мру. У меня миссия — сделать мир счастливым. А как его таковым сделать, ежели женщин на своем пути не осчастливливать — сперва от встречи со мной, а потом, как поймут — от расставания. Так я миру вдвойне больше пользы принесу. И счастья. Чуть вон тебе не принес.
— Так и подумала. Все-таки кобель ты товарищ Полищук, черный кобель, а мне муж верный нужен… — снова зевает во весь рот Айгуля: — ладно, я вещи соберу и в общагу поеду…
— Так выходные же. — замечает Виктор: — тебе начальство нужно, через отдел кадров заявление подать и все такое. Бюрократизмус. Айда лучше с нами на водопады, а в понедельник я тебе устроиться помогу. Марина у своего дядьки «Ниву» выпросила, не на автобусе поедем.
— А не тесновато будет? Вас же… куча.
— Да не. Я, Света и Марина, всего нас трое поедет и…
— Ого. Одни девчонки снова. Ну тогда я обязательно поеду. — усмехается Айгуля: — проконтролировать чтобы все прилично было.
— Я вообще ни черта не понимаю. — говорит Марина: — так вы женитесь или нет?
— Видимо уже нет. — разводит руками Виктор: — вот так всегда. Поматросят и бросят меня, а ведь я не просто кусок плоти для удовлетворения женской похоти, у меня душа есть. Обидно.
— Ой, заткнись, Полищук, я не у тебя спрашивала вообще!
— … точно обидно.
— Витька! Помолчи, а? — взмолилась Марина: — Айгуля, это вот что такое только что было?
— А? — девушка села в кровати поудобнее, поджав ноги под себя по-турецки и прикрывшись одеялом: — я так понимаю очередная порция практического воспитания от тренера Полищука по бразильской методике. На «слабо» он меня взял. Раньше вот хотелось замуж… а теперь почему-то не хочется. И это еще Витька нормальный муж был бы… наверное. А как представлю, что за обычного выйду — так тоска зеленая. Быт, дети сопливые, варка-готовка-стирка-глажка, целыми днями дома… неет, я карьеру хочу сделать. Хочу на Олимпиаде выступить и золотую медаль получить, а уже потом замуж. Или вон как Лилька — та вообще никуда не собирается, будто бессмертная.
— Ну… не знаю. А как же дети? Дети нужны. И рожать их лучше до двадцати пяти, мне так мама говорила…
— Мне мама тоже много чего говорила. Например «пошла вон из дома, чтобы семью не позорить!» — кивает Айгуля: — много чего говорила, ага. Только я, наверное, не буду ее слушаться.
— Блин. — расстраивается Виктор: — жалко, что играть на гитаре не умею, а еще жалко, что гитары нет. Я бы сыграл сейчас. — он поднимает воображаемую гитару в воздух и сделал пару аккордов.
— Ты только не пой. — говорит Айгуля: — много у тебя талантов товарищ Полищук но петь ты не умеешь. Я слышала.
— Так ужасно? — спрашивает Марина и девушка кивает ей в ответ.
— Не то слово. — говорит она: — соседи в стенку стучали, умоляли прекратить мучать бедное животное. Думали мы кошку истязаем.
— Привет, Олимпийский! — поднимает Виктор руку с воображаемым микрофоном: — я не вижу ваших рук!
— О, началось… — вздыхает Айгуля: — не я за него замуж точно не пойду. Таких же детей я не вынесу.
— И сегодня, по заявкам наших очаровательных девушек песня… про взросление! — он делает вид что играет на бас-гитаре, играет тяжелый рок, вскидывая руки и тряся головой в такт, наконец начинает завывать густым гроулом: — Как хорошо, что тебя я нашел, знаешь я тоже от мамы ушел! Ты в свои годы должна уже знать! Каждому нужно однажды сказать… ДО СВИДАНЬЯ МАМА, ДО СВИДАНЬЯ МАМА, ДО СВИДАНИЯ МАМА!!!
— И с этим человеком мы едем на водопады… — вздыхает Марина: — давайте собираться уже, а?
— ДО СВИДАНЬЯ МАМА, ДО СВИДАНЬЯ МАМА!!
— Боже…
— ДО СВИДАНЬЯ МАМА!!!
— Точно соседи милицию вызовут…
Глава 5
— И… нормально все. До водопадов и обратно сколько? Тридцать километров в одну сторону… да не, доедем. Должны доехать. — говорит Виктор, вытирая руки промасленной тряпкой: — хорошая машина, сразу видно, что дядя у тебя человек аккуратный. — он убирает тряпку и захлопывает капот белой «Нивы».
— Я ж говорила. — кивает Марина, которая ставит на асфальт свой голубой рюкзачок: — дядя Миша он такой. Аккуратный и все у него по полочкам разложено. Ты бы знал как у него в кладовке каждая мелочь подписана и с ярлычком.
— Я вообще удивлен как такой человек тебе на веру дал машину. Да еще на все выходные. — говорит Виктор, открывая багажник: — ты же совсем не такая. Как минимум он должен был на человека, который за рулем будет лично взглянуть.
— А я ему сказала, чтобы он не смущал моего жениха. — махнула рукой Марина: — что если будет настаивать, то спугнет. Он и согласился. Рано, говорит, еще подсекать, нужно чтобы крючок поглубже заглотил, а там и…
— Так ты наврала дяде что едешь на водопады со своим женихом? — Виктор поднимает рюкзачок с асфальта, удивляется его тяжести и пристраивает в багажник. Туда же идет свернутая палатка, котелки и прочий скарб.
— Чего это я наврала? — обижается Марина: — вот что у тебя за язык такой поганый, Полищук, как ты этим языком со своими бабами целуешься? Не наврала, а сделала обоснованное предположение. И потом, Светка с Батором тогда еще не поругались, я ж не знала, что они поругаются. Как минимум один жених должен был быть. Ну и ты как второй — вон едва не женился с утра на Айгуле. То-то Лилька охренела бы как узнала. Повезло тебе что загс только за месяц заявки принимает…
— Ты тему-то не переводи. — хмыкает Виктор, закончив складывать рюкзаки в багажник: — бедный дядя Миша, введен в заблуждение своей собственной племянницей.
— А я ему не племянница. — отвечает Марина и оглядывается. Хлопает дверь подъезда и к ним выходит Айгуля, которая несет в руке брезентовую суму через плечо.
— Все. — говорит она: — больше ничего наверху нет. Только Светка осталась. Марин, ты уверена что все нормально? Мне немного неудобно… — она оглядывает себя. Вместо привычной спортивной формы на ней — зеленая штормовка и зеленые же штаны.
— Да все пучком, мне это все равно не по размеру. — отмахивается Марина: — а ты вон какая дылда. И потом, у тебя только спортивная форма и платья разные с собой, а в лесу комарья будет… так что носи на здоровье.
— Я потом постираю все и верну. — говорит Айгуля. Виктор принимает у нее сумку и кладет назад, закрывает багажник.
— А Светка где? — спрашивает Марина: — чего она копается? Уже выезжаем, а она…
— Утро доброе, уважаемые! Никак собрались куда… — к ним подходит алкоголик Женечка, его руки трясутся мелкой дрожью, а красные глаза выдают проявления абстинентного синдром во всей красоте.
— Привет, принц Евгений. — кивает ему Виктор: — да вот, на водопады девушки захотели. Кто я такой, чтобы встать на пути женщины к своей мечте. Тем более — трех женщин.
— Какая я тебе женщина! — несильно толкает его в плечо Марина: — ты где женщину увидел⁈
— Кто скажет, что ты — мужчина, пусть первый кинет в меня камень. — парирует Виктор: — ну где там Светлана? Марина, может сходишь? Двадцать минут уже ждем.
— Ладно, я за ней сбегаю. — Марина кидает быстрый взгляд сперва на Виктора, потом на алкоголика Женечку: — и чтобы не смел ему денег давать!
— Богиня… — умоляюще складывает руки на груди Женечка: — да чтобы я подошел к своим товарищам по планете с такими низменными просьбами! Как вы можете, Мариночка! Раните меня в самое сердце…
— Знаю я тебя… — неопределенно говорит Марина: — я пошла! Айгуля, присмотри… за ситуацией! — и она удаляется к подъезду быстрым шагом. Виктор смотрит ей вслед и думает о том, что ноги у Марины сильные и красивые, с такими ногами в любой спорт можно было бы, а с другой стороны, она же в малярной бригаде, тоже весь день на ногах. Поневоле ноги красивыми станут…
— А чего Маринка там про жениха говорила? — спрашивает Айгуля, встав рядом с Виктором и сложив руки на груди: — я что-то там слышала…
— Слух у тебя, Салчакова, удивительный. Ты как дельфин, можешь в пространстве по слуху ориентироваться. — улыбается Виктор: — это она дяде своему лапшу на уши повесила, дескать еду на выходные со своим молодым человеком. Он и обрадовался, вон машину нам выделил. Знаешь что такое профайлинг, нет? Ну так вот я по этой машине могу сказать, что ее дядя человек аккуратный и у него все на своих местах. И что этой машиной он очень дорожит.
— Ну так еще бы. Это ж «Нива». Не «уазик» какой-то. — говорит Айгуля, разглядывая машину: — да еще и новенькая.
— Да нет. — хмыкает Виктор: — она далеко не новенькая. Но выглядит как новенькая. Я же говорю, ее хозяин аккуратист. А ведь у нас в городе автомобильных моек нет, тут не загнивающий Запад…
— Автомобильная мойка? Зачем она вообще нужна? — удивляется девушка: — взял ведро, тряпку и помыл во дворе, делов-то…
— А если канализация забилась — взял и прочистил. Сперва вантузом, а потом кипятком пролить. Или проволокой. Нужно шкаф собрать — взял отвертку и собрал. Нужно обед приготовить — взял и приготовил. — кивает Виктор: — никакой тебе доставки.
— Ну да. Что еще за доставка? — хмурится Айгуля: — ты о чем?
— Да так. Мысли вслух. Все-таки люди живущие в эпоху развитого социализма невероятно самостоятельные не потому что они другие, а потому что вынуждены. Чем больше прогресса, тем меньше универсальности. Люди становятся ленивыми и умеют все меньше. — говорит Виктор.
— Прогресс уничтожает гордость человека. — добавляет Женечка: — мой предок на медведя с голыми руками и рогатиной ходил, а потом этого же медведя на костре чуть подпалил и съел… а я тварь дрожащая. До киоска с пивом дойти не могу…
— Да? А что случилось? — Виктор бросил взгляд на Женькины ноги. В отличие от Марининых ноги местного бывшего интеллигентного человека не отличались ни красотой, ни стройностью. И вообще сказать что-либо о его ногах было трудно, они были скрыты под темными штанами, перепачканными на коленях в чем-то белом. Однако коленки у него не тряслись и на первый взгляд этот конкретный индивид вполне мог до магазина дойти, тем более что гастроном за углом.
— Так денег нет. — сокрушенно развел руками в стороны Женечка: — Виктор, а я вам говорил что всегда восхищался вашей щедростью и добротой? Так и есть…