у меня легко получается, видишь? Раз и все… а ты тут сидишь, булки мнешь. Поднимай задницу и вперед. Не получается? Это же легко…
Но она не была такой. При том что на волейбольной площадке Лиля больше была похожа на стремительную каплю ртути, все время появляясь там, где нужно, в жизни она ничуть не задирала нос. Была приветливой, даже слишком. Приветлива, приятна в общении, хотя порой вызывала чувство что ее слишком много здесь и сейчас, хотелось немного выдохнуть. Интересно, подумал Виктор, какая у нее другая сторона. Она не может со всеми себя так вести, никто не может. Природой ей дана бездна энергии, которую она легко растрачивает в общении со всеми своими друзьями и приятелями, или по крайней мере с теми, кого она считает таковыми. Но как она относится к тем, кто не уважает ее границы? Потому что она — красивая девушка. Невысокая, как для волейбола, фигуристая, с копной золотых волос и искренней улыбкой. Такие всегда будут популярны. И если сейчас, пока в парке еще светло и попадающиеся навстречу как правило трезвы — все от нее немного шарахаются, хотя и пялятся на нее исподтишка. Но как только летние сумерки сгустятся и на слабо освещенных дорожках появятся подвыпившие компании — там уже ей придется от назойливого внимания отмахиваться. Это при свете дня и по одному парни могут быть робкими, но уж в полутьме, пьяными и компанией… всякое может случится. Интересно как эта Лиля поступает в этом случае, как именно она говорит свое «нет».
Потому что каждой красивой девушке нужно уметь говорить «нет», в противном случае она будет ходить постоянно беременной, по крайней мере пока или не научится говорить «нет» или не перестанет быть привлекательной. В случае же с Лилей было ясно что говорить «нет» она умеет, но как? Пока Виктор видел только ее привлекательную сторону… она искренне восхищалась умениями Маши, хотя Маша за другую команду играет. Засыпала комплиментами Алену и Айгулю… даже Виктору пару слов сказала. Хотя по большей части его игнорировала, конечно.
— … только где ее сейчас искать? — задается вопросом Лиля, оглядываясь вокруг: — столько народу в парк пришло!
— Ты же слышала, что эти двое пошли себе мужиков искать. — говорит Айгуля: — значит к танцплощадке поближе или к кафешке.
— А может к пивной? — предполагает Виктор: — вот где мужчин много. Одни мужчины.
— Кому нужны такие пьяные мужики? — Айгуля качает головой: — там одно быдло стоит за столиками.
— На мужика нужно охотиться в месте его обитания. — говорит Виктор: — а что пьяный, так тем лучше. Берешь его пока тепленький и домой, ну или в кусты. А утром он протрезвеет, а уже поздно.
— Не, это так не работает. — отвечает девушка, прижимая его руку к себе: — вот пьяный он — звезда кабаре и эстрады, шутки шутит и остроумием блистает, комплименты говорит и звезду с неба обещает. А ну как трезвый он говно? Двух слов сказать не может, бекает и мекает как козел, ну ты понимаешь. Что тогда? Всю совместную жизнь его поить?
— Пошли в кусты! Там полянка есть, мы с ней в прошлый раз там пару бутылок портвейна распили на двоих. — говорит Лиля: — тайное место!
— Не, в кусты, с такими очаровательными девушками я завсегда готов! — Виктор выпрямился и подкрутил несуществующие гусарские усы. Айгуля взглянула на него, поджав губы.
— Знаешь, Полищук, — сказала она: — порой твои шуточки как у девяностолетнего деда, который еще в гимназию при Царе Горохе ходил. Или там при Александре втором — Освободителе, когда Черноморск был еще вольным городом, при Александре третьем — миротворце, при Николае втором — кровавом. — цитирует она «Золотого Теленка».
— Вот за что я люблю эту эпоху, так за то, что тут люди классику знают и цитируют. — говорит Виктор: — вот казалось бы зачем спортсменке классику знать? Но нет, Советский Союз — самая читающая страна в мире.
— А сейчас ты агитками разговариваешь, совсем как на политинформации. Давай лучше ускоримся, а то эта шаровая молния опять потеряется! — говорит Аугйля и они спешат за либеро «Красных Соколов», которая ныряет под густую крону кустов, сойдя с протоптанной тропинки. Виктор пригибается, рукой придержав особо нахальную ветку, которая едва не хлестанула Айгулю по лицу.
— Тише! — говорит Лиля, поднимая руку: — глядите! Они нашли себе мужиков!
— Где? — Виктор вытягивает шею, вглядываясь. На небольшой полянке действительно стояла Волокитина Мария и Алена Маслова, лучший бомбардир и либеро команды «Металлурга». С ними на полянке стояли трое парней. Даже не парней, а мужчин, двое такого нормального сложения, а третий — очень большой. Все в кепках и белых футболках. То, что футболки белые немного успокоило Виктора, потому как сразу видно, что не босяки. Если ты босяк, то твоя футболка никак белой быть не может. В прошедшем времени — может, но не в настоящем.
— Может не будем к ним лезть? — шепотом говорит Айгуля: — нашли себе девчонки компанию, ну и… — но конечно же Лиля ее не слышит. Она выходит из кустов и машет рукой, привлекая к себе внимание.
— Маша! Алена! — кричит она: — вот и я! Классно что я вас нашла!
— О, еще одна телочка! — расплывается в улыбке один из парней: — добро пожаловать к нашей компании! Нам как раз еще одной девушки не хватало!
— Во всяком случае нужно поздороваться. — говорит Виктор, следуя за Лилей. За ним идет и Айгуля.
— Бергштейн, мы уже уходим. — говорит Волокитина и в ее голосе слышится сталь: — Маслова, слышала меня? Нам тут делать нечего, товарищи монтажники.
— Эй, ну куда же вы! — и здоровяк хватает Волокитину за руку чуть выше локтя. Ее рука полностью утопает в его кулаке, словно тростинка. Рядом с ним она действительно как хрупкое деревце рядом с вековым дубом — высокая, но тоненькая.
— Отпусти девушку. — говорит Виктор, понимая, что обратного хода сейчас у него нет. Кто эти ребята вообще? Они что, Волокитину не узнали? Он уже привык что в городе на нее оглядываются все.
— А ну-ка отпустил ее! — и тут Лиля Бергштейн срывается с места и что есть силы пинает здоровяка в пах!
— Да твою же! — ревет тот, от неожиданности отпустив Машу и поворачиваясь к вновь пришедшим: — вы что, охренели⁈
— Маша, ты как? — Лиля берет Волокитину за руку и заглядывает в глаза: — у тебя все нормально? Он тебя не обидел?
Виктор отстраняет девушек, вставая между ними и здоровяком. В воздухе висит тяжелый дух перегара, здоровяк еще и пьяный. Лиля пнула его в пах, но не попала куда нужно, иначе бы он уже сложился бы пополам и валялся на земле… а сейчас он только в ярость вошел.
— Костян, тормози, ты чего⁈ — один из товарищей здоровяка хватает его за руку: — да ну их! Пошли себе других телочек найдем и… — здоровяк отмахивается рукой и его товарищ отлетает в кусты по красивой баллистической траектории. Будто и не весит ничего.
— Девчонки — назад! — кричит Виктор, мгновенно оценив степень опасности. Может быть в обычное время этот здоровяк хороший человек, активист, общественный деятель и все такое, но сейчас из-за алкоголя, общей возбужденности и удара Лили ему в пах — он вошел в состояние берсеркера или как это называют на востоке — амок. В таком вот состоянии и совершаются все подвиги и военные преступления, когда кровавая пелена на глаза упадет, а как ты в себя придешь — так позади курганы из тел врагов и выжженые деревни. Вот сейчас он сам себе назначит ближайшего противника и…
— Костян, ты чего⁈ — кричит второй товарищ здоровяка, но получив удар огромным кулаком в грудь — улетает в сторону. Падает и корчится на траве, хватаясь за пострадавшую часть тела.
Вот я и узнал про вторую сторону Лили Бернштейн, думает Виктор, глядя как здоровяк разворачивается в его сторону. Правда вполне, может быть, что это знание окажется последним что я узнал в этой жизни, потому как в таком вот состоянии здоровяк ему и голову открутить может. Он бросает взгляд назад, убедившись, что девушек прямо позади него нет.
Здоровяк рычит и бросается на него, двигаясь на удивление быстро. Виктор едва успевает уйти с траектории движения, развернувшись на месте и подбив ему ногу. К его сожалению, подсечка не удается, слишком много веса на ноге, слишком массивная нога у здоровяка…
Отпрыгнув чуть в сторону, он бросил на здоровяка оценивающий взгляд. Когда человек в таком состоянии — он не чувствует боли, не чувствует усталости. Организм высвобождает все ресурсы на команду «бей или беги», а в данном случае «бей и бей снова, пока всех не поколотишь». В таком состоянии человека можно или вырубить или же повредить ему настолько, чтобы он не смог двигаться. Потому что в скандинавских сказаниях про таких воинов и рассказывали небылицы вроде «и когда Свальду Костерукому отрубили ногу, то обрубком ноги он оперся на пень и продолжил сечу». Отрубить ногу или руку ему Виктор не мог, по причине отсутствия меча-кладенца и прочего оборудования, а вырубить его можно только одним способом — повергнув в нокаут. Единственное что радовало, так это то, что пьяные люди менее устойчивы к нокауту и, будучи вырубленными — моментально засыпают. Эти мысли мгновенно пронеслись у него в голове, когда он поднял руки, становясь в стойку. Легко сказать — выруби его, но когда человек выше тебя почти на две головы, то чтобы попасть туда, куда нужно — надо стоять ближе, а стоять к нему ближе… схватит и все. Пиши пропало. В какой-то момент в голове у Виктора даже всплыло сожаление о том, что пистолет Марголина дома оставил, но он тут же прогнал дурацкую мысль из головы. Это ж просто пьяная драка в парке, все что нужно — самому не покалечиться и противника не покалечить… а так — разойдемся как в море корабли…
— Эй! Парень! Как тебя там? — говорит он, надеясь что алкоголь и ярость еще не до конца затмили собой сознание здоровяка: — погоди! Стой!
— … хы! — здоровяк не ответил, бросаясь на него. Виктор поднырнул под руку, мысленно отметив что все же двигается новоявленный «берсерк» не так уж уверенно и скоординированно, все же алкоголь дает о себе знать. И в атаку он бросается одним и тем же способом, а значит в следующий раз можно выждать до последнего и потом — провести встречный удар, собрав в одной точке соприкосновения кулака с челюстью — энергию своего удара и его движения навстречу. Должно выйти…