—Чу-чудесное пробуждение,— сказал он.— Му-муза с горшком… А вы че-чего тут делаете? В моих покоях?
—Ты дееспособен?— спросил я.
—О-ограниченно. Почему вторгаетесь?
В коридоре грохнула очередь. Скупо, патрона на четыре.
—Ого,— сказал Дима.— Это что, пришла Аль-Каида в наш мирный дом?
Тут вошел Андрюша и поставил его на ноги. А мне сказал:
—На крышу, Владимир Петрович. Выбирайтесь все на крышу. Нам обещали прислать вертушку.
—А вы?
—Задержим идиотов на втором этаже. Потом присоединимся. Старшей у вас будет Алиса Георгиевна.
—Кто бы сомневался,— проворчал Дима.
Он легко отломил ножку стола, вскинул ее на богатырское плечо и, пошатываясь, направился к выходу.
—Вы намерены воевать в одних трусах?— спросила Алиса.
—Ах, опять я почти опростоволосился. П-пардон, миледи.
Он натянул куртку и спортивные штаны фирмы «Адидас». Мы спешно выбрались на плоскую крышу виллы. Алиса тут же приказала всем лечь и отползти друг от друга. Почти одновременно с одной из сосен кто-то шумно обвалился.
—Хо-хороший выстрел, миледи.
—Это не я стреляла.
—Андрюша?
—Может, и сам сорвался. Со страху.
—Ну это несерьезно.
—А, любая война на девяносто процентов состоит из несуразностей,— с болью сказала Алиса.— Особенно у нас. То вертушка в своих ударит. То целый взвод теряет боеспособность по причине неправильно намотанных портянок. Или по причине незрелых дынь, украденных немытыми руками.
—Украденных немытыми руками,— с удивлением повторил Дима.— Шеф, а надо было посмотреть ту флэшку.
—Какую флэшку?— спросила Алиса.
—Да про террористов. Ее нам главный цэрэушник подарил.
—Кейси? Джон Кейси?
—Ну да.
—И вы не посмотрели?
—Да как-то не подумали, что это потребуется… так скоро.
—Балбесы. Типичные русские балбесы. Что еще проворонили?
—Да вроде больше ничего,— сказал я, шмыгая носом.
На улице действительно было прохладно, я начинал примерзать. Наконец со стороны Москвы послышался гул вертолетов. Они летели с погашенными навигационными огнями, однако ночь стояла ясная, и вскоре в свете звезд начали различаться крутящиеся винты.
Обстрел виллы на время прекратился. По-видимому, ночные гости не горели желанием получить очередь калибра 30 миллиметров, или, что еще хуже,— лазерной ракетой по башке. В общем, получилась передышка, и я начал думать.
Похоже, с нами случилось как раз то, о чем накануне хотело предупредить ЦРУ, а еще раньше — Крючканов.
—Алиса, послушай, почему террористы занялись пальбой вместо того, чтобы молча ворваться в дом?
—Они пытались. Но на первом этаже дежурил сержант Лукашевич.
—Кто такой Лукашевич?
—Ванюша.
—И он один отбил атаку?
—Естественно.
—О. А нам предъявляли какие-нибудь требования?
—Абсолютно никаких. Сразу забросали гранатами караульное помещение у ворот. И пробовали проникнуть в дом.
—Значит, те солдатики…
Алиса не ответила. Вместо этого подползла к краю крыши. Тут же вытащила мобильник.
—Денисюк, слышишь меня? Срочно отменяй десант. Повторяю: отменяй десант. Здесь ЗРК, ЗРК! Как понял?
Она опоздала. На соседнем дачном участке из-под мирных дачных сосен уже взлетала ракета.
Первым шел Ка-50. Он мгновенно метнулся в сторону. Следом за ним чапал транспортный старичок Ми-24, знакомый мне еще по действительной службе на Кавказе. Именно в этой машине должен был находиться десант. Видимо, поэтому в него и целились.
Пилот выпустил целую гроздь термических шашек, заложил отчаянный вираж. На очень малой высоте машина обогнула трубу котельной. Бросаясь из стороны в сторону, вертолет начал удаляться. Мне даже поверилось, что все обойдется, вертушка быстро уменьшалась в размерах. И вдруг из ее двигателя повалил дым, потом вырвалось пламя. В небе грохнуло. Оторванный взрывом воздушный винт, продолжая вращаться, ушел вверх. А корпус вертолета развернуло хвостом вперед. Заваливаясь на бок, машина рухнула где-то в районе усадьбы Некумыкиных.
Второй вертолет повел себя непонятно. Удалившись поначалу к востоку, он развернулся и завис на высоте метров в сто, искушая всех возможных зенитчиков. Это была довольно устаревшая «Черная акула».
—Почему он не стреляет?
—Не понимает, где свои, а где чужие,— сказала Алиса.— Тут же везде одни правительственные дачи.
—И сколько это будет продолжаться?
—Чем дольше, тем лучше.
—Чего хорошего?
—Пилот умница. Своим присутствием он не дает нас атаковать.
—Тогда он безумец, а не умница.
—Нет. Если у него модернизированная машина.
То, что время работает на нас, понимали не только мы. С малым промежутком из двух мест взмыли реактивные снаряды и по сходящимся траекториям понеслись к ясно видимой в отсветах пожара «Акуле». Захотелось закрыть глаза, а не получалось. Время стало тягучим, как водка на морозе. Ночной ветер то ли стих, то ли перестал ощущаться. Ракеты все летели, летели, оставляя белесые хвосты в темном небе. Но когда до вертолета оставалось всего ничего, что-то произошло. Две короткие вспышки, дымное облако, и милая, абсолютно невредимая «Акула».
—Так и есть, модифицированная,— кивнула Алиса.— Ну сейчас кому-то мало не покажется.
Умница-пилот, которого мы заочно, но очень полюбили, действовал без спешки, но и не мешкая. Сначала отправил две ракеты на позиции ЗРК, а потом очертил автоматической пушкой полукруг. Череда взрывов встала по линии забора нашей усадьбы. Над уровнем крыши взлетали щепки, ветви сосен, куски асфальта и другие, черные, нераспознаваемые обломки. С треском рухнуло дерево. Взорвалась, а потом вспыхнула чья-то машина.
Я не удержался и подполз к краю крыши.
В северном крыле нашей дачи на первом этаже разгорался пожар. Пламя было не сильным, прерывистым, из окон вместе с дымом валил пар — видимо, работала система пожаротушения. И все же света хватало.
Казалось, всем нападавшим пришел заслуженный конец. Я увидел во дворе воронки, трупы. Темные силуэты плавали также в бассейне. Но за полуразрушенным забором шевелились тени. Кто-то надрывно выл в переулке.
—Назад,— злым шепотом приказала Алиса.
—Шеф,— подключился Дима.— Вы лучше каку другую часть выставьте. Голову-то зачем?
—Плохо вижу задницей. Алиса, у тебя телефон с фотокамерой?
—А что такое?
—Давай сюда.
Телефон она не дала, но подползла и расположилась рядом. Как раз вовремя.
Через остатки забора переваливалось нечто странное. Некая полупрозрачная, лоснящаяся масса. Больше всего она напоминала гигантских размеров слизня с мясистыми рожками на переднем, заостренном конце.
Из окна второго этажа ударила короткая автоматная очередь, опять в четыре патрона. Трассеры прошили странное тело навылет и скрылись в ночи. Тварь на них никак не отреагировала.
—Ну вот он и появился,— сказала Алиса.— Настоящий враг.
—Что это?
—Впервые вижу. Что-то удивительное. Какой-то слизень-переросток.
Еще более удивительным было то, что по бокам от слизня двигалось с ползвода пестро одетых людей. Словно танк сопровождали. Двигались они неуклюже, раскачиваясь и часто оступаясь. При этом лишь человек пять держали в руках оружие. Остальные, видимо, шли просто так. За компанию. Я почувствовал боль, когда все попадали под точными, профессиональными очередями. А вот слизень продолжал ползти. Выстрел из подствольного гранатомета его также не остановил.
Тогда из дачи выбежал человек в костюме и белой рубашке. Перепрыгивая через обломки, он обогнул дом и открыл огонь из-за угла. Очевидно, хотел увести тварь за собой. Не вышло. Слизняк по-прежнему твердо держал курс прямо на наше крыльцо.
Ванюша покинул укрытие и бросился ко всеми забытому, белому, с зимы не перекрашенному БТРу, на борту которого красовался криво намалеванный инвентарный номер.
—Батюшки,— сказал я.— Там что, есть патроны?
Алиса не ответила. Вместо этого выпустила целую обойму во что-то за забором. Из окна моей спальни ее поддержал Денисюк.
К сожалению, двух пистолетов оказалось мало. Лукашевич споткнулся, сделал несколько неуверенных шагов и выронил автомат. Однако не упал, а волейбольной рыбкой нырнул под брюхо броневика. Я знал, что там находился аварийный люк.
БТР ожил, зашевелился. Станковый пулемет — страшная вещь. Особенно в умелых руках. Тяжелая очередь прошлась по забору, кроша и вышибая кирпичи. Сильно просчитался тот, кто решил за ними спрятаться. Упали срезанные сосенки на соседнем участке за дорогой. С воем уходили в небо рикошетирующие трассеры. На протяжении десятка секунд остатки забора перестали существовать. Затем пулемет на короткое время стих. Обезопасив себя с фронта, Ванюша развернул башню и перенес огонь на слизня.
Увы, даже заслуженный ДШК оказался бессилен. Тяжелые пули без вреда пронизывали непонятное создание, зато очень эффективно долбили наши стены. Несчастная дача вздрагивала. Звенели остатки стекол. А червяк неотвратимо полз. И оставлял за собой жуткий след в виде лужиц то ли воды, то ли еще какой-то жидкости вместо мертвых тел. Похоже, питался органикой.
—О, нет!— вскрикнула Алиса.
Я обернулся и похолодел. От Ка-50 отделился реактивный снаряд. Невероятно медленно пройдя над домом, он врезался в БТР. Ахнул взрыв, машина подпрыгнула, а потом съехала в бассейн. Умница-пилот стрелял метко. Вот только в ситуации не разобрался.
—У него двое детей,— кусая губы, сказала Алиса.
На миг она потеряла бдительность. А за ее спиной, со стороны, противоположной стороне атаки, в кромку водостока вдруг уцепились две руки. Кисти показались мне какими-то уж слишком широкими, лопаты какие-то. Потом появилась голова в черной вязаной шапочке с помпоном. Я смотрел на это дело как завороженный и ничего не предпринимал. Зато Дима без всяких раздумий ударил по черной голове ножкой от стола. Помпон сплющился, голова дернулась, но руки не разжались.
—Отставить,— просипела голова.
Дима вопросительно взглянул на АиЗ. Алиса поменяла обойму, бросила прицельный взгляд и кивнула. Пришелец тяжело перевалился