Михаил хмыкнул:
— Насколько я знаю, квартира Николая единственная жилая во всей парадной. С первого по третий этаж — отель, а на пятом никто не жил.
В полной растерянности я попрощался с Михаилом. Перезвонил Николаю, и тот подтвердил: Миша его первый жилец, квартиру снимал семь лет, на пятом давно никто не живет. А раньше жила какая-то старуха. И сколько я ни описывал Аню, Николай девушку не вспомнил. Сказал, в парадной много кто шоркается, в доме отель, и хорошенькие девушки там нередкие гостьи.
Я не знал, что и думать. Ну не приснилась же мне эта Аня? Да и кулон нашелся.
Сходил на ресепшен отеля, пожаловался на стук по батарее, расспросил про квартиру на пятом этаже. Администратор сказала, ей известно лишь, что выкупить квартиру на четвертом и пятом этаже не удалось. Николай продавать отказался, а с квартирой на пятом, после смерти хозяйки, концов не нашли. Аню администратор никогда не видела. Но все-таки кое-что важное я выяснил. В соседней парадной на четвертом этаже осталась еще одна жилая квартира, владелица — милейшая пожилая женщина, которая знала многих жильцов.
К этой милейшей женщине я и отправился, купив пачку дорогого чая и подарочную коробку печенья.
Василиса Петровна, как я узнал из квитанции, воткнутой в горшок цветка на подоконнике, оказалась не так уж и миролюбива. Она не пустила меня в квартиру и посоветовала проваливать, угрожая вызвать полицию.
В конце концов я решил больше не страдать фигней. Как будто мне больше всех надо. Если какая-то Аня зачем-то врет про Андрея и что живет этажом выше, а сама там не живет — это ее проблемы, а не мои.
Я вообще заметил, что уж очень устал от своего отпуска. Даже подумывал сдать билет, купить на завтра и укатить домой. Но вечером мне позвонил Острогов и предложил новую работу. Я отказался, но зная, что у него есть связи в полиции центральных районов, воспользовался случаем и попросил его пробить по своим каналам жильцов квартиры на пятом. Соврал, что труба подтекает, а дверь соседи не открывают. Ну не рассказывать же про Аню, ее кулон и Андрея. Федя обещал узнать, хотя и заметил, что этим должен заниматься хозяин квартиры, а никак уж не я.
Чтобы не скучать в квартире, я вышел прогуляться и зашел посидеть в спортивный бар. Просьбу двух симпатичных девушек купить им выпивку проигнорировал. Они в грубой форме сообщили мне о моем мужском бессилии и переключились на компанию парней за дальним столиком.
Билет домой я так и не купил. Утром позвонил Федя и сообщил, что в квартире на пятом никто не проживает, на нее наложен арест за неуплату. Десять лет назад там жила Карелина Агата Павловна. Умерла от старости в девяносто три года. Квартира досталась дальней родственнице из Торжка, которой за восемьдесят. Я предположил, что новая владелица квартиры пустила квартирантку или дала ключи от квартиры какой-нибудь родственнице. Федя еще раз порекомендовал мне озадачить хозяина квартиры проблемой текущих труб и распрощался, сетуя, что жена отправляет его на прогулку с детьми.
Я честно пытался выбросить из головы мысли об Ане. Но идея, что она родственница старухи из Торжка, мне нравилась все больше. Возможно, она даже представляет интересы пожилой женщины в суде. Сомнительно, что восьмидесятилетний человек поедет из Торжка в Питер. Одно пока было неясно, почему Михаил и администратор отеля Аню не видели. Возможно, Аня все-таки не живет в квартире, раз та арестована, а лишь иногда наведывается. И был еще один вопрос, который не давал мне покоя. Кто же такой Андрей? А что, если Михаил все-таки знает Аню? И представился ей как Андрей, мозги попудрил девчонке и свалил, а мне соврал. Откуда знать, что у них за отношения. Может, она беременна, а он скрывается от нее. Бред.
Мне бы погулять по городу, развлечься. Но что сделал я? Правильно, взял пачку с чаем, коробку печенья и снова потащился к Василисе Петровне. На этот раз я сразу ей объявил:
— Я хочу поговорить о Карелиной Агате Павловне из соседней парадной!
Дверь приоткрылась на цепочке, и показалось лицо пожилой женщины с короткими седыми курчавыми волосами.
— Ну, говори, — подозрительно предложила Василиса Петровна.
Я протянул ей коробку чая и печенье.
Старушка сжалилась.
— Ладно. Входи. Только веди себя прилично, иначе сына разбужу. Он спит после ночной. — И рассуждая, точно сама с собой, пробормотала: — Одет вроде прилично.
Я прошел вслед за хозяйкой на кухню и сел за стол.
— Что тебе за дело до Агаты? — спросила Василиса Петровна.
Я коротко объяснил, что нашел кулон, который искала девушка с пятого этажа. Даже сам кулон показал. Старушка выглядела удивленной, сказала:
— Не живет в той квартире никто.
— А вы знаете что-то о новой владелице? Она из Торжка.
— Верно. Двоюродная сестра Агаты. Она не ходит. Квартирка государству отойдет.
— Так, может, Аня ее племянница или…
— Внучка, — перебила Василиса Петровна. — Она внучка Агаты. Отец Ани, сын Агаты, пятнадцать лет назад разбился в аварии. Мать Ани умерла еще раньше, не помню от чего. Девочку в детский дом определили, ей лет двенадцать было. Агате опеку не передали. Возраст не тот…
Старушка задумчиво посмотрела на кулон.
— Это кулон Агаты. Муж ей подарил на сапфировую свадьбу. Еще серьги были. А Агата подарила Анечке на шестнадцатилетие.
— А почему квартира досталась двоюродной сестре, а не внучке?
— Аня уже как десять лет пропала.
— Пропала?
— Пропала. Бабушка ее померла в тот же месяц, как узнала.
— Я видел Аню, говорил с ней.
Старушка поднялась и куда-то ушла, а вернулась с альбомом. Открыла и положила передо мной, указав на фотокарточку. На ней была запечатлена сама Василиса Петровна, рядом с ней сидела совсем старенькая бабулька, видимо, Агата Павловна. А возле нее, прижавшись головой к плечу, белокурая девчушка лет тринадцати. Никаких сомнений быть не могло.
— Это она. Аня.
Старушка вздохнула, закрыла альбом и протянула мне кулон, пробормотав:
— Ее долго искали. Мальчишка ее, тоже из детдомовских, три года каждую неделю приходил к дому. Все ждал ее.
— Его случайно не Андрей зовут?
— Витя. Хороший парень. Я вижу его иногда. Он в кафе в соседнем доме работает поваром. Так и не женился. Аню, говорит, забыть не может. Она красивой была…
— Она красивая и сейчас, — сказал я. Мне сделалось как-то не по себе от слова «была». Я разговаривал с этой девушкой. По каким бы причинам она ни исчезла десять лет назад, сейчас с ней все в порядке.
Старушка горестно вздохнула и принялась листать альбом.
— Вот и мой сын такой…три года не видела, звонит раз в три месяца… — Она захлопнула альбом и через силу мне улыбнулась.
Внучка Агаты Павловны не пропала, сын Василисы Петровны не спит в соседней комнате — печальная истина.
Я попрощался с Василисой Петровной и направился в съемную квартиру, но уже у двери передумал и вышел на улицу. Прошелся до соседнего дома. Кафешку найти не составило труда. Бармену я сказал, что пришел к Вите. Посетителей не было, я присел на табурет перед барной стойкой. Через пару минут из кухни вышел высокий подтянутый парень. Разглядывая его, я неожиданно понял, что Ане сейчас должно быть двадцать семь лет. Но больше чем на двадцать она не выглядела.
Витя недоуменно спросил:
— А вы кто?
Я вынул из кармана кулон.
— Узнаешь?
Парень испуганно замер. Очевидно, узнал.
— Откуда это у тебя? — спросил он изменившимся голосом.
Я кивнул ему на соседний табурет, но Витя указал глазами на дверь. Мы вышли на улицу, перешли дорогу и остановились у парапетов набережной. Я оперся рукой о гранит.
Пока я говорил, парень не отрывал взгляда от цепочки с кулоном, намотанной на моих пальцах.
— Дай мне его, — потребовал Витя, когда я умолк.
Я протянул ему кулон. Парень схватил его и принялся осматривать, а потом посмотрел на меня совершенно безумными глазами и прошептал:
— Он был на ней в тот день. Под цвет платья.
— В день, когда она пропала?
— Да. Седьмого июля она пошла проведать бабушку и не вернулась.
— И что же полиция по горячим следам не нашла?
— А никто в полицию не обратился сразу. Ане было семнадцать, девушка взрослая. Решили, что просто загуляла. Ребята частенько летом сбегают из детдома, тепло, а к зиме возвращаются. Никто их не ищет…
— То есть заявление не писали?
— У меня заявление принимать не захотели. Спустя неделю я попросил бабушку Ани написать, отвез ее в отделение. Заявление приняли, но в полиции придерживались того же мнения, что и наша заведующая. Погуляет и придет. Я не верил. Агата Павловна не верила! — Он надолго замолчал, а потом едва слышно сказал: — А они оказались правы.
Он положил цепочку с кулоном на парапет и, не прощаясь, зашагал к кафешке. Провожая взглядом его сгорбленную фигуру, я словно сам почувствовал боль и горечь этого человека, который столько лет верил, что с его любимой девушкой что-то случилось. Как же все-таки обманчива внешность. Аня — в этом голубом сарафане, с белокурыми волосами, в лучах солнца и кружении тополиного пуха, показалась мне такой светлой.
Я сгреб злосчастный кулон и сунул в карман. Наверное, у Ани была причина, почему она исчезла, не предупредив близких людей. Но почему-то мне совершенно не хотелось ее оправдывать.
Я решил, что пора мне заканчивать мой отпуск. Вернулся в квартиру, сел за ноут и зашел на сайт железной дороги, чтобы купить себе билет домой. Но выбирая нужные даты на календаре, я завис. Витя сказал, что Аня пропала 7 июля. Именно 7 июля я встретил ее у дверей. Он сказал, она была в голубом платье. Платье, сарафан, один черт. Сомнительно, что повар разбирается в женской моде. 7 июля, голубой сарафан… Совпадение?
Мне стало душно. Я подошел к окну и распахнул его. В воздухе кружил тополиный пух. Я постоял, глядя на проезжающие машины.
Почему администратор отеля никогда не видела Аню?
Я восстановил в памяти все три короткие встречи с девушкой. В первую встречу я попросил дать мне ее номер телефона, но она сказала, чтобы я занес ей кулон, если найду. Она сказала: «Я живу этажом выше». При ней не было ни сумки, ни пакета, где бы мог лежать телефон. И в руках она ничего не держала. А на сарафане, я точно помнил, не было карманов. Где же были ключи от квартиры?