— Климов Семён Степанович. Столяр.
— А вы?
— Я? — гражданин в очках вздрогнул.
— Да, да, вы.
— А это обязательно?
— Желательно, хотя, разумеется, вы имеете право оставаться инкогнито.
— Нет, пускай говорит! — вдруг потребовал Климов.
Гражданин в очках побледнел.
— Моя фамилия Лепёшкин, — через силу выдавил из себя он.
— А имя? Имя у вас есть? — настаивал Климов.
— Просто Лепёшкин, — гражданин в очках пожал плечами. — Этого достаточно. А работаю я бухгалтером. Ещё вопросы есть?
Олег Павлович положил руку на плечо Климову.
— Оставьте его в покое, видите, человек нервничает.
— Негодяй он, потому и нервничает, — буркнул Климов.
— А вам-то откуда известно, что он негодяй? — спросил Олег Павлович.
— Да уж известно…
— Постойте! — воскликнул Борис. — Мы ведь ещё одного забыли. Он в автобусе остался и до сих дрыхнет. Надо его разбудить.
— Не надо его будить. Пускай проспится, — сказала Мария Семёновна. — А если вам интересно знать, кто он, то я вам скажу. Это наш сосед с тринадцатого этажа, Мухин его фамилия. Имя-отчества, к сожалению, не знаю, да он и сам, наверное, забыл. Пьёт с утра до ночи, не просыхая, сладу с ним никакого нет. Не работает вот уже который месяц, участковый обещал его за сто первый выслать. И поделом! Гнать таких из Москвы надо!
— Ну пусть спит, мне-то что, — сказал Борис.
— По машинам! — скомандовал Олег Павлович.
Люди на правились к автобусу.
— Куда ехать-то? — спросил Николай.
— На юг!
Николай приготовился было занять своё место в кабине, как вдруг…
— Ой, кто это? — испуганно вскрикнула Ольга.
Из-за огромного дуба показалась фигура неизвестного мужчины странной наружности. Люди застыли, онемев от изумления.
Мужчина был около двух метров роста, с всклокоченными рыжими волосами на огромной голове, мощного телосложения и с копьём в мускулистой руке. Одеждой ему служила шкура какого-то животного. Черты его лица были грубы и ничего не выражали, кроме тупого любопытства. Копьё он держал наперевес, готовый в любую минуту пустить его в ход. Никто не двигался, ожидая дальнейшего развития событий.
Неизвестный осторожно шагнул вперёд.
— Я всё понял! — воскликнул Олег Павлович. — Мы попали в зону киносъёмок. Здесь, по-видимому, снимается какой-то фильм из жизни первобытных людей. А это просто актёр.
— Вы так думаете? — с сомнением покачал головой Климов, не отрывая настороженного взгляда от незнакомца.
— Я узнала его! — обрадовано закричала Ольга. — Это Николай Караченцов!
— Ну, если это Караченцов, — вполголоса сказал Борис, — то его мастерски загримировали. Впрочем, всё может быть.
— Да он же, он! — твердила своё девушка. — Ручаюсь вам.
— Товарищ артист! — крикнул Олег Павлович и направился к мужчине с копьём.
«Артист» внезапно перевернул копьё и тупым концом толкнул инженера в грудь. Олег Павлович неуклюже взмахнул руками и упал.
— Ну ты, ублюдок! — ринулся вперёд Борис, но остановился, встреченный угрожающим покачиванием копья у своих глаз. — Будь ты хоть трижды Караченцов, а башку я тебе сверну!
Заявив о своём отнюдь не мирном намерении, Борис помог Олегу Павловичу подняться, и оба отошли на безопасное расстояние.
— Вы не ушиблись? — с тревогой спросила Мария Семёновна.
— Пустяки, до свадьбы доживёт, — рассеянно ответил Олег Павлович. — Хотел бы я знать, почему он меня толкнул!
— Вы что же, до сих пор думаете, что это артист? — мрачно усмехнулся Климов.
— Не настоящий же это дикарь, в конце концов! — вмешался Борис. — И хотя я, честно говоря, тоже не очень верю в его принадлежность к кинематографическому братству, всё же, согласитесь, дикари у нас в Подмосковье не водятся.
— Во-первых, я вовсе и не утверждаю, что это дикарь; вероятнее всего, этот тип действительно загримирован. А во-вторых, это не Подмосковье, в этом я совершенно уверен.
— Как это — не Подмосковье? — послышались удивлённые возгласы. — А где же мы?
Климов пожал плечами.
— В Подмосковье таких грибов нет, — авторитетно заявил он, — а куда нас чёрт занёс, я и сам знаю не больше вашего.
— Смотрите, он идёт сюда! — воскликнула Татьяна, не спускавшая с незнакомца настороженного взгляда.
Действительно, незнакомец вышел из-под защиты деревьев и медленно приближался к автобусу. Лицо его теперь выражало крайнюю степень возбуждения, глаза блестели, как у одержимого, ноздри приплюснутого носа раздувались при дыхании. В облике этого человека чувствовалась какая-то первобытная сила, и в то же время движения его были неуверенны и медлительны.
— Осторожнее, граждане! Он вооружён, — произнёс Борис, пристально наблюдая за каждым шагом незнакомца. — Может быть, он, конечно, и артист, но не исключена возможность, что перед нами обыкновенный псих. И ещё пока неизвестно, что лучше — голодный дикарь или псих, вооружённый копьём.
— По-моему, он просто пьян, — сказал Климов, не отрывая взгляда от странного субъекта. — А точно, глаза у него блестят, как у чокнутого. Налакался, гад, какой-нибудь гадости, и теперь в нём проснулся его далёкий предок. Ещё пырнёт кого-нибудь своим копьём.
— Молодой человек, прекратите паясничать, — воззвал к незнакомцу Олег Павлович, но тот даже ухом не повёл.
— Странный тип, — буркнул Климов.
Человека с копьём, видимо, больше интересовал автобус, нежели люди. Он подошёл к передней двери, заглянул в неё, затем коснулся рукой блестящей стальной поверхности, удивлённо вскинул брови и что-то заворчал себе под нос. Обойдя автобус вокруг и тщательно его изучив, он повернулся к людям и совершенно неожиданно улыбнулся.
— Ну вот, — облегчённо вздохнул Олег Павлович, — кажется, контакт налаживается. Сейчас он снимет парик и представится.
— Скорее вытащит кинжал и покромсает нас, как колбасу, — проворчал Климов.
Олег Павлович бросил на него уничтожающий взгляд, но ответить не успел, так как в этот момент произошло совершенно непредвиденное происшествие, в корне изменившее представление людей о создавшемся положении.
Улыбка вдруг исчезла с лица незнакомца, взгляд его устремился поверх голов наших героев куда-то в сторону леса. Смертельный ужас сквозил в его глазах. В тот же миг в воздухе пронёсся какой-то длинный предмет, и человек со стоном упал. Девушки завизжали, Мария Семёновна закрыла лицо руками, а Климов громко выругался.
— Ложись! — крикнул Борис, и все упали на землю.
Борис бросился к незнакомцу и увидел страшную картину: тот лежал на земле и судорожно хватался за живот, изо рта его текла кровавая пена, а из груди торчало копьё. Борис обернулся. В тени деревьев стоял человек, как две капли воды походивший на несчастного умирающего, если не считать незначительных отличий в одежде и чертах лица. Он стоял и удивлённо взирал на автобус. Борис сжал кулаки и, тяжело дыша, грозно двинулся на вновь прибывшего. Но не успел он сделать и трёх шагов, как тот скрылся среди деревьев.
— Быстро в автобус! — скомандовал Борис. — Женщин — вперёд! Николай — за руль!
Всё молниеносно пришло в движение. Без единого звука, с побелевшими от ужаса лицами люди атаковали все двери «Икаруса». Борис вбежал последним.
— Трогай! — крикнул он Николаю.
Взревел двигатель, и мощная машина рванулась с места.
— Куда ехать? — спросил Николай в микрофон.
— Куда хочешь — хоть к чёрту на рога! Лишь бы подальше от этого проклятого места, — отозвался Борис, вытирая пот со лба.
Он стоял у перегородки, отделяющей салон от кабины, и в открытое окошко отдавал распоряжения водителю.
— Жми, Коля! Только умоляю тебя, будь осторожнее, береги машину. В ней наше спасение… Правее, правее бери!..
Мария Семёновна широко открытыми глазами смотрела в пустоту и качала головой.
— Какой ужас! — шептала она. — Какой ужас!..
— Двери, двери закройте! — закричала Татьяна. Двери с шипением захлопнулись. Люди с облегчением вздохнули.
Все реагировали на последние события по-разному. Николай был всецело поглощён лавированием между деревьями и мёртвыми поваленными стволами, Бориса поглотила жажда деятельности, Мария Семёновна находилась в нервном шоке, Олег Павлович вцепился руками в поручни и, сдвинув брови, усиленно думал, девушки-студентки испуганно озирались по сторонам и дрожали, видимо, до конца не понимая, что же всё-таки произошло, Климов судорожно курил, делая глубокие частые затяжки, бухгалтер Лепёшкин, стуча зубами, втянул голову в плечи и трясся, как осиновый лист, алкоголик Мухин…
— А где этот тип с заднего сидения? — вдруг спросил Климов, обводя пассажиров удивлённым взглядом.
— Действительно, где Мухин? — посыпались вопросы с разных концов автобуса. — Мария Семёновна, где ваш сосед?
Мария Семёновна очнулась и уставилась в дальний конец автобуса.
— Батюшки, пропал… — прошептала она испуганно.
Багроволицего гражданина в автобусе не было.
Глава четвёртая
Мухин проснулся оттого, что его кто-то кусал за нос. Это был огромный комар, раздувшийся от выпитой крови и вот-вот готовый лопнуть.
— Ах ты, зараза! — прохрипел Мухин и хлопнул себя по носу. Комар тяжело поднялся с насиженного места и, недовольно гудя, скрылся с глаз.
Мухин с трудом открыл слипшиеся веки. Голова раскалывалась и казалось огромной, как котёл, всё тело била крупная дрожь, бока болели, правый глаз затёк, пальцы на руках посинели и не разгибались, к горлу подступил противный комок, какие-то фантастические мысли и обрывки воспоминаний носились в воспалённой голове, словно в вакууме, — одним словом, пробуждение было таким, каким оно было и вчера, и позавчера, и месяц назад.
Ноги его не держали, и Мухин это знал. Горький опыт уже научил, что в таком состоянии сразу вставать на ноги небезопасно. Поэтому Мухин сполз с сидения на пол и пополз на четвереньках между кресел. У выхода он остановился, принюхиваясь к необычным запахам и пытаясь разглядеть через раскрытую дверь окружающий его мир. Вдруг руки его подогнулись, и он кубарем скатился по ступенькам прямо на зелёную траву.