Пол решительно снял макинтош и бросил его на кровать.
– Ну что ж, – он довольно потер руки, и Лиз вдруг показалось, будто отец помолодел лет на десять, – чем вам помочь? Картошку почистить? Или налить всем по бокалу? Я привез отличного вина. Роберт заказывал его в наш обед. И я нашел бутылку у нас в магазине по соседству. Превосходное. Думаю погостить у вас до двадцать восьмого или двадцать девятого, не меньше. Если, конечно, ты не против.
– Не против? Да я счастлива буду! – Лиз рассмеялась.
Волшебный день! Она посмотрела на Роберта. Тот по-прежнему улыбался.
– Спасибо, – она едва не плакала, но не от грусти, а от радости, – лучше подарка и не придумаешь.
Праздники прошли в веселой суете. Но были и тихие минуты, когда Лиз и Рози сидели вдвоем на новом диване в гостиной и обсуждали, как изменилась их жизнь за последние месяцы.
– У нас теперь настоящая семья, да, мам? – сказала Рози. – Мы с тобой, Роберт, дедушка, ну и все остальные тоже. Мы больше не одни.
У Лиз защипало в глазах, и она покрепче притиснула к себе дочь.
– Да, настоящая семья. И знаешь, по-моему, дедушка теперь будет часто бывать у нас.
Той ночью Лиз спросила у Роберта, что такого он сказал ее отцу, что тот решился пойти против жены.
– Я думала, этого никогда не случится, у них все решает Тоня. До обсуждения там вообще дело не доходит.
Роберт провел рукой по ее волосам, уже отросшим настолько, что Лиз заправляла их за уши.
– Сперва я задобрил его, вкусно накормил и угостил хорошим вином, а затем прямо в лоб заявил, что он поступает неправильно. Тебе и Рози он нужен больше, чем Тоне и Давине. Вот и все.
Лиз восхищалась его смелостью. У нее самой не хватило бы духу высказать все напрямую. Но теперь, если, конечно, понадобится, она и с Тоней не побоится поспорить. Возможно, Тоня даже зауважает ее и начнет воспринимать как равную.
– А с Тоней ты познакомился? – спросила Лиз. Интересно, что подумала мачеха, когда на ее пороге возник загадочный тип и умыкнул ее мужа?
Роберт приложил к ее губам палец.
– Давай не будем сейчас о ней? – прошептал он.
– Ладно, – пробормотала она, откидываясь на спину и закрывая глаза, – завтра расскажешь.
– Что?
– Говорю, завтра расскажешь мне про Тоню. Но он уже целовал ей шею, плечи, впадинки у локтей… И Лиз не сомневалась, что он ничего не услышал.
Глава двадцать девятая
– Опухоль сейчас размером с виноградину и больше не растет. Не исключено, что она останется такой навсегда и никак себя больше не проявит.
Лиз, Роберт и Рози будто парили над январской слякотью на белом пушистом облаке, а в ушах у них повторялись эти слова.
– Значит, меня совсем вылечили? – лицо девочки сияло.
– Можно и так сказать. – Лиз поцеловала дочь в макушку. Волосы отросли уже дюйма на три.
Громкое слово «вылечили» не до конца соответствовало действительности, но уточнять Лиз не стала.
– Вылечили! – Рози запрыгала с ноги на ногу. – Я выздоровела!
В машине Роберта они доехали до большой парковки в центре, и Роберт сказал, что ему придется отлучиться.
– А вы пока пообедайте, – посоветовал он. – Вернусь через час.
Рози захотелось пойти в итальянский ресторан, поэтому они с Лиз двинулись к историческому району Плимута, изредка останавливаясь и изучая вывешенные в ресторанных окнах меню. День был серый и промозглый, прохожие в пальто и с зонтиками в руках бежали мимо, но Лиз и Рози окружал залитый солнцем мир.
Они зашли в небольшой ресторанчик рядом с винокурней и сели возле окна. Пока Рози придирчиво выбирала блюда, Лиз сообщила всем, кого вспомнила, радостную новость: «Результаты МРТ отличные! Спасибо за заботу!»
– Мама, убери же телефон! – потребовала Рози. – Ты что будешь?
Лиз отложила в сторону телефон и посмотрела в меню:
– Хм. Наверное, спагетти болоньезе. А ты?
Рози выбрала лазанью, после чего зажала в непослушной руке телефон и принялась играть, ловко управляясь здоровой рукой.
– Эй, – обиделась Лиз. – А я, значит, должна свой убрать.
Впрочем, телефон ей был не нужен; укутанная теплой пеленой спокойствия, она смотрела в окно и думала, что Новый год выдался чудесный. Из раздумий ее вырвал голос Рози:
– Когда уже официант придет? Так есть хочется.
Согласившись, что официанты здесь и правда нерасторопные, Лиз уже собралась помахать кому-то из них, как ее внимание привлекла фигура на противоположной стороне улицы.
Молодая женщина с коляской шагала в сторону порта, в коляске сидел маленький мальчик лет трех. Лиз заметила их, потому что, несмотря на холод и дождь, на женщине были лишь джинсы и тонкий свитерок, хотя ребенок был одет в ярко-зеленый комбинезон.
Мокрые волосы липли к щекам женщины. Опустив голову, она медленно шла, словно не замечая дождя. В ручки прогулочной коляски она вцепилась так, будто боялась упасть. Она словно тащила на плечах все тяготы жизни.
Женщина с коляской перешла улицу, и Лиз замерла. Кристи! Значит, крупный малыш в прогулочной коляске – Спенсер. Последний раз она его видела, когда тому было чуть больше года.
Лиз вскочила и забарабанила пальцами по стеклу. Женщина подняла голову, увидела Лиз, и лицо ее исказилось.
– Подожди! – проговорила Лиз, стараясь отчетливее шевелить губами, но Кристи уже бросилась прочь.
Времени на раздумья у Лиз не оставалось. Она несколько раз пыталась разузнать что-нибудь про Айрис и ее семью, но Пэт, как ни странно, удалось выяснить лишь, что Айрис уехала из Лу, бросив недостроенный дом и оставив кучу неоплаченных счетов и разгневанных кредиторов. «Гнилые людишки», – Пэт неодобрительно тряхнула белоснежными кудрями. «Из Лондона откуда-то», – добавила она, будто там находилась колыбель всех пороков.
– Ты пока закажи, а я скоро вернусь, – велела Лиз, когда Рози тоже было вскочила, – я быстро.
Лиз выбежала из ресторана. Кристи удалялась так стремительно, что Лиз перешла на бег.
– Кристи! Кристи!
Дочь Айрис резко остановилась и развернулась к ней.
Лиз изумленно ахнула. Один глаз у Кристи заплыл, вокруг расцвел желтовато-синий кровоподтек, верхняя губа припухла, словно после удара.
– Чего тебе? – рявкнула Кристи. – Ты чего, не видишь, я тороплюсь?
– Я… я хотела узнать, как у тебя дела, – выдавила Лиз, пораженная не столько грубостью Кристи, сколько ее видом, – у тебя, у твоей мамы, у остальных. Я давно вас не видела.
Кристи пожала плечами.
– Как видишь, не очень. – Она настороженно огляделась. Так смотрят те, кто ждет подвоха и кому хочется побыстрее спрятаться. Спенсер захныкал. – Если решила позлорадствовать…
– Нет! Совсем нет. А как Айрис?
Девушка мотнула мокрыми волосами.
– Она в Лондоне. И мы с ней больше не разговариваем.
Как это печально. Семья, когда-то такая сплоченная и дружная, рассыпалась.
– Ты бы съездила к ней, – мягко сказала Лиз. – Она скучает по тебе. И по Спенсеру.
Кристи скривилась:
– Еще чего. Она меня ненавидит. Говорит, я дура, что связалась с Расселом. Это парень, с которым я встречаюсь… встречалась… Считает меня тупой.
Лиз осторожно дотронулась до ее руки, но Кристи дернулась и отскочила.
– Она вовсе тебя не ненавидит. Ты ее дочь, и она тебя любит. Хотя бы позвони ей. И поймешь сама.
На глазах Кристи выступили слезы, но она тут же вытерла их рукавом.
– Уже поздно. Все мы влипли по уши. И я, и Даррен, и папа. Все мы такого наворотили. А тебе-то что за дело? Радуешься, да? Вот, мол, они и огребли – ха-ха!
Лиз похолодела. Значит, Кристи все-таки обо всем знала, и Даррен с Джимом тоже. Скорее всего, и бабушка тоже знала об украденном билете. Семейная тайна. А вот известно ли им, сколько Айрис пожертвовала на лечение Рози, – это другой вопрос. Они все рассорились, друг с другом давно не разговаривают, а значит, вряд ли. Возможно, Айрис приняла это решение в одиночку, ни с кем из родных не посоветовавшись.
Лиз глубоко вздохнула. Конечно, она могла бы всю жизнь их ненавидеть, но ярость и гнев уже прошли. Какая теперь разница. Рози прошла курс лечения, они с Робертом обрели друг друга, а большего ей и не надо. А семья Айрис уже с лихвой заплатила за содеянное.
– А ты не дашь мне ее адрес? Я напишу ей.
Кристи подумала, потом вытащила из сумки блокнот.
– Ладно, – девушка перелистала блокнот, – она у моей тетки живет, в Кройдоне. И Ба с ней. Вот, держи. – Она протянула Лиз блокнот, и та, быстро достав ручку и листок, переписала адрес.
Кристи снова ухватилась за коляску и собралась уходить. Спенсер успокоился и заснул, и Лиз подумала, что Рози обрадовалась бы и ему, и Кристи, ведь она по-прежнему пребывала в блаженном неведении. Что и к лучшему.
– Можно я угощу тебя обедом? – с надеждой спросила Лиз, но Кристи отказалась, заявив, что они торопятся.
– Береги себя, хорошо? – прошептала Лиз и попыталась поймать взгляд девушки. Ей хотелось, чтобы Кристи поверила в ее искренность, поняла, что Лиз не желает ей зла и даже готова помочь, однако девушка старательно отводила глаза.
– Ладно, увидимся, – бросила Кристи, как будто они просто поболтали о погоде, развернулась и зашагала в сторону порта.
Интересно, встретятся ли они еще когда-нибудь?
Лиз вернулась в ресторан, прокручивая в уме услышанное, вспоминая изувеченное лицо Кристи. Каково Айрис знать, что ее дочь подвергается унижениям и издевательствам, а помочь ей она не в силах? Должно быть, невыносимо.
На столе уже стояли тарелки.
– Ты куда пропала? – набросилась на мать Рози. – Я уж думала, ты не вернешься.
– Прости.
К счастью, Рози была слишком увлечена лазаньей и обошлась без дальнейших расспросов. Покончив с едой, Лиз откинулась на спинку стула и посмотрела на часы. Роберт ушел больше часа назад. Она уже собиралась попросить счет, позвонить Роберту и предложить встретиться на парковке, когда дверь распахнулась и он сам вошел в ресторанчик.
– У меня для вас подарки!