Проснувшись, Дамиан тут же откинул одеяло, опустил ноги на пол и быстро вытер слёзы с щёк. Несколько раз глубоко вздохнув, он почувствовал, как страх и отчаяние понемногу отступают. Но перед глазами всё ещё стояло белое лицо Мары, но не из сна, а из реальности. Она всегда была такой сильной. Она разрывала пауков на кусочки прямо у него на глазах, а что происходило с ней за стенами академии, когда его не было рядом, он даже и представить не мог. Но она всегда возвращалась. Перепачканная, уставшая, раненная, но живая. И на следующий день она рассказывала о своих похождениях, шутила и смеялась сама. Он никогда ещё не видел её испуганной, растерявшейся, истекающей кровью и умирающей. И это его пугало больше всего, ведь свой путь она проделывала в одиночестве. И сейчас он как никогда остро ощутил, что однажды она может не вернуться.
Он должен был во что бы то ни стало убедится, что с ней всё в порядке. Что-то, что ему приснилось — всего лишь сон, что в реальности он её спас, а не наоборот. Дамиан решительно вышел в общую комнату, пытаясь на ходу придумать достаточно весомый повод вломиться в женскую спальню, когда услышал шорох. Он с облегчением улыбнулся, увидев, как Мара Сейр разводит волшебный огонёк под чайником. Она была одета в пижаму, заплетённая на бок чёрная коса немного растрепалась.
И теперь они сидели вместе на диване у камина и потягивали крепкий сладкий чай. Дамиан смотрел на Мару каждый раз, когда она отводила взгляд, пытаясь найти в её лице следы вчерашней стычки. Но ничего в ней не свидетельствовало о произошедшем. Разве что залёгшие под глазами от недостатка сна тени.
— Мы ведь выбрались оттуда, Дамиан? — тихо спросила она.
Дамиан на секунду задумался — ведь он и сам не был в этом уверен.
— А если нет, — так же тихо ответил он. — Тогда где мы сейчас? В загробном мире?
Мара подняла голову и внимательно посмотрела по сторонам.
— Ну, тогда не так уж и плохо. — Она пожала плечами.
— Я никогда раньше не думал о том, что ты можешь погибнуть. — Дамиан водил пальцем по краю чашки, избегая встречаться с ней взглядом.
— Было бы очень обидно, — Мара невесело усмехнулась. — Только представь: подающая надежды волшебница, эфирный заклинатель позорно убита обычными пауками.
— Ну не такие уж они и обычные, — он пожалел, что завёл разговор в это русло. — Они были огромные. Колоссальные.
— Здоровенные.
— Гигантские.
— Громадные.
— Исполинские.
— Большущие.
— Огромные.
— «Огромные» уже было!
Они засмеялись, Мара мучительно зевнула.
— Пойдёшь спать? — участливо спросил Дамиан.
— Нет. — Она отставила чашку на столик и плотнее укуталась в плед. — Я досплю тут.
— Почему?
Мара не ответила, только прятала взгляд.
Вдруг Дамиан понял, и от этого осознания у него защемило в груди.
— Ты боишься заснуть? — бережно уточнил он.
Мара смотрела в огонь. Дамиан молчал, давая ей время собраться с мыслями, но она чувствовала на себе его взгляд. Наконец, она решилась заговорить.
— Ты же знаешь, — её голос звучал сдавленно, словно она заставляла себя говорить. — Я ненавижу этих дурацких паруков. Я не могу даже смотреть на них. А сегодня… Я видела их слишком близко. Они меня касались. Я чувствовала… — её лицо исказилось от отвращения, и она сделала судорожный вдох. — Их лапы, их жвала. Я до сих пор их чувствую.
Дамиан прикусил губу. Хотя Мара сидела перед ним, живая и здоровая, хоть и измотанная, он не мог избавиться от тревожного ощущения, всё ещё преследовавшего после его собственного кошмара. Он не хотел уходить, не хотел оставлять её одну.
— Хочешь, я останусь с тобой? — осторожно предложил он.
Мара посмотрела на него с благодарностью. Она хотела, очень хотела, чтобы он остался, но соглашаться было неловко.
— А ты разве не пойдёшь спать? — спросила она вместо ответа.
Дамиан улыбнулся, уловив её сомнения. Он уселся поудобнее и положил диванную подушку к себе на колени.
— Я сегодня точно уже не засну. Иди сюда. — Он похлопал по подушке.
Мара нахмурилась, посмотрела на подушку, потом на его лицо, явно пытаясь оценить серьёзность его предложения.
— Я не уверена, что это хорошая идея, — пробормотала она не слишком убедительно.
Дамиан хмыкнул и, прежде чем она успела придумать что-то ещё, положил руки ей на плечи и, мягко, но решительно, притянул ближе.
— Да не кусаюсь я, — успокаивающе сказал он.
Мара не сопротивлялась. Она позволила себе поддаться его движению, положила голову к нему на колени и плотнее укуталась в плед.
Несколько минут она молчала, глядя на трепещущие в камине языки огня. Её пальцы всё ещё сжимали край пледа, но сердце начало биться чуть медленнее.
Дамиан тоже молчал, одна его рука мягко покоилась на краю подушки, едва касаясь её головы, другая — на её плече.
Наконец, она нарушила тишину:
— Ты был прав.
— В чём?
Мара чуть повернула голову, чтобы взглянуть на него снизу вверх. Её глаза были полны чего-то вроде благодарности, смешанной с угрюмой уязвимостью.
— Без тебя я бы не справилась. Там, в шахте… — Она замолчала ненадолго. — Без тебя я бы умерла. Моё тело так бы и осталось там, в паучьем гнезде.
— Этого не случилось, — сказал он твёрдо. — Ты не одна. Ты больше не должна быть одна.
Мара тихо кивнула и закрыла глаза. Сказать что-то ещё она не могла, да и не хотела. Её мысли начали рассеиваться. Ей было невероятно тяжело признатся в этом даже самой себе как спокойно и безопасно ей сейчас было рядом с ним.
Глава 75Несправедливость
Мара сидела в секретном классе, окружённая книгами, но смотрела только в одну. Книга Аэлларда лежала на её коленях, открытая на очередной странице, исписанной чётким, уверенным почерком.
Она провела пальцем по старому пергаменту, едва касаясь чернил.
«Создание жизни — не более сложный процесс, чем лепка из глины. Нужно просто отбросить ненужные человеческие эмоции.»
Мара сжала губы и перевернула страницу.
«Власть над сознанием — единственный настоящий инструмент господства.»
Ещё одна страница.
«Я не записываю сюда объяснений, потому что объяснения — для тех, кто сомневается. А сомневающиеся не достойны власти.»
Мара уже не помнила, сколько времени прошло. Глаза резало от усталости, слова сливались в сплошные линии, но она продолжала читать, продолжала искать. На кончиках пальцев — липкий пот. В груди копилось что-то тяжёлое, тягучее, почти удушающее.
Мара раздражённо захлопнула книгу.
Аэлларда не интересовали причины. Только результат.
Его не интересовало спасение. Только контроль.
И чем дольше она перечитывала его записи, тем сильнее в ней росло отвращение.
— Он ничего не объясняет, — пробормотала она вслух, откладывая книгу в сторону.
Дамиан, сидевший на пледе рядом, оторвался от своей работы и потянулся за чашкой чая, стоявшей на серебряном подносе на полу.
— Ты о чём?
Она подняла на него глаза.
— Он просто… даёт инструкции, — в её голосе сквозило разочарование. — Делай так. Используй это. Жертва необходима. Без размышлений, без объяснений.
— Разве тебе не нужны были конкретные инструкции? — приподнял бровь Дамиан.
— Нужны, — коротко ответила Мара. — Но не такие.
Она снова открыла книгу и провела пальцем по старым страницам, словно надеялась, что смысл откроется, если перечитывать снова и снова.
— Я надеялась, что здесь будет ответ, как помочь Весперису, — сказала она. — Если я его найду… если он здесь есть…
Она замолчала, а потом произнесла твёрдо, без колебаний:
— Я больше никуда не пойду.
Дамиан отставил чашку.
— Не пойдёшь?
— Ты был прав. К чёрту Башни. — Она мотнула головой. — Если в этой книге есть ответ, мне не нужно ничего больше.
Она отвернулась.
— Всё это… я не просила этого, — голос её был ровным, почти пустым. — Я не хотела быть эфирным заклинателем. Не хотела эту силу. Не хотела Башни.
Мара повертела книгу в руках и снова отбросила её.
— Я не хочу её, — добавила она тише. — Не такой ценой.
Дамиан молчал, но его взгляд был тяжелее слов. Он знал, что значит этот её тон, слишком спокойный, слишком выверенный. Она пыталась убедить себя так же сильно, как и его.
Дамиан не стал спорить. Он просто сидел рядом, задумчиво потирая пальцами виски, и молчал.
Мара ожидала возражений. Ожидала, что он снова попытается вразумить её, как делал это раньше. Что скажет, что она не сдаётся, что она всегда идёт до конца. Но он не сказал ничего. Дамиан не пытался её переубедить. Потому что видел, какой ценой ей достаётся это знание.
Мара украдкой подняла взгляд на Дамиана. Теперь она замечала то, что раньше не бросалось в глаза. Тени под его глазами. Как чуть чаще, чем обычно, он касался висков, словно пытался унять головную боль. Как стал задумчивее. Как замолкал там, где прежде шутил.
Ночь, когда они заснули вместе в общей комнате, свернувшись на диване, была единственной ночью, в которую им удалось по-настоящему выспаться после той вылазки.
Но стоило им вернуться к своим кроватям — и всё началось снова. Они оба опять тонули в темноте, полной мохнатых лап, капающих ядом жвал, чужой и собственной смерти, в которой они искупались.
— Ты плохо спишь, — тихо сказала Мара, наблюдая, как Дамиан аккуратно выводит сложные схемы в домашней работе по теории стихий.
Он не поднял головы.
— Ты тоже.
Несколько секунд они молчали.
— Я правда не хотела, чтобы ты шёл со мной, — наконец произнесла она.
Дамиан замер и медленно поднял голову.
— Что?
Мара отвела взгляд.
— В шахты. В Башню. Я не хотела, чтобы ты был там.
Он недоверчиво усмехнулся.
— Сейр…
Но она перебила:
— Ты там чуть не умер, Дамиан.
— Как и ты. — Он отложил конспект в сторону и повернулся к ней. — Я думал, мы это уже решили. Ты сама признала, что не справилась бы в Башне Паука без меня.