—Не хватит сил.
—Предполагается, что ФСБ обеспечит только внутреннюю охрану. Внешней займется армия. Начинайте с самых крупных дырок, Виктор Васильевич. Дальше — как получится.
—Приказ президента?
—Думаю, вы получите его после обеда. Свяжитесь с Генштабом?
—Да, конечно. Но перед тем как действовать, хотелось бы увидеть картину с максимальной полнотой.
—А чего вам не хватает?
—Вы познакомите меня с прогнозами САГ?
—Сегодня же.
—Считаете, все будет плохо?
—Нет, дорогой Виктор Васильевич. Все будет гораздо хуже.
—Вы меня пугаете.
—Это возможно?
—Я, в общем-то,— человек. У меня есть семья. И ничто человеческое…
—Тогда приезжайте в гости. Чайком угостим. И все-все покажем. Причем совершенно добровольно.
Крючканов усмехнулся.
—Буду рад познакомиться с вашими знаменитыми хакерами.
—Табу, Виктор Васильевич. Их трогать нельзя. Они совершенно незаменимы.
—Мы и не трогаем. Должен сказать, Алиса Георгиевна могла найти эту парочку уже довольно давно,— с большим добродушием сообщил Крючканов.
Я удивился. Тому, что такая простая мысль не приходила мне в голову. В самом деле, Любчонок и Томусик. Когда это они появились в жизни Фимы и Димы? Вот уж воистину, самые умные из мужиков — все равно дураки. Что поделаешь? Y-хромосома. Карма.
—Почему же вы их не трогали? Предвидели астероид?
—Нет, конечно. Собирались использовать в иных целях. Но вы нас опередили.
—Уж извиняйте.
—Не за что. Вам они сейчас нужнее.
Это «сейчас» следовало запомнить, и я, конечно, запомнил. Вряд ли Крючканов мог проговориться случайно. Это он предупреждал. Что ж, очень любезно с его стороны.
—В двадцать, скажем, сорок пять,— сказал Крючканов.— Вас устроит?
Я — жаворонок. Время было неудобным. Но когда выигрываешь в главном, нужно уступать в частном. Иначе радость будет короткой.
На этот раз Крючканов не опоздал, явился точно в означенное время. Уверяю, стоило видеть лица Фимы и Димы, когда я их представлял шефу организации, от которой они бегали добрый десяток лет.
—Хорошо, что вы приняли наше приглашение,— все же не растерялся Дима.— А не мы ва-ваше.
—А к нам спокойнее приходить без приглашения,— не остался в долгу серый генерал.
Еще более стоило видеть, как Томусик и Любчонок старались не подавать виду. Зрелище оказалось столь душераздирающим, что я их выпроводил.
Фима и Дима потрудились на славу, целый фильм смонтировали. В этом ужастике астероид разваливался на куски, которые тучей накрывали несчастную Европу и добрую половину североамериканского континента. От Урала до штата Пенсильвания все взрывалось и горело. Чудовищные волны разбегались по Атлантическому океану. Миллиарды тон пыли, песка, дыма и водяных паров поднимались в стратосферу. В углу экрана мерцали красные цифры, отражающие процентное содержание кислорода в воздухе: 21, 19, 17, 16, 15,5…
—Все,— сказал Дима.— Дальше дышать будет трудновато.
—Но это случится через четыре-пять месяцев после взрыва?— живо отреагировал Крючканов.— Я правильно понял, что время еще есть?
—Надеемся,— сказал Дима.— Если не сбудется страшное пророчество Владипетровича.
Он взглянул на меня. Я кивнул.
—Владимир Петрович считает, что одной метеоритной бомбардировкой мы не отделаемся. Каменный Гость еще что-нибудь учудит.
—Вот как? И что же он учудит?
—Не знаю,— сказал я.— Но что-нибудь такое, от чего жизнь на Земле станет совсем невозможной.
—Простите, но это уже…
—Фантастика?— улыбнулся я.— Примерно через пятнадцать минут мы узнаем, такая ли уж это фантастика.
—А что случится через пятнадцать минут?
—Космическая станция «Пересвет», запущенная Туманяном, сблизится с астероидом на минимальное расстояние.
—Ах, да, да. И вы ждете потрясающих открытий?
—Поживем — увидим. Пейте чай, Виктор Васильевич. Пока есть такая возможность.
—Спасибо,— сказал Крючканов.— Очень ароматный у вас чай. Что там за цветы?
—Медуница, по-моему.
—Алиса Георгиевна заваривала?
—Она,— ревниво сказал я.
Все замолчали. Крючканов благостно пил чай с баранками. Фима сидел перед ним и цепенел на генетическом уровне. Дима наблюдал за тем, как раскачивается фонарь. Через открытую фрамугу были слышны скрип, чириканье воробьев, голоса охранников. Совершенно неуместные своей обыденностью звуки. Это становилось невыносимым. Я подошел к лестнице и крикнул вниз:
—Алиса Георгиевна! Когда позвонит Туманян, дайте громкую связь.
—Он уже позвонил.
Под потолком щелкнуло.
—Владимир Петрович?
—Да. Слушаю.
—Плохие новости. Связь со станцией «Пересвет»…
Признаться, это меня не удивило. Напротив, я удивился бы благополучному исходу.
—Но хоть что-то успели заснять?— без особой надежды спросил я.
И тут Туманян вдруг порадовал.
—Так точно. Вот только с гораздо большего расстояния, чем хотелось бы.
—О, это лучше, чем ничего. Есть что-нибудь любопытное?
—Весьма и весьма. Снимаю шляпу, Владимир Петрович. И посылаю бутылочку «Арарата». Как мне говорили, вы его любите.
—Картинку, картинку лучше пошлите.
—Уже передают на ваши компьютеры.
Краем глаза я видел, что Фима и Дима усиленно кивают со своих посадочных мест.
—Владимир Петрович, у меня к вам просьба,— сказал Туманян.— Как только придете к каким-нибудь выводам, сообщите мне, хорошо?
Вообще-то Тарас приказывал докладывать только ему да Некумыкину, но…
—Обязательно,— сказал я.
Дима поднял большой палец. Репутация фирмы пухла прямо на глазах.
Крючканов мило улыбнулся.
Сначала Каменный Гость выглядел ярким пятнышком. Потом пятнышко потемнело, увеличилось в размерах — астероид повернулся к станции своим «грязным» боком.
Разгонный блок станции сработал как надо. Судя по цифрам, мелькавшим в углу экрана, скорость сближения составляла пятьдесят шесть километров в секунду, это очень много. С такой скоростью из Москвы в Вашингтон мы летали бы за три минуты. Вскоре на темной поверхности космического пришельца стали различимы типичные кольцеобразные структуры метеоритных воронок.
—Диаметр астероида — семь целых и три десятых километра,— сказал Фима.— Сюрпри-из…
—Семь километров?!
—Да. Плюс-минус двести метров.
—Йокст,— сказал Дима.
—Что такое?
—Да он же круглый. Прямо колобок какой-то.
—Это важно?— спросил Крючканов.— То, что он круглый?
Фима и Дима деликатно промолчали. Они много поработали над моим астрономическим образованием и теперь давали возможность блеснуть эрудицией.
—Очень важно,— сказал я.— По форме астероиды обычно напоминают картофелину, баклажан либо особо толстый огурец. Сила их гравитации слишком мала для того, чтобы выровнять поверхность. Даже Фобос и Деймос, спутники Марса, гораздо более асимметричны, чем наш Гость. Шарообразный астероид — штука очень древняя. Чтобы приобрести округлость, нужно многие миллиарды лет собирать пыль. Я не ошибаюсь, Дима?
—Точно, шеф,— заверил тот.— Отлично, шеф. Пятерка!
Крючканов опять улыбнулся.
—Вы умеете подбирать кадры, Владимир Петрович.
—Ну до вас мне далеко,— проворчал я.
—Не скромничайте. На меня работает большая организация, а вы занимаетесь подбором сотрудников в одиночку. Но что значит эта шарообразность астероида? В практическом смысле?
Мне начинало нравиться его поведение. Он не пытался изображать всезнайку и не скрывался за таинственным молчанием. Несомненно, Крючканов знал много такого, чего не знали мы. Но вот чего не знал — о том спрашивал. Не стеснялся.
—Скорее всего, над астероидом поработали. Если это вообще астероид.
—Кошмар,— серьезно сказал глава ФСБ.
А он многое повидал на своем секретном веку.
—Давайте досмотрим страшилку до конца,— предложил рациональный Фима.
Смотреть оставалось почти ничего. Как только Каменный Гость начал поворачиваться своей светлой, а точнее сказать, своей блестящей стороной, запись оборвалась. Фима вернул на экран последний уцелевший кадр — с одного бока Варяжский Гость был освещен Солнцем. А с другого, противоположного бока, где у порядочного астероида должна царить честная астероидная ночь, начинала выползать вторая, пожалуй, более яркая полоска.
—Вот,— сказал я.— Что может освещать поверхность астероида на теневой стороне? На мой взгляд — искусственные источники фотонов. То есть какие-то лампы. Скорее даже прожекторы.
—Прошу заметить,— подал голос Фима.
Сказал он эти слова очень тихо, но все немедленно к нему повернулись.
—Астероид вращается в направлении, противоположном вращению планет Солнечной системы.
—Все интереснее,— произнес Крючканов.
—Вообще-то и Венера крутится не в ту сторону,— уточнил Дима.— Но, согласен, это — редкость.
—Так. Каменный Гость не желает показать нам свою светлую сторону. А почему?— спросил Крючканов.
—Ага,— уцепился Дима.— Виктор Васильевич! Похоже, вы наш союзник, а?
—Теперь все союзники. Даже исламские террористы.
—Хорошо бы им об этом сообщить,— саркастически заметил Фима.
—А вы предлагаете все засекретить?
—Я? Да боже упаси!
—Вряд ли,— сказал я.— Скорее предоставит это нам самим. Итак, умные мои мальчики, за дело! Жду ваших пророчеств. И чем страшнее они будут, тем лучше. Виктор Васильевич, теперь мне не просто потребуются возможности вашего ведомства. Теперь они очень потребуются.
В принципе, я мог заполучить ресурсы ФСБ и вполне официально, через Тараса. Но предпочел сделать так, как сделал. И Крючканов, похоже, оценил.
—Все, что в наших силах, Владимир Петрович.
Приятно иметь дело с напуганной ФСБ, господа. Но пробовать не советую.
Я считал, что при любом сценарии самым беспроигрышным будет создание убежищ с замкнутым циклом регенерации воздуха, воды и пищи. Идеальным местом для размещения таких убежищ мне представлялись шахты, но умные мои мальчики подсказали, что шахтами обычно называются такие дырки в земле, из которых достают уголь.