Расчет. Чаевые. «Приходите еще!» Дорога на вокзал. Метро. Серьезные лица. Объятия с Софи все крепче с каждой минутой. Скоро все опять закончится. «Надолго? А может, навсегда? Или это начало конца?» Слезы на глазах. Паспорт. Вагон. Полка. Вдох. Выдох. Все точно такое же, как и раньше. Сансара.
Олег заказал чай. Проводница принесла стакан в подстаканнике с кипятком, пакетик чая и две длинные бумажные упаковки с сахаром. Взяв одну из них, он хотел надорвать краешек, но улыбнулся и разломил посередине. Он вспомнил о том, что Софи рассказывала ему о том, что изобретатель таких пакетиков для сахара покончил с собой, увидев, как кто-то в кафе отрывает их с краю. «Ведь это так очевидно, что их надо разламывать посередине!» Правда это или нет, но Олег и сам раньше вскрывал эту упаковку с краю. «Отдам дань уважения изобретателю!» Белые кристаллики сахара высыпались вниз.
Глядя на исчезающую за окном Москву, Олег вспоминал каждую секунду, проведенную со своей Софи, каждое ее слово, каждую черточку ее тела. Ее аромат до сих пор еще покрывал его руки, и он прижимал их к лицу, вдыхая аромат… Аромат Софи.
Попутчики были увлечены своими девайсами. Это очень устраивало Олега. Он совершенно не хотел с кем-либо общаться. Периодически посматривал в свой смартфон. Вдруг он увидел пришедшее от Софи письмо. Он тут же открыл его и начал читать:
— Олеженька! Родной! Любимый! Желанный! Милый! Я на месте, держи смайлик). Только домой зашла, телефон включила и к тебе. Сижу в ванне. Грязная), зато с тобой!
Олег почувствовал, что не может сдержать эмоций, что ком подкатывает к его горлу, и буквально выбежал в тамбур поезда, где продолжил читать письмо Софи:
— Спасибо тебе, мой Ангел! За три самых прекрасных дня в моей жизни! За нашу общую жизнь в эти три дня! За жизнь! За то, что дал ее распробовать и оценить! Она одновременно и пуэр, и все прочие чаи, которые мы за эти дни выпили, и даже немного шампанское, которое своими брызгами выбрасывает в мозг такие сумасшедшие эмоции, как я испытываю с тобой! Ни один мужчина не смог мне подарить и сотой части того счастья, которое даришь мне ты, где бы ты ни находился!
Я люблю тебя! Я благодарю тебя! Я хочу быть с тобой и жить тобой! Все вокруг прочее со скоростью света теряет значение. Единственное, что я хочу сейчас, ехать/бежать/идти/лететь/плыть за тобой!
Я нереально счастлива, что тебе все понравилось. И квартирка, и крыша, и наше путешествие в целом! Я старалась. Правда. Хотелось тебя порадовать! Ты этого так заслуживаешь и так искренне принимаешь!
Мой сентиментальный маньяк)) Мой самый лучший приз! Мой мальчик! Мой мужчина! Моя мечта! Моя любовь и жизнь!
Я с тобой! Рядышком! Если бы ты сейчас включил видео на том самом смартфоне из «Пунктира», ты увидел бы, как я тебя сейчас обнимаю и шепчу на ушко приятности: «Олеж… Олеженька!»
А еще я стихотворение написала:
Пятнадцать часов несомненного счастья,
восторга, блаженства, пылающей страсти,
То нежной беседы, то страсти бурлящей,
кидающей в жар и любовью пьянящей,
Улыбок, заботы, ее смех звенящий,
пятнадцать часов безусловного счастья…
Олег:
— Софушка! Я стою в тамбуре, читаю твое письмо и снова не могу сдержать слез счастья…
Никогда со мной такого не было…
Я не плачу от боли или даже когда очень тяжело.
Просто ты весь мой мир перевернула с ног на голову… Мне никто никогда не дарил таких эмоций…
Никто и никогда не совершал для меня таких ПОСТУПКОВ… Воспоминания: красный закат, арка из шариков, ангел-Саша… Душа рвется птицей от осознания того, что все это ты решила сделать для меня…
Я стараюсь сдерживаться, но не могу… Я впервые не могу контролировать свое состояние… Я потерял пультик, и это самая невероятная потеря.
Софи:
— Меня ничуточки не смущают твои слезы. Я прихожу в восторг, когда махина, глыба, властитель судеб, большой босс и прочее, и прочее, совершенно искренне плачет от того, что ему хорошо! Это самые дорогие слезы, которые я только видела! Именно ради них я все это затеяла! Это самые живые эмоции, это жизнь! И я благодарна тебе за каждую такую слезинку!
Ночью Олегу снились тревожные сны.
Глава 48. Снова Питер
«Катя так и не доела пиццу с форелью, которую я приготовил перед отъездом. А Софи так хотела попробовать, как я ее готовлю», — подумал Олег, выбрасывая в урну остатки пиццы, завернутые в фольгу.
Рабочие дни потянулись, как липучка для мух, приклеивая новые документы, почту, суды, встречи с клиентами, деловые обеды. «Живинку» в эту полосу серых бизнес-будней вносили письма Софи, тренировки по яхтингу, просмотры кинофильмов и улыбки детей. Олег понял, что интерес к бизнесу становился все меньше.
Софи писала, что привыкла к нему за эти три дня и что ей постоянно кажется, что он просто куда-то вышел и скоро вернется.
— Странно понимать, что сейчас ты не позвонишь в дверь и не придешь, да и завтра тоже, и послезавтра, и вообще неизвестно теперь когда. Вроде я стараюсь думать, что это все пролетит и что ты просто временно без меня. Но гложет мысль: «Нет ничего более постоянного, чем временное», кажется так ты говорил…
Очередной выходной. День рождения Катиной подруги. Ресторан в яхт-клубе. Красивое место. Дизайн. Безупречное обслуживание. Элегантно одетые подруги, мужья и мужчины подруг. Домашнее белое вино и свежие морепродукты. Отличная погода. Пышные букеты. Смешные тосты. Гости, заинтересованные рассказать друг другу очередную историю о себе, добавив тем самым значимости своей роли в мироустройстве. И он один из них. Получается вызвать одобрительные кивки, а иногда — восхищение. Он играет по этим правилам. Все как положено. Но почему-то больше это не радует. Разговоры, и тосты, и даже истории — словно написанные под копирку плохим копирайтером. День сурка.
Олег достал телефон и написал письмо Софи.
— Я вдруг понял, что все интерьеры ресторанов, с изюминкой, нужны тогда, когда изюминки нет внутри. А когда она есть — прекрасно себя чувствуешь в любой забегаловке. Конечно, это не значит, что в рестораны не надо заходить. Но ты знаешь, я понял, что все это не имеет никакого значения!
Я благодарен тебе за то, что я понял, как кайфово может быть и в фастфуде, и в фудкорте Торгового центра, когда есть главное — ЛЮБОВЬ!
Олег решил напиться. Белое вино лилось бокал за бокалом. Голова тяжелела, и вроде уже не так грустно. Еще бокал… Тосты становятся все более пошлыми, истории тоже. Разогретая алкоголем Катя начала, как водится, тискать подруг и пригласила помочь ей Олега. Довольно безобидное тисканье. Просто сама по себе атмосфера. Вроде все пьяные, и поэтому все можно. Визги и писки довольных подруг. Легкое сексуальное возбуждение. В голове все плывет…
— Олег, может, хватит уже тискать моих подруг! Что, нравится? — прошептала вдруг Катя Олегу на ушко в тот момент, когда очередная «жертва» вырвалась из их рук.
— Кать… Ты чего? Ты же сама это все начала… — Опьянение Олега как рукой сняло. — Да иди ты…
Олег вышел на улицу и пошел прогуляться вдоль причала. Десятки яхт и катеров разного размера покачивались плавно на волнах. «Сесть бы на какую-нибудь и… куда глаза глядят. Выживу, не выживу — не имеет никакого значения». Олег понял, что готов даже на лодке пуститься вплавь через весь океан, лишь бы убежать от всего этого напряжения, которое скопилось в его голове от непонимания, как быть и что дальше делать. «От себя не убежишь», — повторял он сам себе. Оставалось только гневно топнуть ногой и посмотреть в небо на то место, где созревала Луна. И все.
Вечер снова был испорчен. А может, все они испорчены заранее. Еще в тот момент, когда впервые идешь на компромисс и делаешь то, чего не хочешь делать, или, наоборот, не делаешь того, что хочешь? И начинаешь играть в чужие игры. Начинаешь врать себе, в надежде на то, что все образуется и как-то утрясется.
— Олег! Ты где? Я обыскалась уже! — увидел он идущую ему навстречу Катю.
— Знаешь, я уже сам не знаю, где я, а главное, не понимаю зачем! Пожалуй, не буду больше ходить к твоим подружкам на днюхи.
— Почему это?
— Да потому что слушать тысячу раз пересказанные рассказы про то, как и кто где-то когда-то нажрался и что потом творил, мне неинтересно! Задолбало!
— Ну перестань… — Катя пыталась поцеловать его в губы.
— Ты опять курила что ли? — Олег повысил голос и сжал кулаки.
— Ну да. Всего одну сигаретку. Я же нервничала. Прости-прости.
— Я домой! — Олег поморщился и вызвал такси.
— Погоди! Я с тобой! Ну прости! — Катя сделала виноватое лицо.
Домой они приехали вместе и не общались в машине. Как только такси остановилось у подъезда и они вышли из него, Олег развернулся от парадной и пошел в противоположную сторону.
— Ты куда? — спросила вслед Катя.
— Гулять! — ответил Олег, не оборачиваясь.
Он пошел в сторону Каменного острова. Он был недалеко от них. Пятнадцать минут пешком. Уже через пять минут он почувствовал дрожание телефона в кармане. Было понятно, что это Катя. Олег не стал доставать трубку, а только ускорил шаг.
Через каждую минуту телефон продолжал вибрировать. Олег нащупал кнопку выключения и выключил его, не доставая из кармана.
Вот и Каменный. Торжественно-пустынные дороги и дорожки. Редкие прохожие стараются заранее выбрать маршрут, чтобы не столкнуться с ним. Олег шел в состоянии злости и был готов разорвать каждого, кто окажется у него на пути. Он уже пожалел, что не выпил еще коньяка. Но тут же остановил себя. «Наверное, так и спивался мой отец», — в сердцах вспомнил он состояние отчаяния, знакомое ему не понаслышке. Примерно через час он успокоился. Головная боль отпустила. Он включил телефон. Девятнадцать пропущенных звонков и смс. Последняя гласила: «Не придешь сейчас — можешь вообще не приходить».