— Нас заметили, — сказал Климов.
Ни одна из сторон, однако, не предпринимала никаких действий. Наконец плот уплыл. Олег Павлович с облегчением вздохнул.
— Кто это были? — спросил Борис.
— Давайте вернёмся к своим и там всё обсудим, — предложил Олег Павлович.
На том и порешили. В автобусе Борис призвал всех ко вниманию и предоставил слово инженеру.
— Товарищи, — начал Олег Павлович, — я хочу сделать одно важное сообщение. Насколько оно верно, покажет время, тем не менее прошу выслушать меня.
Наступила мёртвая тишина, все напряжённо ждали, понимая, что сейчас услышат нечто важное. Видно было, что Олег Павлович волнуется и не знает, с чего начать разговор. Наконец он заговорил:
— Прежде всего я считаю своим долгом ещё раз заявить, что Николай ни в чём не виноват. Вы согласны со мной, Семён Степанович?
Климов молча кивнул.
— Во-вторых, я пришёл к выводу, что обычным путём мы в этот лес попасть не могли, — продолжал Олег Павлович. — Семён Степанович утверждает, что таких лесов под Москвой нет. Я, честно говоря, в чудеса не верю, но факт остаётся фактом: с нами произошло что-то невероятное. И в-третьих, что, собственно, и привело меня к определённому выводу, — это встреча с людьми, чей облик не может не показаться странным. Согласитесь, что в наше время такие одежды носить как-то не принято. Сначала я решил, что мы попали в зону киносъёмок, однако когда на наших глазах погиб человек, я сразу отказался от своей прежней версии. Дело в том, и я уже об этом говорил, что, по-моему, это были настоящие дикари, но отнюдь никак не киноартисты. А только что произошло событие, которое укрепило меня в моих догадках.
Люди заволновались.
— Что? Что произошло? Говорите же!
Тут встал Борис и, волнуясь не менее Олега Павловича, сказал:
— Мы видели ещё троих людей, которых Олег Павлович именует дикарями. Но только мне непонятно…
— Одну минуточку, Борис! — перебил его Олег Павлович. — Разрешите мне закончить свою мысль. Итак, мы действительно сейчас видели троих дикарей, которые ничем не отличаются от тех, прежних.
— Да какие в наше время могут быть дикари? — возразил Николай. — Извините, Олег Павлович, но вы глубоко заблуждаетесь.
— Я был бы очень рад, если бы так оно и оказалось, — ответил инженер, — но, к сожалению, факты сильнее нас. Вы вполне справедливо заметили, что дикарей в наше время нет и быть не может, и здесь я с вами полностью согласен. Однако мы их видели. Какой отсюда следует вывод?
— Невероятно! — прошептал Николай, озарённый какой-то догадкой.
— А вывод напрашивается сам собой. Я вижу, Николай, вы уже догадываетесь, что я хочу сказать.
— Но этого не может быть! — воскликнул водитель, тараща на инженера круглые от изумления глаза.
Олег Павлович пожал плечами:
— Это есть, и от этого никуда не денешься… Одним словом, мы с вами, товарищи, каким-то совершенно непонятным образом попали…
— …в прошлое, — закончил Климов, вставая. — Я совершенно согласен с товарищем Муравьёвым. Независимо от него я пришёл к тому же выводу. А только что я получил подтверждение этой версии в виде вот этого вещественного доказательства.
И Климов вынул из кармана какой-то предмет.
— Что это? — послышались вопросы, и люди, заинтересовавшись, обступили столяра.
— Это наконечник копья. Я нашёл его пять минут назад под передним колесом автобуса. Но главное не в этом, главное в материале, из которого выполнен этот предмет. Я в своё время занимался резьбой по кости, поэтому со всей ответственностью могу заявить, что наконечник сделан либо из слоновой кости, либо…
— Из бивня мамонта! — подхватил инженер. — Это же поразительно! Вы просто молодец, Семён Степанович!
— Да, из бивня мамонта, тем более что слоны в этих широтах не водятся. А так как мамонты жили на нашей планете сотни тысяч лет назад, то теперь можно с уверенностью сказать, что примерно в ту эпоху мы и попали.
Люди заговорили все разом:
— Невероятно! Фантастика!.. Нет, нет, это сон. Ущипните меня. Ай! Да не так больно!.. Но мы же взрослые люди! Неужели мы поверим в эту чепуху?.. Это не чепуха! Это факт!.. Настоящие дикари! Как интересно!.. А мы живого мамонта увидим?.. Хоть десять, они здесь на каждой полянке пасутся… А когда мы вернёмся обратно?
Последний вопрос заставил всех замолчать.
— А ведь верно, Олег Павлович, когда мы сможем вернуться? — спросила Мария Семёновна.
Олег Павлович беспомощно развёл руками.
— Ну что можно сказать? Я ведь знаю не больше вашего. Может случиться, что мы останемся здесь навсегда.
— Навсегда! — словно эхо, пронеслось по автобусу, и в этом крике слышались одновременно и тоска, и боль, и печаль, и удивление, и безысходность.
— Как навсегда? — вскочил вдруг Лепёшкин. — Мне ведь завтра на работу! Я требую, чтобы вы отвезли меня обратно! Товарищ водитель! Вы слышите? Я настаиваю!
— Успокойся, папаша, — сказал Борис, нахмурившись. — Всем завтра на работу, а выбраться отсюда мы пока не можем.
— Всё это чепуха! Детские сказки! — распалялся Лепёшкин всё больше и больше. — Как это у вас здорово получается! Завезли меня, значит, к чёрту на рога и бросили на произвол судьбы! Хорошенькое дельце! Ничего, я на вас управу найду, я на вас жаловаться буду!
С чувством оскорблённого достоинства Лепёшкин плюхнулся на сидение и уставился в окно.
— Нервы, — пробормотал Борис. — Это бывает.
Наступила тишина. Люди смотрели друг на друга и молчали; в выражении их лиц появилась сосредоточенность, напряжённая работа мысли. Все восемь человек пытались постичь смысл происшедшей с ними перемены. Разум отказывался верить в этот фантастический прыжок в прошлое. Современному человеку, воспитанному в духе материализма, трудно поверить в уэллсовские сказки о путешествиях во времени. В это не хотелось верить. Не хотелось потому, что не было пути назад. С ними произошло невероятное событие, произошло случайно, и как повернуть колесо их судьбы в обратную сторону, никто не знал. Люди понимали, что они, скорее всего, действительно стали жертвами какого-то удивительного катаклизма, но чтобы до конца осознать это, требовалось время. Это также сложно, как поверить во внезапную смерть близкого человека.
В лесу послышался какой-то шум. Пассажиры прильнули к окнам.
— А вот вам и хозяин здешних мест, — сказал Борис.
На опушку, метров на тридцать правее автобуса, вышел огромный мамонт. Не замечая людей, он подошёл к обрыву и громко затрубил.
— Вот это бас! — восхищённо прошептал Николай.
Мамонт потоптался на месте, повернулся и, тяжело ступая, побрёл прочь вдоль берега реки.
Путешественники ещё долго смотрели ему вслед, не веря своим глазам и в то же время радуясь такой удаче: ведь не каждому дано увидеть живого мамонта!
— Каков красавец! — переговаривались между собой люди. — А бивни! Не то что у слонов. А какой лохматый! Интересно, его приручить можно?
Пока они выражали свои чувства по поводу увиденного, солнце стало клониться к горизонту.
— Пора бы подумать и о ночлеге, — заявил Борис, призывая всех к тишине.
— Ну, спать нам ещё рано, а вот пообедать не помешало бы, — заметил Климов.
— Это точно, — согласился Олег Павлович, — тем более, что нам теперь торопиться некуда. Вы, Семён Степанович, что-то там насчёт грибков говорили?
— Говорил, — не без гордости ответил Климов. — И хотя того, что я собрал, на всех не хватит, пополнить нехватку грибов особых трудов не составит. Вон их здесь сколько, хоть лопатой греби.
— Вот и займитесь этим, а я пока костёр разведу, — предложил Борис. — Жалко только, что соли нет.
— Как это нет? — возразила Мария Степановна. — У меня в сумке целая пачка лежит. Я ведь в магазин зашла, прежде чем домой ехать.
— Ай да Мария Семёновна! — воскликнул Олег Павлович. — Второй раз вы нас выручаете. Теперь вот только осталось выяснить, есть ли среди нас курящие.
— Вас сигаретой угостить? Пожалуйста, — с готовностью предложил Борис.
— Нет, спасибо, я не курю. Меня больше спички интересуют.
— Верно! — воскликнул Николай. — Спички сейчас для нас дороже золота. Без них мы пропадём.
Среди мужчин оказалось двое курящих: Борис и Климов, но, к сожалению, спичек у них было немного — на двоих в общей сложности набралось чуть меньше коробка.
— Не густо, — подытожил Олег Павлович. — Ну что ж, будем экономить. Борис, вручаю вам этот драгоценный спичечный коробок, будьте у нас хранителем огня.
Пошептавшись о чём-то с подругой, Татьяна достала из своей сумки зажигалку и протянула её Борису.
— О! Да мы, оказывается, богато живём, — обрадовался тот. — Только оставьте её пока у себя, вашей чудесной зажигалкой мы воспользуемся лишь в крайнем случае.
На том и порешили. А пока Борис разводил костёр, женщины во главе с Марией Семёновной занялись очисткой грибов, собранных Климовым накануне. В хозяйстве Николая оказалось новое ведро, которое водитель не замедлил наполнить водой из реки. Олег Павлович собирал сухой хворост для костра, помогая Борису. Вскоре из леса вернулся Климов, неся полную сумку великолепных белых; лицо его светилось счастливой улыбкой. И только один Лепёшкин отказался участвовать в общих приготовлениях к обеду. Обиженный на всех и вся, он сидел у окна и прижимал к груди свой драгоценный портфель.
— Ну и тип, — глядя в его сторону, со злостью проговорил Климов. — Не человек, а слизняк какой-то. А ведь жрать, поди, первый прибежит.
Климов не ошибся. Едва только манящий аромат грибного супа разнёсся над стоянкой, у костра выросла тщедушная фигурка бухгалтера. В его руке поблёскивала выуженная откуда-то новенькая алюминиевая ложка.
— Ну и стервец! — покачал головой Климов, удивляясь столь откровенной наглости Лепёшкина.
Возмущённый не менее Климова, Олег Павлович нахмурил брови и тоном, не обещавшим ничего хорошего, обратился к бухгалтеру:
— Вы, гражданин Лепёшкин, чего, собственно, хотите? Обеда сегодня не будет.