Трехглавый змей: Проклятие семьи Мор — страница 43 из 52

— Технически, — спокойно заметил Весперис, — это то, чем мы и так занимались всё это время.

Он отнял руки от лица Мары и взял их в свои.

— Я не умру быстро. По крайней мере, если всё пойдёт так же, как у тех, кто был до меня. У них это занимало не меньше суток.

— Это должно нас взбодрить, или что⁈ — всхлипнула она.

Весперис повернулся к ней. Осторожно, мягко взял её лицо в ладони, заставив посмотреть на него.

— Помнишь правило? Делать вид, что проклятия не существует.

Он погладил её по щеке.

— Я не хочу проводить возможно последние дни, оплакивая самого себя. Я хочу провести их с вами.

Глава 34Последнее проявление

— Может, вы хоть сегодня соизволите явиться на уроки? — строго спросила Рози, поправляя галстук.

— Может да, а может и нет, — уклончиво протянула Мара, вытягиваясь в струнку на кресле.

Всё зависело от настроения Веспериса. А ему, скорее всего, куда больше хотелось убраться подальше от академии. Наверное, как вчера, просто валяться на пляже в Арфордридже, ловя первые лучи тёплого майского солнца.

Рози неодобрительно покачала головой:

— Как бы вы втроём не остались на второй год.

Мара уже открыла рот, чтобы отшутиться, как вдруг…

— Мара!

От одного только этого голоса кровь в её жилах застыла. Высокий, сорванный, на грани крика, и до боли чужой. Она никогда не слышала Дамиана таким.

Мара подскочила с кресла.

Его лицо было белым как мел, глаза широко раскрыты. На его плече, едва держась на ногах, повис Весперис. Рубашка, которую он так и не успел застегнуть до конца, была пропитана кровью. Она текла из его рта, носа и даже глаз. И всё ещё продолжала литься, капая с подбородка на пол.

Нет.

Её сердце сжалось до крошечной точки. Ядовитый, парализующий ужас растёкся по венам.

Нет. Нет, нет, только не так…

Кто-то за спиной Мары вскрикнул. Кто-то уронил чашку.

Она подлетела, подхватывая Веспериса под вторую руку.

— Нам нужно в госпиталь! Сейчас же! — крикнул Дамиан.

Они бросились бежать по коридорам и лестницам, не обращая внимания на полные ужаса взгляды, обращённые на них, и игнорируя возгласы.

К кабинету директора. К Зеркалу. Быстрее. Быстрее. Быстрее!

Только не думать, что кровь на руке — его кровь.

Только не вспоминать, как он смеялся прошлым вечером.

Весперис пытался идти, пытался цепляться за её плечо, пытался что-то сказать, но из его рта вырывалась только новая порция крови.

Они были уже в коридоре, ведущем к кабинету директора, когда его ноги подкосились. Весперис осел вниз, ботинки скрипнули по полу.

— Отпусти его. Я сам, — коротко бросил Дамиан, и, перехватив Веспериса, поднял его на руки.

Мара уже неслась вперёд.

Как и обещал директор, дверь его кабинета не была заперта.

— Госпиталь Мердинаса! — закричала она, едва вбежав внутрь.

Зеркало откликнулось, заволновалось, и в отражении она увидела очертания светлого холла.

Дамиан не замедлился ни на секунду. С растрёпанными волосами, с кровью Веспериса на рубашке, он шагнул в амальгаму. Мара — следом.

* * *

Дальше всё было как в тумане. Перепуганное лицо, но чёткие, выученные движения девушки за стойкой регистрации. Просторный, пахнущий дезинфекцией грузовой лифт. Собранный врач и двое медбратьев, которые без слов подхватили Веспериса и унесли в палату.

Мара даже не поняла, когда именно они с Дамианом оказались в коридоре отделения неотложных состояний одни. Она не осматривалась, но и без того видела слишком белые стены, слишком резкий свет.

Дамиан не шевелился, немигающим взглядом уставившись на дверь, за которой исчез Весперис. Его рубашка была багровой от крови и липла к телу.

Мара смотрела в пол.

«В какой-то момент ты посмотришь на меня и поймёшь, что я уже мёртв. И когда ты это поймёшь… ты перестанешь бояться. Потому что бояться будет уже нечего.»

Похоже, этот момент настал.

— Я думал, этого никогда не произойдёт по-настоящему, — сказал Дамиан надтреснувшим голосом и перевёл взгляд на Мару.

Он моргнул, и слёзы, стоявшие в его глазах, покатились по щекам.

— Дамиан… — Мара сделала к нему шаг, но он вдруг рухнул перед ней на колени, как будто надломились все невидимые подпорки, державшие его.

— Мара, пожалуйста! — взмолился он, цепляясь за её запястья. — Я всё что угодно сделаю, только спаси его!..

— Ты чего… — она подхватила его под локти и заставила подняться. — Я и сама сделаю всё что угодно, ты же знаешь.

Он встал, но оставался совершенно сломленным. Слёзы всё ещё струились по его лицу, и он не пытался их остановить.

Мара коснулась его щеки.

— Я сделаю всё что угодно, — повторила она твёрже. — Я больше не боюсь.

И она не соврала.

Весперис был прав.

Она увидела его смерть — сейчас, здесь, прямо перед собой. И это — её вина. Её бездействие, её страх.

Больше она этого не вынесет.

Они оба вздрогнули, когда дверь палаты отворилась, и из неё вышел врач.

— Мне удалось его стабилизировать, — сказал он устало. — Но больше я ничего сделать не могу. У него будет около суток, чтобы со всеми попрощаться и уйти спокойно.

Дамиан не ответил. Мара тоже.

Переведя взгляд с одного на другого, доктор добавил:

— Мне нужно вызвать его родителей. Он в сознании, вы можете войти.

Так и не дождавшись ответа, врач понимающе кивнул и быстрым шагом направился по коридору, скрывшись за углом.

В небольшой светлой одиночной палате Весперис терялся на фоне белоснежной подушки. Его лицо очистили от крови, а пропитанную ею рубашку сменили на больничную сорочку. Он дышал неглубоко, но ровно. Глаза были открыты и ясны.

— Сделай это, — произнёс он неожиданно твёрдо для его вида. — Сделай это, Мара. Даже если убьёшь меня, если не получится. Лучше ты, чем… это.

Мара кивнула и сделала шаг, но Дамиан опередил её. Он сел на край кровати, обхватил Веспериса за шею и прижался лбом к его лбу.

— Я не смогу без тебя, — прошептал он. — Без тебя всё будет не так, Весперис.

Весперис прикрыл глаза.

— Я знал, что умру с восьми лет, — отвечал он. — Я не планировал привыкать. Не планировал получать удовольствие от жизни. Но ты… Ты не просто огонь, Дамиан. Ты — Солнце. Я был счастлив каждый день, проведённый с тобой. И хочу, чтобы ты это запомнил. Что бы ни случилось.

Дамиан поцеловал его в лоб и отстранился, заглядывая в глаза.

— Я люблю тебя, — сказал он серьёзно. — И буду любить до конца своих дней.

Весперис горько усмехнулся.

— Я тоже.

Дамиан усмехнулся в ответ и отступил, уступая место Маре.

Она присела на край кровати, сглотнула.

— Ты… ты точно не хочешь дождаться родителей?

Весперис упрямо мотнул головой.

— Не хочу.

Он протянул руки, Мара вложила свои в его прохладные, чуть дрожащие пальцы. Он поднёс их к губам и поцеловал мягко, будто что-то хрупкое и бесконечно ценное.

— Я люблю тебя, — прошептал он. — Что бы ни произошло дальше… я люблю тебя. А теперь — спаси меня, Мара Дьюар. Или убей. И то и другое из твоих рук я приму с одинаковой радостью.

Мара наклонилась и поцеловала его губы. Долго, нежно, стараясь вложить в этот поцелуй всё, что не успела сказать. Всё, что могла бы дать.

Когда она отстранилась, Весперис едва заметно кивнул.

Мара глубоко вдохнула, устроилась поудобнее. Положила ладонь ему на грудь, туда, где билось сердце — слабое, ускользающее.

И сосредоточилась.

На нём. На том, как он смеётся. Как смотрит на неё. Как улыбается, чуть наклоняя голову. Как светится изнутри, когда счастлив. Как держит её руку.

Она сосредоточилась на одном желании: чтобы он жил. Чтобы всё было хорошо. Чтобы он снова был собой.

Но ничего не произошло.

* * *

Мара открыла глаза, чувствуя нарастающую панику. Она отняла руку от груди Веспериса и озадаченно посмотрела на свою ладонь, словно надеясь увидеть поломку.

Нет… Нет-нет-нет…

Она ожидала чего угодно, но только не ничего. Ничего было хуже всего

— Наверное… — слабо произнесла она. — Я перенервничала. Просто… мне нужно чуть-чуть времени. Я… сейчас вернусь.

Весперис кивнул.

— Не переживай. Я и не думал, что это будет быстро и просто.

Стараясь не смотреть ни на него, ни на Дамиана, Мара вышла из палаты, отыскала туалет, забилась в самый дальний угол длинной комнаты, сползла по стене на пол и разрыдалась. Она почувствовала, как весь мир сжался до размеров крошечного помещения.

Почему ничего не получилось? Что она сделала не так? Неужели она правда не может? Неужели всё закончится вот так, и ей придётся бессильно смотреть, как Весперис умирает?

Мара зажмурилась, раскачиваясь взад-вперёд, почти не замечая, как воздух в помещении дрожит от её рыданий.

Она даже не отреагировала, когда услышала чьи-то шаги. Но эти шаги приблизились к ней, остановились.

Мара увидела мужские ботинки и подняла глаза. Дамиан присел на корточки рядом с ней.

— Я не могу этого сделать, — прошептала она, словно извиняясь. — Я стараюсь, но что-то меня останавливает. Каждый раз, когда я пытаюсь сосредоточиться… это как будто что-то внутри меня блокирует силы. И я знаю, что это.

Дамиан молчал, давая ей сказать самой.

— Я боюсь, что… когда он выздоровеет, — продолжила она через силу. — Всё изменится. Что мы… что мы втроём больше не будем такими, какими мы есть сейчас.

Она всхлипнула.

— Что я потеряю вас обоих, — закончила Мара едва слышно, её голос сломался.

Дамиан долго смотрел на неё, молча. Он был таким сосредоточенным, что она почти испугалась.

— Это всё, что тебя останавливает? — спросил он мягко, но его взгляд оставался внимательным.

Мара кивнула.

— Я знаю, как это звучит, — сказала она. — Эгоистично. Ужасно. Я… я должна хотеть спасти его, должна сделать это, даже не задумываясь. Но… я не могу избавиться от этого страха. Если он выздоровеет, то… всё развалится.