Но его все-таки ждали.
– Ты вытащил Джека из трактира, избавил его от перестрелки, – сказал Мэнни. – Почему же не хочешь помочь Реджинальду?
– Потому что ему не нужна моя помощь, – сказал Горлогориус. – Я видел его глаза. У его врагов нет шансов.
– А что тебе сказали глаза Джека, если ты бросился его выручать?
– Я просто не хотел, чтобы Гарри зацепила шальная пуля. Это называется корпоративной солидарностью.
– Это называется «лепить горбатого», – сказал Мэнни. – Смит-Вессон не стал бы стрелять в своих. Тем более в женщину. Он для этого чересчур положительный.
– Допустим.
– Но что ты будешь делать, если Реджинальда сейчас убьют?
– Его не убьют.
– Фил сказал, что он не доживет до конца истории.
– Это еще не конец.
– Иногда твой оптимизм граничит с тупостью.
– Ставлю десятку, что Реджинальд там всех положит.
– Я не собираюсь ставить против него, – сказал Мэнни. – Это нелепо.
– Просто в тебе отсутствует спортивный дух.
Распахнув дверь ударом сапога, Реджи кувыркнулся в проем, несколько раз выстрелил перед собой и откатился в сторону. Джейн Беретта занимала позицию прямо напротив двери и начала стрелять одновременно с ним. Оба успели выпустить по две пули из каждого ствола, и оба упали на пол и замерли без движения.
Джереми Винчестер стоял у окна, и с этого места ему были видны только джинсы и сапоги Реджи. Все остальное скрывал перевернувшийся стол.
Джереми всадил пулю в правую ногу Реджи, чуть выше колена. Когда свинец вошел в плоть, нога дернулась, но в том была виновата только ударная сила пули. Реакции организма не последовало – ни стонов, ни криков, ни рефлекторных подергиваний.
– Я глазам своим не верю, – пробормотал Джереми. – Он все-таки заткнулся.
Ориентируясь на голос, Реджи четырежды выстрелил через столешницу. Одна пуля прошла мимо, одна отхватила кусок уха, а две попали в лоб и переносицу Винчестера, еще раз подтверждая правоту тезиса, гласящего, что контрольный выстрел следует производить в голову, а не в ногу.
Реджи сел. Его организм испытывал пресыщение тяжелыми металлами – пули засели в голени, бедре и предплечье.
Но о ранах можно было позаботиться позже. Первым делом Реджи решил проверить, как дела у единственной женщины.
Пуля угодила ей в грудь, но прошла мимо сердца, и Беретта была еще жива. На ее губах надувались и лопались кровавые пузырьки, свидетельствуя о повреждении легкого. Вылечить такую рану в полевых условиях не смог бы ни один стрелок. Реджи не собирался и пробовать.
– Нас было четверо… – прохрипела Джейн. Ее пальцы скребли половицы в поисках выпавшего из руки револьвера. – Как тебе удалось?
– Я умею уворачиваться от пуль, – сказал Реджи. – Нет, вру. Не умею. Спишем мой успех на тупое везение.
Осторожно перенеся вес на больную ногу, здоровой ногой Реджи подпихнул револьвер в зону досягаемости Беретты. Даже в такой ситуации он старался вести себя как истинный джентльмен.
– Не можешь выстрелить в безоружную?
– Могу. Ты поднимешь револьвер?
– Нет. Не собираюсь облегчать тебе задачу…
– Стерва, – сказал Реджи и выстрелил.
Он перезарядил оба револьвера, засунул их в кобуры, поднял с пола свой саквояж и только потом занялся пулями, застрявшими в его теле. Найденное за стойкой трактира виски облегчило ему эту задачу. Вытащив кусочки свинца при помощи прокаленного на огне пинцета, Реджи промыл раны большим количеством спирта и наложил повязки.
Потом он нашел в одном из отделений саквояжа трость с набалдашником в виде змеиной головы и для пробы прошелся по залу. Ходить было больно, скорость оставляла желать лучшего, но передвигаться он мог.
Когда Реджи закончил с медицинскими процедурами, в трактир вернулся его хозяин.
– Я с самого начала болел за вас, – сказал он.
– Я в этом с самого начала не сомневался, – ответил Реджи. – Ты один?
– Остальные посетители разбежались еще до вашего появления, – сказал трактирщик. – Я не могу их за это винить.
– Я тоже.
– Как вы себя чувствуете? Помощь не нужна?
Реджи швырнул на стойку несколько золотых монет.
– Выкопаешь четыре могилы и похоронишь их по-человечески, – сказал он. – На обратном пути я проверю. Если мне что-то не понравится, ляжешь рядом.
– На эти деньги я устрою им королевские похороны. – Трактирщик чуть не облизывался от жадности.
– Королевских не надо. Четыре нормальных гроба, четыре глубокие ямы. Я напишу тебе их имена, поставишь таблички над могилами.
– Все будет в лучшем виде, поверьте…
Перед уходом Реджи собрал саквояжи и оружие поверженных коллег и спрятал их в свой саквояж. Правило номер один: боеприпасы стрелков ни при каких обстоятельствах не должны доставаться посторонним.
ГЛАВА 5
Караганда – это сакральное место.
Бозел устал. Бозел нервничал. Бозел находился на грани отчаяния.
Драконы – животные тяжелые, и даже с учетом заключенной в их телах магии на долгие перелеты они не способны. Пять-шесть часов на крейсерской скорости, и у них от усталости начинает сводить крылья. А падения с большой высоты не переживет даже дракон.
Бозелу следовало приземлиться еще два часа назад. Но каждый раз, когда он смотрел вниз, пытаясь выбрать место для посадки, он видел маленькое желтое пятнышко, следовавшее за ним, как отбрасываемая на землю тень. Даже по пересеченной местности мастер Лю выдавал феноменальную для человека скорость.
Стараясь избавиться от погони, Бозел пролетел над несколькими реками, но мастеру Лю удалось форсировать водные преграды, не потеряв дракона из вида. Единственное, что могло спасти Бозела, – это горы, но гор, как назло, поблизости не наблюдалось.
Мастер Лю наводил на Бозела ужас.
Он не обладал большими габаритами, не пользовался оружием, совсем не походил на рыцаря, но в этом человеке присутствовало что-то смертельно опасное для любого живого существа, которое имело глупость встать у мастера Лю на пути.
Бозел пытался найти восходящий воздушный поток, чтобы хоть немного снять нагрузку с крыльев, но восходящих потоков почему-то не обнаружилось. Словно сама природа решила сыграть против дракона и выступить на стороне мастера Лю.
Еще полчаса, подумал Бозел. Еще полчаса, и я рухну на землю. Хотелось бы мне упасть на этого узкоглазого мерзавца и похоронить его под своей тушей, но он ведь, сволочь такая, увернется. Уж очень он подвижный.
Правое крыло свело судорогой, и Бозела закрутило в штопор. Он потерял половину высоты, прежде чем ему удалось остановить падение и стабилизировать полет. Мастер Лю дружелюбно помахал ему рукой.
Бозел плюнул в него огнем, но снова промахнулся.
– Отвали, гад! – завизжал Бозел. – На какую мозоль я тебе наступил, скотина?
– Ничего личного! – крикнул в ответ Лю.
– Все вы так говорите! – возмутился Бозел. – Может, для вас это и бизнес, но я принимаю ваши попытки слишком близко к сердцу!
– Береги дыхание, – посоветовал дракону мастер Лю. – Сможешь продержаться наверху еще пару минут.
– Ненавижу! – Бозел взмахнул крыльями, стараясь набрать высоту, но тут их снова свело. На этот раз оба.
Затормозить он сумел только у самой земли. Сил для повторного набора высоты у дракона уже не осталось. Их не хватило даже на то, чтобы произвести приземление по всем правилам, и Бозел сильно ушиб основание хвоста.
Мастер Лю оказался рядом. Бозел собрал остатки пламени и встал в боевую позицию, надеясь продать свою жизнь как можно дороже. Каким бы великим бойцом ни был мастер Лю, даже ему понадобится некоторое время, чтобы обеспечить кончину целого дракона…
Но тут у судьбы снова прорезалось чувство юмора, и Бозела сплющило в человека.
Трехметровый бетонный забор венчали три ряда колючей проволоки. Забор тянулся насколько хватало глаз, Гарри показалось, что он идет от горизонта до горизонта.
У него даже закралось подозрение, что забор строили китайцы – эта нация знала толк в заборах.
– Я не вижу входа, – сообщил Гарри.
– Я тоже.
– Как же в таком случае мы попадем внутрь?
– Перелезем? – предположил Джек.
– Такие заборы строят совсем не для того, чтобы через них перелезали, – сказал Гарри. – Может быть, ты проделаешь в нем дыру динамитом? Нет, лучше не надо. Фиг знает, что из этой дыры вылезет. Вдруг забор построили совсем не для того, чтобы кто-то не мог попасть внутрь, а для того, чтобы кто-то не мог вылезти оттуда наружу.
– У тебя поистине аналитический склад ума, – восхитился Джек. – Столько мыслей подряд, а ты даже не вспотел.
– Оч-чень смешно, – сказал Гарри. – А что ты думаешь об этом заборе?
– Я думаю, что Караганда уже близко, – сказал Джек. – И если мы не хотим пробиваться туда с боем, нам лучше не злить ребят, которые построили этот забор. Мы не будем через него перелезать или проделывать в нем дыры. Я предлагаю пойти вдоль забора и поискать вход.
– А если входа нет?
– Вход есть. Случается так, что нет выхода, но вход есть всегда.
Вход они обнаружили уже через полчаса. Ничего особенного, обычная ржавая калитка, которая даже не была заперта. Пронзительно скрипнув, она отворилась и пропустила путников на огороженную территорию. Гарри уже собрался отпустить что-нибудь язвительное по поводу умников, которые строят высоченные заборы, а потом забывают закрыть калитки, как вдруг увидел…
Прямо перед ними стояла табличка с надписью «Почтовый ящик Караганда», а за ней… Чего за ней только не было. Пожалуй, Караганда оказалась местным аналогом Греции, ибо в ней было все.
– Это какая-то помойка, – констатировал Гарри, рассматривая горы бэушных автомобильных покрышек, пиратских компакт-дисков и книг Дарьи Донцовой в бумажных обложках.
– Похоже на склад давно потерянных вещей, – сказал Джек. – И, судя по тому, что мы видим, теряли эти вещи по всей вселенной.
– Путь в обитель Святого Роланда тоже был потерян, – догадался Гарри. – Значит, мы можем найти его здесь.