— Дамиан, — позвала она, стараясь говорить так, чтобы никто, кроме него, её не услышал, и подёргала его за рукав. — Эй, ты чего?
Он не ответил, его взгляд был прикован к трибуне.
— Мы больше не должны позволять страху управлять нашими сердцами, — вещал Ардонис. — Бояться перемен — это естественно. Но куда привёл нас этот страх? К разделению. К слабости. И теперь я спрашиваю вас: хотите ли вы жить в мире, где маги огня боятся использовать свой дар, чтобы не быть осуждёнными? Где наши дети растут, считая, что их сила — это проклятие?
Зал зашумел, многие люди кивали, соглашаясь.
Мара почувствовала, как внутри у неё всё переворачивается. Ей не показалось, что-то в самом деле было не так. Она закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться. В воздухе витала едва заметная вибрация. Поток магии, который, словно паутина, плёлся через зал, обвивая каждого. Она моргнула, и мир вокруг словно замер.
— Мы все связаны. Мы — одно целое. Разделение делает нас слабыми. Единство даст нам силу. Я верю в это.
И тут она поняла.
Кай использовал эфирную магию.
Целых несколько мгновений она просто стояла, ошеломлённая, как будто все звуки вокруг исчезли. Её сердце бешено стучало в груди, одновременно переполняя тревогой, страхом и… надеждой.
Неужели он тоже эфирный заклинатель?
Она впилась глазами в Кая, в его лицо, в его проникающий голос, в его уверенные движения, в которых, казалось, не было ничего лишнего. Нет. Нет, что-то не так. Она сделала глубокий вдох и снова сосредоточилась, пытаясь почувствовать, откуда исходит магия.
И тут всё стало ясно.
Это был не он. Эфирная магия исходила не от Ардониса, а от перстня на его пальце. Она присмотрелась. Серебряное кольцо тускло светилось, пульсируя едва уловимым ритмом, который чувствовала только она.
Кай Ардонис делал со всеми людьми в этом зале то же, что Мара делала с Дамианом несколько дней назад в секретном классе. Манипуляция разумом. Внушение. Только гораздо более мощное.
— Дамиан! — Взмолилась она шёпотом, но он не реагировал. Его взгляд по-прежнему был прикован к трибуне.
Она взяла его за руку и крепко сжала. Если магия Ардониса не действовала на неё, может она могла передать свою защиту Дамиану.
Она понятия не имела, как это делается, но должна была попытаться.
Мара закрыла глаза. Она представила невидимый щит, плотно прилегающий к сознанию Дамиана, защитный барьер, который отталкивает чужую магию. Она вложила в это всё, что могла — страх, гнев, отчаяние.
И это сработало.
— Что? — голос Дамиана дрогнул. Он помотал головой, словно проснувшись, и посмотрел на неё. — Мара? Что это было?
Мара облегчённо выдохнула, но не отпустила его руку.
— Это он, — прошептала она, показывая глазами на трибуну. — Он использует эфирную магию, чтобы подчинять людей.
Дамиан медленно оглядел зал, где сотни людей продолжали аплодировать и восторженно кивать, как послушные марионетки.
— Эфирную магию? Он что, тоже эфирный заклинатель?
Мара покачала головой, затем кивнула на руку Кая.
— Это перстень. Она идёт от него, а не от самого Ардониса.
Дамиан перевёл испуганный взгляд на неё.
— Ты уверена? — осторожно уточнил он.
— Я это чувствую,— кивнула она.
— А ты… На тебя его убеждение не действует? И как ты?.. — он опустил взгляд на их сцепленные руки, и его лицо озарилось пониманием.
Тем временем Кай поднял руки, призывая к тишине.
— Настало время перемен, — объявил он, его голос звенел в воздухе, как колокол. — Перемен, которые не нужно бояться. Вместе мы сможем построить мир, в котором магия каждого будет признана.
Зал продолжал взрываться аплодисментами. Казалось, воздух дрожал от одобрительных криков и восторженных возгласов. Мара и Дамиан замерли за колонной, стараясь дышать как можно тише. Но Мара знала, что они задержались слишком долго.
— Нам надо уходить, — шепнула она, потянув Дамиана за руку. — Нельзя, чтобы он нас узнал.
Он кивнул, и с трудом оторвался от трибуны, где Кай окинул собравшихся очередным сияющим взглядом.
— Благодарю вас, — сказал он, и его голос звучал одновременно мягко и властно. — Вы — живое доказательство того, что перемены уже начались. Вместе мы создадим мир, в котором каждый сможет найти своё место.
Мара старалась не смотреть в его сторону, но не могла удержаться.
И в этот самый момент он тоже посмотрел на неё.
Он стоял неподвижно, всё так же держась уверенно и безупречно, но на короткое мгновение его лицо изменилось. Его губы остались сложены в ту же доброжелательную полуулыбку, но в глазах что-то мелькнуло.
Мара почувствовала, как её сердце провалилось куда-то в пустоту. Ей показалось, что время замедлилось, и всё вокруг исчезло: гул зала, свет ламп, даже рука Дамиана в её ладони. Остались только эти глаза.
Его взгляд был пронзительным, жёстким. В нём читался гнев, но кроме него кое-что другое: страх. Лёгкий, едва уловимый отблеск, который он пытался скрыть.
Мара не могла отвести взгляд, её дыхание сбилось, будто на неё обрушился весь вес этого зала. Она видела, как его пальцы на миг сжались в кулак, но тут же расслабились.
И тогда Кай отвёл глаза сам.
Его выражение лица не изменилось ни на йоту. Он продолжал говорить, его тон был таким же ровным, уверенным, будто ничего не произошло.
— Вместе мы сможем достичь всего, что когда—то казалось невозможным, — продолжал говорить он.
У Мары в ушах стоял гул. Она заставила себя снова дышать, чувствуя, как ладони вспотели, а ноги стали ватными.
— Он… — её голос был едва слышен.
— Что? — Дамиан посмотрел на неё, его лицо побледнело.
Она качнула головой, лихорадочно думая.
— Он нас заметил.
— Ты уверена?
Мара посмотрела на Кая ещё раз, но он вещал, словно ничего не произошло. Его жесты были такими же плавными, а голос всё таким же завораживающим.
— Да, — тихо ответила она. — Он видел меня.
Дамиан сглотнул, напряжённо вглядываясь в толпу.
— Мы должны уходить, — он потянул её к выходу.
Мара кивнула.
Они медленно отступили, стараясь скрываться за спинами, а затем быстро протиснулись через толпу. Но, даже когда они покинули зал и оказались на улице, Мара не могла избавиться от чувства, что этот взгляд всё ещё следит за ними, что глаза Кая по-прежнему горят у неё за спиной.
Они свернули на одну из узких улочек, где дома, будто сдвинувшиеся плечами, теснили тропинку. Мара, наконец, отпустила руку Дамиана. Она провела ладонью по лбу, пытаясь успокоиться, но накатившие мысли грозили разорвать её изнутри.
— Что всё это значит? — произнесла она срывающимся голосом. — И что нам теперь делать?
Дамиан облокотился на стену ближайшего дома, его дыхание выровнялось, но в глазах всё ещё читалась настороженность. Он задумчиво потёр подбородок, глядя в одну точку.
— Ты говоришь, что всё дело в перстне, — начал он, размышляя вслух. — Что, если он нашёл его там, в Башне? Ты же рассказывала, что когда вернулась туда, всех этих приспособлений уже не было. Всё исчезло. Если мы теперь уверены, что видели там Ардониса, значит именно он всё забрал.
Мара нахмурилась, нервно заломив руки, и начала ходить взад-вперёд по узкой дорожке.
— А что если нет? — сказала она, её голос звучал отрывисто. — Что если этот перстень у него уже давно? И вся эта его карьера — результат управления разумом людей?
Дамиан поднял взгляд, наблюдая за её передвижениями, но не перебивал, чтобы не нарушить ход её мыслей.
— В книге говорится, что башен пять, — продолжала она. — Мы не знаем, как он попал в Башню Оленя. Но что, если он каким-то образом проник и в другие? Давно. И этот перстень… этот перстень…
Она замерла и повернулась к Дамиану.
— С его помощью него хочет… установить мир во всём мире? — Она скептически выгнула бровь.
Дамиан фыркнул, чуть наклонив голову.
— Мир во всём мире, — повторил он, усмехаясь. — Ага, конечно.
Мара выдохнула и вдруг почувствовала себя немного легче от его реакции. Она всё ещё стояла, скрестив руки, вглядываясь в него, как будто ждала, что у него есть ответы на все её вопросы.
— Что бы ты делала, если бы могла заставить всех людей делать то, что ты хочешь? — спросил он, пристально глядя на неё.
Мара на мгновение задумалась.
— Не знаю… — протянула она, и её губы дрогнули в слабой улыбке. — Наверное, преподаватели бы ставили мне только «отлично», а студенты отдавали бы мне все свои конфеты.
Дамиан закрыл глаза и разочарованно покачал головой.
— А ты? — спросила она.
Дамиан широко ухмыльнулся, и в его глазах вспыхнул знакомый огонёк.
— Я бы попробовал захватить мир, — сказал он с лёгкой, насмешливой ноткой.
Мара не смогла сдержать улыбку. Конечно. Конечно, он скажет именно это. Она заранее знала ответ и могла бы не спрашивать.
— Думаешь, именно это он пытается сделать? — по её лицу пробежало тревожное облачко.
— А разве это не очевидно? — спокойно ответил Дамиан, отталкиваясь от стены. — По крайней мере, на его месте я бы сделал именно это…
Вдруг они оба замерли. До их ушей донеслись обрывки чужого разговора, и один из голосов они не могли не узнать, ведь только что слушали его почти час.
Дамиан поднял палец к губам и махнул рукой. Пригнувшись, они прокрались вдоль стены, стараясь не издавать ни звука.
Разговор становился всё громче, пока, наконец, они не достигли угла, за которым начинался безлюдный переулок. Прячась за поворотом, они затаились.
Кай стоял, сложив руки за спиной, высокий и с безупречной осанкой. Его голос был низким и напряжённым, несмотря на привычную вежливость. Напротив него стоял тот самый светловолосый мужчина с острыми чертами лица.
— Ты уверен, что это была она? — голос светловолосого звучал спокойно, но в нём слышалась тревога.
Мара застыла и прикусила губу. Этот голос она тоже узнала — голос мужчины из Башни Единорога.
Кай едва заметно стиснул зубы, его лицо оставалось идеально спокойным, но тон выдавал напряжение.