– У вас троих нет такого количества золота.
– Но он же нас убьет! – возопил Питер.
– Не думаю, – сказал Реджи. – Конечно, волшебникам не чужда некоторая доля позерства, но все-таки они прагматики. Горлогориус движется сюда с такой скоростью, чтобы произвести на нас наибольшее впечатление, а какой смысл производить впечатление на будущих покойников? Если бы он хотел нас убить, то обрушил бы башню без всякого предупреждения. Или сделал бы что-нибудь другое, но в любом случае он бы начал действовать в неожиданный для нас момент.
– Ты на самом деле так думаешь? – спросил Негоро.
– Я же стою тут вместе с вами, а не улепетываю во все лопатки, – сказал Реджи. – Поверьте, этому парню от нас что-то надо.
– Только бы не наши жизни, – вздохнул Питер. – Хотя вряд ли он согласится на меньшее.
Питер Гриффин был в два раза старше Гарри, но все же не настолько старым, чтобы избежать знакомства с грозным рыком Горлогориуса, который частенько обрушивался на учеников магического колледжа.
Существует несколько видов преподавателей.
Есть преподаватели, к которым студенты относятся снисходительно. Есть преподаватели, с которыми студенты чувствуют себя на равных. Есть преподаватели, которых студенты опасаются, не желая попасть им под горячую руку. Есть преподаватели, которых студенты откровенно боятся, ибо рука у таких типов горяча всегда.
И есть Горлогориус, наводящий ужас не только на студентов, но и на других преподавателей.
В числе прочих предметов Горлогориус вел курс боевой магии, и примерно десяти процентам ученического состава не удавалось пережить выпускной экзамен. А половина из тех, которые его все-таки переживали, впадали в глубокую депрессию, причем некоторые пребывали в ней до самой смерти.
Остановившись метрах в пятидесяти от башни, Горлогориус щелкнул пальцами, и на мгновение волшебное строение просто перестало существовать. К счастью, мгновение оказалось кратким, и четверка не успела отправиться в полет, как под их ногами снова возник пол. Питеру это мгновение показалось вечностью. Впрочем, неприятные ощущения возникли у всех четверых.
– Запредельная дематериализация, – пробормотал Негоро. – Даже мой создатель не смог бы проделать такой фокус без длительной подготовки.
– Выходите, подлые трусы! – сказал Горлогориус, и его слова вонзились в позвоночник каждого, кто их слышал, подобно раскаленной проволоке.
Хотя в данном случае Горлогориус не использовал никакой магии, ноги сами понесли четверку к лестнице.
Когда они оказались снаружи, Горлогориус восседал в массивном кресле, удивительно напоминавшем трон, и, хотя устав гильдии запрещает чародеям занимать первые места в государстве, Горлогориус на троне смотрелся очень уместно.
Соответствующе.
Они приблизились так, как и следует приближаться к могущественному, разгневанному и скорому на расправу монарху, – медленно, на трясущихся ногах, и ни один из них не хотел выделяться из строя и быть первым.
– Игры кончились, – объявил Горлогориус. – И пришло время закрыть вашу лавочку.
Поскольку он не обращался ни к кому конкретно, все четверо промолчали. Подавать голос первым всегда опасно.
Сэр Реджинальд Ремингтон, эсквайр, был стрелком, и теоретически он не должен был никого бояться. Мало кого он боялся и на практике. Реджи без содрогания в душе шел на чудовищ, бросался на превосходящего числом противника, лез в вызывающие ужас подземелья, в которых можно было встретить… кого угодно. Но сейчас проняло даже его.
Горлогориус излучал мощь. Горлогориус излучал власть, недаром в некоторых языках эти понятия обозначаются одним и тем же словом.[8] И сцепляться с Горлогориусом рогами Реджи совершенно не хотелось.
– Сейчас все сестры получат по серьгам, а все братья – по ушам, – сообщил Горлогориус. – Начнем с тебя, стрелок.
Реджи опустил саквояж, с которым он никогда не расставался, и положил руки на револьверы.
– Не дергайся, – сказал Горлогориус, от которого не ускользнул смысл этого жеста. – Все равно не успеешь. МОЕ заклинание быстрее, чем пуля.
– Просто ты никогда не состязался с моими пулями, – сказал Реджи с уверенностью, которой не испытывал. Но он должен был держать марку.
– Возможно, позже мы посоревнуемся, – пообещал Горлогориус. – А пока ты можешь расслабиться, парень, сейчас я ничего против тебя не имею. Ты выполнял условия контракта и играл мне на руку. Если ты помнишь, в Триодиннадцатом царстве я сам вручил тебе яйцо.
– Я помню, – сказал Реджи.
– Отлично. Все, что от тебя требуется, это выполнить еще пару заданий в том же роде, – сказал Горлогориус.
– И с той же оплатой? – уточнил Реджи.
– Да. Только на этот раз платить тебе буду я.
– Не имею возражений, – сказал Реджи. – Мой прежний наниматель вряд ли имеет что-то против такого развития событий. – Он посмотрел на Негоро. – По-моему, у него кончились идеи.
– Удивительно, что они у него вообще появлялись, – сказал Горлогориус. – Если мы со всем этим разобрались, я попросил бы тебя подождать в сторонке и дать мне закончить с остальными.
– Как далеко я должен отойти? – поинтересовался Реджи.
– Как хочешь, – сказал Горлогориус.
Поскольку Реджи было известно о побочных эффектах некоторых заклинаний, в результате которых внутренности подвергшегося магической атаке объекта разлетаются по всей округе, он отошел метров на тридцать, посчитав такое расстояние достаточно безопасным. С тридцати метров ему будет прекрасно слышно, о чем Горлогориус разговаривает с оставшимися бедолагами.
Реджи не питал ни к одному из них особой симпатии, но ему было любопытно. Он собирал информацию. Первое правило стрелка – информация может стоить дороже, чем пуля. Особенно ценны достоверные сведения о том, на кого тебе предстоит работать.
В данном случае о Горлогориусе.
Реджи встречался с ним однажды в Триодиннадцатом царстве, во время разборки, имевшей место во дворце местного князя, но то свидание вышло слишком быстрым и поверхностным, чтобы делать какие-то выводы о личности старого волшебника. Предстоявшая же беседа обещала стать очень поучительной.
– Теперь с тобой разберемся, – сказал Горлогориус, некультурно тыча пальцем в Негоро. – Невзирая на личности, могу тебе сказать, что моя позиция по отношению к дублям всегда было непоколебимой. Дубль не должен пережить свой оригинал, и если я встречаю такого дубля, то поступаю соответственно. Негоро затрепетал.
– К тому же ты натворил дел, – сказал Горлогориус. – Пытался способствовать прекращению функционирования нашей вселенной, а этот поступок является серьезным преступлением.
Негоро перестал трепетать. Да и зачем, если все уже предрешено?
– Но… – сказал Горлогориус.
Негоро снова затрепетал, ибо у него появилась надежда.
– Ты являешься дублем одного моего старого знакомого, – сказал Горлогориус. – Не могу сказать, что я его сильно любил, да и он вряд ли когда-то испытывал ко мне приятельские чувства, однако мы всегда уважали профессиональные качества друг друга. К тому же в его гибели есть и доля, пусть совсем небольшая, моей вины.
Горлогориус замолчал, дав Негоро возможность переварить услышанное.
– Я знаю, что ты предпринял кое-какие меры, чтобы продлить свое существование после смерти Негориуса, – продолжил старый чародей. – И я знаю, что это за меры, и, уж поверь мне на слово, меня они никоим образом не остановят.
Негоро это прекрасно понимал. Горлогориус мог оторвать ему голову, даже не притрагиваясь к ней, одним только движением левой брови. Или правой пятки.
– Однако я решил дать тебе шанс, – сказал Горлогориус. – Поскольку некоторые твои действия, пусть ты этого и не осознавал, шли мне на пользу, я закрывал глаза на остальные твои художества… Короче, я решил не убивать тебя прямо сейчас.[9] У тебя есть возможность проявить себя. Что скажешь?
– Я готов, сэр, – отчеканил Негоро.
– Молодец, – одобрил его решимость Горлогориус. – Но на этот раз у тебя не получится отсидеться в сторонке. Ты отправишься в путь вместе со стрелком.
– Так точно, сэр, – сказал Негоро.
– Уйди с глаз, пока я не передумал, – буркнул Горлогориус, и дубль, совершенно справедливо посчитав, что он легко отделался, присоединился к Реджи.
– Пронесло, – констатировал он.
– Возможно, это еще не конец, – сказал Реджи.
– В любом случае сейчас я жив и крайне этим фактом доволен. Мы, дубли, умеем радоваться малому, ибо большого нам не дано от природы.
– Разумный подход, – согласился стрелок.
Тем временем Горлогориус обвел грозным взглядом ждущую своей очереди парочку.
– За сим прошу считать мой лимит милосердия исчерпанным, – заявил Горлогориус. – С вами обоими я церемониться не собираюсь.
– Э… могу ли я задать вопрос, сэр? – поинтересовался Чингиз-хан.
– Попробуй, – разрешил Горлогориус.
– Я не мог не заметить, что вы пришли сюда с зюйд-зюйд-веста. – Горлогориус нахмурился. Он не был силен в географии.[10] – Вон оттуда, – махнул рукой орк. – Дело в том, что там стояла лагерем основная часть моего войска, сэр.
– Стояла, – также в прошедшем времени ответил Горлогориус
– И мне бы хотелось знать, что стало с моими ребятами. Если можно, сэр, – добавил хан орков заискивающим голосом.
– Весьма похвально, что даже в такую минуту тебя беспокоит участь твоих соплеменников, – сказал Горлогориус. – Что ж, могу тебя заверить – они живы и здоровы. Пока.
– Спасибо, сэр.
– Впрочем, я уверен, что долго они в таком состоянии не пробудут, – сказал Горлогориус. – Видишь ли, я превратил их в свиней.
– В свиней?
– В свиней, – подтвердил Горлогориус. – Так что от них даже стало лучше пахнуть.
– Но почему?..
– Не думаю, что я обязан объяснять мотивы своих поступков, – сказал Горлогориус. – Но я скажу. За последние несколько недель твои архаровцы нанесли мелким крестьянским хозяйствам, расположенным неподалеку, огромный ущерб, и я решил немного его компенсировать.