— Ну хватит! — Мара махнула на него рукой, чувствуя, как щёки заливаются румянцем. — Расскажи мне лучше вот что… — Она вдруг посерьёзнела и её глаза снова загорелись. — Ты тоже чувствовал… это? Когда применял магию крови на мне?
Дамиан застыл на месте, улыбка сползла с его лица. В классе повисла странная тишина, нарушаемая лишь их неровным дыханием. Мара внимательно следила за его реакцией.
— Это? — переспросил он тихо, опуская руки и нервно переступая с ноги на ногу. Его взгляд на мгновение затуманился. — Да… — наконец выдохнул он.
Мара пристально смотрела на него, не отводя глаз, и её сердце забилось чуть быстрее. Она видела в его взгляде нечто большее, чем просто страх или вину — там было что-то тёмное, что-то глубоко внутри, что он пытался скрыть.
— Когда я применил её, — начал он, осторожно подбирая слова, — я чувствовал… твою кровь. Я ощущал её движение, словно мои руки проникли прямо в твои вены.
Мара сглотнула. Ей было жутко осознавать, что кто-то чувствовал её так… глубоко, словно проникал в самую суть её существа.
— Это было как… — Дамиан на мгновение задумался, — словно я касался чего-то святого и запретного одновременно. Ты чувствуешь силу, но понимаешь, что эта сила не принадлежит тебе, что она чужая. В какой-то момент я испугался, что не смогу остановиться…
— Но ты смог, — твёрдо сказала Мара.
Дамиан сделал шаг ближе.
— Я смог остановиться, потому что… потому что увидел, что эта магия делает с тобой, — прошептал он.
Она не ответила. Мара просто смотрела на него, а он смотрел в ответ. Слов больше не требовалось. Его глаза — обычно такие весёлые и лукавые — теперь глядели на неё серьёзно, внимательно, будто он старался запомнить её. И хотя в этом было что-то тревожное, Мара чувствовала, что они друг другу стали ближе, чем с кем-либо другим. Теперь между ними была не просто дружба или обучение. Их связывала эта запретная магия, нечто тёмное, пугающее, что-то, что не принадлежало ни одному из них полностью, но все же захватило их обоих. Что-то необъяснимое — тянущееся между ними, тяжёлое, но реальное.
— Мы не должны были этого делать, — прошептала она наконец, не отводя глаз.
— Знаю, — Дамиан кивнул, и его голос дрогнул. — Но мы уже это сделали.
Глава 40Записи Аэлларда
Маре удалось уединиться с книгой Аэлларда только в собственной кровати, наглухо задёрнув балдахин. Днём в спальне почти никогда никого нет, и здесь её точно не достанет Дамиан. Здесь её никто не найдёт.
На неё всё больше давило чувство вины за то, что она пошла в Башню одна, и ей всё больше казалось, что она и в самом деле не права. Это не её личный проект. Это всегда был их общий путь. Дамиан — тот, кто был с ней рядом с самого начала, кто помог ей понять, кем она является, и раскрыть свою силу. Он открыл ей свои тайны, доверил не только свои секреты, но и Веспериса, который не подпускал к себе никого. А она просто… бросила его.
Мара тяжело вздохнула, потёрла виски и заставила себя повторить заученную фразу:
«Я делаю это для его же блага».
Правда, звучала она всё менее уверенно.
Отгоняя ненужные мысли, она взяла себя в руки, расправила спину и открыла книгу, положив её на колени. Её пальцы дрожали от нетерпения.
Книга встретила её неожиданно чётким, аккуратным текстом, написанным на английском языке, хотя стиль и был старомодным.
'Приветствую тебя, мой эфирный друг.
Уверен, у тебя множество вопросов. И, раз ты держишь в руках эту книгу, ты заслужил получить ответы.
Наверное, тебя интересует, почему ты не нашёл никакой информации об эфирной магии. (По крайней мере, я надеюсь, что это действительно так.) Ответ прост: я уничтожил их. Все. До последнего.'
Мара нахмурилась, пальцем следя за строчками. Уничтожил? Зачем? Это противоречило всему, что она считала логичным. Если такая магия существует, почему бы не оставить знания о ней для будущих поколений?
Она продолжила читать, чувствуя, как внутри неё нарастает напряжение.
'Но не спеши злиться на меня, мой друг. Я думаю, очень скоро ты поймёшь, почему я так поступил.
Эфирная магия даёт заклинателю почти безграничную власть, но не каждый, кто ею обладает, действительно достоин этой силы.
Ты спросишь, почему ты? Почему именно ты способен управлять эфиром? Ответ прост: никто не знает. Магия эфира не выбирает лучших или самых достойных. Она приходит случайно. И это — самая большая её слабость. Ты получил её по чистой случайности, и это значит, что теперь твоя ответственность — доказать, что ты достоин этой силы.
Раз ты читаешь эту книгу, значит, ты нашёл Башню Единорога. Ты решил её загадки, прошёл её испытания. И это значит, что ты уже доказал свою способность мыслить нестандартно, принимать сложные решения и смотреть в лицо опасности. Я надеюсь, что это делает тебя достойным.
Однако не обольщайся. То, что ты смог открыть одну Башню, не означает, что ты готов контролировать эфир. Это только начало пути. И в этой книге не будет ответов на все вопросы. Только на те, которые, как я думаю, ты сможешь понять на этом этапе.
Если ты готов продолжать, переверни страницу. Если нет, то сложи эту книгу и забудь о ней. Это твой выбор.'
Мара выдохнула, проводя пальцами по жёлтому краю страницы. Ответ был очевиден.
Она перевернула страницу и чуть не вскрикнула от восторга. Перед ней были инструкции. Настоящие инструкции! Не пространные размышления, не философские рассуждения о природе магии, а чёткие указания, как в учебниках по стихийной магии: с жестами, формулами и пояснениями.
Она листала страницы, её глаза жадно скользили по строчкам. «Эфирная звезда». Она уже знала, как её создавать, но здесь всё было объяснено детально, до мельчайших нюансов. А вот следующая страница была посвящена заклинанию под названием «Эфирный луч». Мара впилась взглядом в текст.
«Эфирный луч представляет собой чистую концентрацию световой энергии. Этот свет не является огнём или пламенем, и способен прожигать камень и даже металл. Главное условие для успешного выполнения — абсолютный контроль над потоком энергии.»
'Поглощающий щит.
Маг создаёт вокруг себя тонкий слой эфирной энергии, которая поглощает магические атаки стихийной природы и нейтрализует их. Магия эфира взаимодействует с энергетическими потоками стихий, нарушая их структуру.'
'Убеждение.
Маг способен посеять простую мысль или эмоцию в сознании другого человека, не нарушая его воли. Это заклинание требует осторожности: оно работает только в том случае, если внушённая мысль не противоречит взглядам цели.'
Мара не могла поверить своему счастью. С каждым абзацем, с каждой новой страницей ей всё больше казалось, что она открывает для себя целую вселенную, о существовании которой раньше только смутно догадывалась.
Конечно, это была лишь малая часть того, что могла эфирная магия. Мара это чувствовала, интуитивно знала, но теперь у неё были чёткие инструкции. Она больше не ощущала себя потерянной. Теперь всё стало реальным, доступным, управляемым.
Некоторые из этих чар Мара могла испытать сама прямо сейчас, правда, конечно, не здесь. Но для большинства нужен был… напарник.
Её грудь снова сдавило от неприятного чувства. Ей нужен был Дамиан. Она не знала, что мучило её больше: разъедающее изнутри чувство вины, или унизительное осознание того, что она не могла справиться одна.
Завтрак в общем зале был таким же шумным, как всегда. Взрывы смеха, звон столовых приборов, запах свежих булочек и кофе смешивались в единое утреннее марево. Мара задумчиво ковырялась вилкой в своей тарелке с омлетом, время от времени бросая взгляд на двери в ожидании одной единственной кудрявой головы. Но Дамиана всё не было.
Она обернулась через плечо, чтобы убедиться, не пропустила ли его появление, и вдруг заметила его в самом углу зала. Он стоял у стола Дома Титана, болтая с кем-то. Мара щурилась, пытаясь разглядеть, с кем именно, пока её глаза не выхватили из толпы фигуру Мередит Слоун.
Высокая и подвижная, с ровной загорелой кожей, прямыми светлыми волосами, аккуратно собранными в низкий хвост, и светло-карими глазами. Она что-то сказала, и Дамиан громко рассмеялся, запрокинув голову. Затем он привычным движением провёл рукой по волосам, и у Мары буквально перехватило дыхание. Она видела этот жест столько раз, но стороны это выглядело так, будто он… флиртует.
Мара почувствовала, как что-то острое и горячее прокатилось по её груди и осело где-то в животе. Она поспешно отвернулась, уткнувшись взглядом в свою тарелку, хотя не видела ничего из-за застелившей глаза пелены непонятной ярости. Она несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь унять странное, незнакомое чувство.
«Что за глупости?» — подумала она, крепко сжимая вилку. — «Почему меня это вообще волнует? Пусть болтает с кем хочет. Это его дело.»
Но её мысли не унимались. Вспышка смеха Мередит, доносящаяся из-за её спины, заставила её челюсть сжаться. В голове начала зарождаться лютая, необъяснимая ненависть к этой девчонке.
«О чём они говорят так долго? Почему она так громко смеётся?»
Мара снова глубоко вдохнула и шумно выдохнула. Но к тому моменту, как она наконец немного успокоилась, Дамиан уже появился рядом с ней, плюхнувшись на скамью. Он был в своей обычной манере беспечен и жизнерадостен.
— Доброе утро, — сказал он, хватая булочку из корзинки на столе. — Ну, что нового?
— Ничего, — выдавила Мара. Она взяла кружку с чаем, чтобы занять себя хоть чем-то.
— Что-то не так? — спросил он, заметив перемену в её поведении.
— Да всё нормально, — поспешно ответила она, чувствуя, как её голос звучит выше обычного. Сделав вид, что задумалась, и, стараясь выглядеть непринуждённой, она добавила: — О чём ты разговаривал с Мередит?
Дамиан поднял брови, и его лицо мгновенно озарила довольная ухмылка.