— Мистер Дьюар, — с нажимом продолжил Весперис, и в его голосе зазвучали стальные командирские нотки, которых Мара раньше от него не слышала. — Я не знал, что в вашей семье такие строгие правила. Я прошу прощения, этого больше не повториться.
С лёгким поклоном он покинул комнату. Аврелий, по-видимому, сам удивившийся, как молодому человеку удалось пресечь скандал, который он собирался учинить, проводил его взглядом.
Мара смотрела на отца исподлобья. Он подошёл ближе.
— Слушай, — сказал он с неожиданной отеческой теплотой в голосе. Мара напряглась. — Не знаю, что он в тебе нашёл, но мы не должны упустить союз с Морами. Неважно, было что-то между вами, или нет. В любом случае я могу обвинить этого джентльмена в том, что он тебя обесчестил, и заставить его сыграть свадьбу как можно скорее.
— Что?.. Папа! — возмущённо воскликнула Мара. — Ты с ума сошёл? Не смей этого делать!
— Не будь такой наивной, подумай хорошенько, — он снисходительно улыбнулся. — Мужчины как он легко могут передумать, если увидят, что невеста не соответствует их ожиданиям. Мы должны действовать быстрее, и я могу сделать это для тебя.
— Даже слышать об этом не хочу! Уйди!
— Вообще-то, мне не нужно твоё разрешение.
Мара чуть не задохнулась от злости. Она терпела до последнего, но её терпение лопнуло.
— Если ты сделаешь что-то подобное без моего ведома, — зашипела она, сузив глаза и тыча пальцем ему в лицо, — я тут же прилюдно откажусь от фамилии. И тогда у тебя не будет ни наследницы, ни контракта с Морами!
Она попала в яблочко.
Глаза Аврелия налились кровью, на лбу взбухла венка. Но он ничего не сказал и вышел из комнаты, хлопнув дверью так, что со стены упало несколько картин.
Мара рывком вытащила из-под кровати чемодан и принялась яростно запихивать в него вещи.
— Весперис! — крикнула она срывающимся от гнева голосом.
— Да? — осторожно ответил он из-за стенки.
— Собирайся, мы уезжаем сейчас же! Я ни на секунду здесь больше не задержусь!
— Да, дорогая.
Когда они добрались до поместья Мор, уже смеркалось.
Уставшие Мара и Весперис, не торопясь, поднимались по заросшей мощёной дороге к чёрной громадине особняка, возвышавшейся над ними на самой вершине холма.
— Весперис, — спросила Мара, щурясь и приглядываясь к зданию. — Почему свет не горит?
— М-м? — погружённый в свои мысли, он поднял голову и нахмурился.
— Что, если до них уже добрались? Что, если нас поджидает ловушка?
Весперис напрягся. Она могла быть права.
Пройдя ещё немного вперёд, они спрятали чемоданы в кустах, пригнулись и пошли дальше медленно, держа руки в боевой позиции.
Чем ближе они подходили, тем больше Весперис понимал — дом был пуст. Пробираясь по аккуратно подстриженному саду и стараясь не зацепить ни единого куста, они достигли тяжёлой дубовой входной двери.
Весперис проверил замок.
— Закрыто как обычно, — прошептал он.
— Может, они просто уехали? — предположила Мара.
— Кто здесь⁈ Покажитесь!
Мара и Весперис подпрыгнули и обернулись. Их лица осветил боевой огонь, сияющий в руках у высокого, крепкого мужчины лет пятидесяти.
— Джонатан! — облегчённо воскликнул Весперис и выпрямился.
— Весперис? — тот, кого он назвал Джонатаном, погасил пламя и опустил руки. — Почему вы крадётесь, как вор? Кто ваша спутница?
Мара по-прежнему с недоверием взирала на него из-за плеча Веспериса.
— Где все? — вместо ответа спросил он.
— Уехали в летний дом.
— Почему они уехали? — продолжал наседать Весперис. — Происходило что-нибудь странное? Приходили незнакомцы?
— Нет, сэр, — Джонатан недоумённо нахмурился. — Просто уехали на лето.
Полностью выдохнув, Весперис отступил на шаг в сторону.
— Мара, это наш дворецкий Джонатан. Джонатан, это Мара Дьюар, моя подруга. Она останется у нас.
Мужчина тут же поменялся в лице и низко поклонился.
— Мисс Дьюар, — произнёс он не распрямляясь. — Наслышан. Вы всегда желанная гостья в поместье Мор.
— Приготовь, пожалуйста, мою комнату и гостевую спальню для моей спутницы, — распорядился Весперис. — И подай ужин.
Джонатан снова поклонился и отпер входную дверь.
Весперис ещё раз облегчённо вздохнул и рассмеялся.
— Кажется, мы стали параноиками.
— Не вижу в этом ничего плохого… — проворчала Мара. Тревожное ощущение не покидало её, а вид мёртвых окон огромного, мрачного особняка, нагонял ужас.
Они вернулись за чемоданами и теперь шагали уже в приподнятом настроении. В нескольких окнах горел свет, и поместье больше не казалось таким угрюмым и жутким.
— Ты не представляешь, как сильно нам повезло! — радостно говорил Весперис. — Нам не придётся встречаться с моими родственниками!
Мара замялась. Мистер и миссис Мор были так добры к ней, что в глубине души она даже хотела увидеться с ними снова. Несмотря на свободу, в ней отзывалась тихая грусть: чужие родители оказались теплее родных.
— Давай пригласим Дамиана на ужин завтра? — предложил Весперис, озвучивая внезапно пришедшую в голову идею. — Ты, я, он, и целый дом только наш.
Сердце Мары встрепенулось. Она готова была душу продать за день, на протяжении которого они смогут расслабиться.
— Конечно, давай! Напишем ему прямо сейчас!
Первым делом, добравшись, наконец, до особняка, Весперис написал письмо:
'Дамиан!
Мои драгоценные родственники уехали на лето, оставив дом совершенно пустым!
Ждём тебя завтра в шесть, к ужину'.
Мара улыбнулась, представляя как Дамиан задорно воскликнет: «Ух ты, вечеринка!», когда будет это читать.
Устрашающий в вечернем полумраке особняк изнутри оказался почти дворцом. Высокие потолки, мозаичные полы, своды, украшенные резьбой и позолотой, зеркала в тяжёлых рамах, огромные окна с витражами, приглушённый свет ламп с шелковыми абажурами и мягкое шуршание их шагов по коврам.
Комната Веспериса в синих и серебристых тонах была обставлена вычурной мебелью из белого дерева с искусной резьбой, а столбы балдахина его кровати и вовсе, кажется, из слоновой кости.
Высокие окна выходили на сад, в углу стоял письменный стол. Вдоль стен возвышались полки с книгами и целыми ордами фарфоровых фигурок животных.
— Это… невероятно, — прошептала она, проводя пальцами по контурам келпи, вырезанных на портале камина.
Весперис закрыл дверь и прислонился к ней спиной.
— Всё это — твоё, если захочешь, — проговорил он с мягкой улыбкой.
— М-м? О чём ты?
Мара, продолжая исследование его комнаты, зацепилась глазами за музыкальную шкатулку на прикроватной тумбочке — ту самую, которую она подарила ему на Рождество. Она открыла её, и заиграла соната для четырёх рук.
— Всё это может стать твоим. Моё имя, моё наследство, мой дом, — продолжал Весперис, подходя к ней ближе. Он положил левую руку на её талию, а в правую взял её кисть.
Мара расплылась в улыбке и позволила ему вести в этом танце.
— Но я получу возможность распоряжаться имуществом только когда женюсь, — шептал он, грациозно двигаясь в такт музыке. — Наследие семьи Мор в твоих руках, Мара Дьюар. Только представь…
Он притянул её вплотную к себе и говорил низким, вибрирующим голосом прямо ей на ухо. У Мары по телу пробежали мурашки. Ей казалось, сейчас она готова согласиться со всем, что бы он ни сказал.
— … мы можем купить дом на берегу моря, вдали от посторонних глаз. Может, даже с виноградником. Будем жить там втроём, и нам больше никогда не придётся скрываться.
Её сердце дрогнуло.
— Ты правда думаешь, что это возможно? — в её благоговейном шёпоте звучала надежда. — Что мы могли бы жить втроём, как семья?
— Конечно, для всех мы будем «пара и друг семьи, живущие вместе». Но в стенах своего дома мы будем жить так, как захотим.
— Это было бы потрясающе…
Они плавно кружили по комнате в тусклом свете ламп, предаваясь мечтам о домике на берегу моря.
Вдруг Мара остановилась и выпалила:
— Хорошо.
— «Хорошо» что? — Весперис заулыбался, догадываясь, о чём она говорит.
— Я дам свой ответ, как только мы обсудим это с Дамианом.
— Конечно! И какой будет твой ответ?
Она тоже не могла сдержать широкую, счастливую улыбку.
— Уже поздно, — мягко сказала она вместо этого. — Покажешь мне мою комнату?
— Это и есть твоя комната.
Глава 41Трое
Они не виделись чуть больше недели, но Мара почему-то волновалась, словно школьница перед выпускным балом. Чтобы хоть как-то успокоиться, она без конца поправляла бокалы и столовые приборы. Весперис тяжело вздыхал, наблюдая за её суетой и в сотый раз повторяя: «Он придёт, не переживай.»
И как только старинные напольные часы в холле начали отбивать шесть, в их звон вплёлся в мелодичный перезвон дверного колокольчика.
Через пару минут двери столовой с лёгким скрипом распахнулись, и в проёме появился Джонатан, с тем самым официозным выражением лица, за которым обычно скрывался легкий заговорщицкий огонёк:
— Господин Спэрроу прибыл.
И прежде чем он успел отойти в сторону, Дамиан уже шагнул внутрь.
Мара на мгновение оцепенела, глядя на него.
Раньше он так часто был рядом, что она забыла, какой он красивый. Высокий, статный, одетый в чёрные брюки и винного цвета рубашку, потрясающе сочетавшуюся с его рыжеватыми волосами. В тёмных лукавых глазах отплясывали огоньки.
Как только Джонатан скрылся за дверью, она сорвалась с места и почти бросилась ему навстречу. Схватив его за талию, она крепко обняла, прижимаясь всем телом.
— Я так скучала по твоему голосу… — пробормотала она, сжимая объятия почти до боли. Она звучала непривычно, болезненно искренне.
Дамиан, до глубины души тронутый её тоном, крепко обнял её в ответ, зарываясь носом в её волосы и вдыхая родной аромат.
— Ты скучала по моему голосу? — игриво ухмыльнулся он. — Разве мой голос — это всё, по чему ты скучала?