— Витька. Полищук. — Наполи расслабляется и опускает голову, так, словно бы его охватило отчаяние. Его учили не играть, а быть и сейчас отчаяние и правда накатывает на него: — чертов Полищук. И чего она в нем нашла, а? Она такая хорошая, а он скотина и кобель, у него девушек штук сто наверное, он их всех обманывает! А Марина не такая!
— Бля, мужик, охолони. Погоди. — здоровяк потирает подбородок и бросает задумчивый взгляд на своего товарища, который сидит рядом и поправляет веткой угольки в костре: — так ты чего… типа ревнуешь?
— Не просто ревнует. — коротко бросает якут от костра: — мотоцикл. Веревки. Схрон. Винтовка. С собой пассатижи. Паяльная лампа. Знает, что делает. Мусор. Подготовка.
— Легавые так не делают. — говорит здоровяк и хватает Наполи за шиворот. Поднимает его с пола и прислоняет к стене пещеры, так что теперь он — полусидит, полулежит. Сам садится напротив, на корточки и заглядывает ему в глаза.
— Не, не мент. — говорит он: — менты так не умеют. Винтовка со спиленными номерами, у патронов головки крест-накрест надпилены. Так ты скажешь, что ты в лесу делал, а, Дата Туташхе? Или мне уголек из костра взять и в глазницу тебе вставить?
— Грибы собирал. — буркает в ответ Наполи, отводя взгляд. Он и так дал достаточно подсказок, если выложить все как на ладони, то это будет его версия, в которую могут поверить, а могут не поверить. А вот если этот здоровяк сам догадается, то в эту версию он поверит сразу же. Люди обожают считать себя умными, это в том, что скажет Наполи, они будут искать несостыковки и несоответствия, а в то что он сам себе придумает, здоровяк будет верить отметая любые мелкие детали. А еше… еще Наполи подмечает что никто не упоминает пистолет «ТТ», который у него был за поясом. Что это значит? А это значит, что якут утаил пистолет от здоровяка. И это в свою очередь значит, что эта троица вовсе не является спаянным коллективом, у них тут свои терки. Якут не доверяет здоровяку и в случае чего можно вбить между ними клин. А что третий? Это же этап на СИЗО, они все — случайные люди, никто друг другу… и это нужно использовать!
— Грибы говоришь… — здоровяк подбрасывает «финку» на ладони: — слышь, Понтовый, чего скажешь? Верим мы этому обсосу или как?
— Не сезон на грибы. — раздается голос сбоку. Наполи с трудом поворачивает шею и находит третьего. Тот сухощав и невысок, носит очки.
— Чингачгук сказал же что у него винтовка без номеров и головки пуль крест-накрест надпилены. Такое вот… превращает пули в «дум-дум». — поправляет очки третий зека: — запрещено Женевской конвенцией, потому как плоть в фарш превращает.
— Вот как. — здоровяк переводит взгляд на Наполи: — хочешь в Шерлока Холмса поиграть? Так поиграем. Винниту, кто там под скалой лагерем встал?
— Четверо. Белая «Нива». Трое мааны кыыс и один уолтаар. Такие кыыс, что… — якут жмурится: — ай, пальчики оближешь, кэрэ кыыс.
— Эй, Чингачгук, по-русски говори.
— Я говорю трое молодых. Девчонок. Не женщины, но и не дети уже. Это… мааны кыыс…
— Девушки?
— Вот! Девушки. Мааны кыыс. Кэрэ… красивые и молодые. Трое. С ними — мужик. Здоровый… плечистый. В лесу понимает, палатку правильно поставил, место нашел. И… глазами так водит… — якут показывает, как именно «водит глазами»: — нехорошо. Глазастый. Пришлось низом уходить. Но все равно городской.
— Хм. — здоровяк перевел взгляд обратно и уперся им в Наполи: — думаешь самый умный? Да ты у меня как на ладони. Ясно же что ты сделать хотел. Этот Витька у тебя бабу увел, а ты решил их тут подкараулить. С винтовкой. Вот только что ты хотел сделать, а? Вряд ли просто попугать…
— … тебе какое дело…
— Он уже делал так. — говорит якут, вытягивая ноги к костру: — дальше в пещере есть следы. Кого-то уже в воду бросали.
— Ты смотри-ка. Да у нас богатая добыча. Думал что ты сопля, а ты оказывается маньяк готовый. По сто второй часть три идешь. — рот здоровяка перекашивает злорадная ухмылка: — я так понимаю, что ты собирался этого Витьку не просто кончить, а сюда затащить. Иначе зачем тебе пассатижи и паяльная лампа? Или… или ты так со своей девкой решил развлечься? Или со всеми тремя?
— Да не стал бы я! Я только Витьку! — выдыхает Наполи, окончательно входя в роль. Ему легко, его этому обучали. Нельзя врать по-большому, представляясь тем, кем ты не являешься, это бросается в глаза. Желательно чтобы твоя ложь была совсем рядом с правдой. Вот и сейчас — он не врал. Да, он собирался вытащить Полищука в пещеры и провести полевой допрос, после чего ликвидировать… а мотивы… что мотивы. И на самом деле ему Марина нравится и даже ревность немного есть, чего уж там. Сейчас нужно прости эти чувства из глубины души вытащить, оттуда, где все подавленные чувства хранятся. Вытащить и выбросить наружу.
— Он, падла такая, Маринку у меня увел! Видели, как она ему улыбается⁈ Ненавижу! — забился он, пытаясь разорвать веревку и приподнимаясь вперед: — да я…
Удар! В глазах темнеет и он падает назад, ударившись спиной о стену пещеры. Некоторое время он не понимает, где находится, в ушах стоит высокий звон…
… остынь, горячий парень… — хмыкает здоровяк: — остынь и возрадуйся. «Нива» нам пригодится. Так что если хорошо попросишь, то мы за тебя твоего Витьку на ножик посадим. А девок его тоже посадим. На кое-что другое. Можем тебе даже твою Маринку оставить, нам двоих хватит. О, гляди, как глазами сверкнул! — здоровяк хохочет. Наполи с ненавистью глядит на него снизу вверх. Где-то в уголке сознания бьется мысль, что все он делает правильно, что если так и дальше будет, то он сможет выбраться отсюда живым… главное сделано, контакт установлен. Еще немного и они станут ему сочувствовать, а он…
— Если так сделаете, то я второй схрон вам отдам. — говорит он: — там у меня еще оружие лежит и патроны. И одежда гражданская… но с условием.
— Условия ставить нам будешь?
— Витька — мой! Я лично хочу эту сволочь в ад отправить!
Глава 10
Человека нельзя обмануть. Его учили исходить из этого простого постулата. Мы, приматы, а по сути — животные и мы не контролируем свой организм на сто процентов, не контролируем даже на пять процентов. Никто не может контролировать рост волос или частоту сердцебиения, рубцевание шрамов или подпрыгивание лодыжки при тесте на паттелярный рефлекс, когда врач резиновым молоточком стучит под коленку. Точно так же нельзя контролировать и реакцию организма на собственную ложь, если «правду говорить легко и приятно», то ложь это всегда небольшое насилие над самим собой и организм непроизвольно напрягается. Напрягается, выделяется пот, учащается сердцебиение, сужаются зрачки и так далее. Именно на этой реакции и основано действие полиграфа или «детектора лжи». Однако самый верный детектор лжи встроен в каждого из людей, люди — стадные существа и от отношения окружающих зависит сама их выживаемость. Поэтому люди миллионы лет учились распознавать мельчайшие изменения в мимике и поведении своего ближнего. И обмануть человека невозможно, если у него все в порядке с социальной составляющей, он не даун и не социопат, то он «прочтет» лжеца за считанные секунды.
Когда в академии седой преподаватель дошел до этого места, то по рядам прошел шепоток. Курсанты академии ГРУ — дисциплинированные твари, но и они не выдержали. Как так — нельзя обмануть человека? Люди испокон веков друг друга обманывали…
В ответ преподаватель предложил показать карточный фокус. И показал, при этом весьма неловко, было видно, что он не умеет показывать фокусы, что карта, которую он прятал в рукаве — едва не вылетела раньше времени. Показав фокус, преподаватель наклонило голову набок и спросил — почему же курсанты не указали на то, что он жульничал? Почему не остановили фокус во время проведения? Да потому, что им было неловко. Неудобно. В конце концов они — курсанты, а он — полковник, пусть и в отставке. Как такому скажешь «тащполковник вы жулите! Вон же у вас карта из рукава выпала!»? Это один из примеров, сказал преподаватель, вы делаете вид что поверили мне. Из вежливости или из другого чувства — неважно. То есть на подкорке, рептильным мозгом вы все видели, но предпочли не заметить. И все случаи, когда вы знаете что вы врете людям, а люди вам верят — это вот так. Люди видят, что вы врете, но предпочитают верить во что-то другое. Этим пользуются мошенники всех мастей, они дают человеку веру. Веру в то, во что он и сам хотел бы поверить. Что можно быстро разбогатеть, например. Ничего не делать, только деньги положить на кон и указать под каким наперстком шарик. Или в то, что «он обязательно жениться». Во что угодно. Но если человек не хочет вам верить — вы его не обманете.
Поэтому человека трудно обмануть. На подкорке он всегда будет видеть вашу реакцию, его внутренний взращенный миллионами лет эволюции детектор лжи будет говорить ему что вы врете.
— Тащполковник! — спросил кто-то с заднего ряда: — а как тогда… ну как тогда работать-то?
— Очень просто. — ответил седой преподаватель: — не обманывайте людей. Верьте в то, что им говорите. В момент, когда вы говорите девушке «я тебя люблю» — вы и правда в это верите, верно? Однако пройдет время, и эта девушка уже не будет казаться такой уж привлекательной. Но в момент, когда вы это говорили — это было правдой. Вы верили в то, что говорили. Именно поэтому она вам и дала. Именно поэтому вы и перестали ее любить. Впрочем, это тема совсем для другой лекции…
Наполи помнил, чему его учили в академии, именно поэтому он не стал врать про свои намерения. Он сказал правду. Да, он собирался убить Полищука. Он собирался не просто убить его, а предварительно поиздеваться. Да, ему нравится Марина и не нравится то, как она на этого Полищука смотрит. А еще ему человека убить как чихнуть — так же просто. Поэтому он для них — безопасен. Выдавать их он не будет, потому что сам убийца. Можно конечно и его завалить и он сам бы так и сделал, но они — не профи. Им нужна помощь местного, а он предложил провести их нужными дорогами… уже после. Есть выезд из области минуя стационарные посты на выезде, по проселочным дорогам. Есть возможность транспортом разжиться, не таким палевным как белая «Нива». Уйти от мест, где их могут искать туда, где никто искать не будет. А там уже — кто как. Такое предложение озвучил им Наполи и сейчас двое зеков вышли из пещеры — посовещаться. С ним оставили этого худощавого по кличке Понтовый, который устроился напротив, сев по-турецки и положив на колени его винтовку.