– Пошли, пошли, Катя, – поторопил её я и зашагал за Рексом.
Мальчик пошёл домой, но несколько раз останавливался и оглядывался на нас. Через несколько минут мы миновали Тарханы и зашагали по просёлочной дороге.
– Вот и сбылось твоё желание, Катя, – сказал я.
– Да, – задумчиво ответила Катя. – Я этого никогда не забуду. А ты не знаешь, почему он так пристально нас разглядывал, но не подошёл к нам, не сказал ни слова?
– Не знаю, – признался я.
– А я знаю, – сказал Жако, – он ведь большой фантазёр. Он был уверен, что ему это всё пригрезилось… Вспомните, когда он пошёл на зов бабушки в дом, он три раза оглянулся, ища нас. Но по выражению его лица было заметно, что он нас уже не видит.
– Может быть, ты и прав, Жако, – задумчиво произнесла Катя и, оглядевшись вокруг, спросила: – Мы опять идём в лес?
– Туда-то я вас и веду, – отозвался Рекс. – Видите? Под большим деревом шалаш из веток. Вот там и отдохнёте.
В шалаше было довольно просторно. Катя сразу повалилась на траву, устала. Рекс растянулся у входа в шалаш. Жако взлетел на ветку дерева.
– Люська была куда выносливей, чем эта воображала, – ворчал пёс. – Думает, что если она красиво воет…
– Поёт, а не воет, – поправил его я. – Перестань ворчать. Ты уже не щенок, а взрослый пёс, веди себя хорошо.
Рекс обиженно умолк. Я погладил его по голове, и он лизнул мне руку.
– Мы скоро вернёмся домой? – спросила, зевая, Катя.
– Не торопись, девочка, – ответил Жако и, слетев с ветки, сел мне на плечо.
– Теперь, когда ты отдохнула, мы отправляемся в путь, – сказал Рекс и забегал, нюхая землю. Потом остановился, оглянулся на нас и рявкнул: – В путь! Я нашёл дорогу.
– Только не беги как сумасшедший! – крикнула Катя. – У тебя четыре ноги, а у нас только две.
Рекс что-то проворчал, но замедлил свой бег. Постепенно лес превратился в прекрасный парк с цветочными клумбами, деревья были аккуратно подстрижены. Вдали белели высокие дома.
– Стойте! – вдруг крикнул Жако. – Я узнал это место. Здесь когда-то побывал один из моих хозяев и сфотографировал этот парк. Это Царское Село! А в этом большом здании лицей.
– В котором учился Пушкин? – спросил я.
– Почему «учился»? – возразил Жако. – Он, наверно, ещё его не окончил. Посмотрите, у входа в музей собралось много карет. Вероятно, в лицее происходит какое-то необыкновенное событие…
– Я знаю! Я догадалась! – крикнула Катя. – Это выпускной вечер…
– Очень может быть, – согласился Жако.
– Смотрите, смотрите! – крикнул я. – Подъехала ещё одна карета… Из неё выходит какой-то старик…
– Какой-то старик! – насмешливо сказал Жако. – Да это же поэт Державин. Я видел его портрет в книге у своего хозяина. Но там он не такой дряхлый. Смотрите, как медленно подходит он к парадной двери, опираясь на плечо лакея.
– Как обидно, что мы не можем войти туда, – вздохнула Катя. – Я читала об этом выпускном вечере… Неужели мы так и не увидим Пушкина? – И она тяжело вздохнула.
– Пошли дальше? – спросил Рекс.
– Подожди, Рекс, – ответил Жако. – Я хочу сказать вам что-то важное… Правда, я не уверен, но попытаться можно… Один из моих ранних хозяев, а их у меня было немало за всю мою долгую жизнь… Да, что я хотел сказать? Ах да, так вот, этот мой хозяин, которого звали Махамед Али, умел превращать людей в невидимок…
– Не рассказывай сказки, – проворчал Рекс.
– Жако никогда их не рассказывает, – сердито оборвал Рекса попугай. – Так вот, если вы хотите войти в лицей…
– Но, насколько я знаю, – перебил я Жако, – для этого нужна шапка-невидимка, а во всех сказках она одна, а нас с Катей двое.
– Никаких шапок у Махамеда Али не было, – ответил Жако. – Он произносил какое-то древнее заклинание, которое в его семье передавалось от отца к сыну в течение многих лет. Наверное, Махамед Али, умирая, передал его своему сыну.
– К чему ты всё это говоришь? – нетерпеливо спросила Катя.
– К тому, – ответил Жако, – что я запомнил это заклинание, хотя не понимал слов, из которых оно состоит, и если вы с Витей очень хотите попасть на выпускной вечер в лицее…
– Конечно, хотим! – закричали мы с Катей.
– Я не обещаю, что это получится, – сказал Жако. – Прошло столько лет с тех пор, как я слышал это заклинание от хозяина… Может быть, я что-то забыл. Но попытаемся… Витя, возьми Катю за руку. Так. Закройте глаза. Всеми силами души желайте стать невидимыми для человеческих глаз. И если всё получится, не бойтесь. Когда вы вернётесь, то обретёте себя. Готовы?
– Да! – сказали мы с Катей одновременно.
Жако произнёс на каком-то странном гортанном языке несколько непонятных фраз, помолчал, и я испугался, что он забыл какие-то волшебные слова, но Жако радостно вскрикнул и заключил своё заклинание длинной непонятной фразой.
– Откройте глаза!
– Куда ты дел детей?! – испуганно закричал Рекс.
– Получилось! Молодец, Жако! – похвалил себя попугай. – Идите и старайтесь ни к кому не прикасаться. Мы с Рексом будем ждать вас. Когда выйдете, не ищите нас. Мы сами вас найдём.
– Что ты сделал с моим хозяином и с этой девчонкой? – грозно зарычал Рекс.
– Успокойся, – ответил Жако. – Я люблю его не меньше, чем ты. Дети скоро вернутся невредимыми.
О чём они говорили дальше, мы с Катей не слышали. Подбежав к зданию лицея, мы поднялись по лестнице, вошли в большой зал и стали у стенки, чтобы никого не задеть. Зал был переполнен. На стульях важно восседали пышно одетые дамы, мужчины в таких же костюмах, какие были у артистов в опере «Евгений Онегин», которую я видел в театре.
За длинным столом сидели мужчины. И среди них мы заметили старика, которого Жако назвал поэтом Державиным. Он весь подался вперёд, напряжённо и радостно слушая кудрявого лицеиста, приложив ладонь к уху.
– Узнаёшь? – шепнула мне на ухо Катя. – Ой, я сейчас умру! Это же Пушкин! Слушай!
Звонкий голос, выразительное чтение околдовали нас. Мы пропустили начало и только вот что услышали:
– С холмов кремнистых водопады
Стекают бисерной рекой,
Там в тихом озере плескаются наяды
Его ленивою волной…
Мы дослушали до конца вдохновенные стихи кудрявого юноши.
Державин поднялся со стула и стал медленно подходить к Пушкину. Старик был взволнован, он хотел, видимо, обнять юного поэта, но Пушкин вдруг неожиданно для всех выбежал из зала и скрылся.
– Мы догоним его, – сказал один из учителей Державину
Но старик понял душевное волнение поэта и остановил учителя.
– Оставьте его поэтом, – тихо произнёс Державин.
Мы с Катей выбежали вслед за Пушкиным, но больше его не увидели.
– Он читал «Воспоминания о Царском Селе», – сказал я Кате.
Рекс бежал к нам. Жако слетел с ветки и сел мне на плечо.
– Видели поэта Державина? – спросил Жако.
– Мы видели самого Пушкина! – ответила Катя. – Спасибо тебе, Жако.
Мы наперебой стали рассказывать Жако и Рексу о том, как вдохновенно читал свои стихи Пушкин и как почему-то он убежал.
Жако выслушал нас и сказал:
– Мой хозяин рассказывал мне об этом выпускном вечере лицея. Он ещё вспоминал, что Пушкин потом написал такую эпиграмму:
Старик Державин нас заметил
И, в гроб сходя, – благословил…
Мы помолчали немного. И вдруг Катя произнесла:
– Я не жалею, что попала в Страну невыученных уроков. Я видела Лермонтова и Пушкина…
– Ой, не скажи гоп, пока не перескочишь, – ни к селу ни к городу пробормотал попугай.
Как впоследствии оказалось, это его высказывание было «и к селу и к городу».
Катя не обратила внимания на предупреждение Жако и тихо сказала:
– Когда я выучусь хорошо петь, я спою все романсы Пушкина и Лермонтова, к которым написана музыка.
– Вы долго собираетесь тут торчать? – сердито спросил Рекс. – Я нашёл нужную дорогу. Прекратите болтовню и идите за мной.
И он, не дожидаясь нашего согласия, побежал. Мы молча отправились за ним.
Шли мы долго, отдыхая только тогда, когда Рекс останавливался и обнюхивал дорогу. Наконец он опять привёл нас в какой-то густой лес.
– Как хочешь, Рекс, я больше идти не могу, – решительно заявила Катя.
– Что с тобой поделаешь, – рявкнул Рекс. – Будем отдыхать. Давай, Витя, натаскаем валежника, положим его кругом и заберёмся в серединку, отдохнём. Какая-никакая, а всё же защита. Кто знает, что за звери водятся в этом лесу.
Пока Катя отдыхала на густой траве, мы с Рексом натаскали валежника и положили его кругом.
– Ну вот, – сказал я, – «крепость» готова. Можно и отдохнуть.
Я прыгнул в круг. Жако, который наблюдал за нашей работой, слетел с ветки мне на плечо.
– Отдыхайте, – сказал Рекс мне и Кате, – я постерегу вас.
– Интересно, куда это мы попали? – спросила Катя.
Никто ей не ответил, потому что никто из нас этого не знал.
Вскоре мы услышали, как кто-то пел. Вначале голос звучал тихо, потом всё громче и громче. Кто-то подходил к нашей «крепости» или, на что я надеялся, проходил мимо, не заметив её. Песня была мне знакома.
Девичий голос пел:
– О смелом парне будет речь,
Что звался Робин Гуд.
Недаром память смельчака
В народе берегут.
Но дом его сожгли враги,
И Робин Гуд исчез —
С ватагой доблестных стрелков
Ушёл в Шервудский лес.
Голос доносился всё тише и тише. Наверное, она прошла мимо, не заметив нас.
Я успокоился, но вдруг услышал чей-то шёпот. Я привстал, огляделся и увидел, что вокруг нашей крепости разлеглись молодые парни. Возле каждого лежали лук и колчан со стрелами. Кто это? О ком пела девушка? Парни тоже встали, и каждый взял свой лук.
Я припомнил слова баллады и громко запел:
– Голодным Робин помогал