В ответ Мара только покачала головой. Она почувствовала, как что-то холодное и липкое пробежало по её позвоночнику. Дыхание стало короткими и поверхностными, как будто воздух вокруг стал густым и вязким. Её грудь сдавливало, словно невидимый обруч затягивался всё сильнее с каждой секундой.
Шутки о скорой смерти вдруг перестали быть просто шутками. Они стали реальными. Настолько реальными, что ей начало казаться, будто стены давят на неё со всех сторон.
— Есть только один путь, — наконец прервал тишину Дамиан. Его голос прозвучал низко и решительно. — Вперёд.
— НЕТ! — с новой яростью воскликнул Весперис. — Не смей просить меня об этом!
— Тогда ты нас убьёшь, — спокойно, но с нарастающим раздражением сказал Дамиан. Его взгляд стал жёстким, и он прищурился, глядя на друга. — Ты ведь понимаешь, да? Ты убьёшь нас всех своей гордостью, своим страхом перед этой магией.
— Это не страх, — Весперис сжал кулаки, его челюсть напряглась так, что Мара почти слышала скрип его зубов. — Это отвращение. Я поклялся никогда больше этим не заниматься.
— Прекрасно! — выкрикнул Дамиан. — Просто прекрасно, Весперис. Но я не собираюсь умирать здесь. И если ты не хочешь этого делать, то я сделаю это сам.
Мара переводила растерянный взгляд с одного на другого, чувствуя, что между ними происходит что-то, чего она не понимала. Весперис снова метался из одного конца узкого коридора в другой.
— О чём вы говорите? — осторожно спросила она.
Мор не ответил, сделав вид, что не слышит. Дамиан глубоко вздохнул и шагнул ближе. Его лицо на миг омрачилось, прежде чем он начал объяснять.
— Ты же знаешь слухи о семье Мор. — Спэрроу понизил голос почти до шёпота, но Мара была уверена, что это не имело никакого смысла — Весперис всё равно его слышал. — Наш друг умеет обращаться с магией крови.
Мара застыла и покосилась на Веспериса.
— Это… Это не может быть правдой, — пробормотала она, чувствуя, как что-то холодное разливается внутри неё. — Ты же ненавидишь магию крови. Ты всегда… ты всегда говорил, что это мерзость, что она… отвратительна.
— Я ненавижу её. Но это не значит, что я никогда ей не пользовался.
Он не переставал нервно мерить шагами коридор.
— Ладно, — Мара потрясла головой. Сейчас самым важным было выбраться. — Значит, мы можем войти?
— Нет! — Снова выкрикнул Весперис, его голос в этот раз был полон не только ярости, но и отчаяния. — Я лучше навсегда останусь здесь, чем буду использовать магию крови, тем более на ком-то из вас.
Мара перевела беспомощный взгляд на Дамиана.
— Что ты хочешь сделать?
Дамиан вздохнул, задержал взгляд на механизме, затем перевёл глаза на неё.
— Мы можем наполнить механизм своей кровью, — сказал он наконец. — Но нужно довольно много, на вид пол-литра, не меньше.
Мара стиснула зубы. Пол-литра — слишком много для одного человека.
— Значит, нас будет двое, — твёрдо сказала она.
Весперис резко обернулся, его лицо исказилось от ярости.
— Ты с ума сошла⁈
— У нас нет выбора.
— Чёрт возьми, Мара, это магия крови! — он метнулся к ней, но тут же снова отступил, взъерошив волосы в бессильной злобе.
Дамиан уже осматривал дверь, его пальцы скользнули по металлическому каркасу, пока он не нашёл небольшое углубление.
— Вот, — кивнул он. — Здесь клапан, в который должна быть залита кровь.
Он склонился ближе, прищурился, изучая внутреннюю конструкцию, и пробормотал:
— Дьявол…
— Что?
Дамиан выпрямился и посмотрел на неё.
— Мне придётся достать кровь прямо из вен, — его голос был тихим, но напряжённым. — И направить её в клапан, чтобы не пролить ни капли.
Мара ничего не сказала. Она просто достала из сумки нож для заточки карандашей.
Дамиан на секунду замер, затем осторожно взял нож у неё из рук. Он явно нервничал, его пальцы дрожали.
— Я буду первым, — сказал он.
— Почему это?
— Я больше тебя, значит, могу дать больше крови.
Это звучало логично. И в то же время жутко.
Весперис вдруг перестал метаться. Замер. Они оба смотрели как Дамиан подносит лезвие к предплечью. Он глубоко вдохнул, прикусил губу… и провёл ножом по коже.
Раздался тихий, влажный звук. Дамиан зашипел, но не остановился. Тут же поднял другую руку и начертил в воздухе сложный жест. Кровь, струящаяся из разреза, замерла, а затем, подчиняясь его воле, поднялась в воздух тонкими, послушными нитями.
Мара не могла отвести взгляд. Она наблюдала, как кровь медленно плывёт к клапану, заливая механизм. Дамиан не двигался, но она видела, как у него напряглась челюсть, как капли пота выступили на висках. Как его глаза стали полностью чёрными.
— Дамиан… — прошептала она.
Но он её не слышал. Или не слушал.
Кровь продолжала течь, заполняя сосуды, оживляя старый, жуткий механизм. Стекло наполнялось красным. Уже больше половины.
Дамиан побледнел, его дыхание стало прерывистым.
Мара подскочила ближе.
— Хватит! — она схватила его за запястье.
Дамиан не сразу отреагировал.
— Ты не можешь заполнить всё, — твёрдо сказала она. — Ты умрёшь.
Он помедлил… и разорвал заклинание. Последняя струйка крови послушно опустилась в клапан.
Дамиан зашатался, судорожно втягивая воздух сквозь стиснутые зубы. Он потянулся в карман, достал носовой платок и попытался перевязать рану, но одной рукой сделать это было почти невозможно.
Мара, не спрашивая, взяла платок из его рук.
— Научи меня, — прошептала она, туго завязывая узел. Она почувствовала, как ткань под её пальцами пропитывается горячей кровью.
Дамиан закрыл глаза.
— Нет. Я сам всё сделаю.
Он с трудом поднял голову и посмотрел на неё.
— Только… — его голос был слабым. — Я никогда не применял магию крови на других людях.
Мара попыталась усмехнуться.
— Значит, я буду у тебя первой.
Дамиан не улыбнулся.
— Это больно, — сказал он серьёзно. — Ты уверена?
— Я уверена.
Она взяла нож и, не давая себе времени на раздумья, сделала глубокий разрез. Жгучая боль полоснула по коже, но это было ничто. Ничто по сравнению с тем, что случилось дальше.
Дамиан поднял руку и повторил жест.
И в следующую секунду её кровь словно превратилась в тысячи иголок, пронзивших каждый миллиметр её тела. Перед глазами потемнело и она едва не упала.
— Мара? — два встревоженных голоса прозвучали синхронно.
Но она только тряхнула головой. Ещё немного. Стекло наполнилось до краёв.
Дамиан разорвал чары, и Мара рухнула на пол, больно ударившись коленом и плечом. В ушах шумело, а перед глазами плыло.
Дамиан метнулся было к ней, но увидел, как она инстинктивно отдёрнулась, словно боялась, что его прикосновение снова причинит боль. Стиснув зубы от вины и бессилия, чувствуя, как его глаза печёт изнутри от слёз, он отступил, переживая, что ещё одно неверное движение сделает только хуже.
— Ты в порядке? — слабо спросил он, понимая, насколько глупо звучит его вопрос.
— Нормально, — прохрипела она сквозь плотно сжатые зубы.
— Что б тебя черти драли, Дамиан! — с надрывом крикнул Весперис, бросившись к Маре, и вытаскивая свой носовой платок.
Он опустился рядом с ней на колени, осторожно взял её руку и перевязал. Мара почти не реагировала, тяжело дыша и пытаясь сфокусировать взгляд. Весперис нахмурился, скользнул взглядом по её лицу, а затем быстро стащил с себя пиджак и накинул ей на плечи.
Дамиан тем временем уже снова возился с замком, стараясь не смотреть в их сторону. Он приложил ладонь к сосуду с кровью, послышалось журчание.
— Ты вся дрожишь. — Сообщил Весперис, прижимая Мару к себе и поглаживая её по плечам. — Ты точно в порядке?
Она чувствовала, как голос вибрирует о его грудную клетку. Его руки крепко, но осторожно обняли её, как будто он боялся сломать что-то хрупкое. На удивление, от тепла его тела ей становилось легче. Почему она решила, что он должен быть холодным?
— Точно, — она быстро приходила в себя.
— Прости меня, я должен был согласится, но я не, я…
Мор сжал челюсти, тяжело вздохнул и сдался.
— Всё, что ты когда-либо слышала о моей семье — правда. Когда мои родители поняли, что моя доминанта — огонь, — начал он. Слова давались ему с трудом. — Они делали всё, что по их мнению могло бы пробудить доминанту воды. В том числе… — его голос дрогнул. — В том числе заставляли меня применять магию крови на других людях.
Мара в ужасе подняла на него глаза. Его слова ударили её словно хлыстом. Неужели это было правдой? Неужели родители могли быть такими жестокими с собственным ребёнком? Вот почему он бросился ей помогать, и вот почему у него это получалось так хорошо — он точно знал, что нужно человеку, только что прошедшему через это.
Почти не отдавая себе отчёта в своих действиях, Мара обняла Веспериса за талию и сжала так крепко, как только могла. Вряд ли существовали в мире слова, способные хоть как-то утешить его или компенсировать боль, которую ему причинили. Но она и не пыталась их найти.
Она почувствовала, как его мышцы напряглись, а дыхание замерло, как будто это прикосновение застало его врасплох. Но вместо того, чтобы отстраниться, он вдруг глубоко выдохнул, и напряжение в его теле медленно начало уходить, словно прорвалась невидимая плотина, и то, что он годами сдерживал в себе, начало выливаться наружу.
— Я не выбирал это, Мара, — продолжал он, словно пытаясь оправдаться, и в его голосе теперь звучало что-то отчаянное, что-то сломанное. — Ты не представляешь, что значит родиться в такой семье. Где тебя учат контролировать магию крови ещё до того, как ты успеваешь понять, что это значит. Где тебе говорят, что если ты не научишься её использовать, ты умрёшь, как и все остальные.
Она смотрела на Веспериса, и у неё защемило в груди, когда она увидела, как исказилось его красивое лицо. Его утончённые черты, которые всегда казались ей такими спокойными и благородными, теперь были перекошены воспоминаниями, которые он старался спрятать как можно дальше. Она чувствовала его отчаяние, его сломленность, хотя он старался скрывать их за маской хладнокровия. Но сейчас эта маска трещала по швам.