- Я предполагал нечто подобное.
- Не иронизируй, пожалуйста! - рассердилась она. - Мне кажется, все гораздо серьезнее. Мужчины склонны многое упрощать.
- А женщины - усложнять, - улыбнулся Всеслав.
Но Ева не собиралась сдаваться.
- Понимаешь, Римма с супругом давно развелась. Валерий Лудкин болен, у него с психикой не все в порядке. Проживает он в Кострове, где-то в глубинке, и московского адреса бывшей жены не знает. Как он мог разыскать ее квартиру?
- Ну, адрес - не проблема, - махнул рукой Смирнов. - Кто-то мог сказать Лудкину, где сейчас живет Римма. Письма она пишет в этот… Костров? Наверняка. И ей пишут. Представь, что у Лудкина родственник или знакомый работает на почте. Да мало ли какие обстоятельства могли сложиться?
Ева застыла, глядя на него во все глаза.
- Про почту я не подумала, - разочарованно вздохнула она.
- Тем более что Лудкин - ненормальный! Ясно, почему он вещи разбросал. Он мог что угодно натворить, не только крови налить на ковер. Больной человек!
Ева налила себе чаю, положила меда и помешала ложечкой в чашке.
- Когда идет кровь из носа, она повсюду капает… а не скапливается в одном месте.
- Ты уверена, что то была кровь?
- Нет.
- И я сомневаюсь, - сказал Всеслав. - Если даже кровь, почему обязательно из носа? Может, Лудкин палец себе порезал, когда погром устраивал?
- Может…
Ева расстроилась. Ее версия о загадочном преступлении рассыпалась в прах. Смирнову стало ее жаль.
- Чего эти дамы хотят? - спросил он. - В чем заключается моя задача? Поймать Лудкина и примерно его наказать?
Ева подавленно молчала.
- А вдруг это не Лудкин? - шепотом произнесла она. - Вдруг… Римме и ее подруге угрожает опасность?
- Они замок сменили?
- Да, сразу же.
- Пусть никому не открывают, не убедившись, что…
- Но Лудкин может подкарауливать их в подъезде, в лифте или на улице! - перебила его Ева. - Он на все способен. Ты хочешь, чтобы беззащитные женщины пострадали?
- Разумеется, не хочу. Когда разгром в квартире устроили первый раз? Весной! Как видишь, с тех пор ничего страшного не случилось, обе дамы живы и невредимы. Посоветуй им приобрести газовые баллончики.
- А я?! - возмутилась Ева, покрываясь красными пятнами. - До меня тебе тоже нет дела? Ведь я хожу на занятия к Римме по той же улице, пользуюсь тем же лифтом! Вдруг этот псих перепутает в темноте и набросится на меня? Прикажешь и мне таскать в сумочке газовый баллончик или молоток для отбивных?
Такого поворота Смирнов не ожидал. У него совершенно вылетело из головы, что Ева занимается с Лудкиной испанским.
- Черт! - пробормотал он. - Прости. Я замотался с убийством Мартова, только об этом и думаю. Не волнуйся, разберемся с бывшим супругом твоей клиентки. Кстати, а что говорит вторая дама… Людмила, кажется?
- Она заболела гриппом, лежит с температурой. Я пробовала беседовать с ней… но без особого успеха.
- Отмени на время занятия, - предложил сыщик.
Ева упрямо покачала головой.
- Не могу. Римме скоро уезжать, она и так не успевает как следует освоить язык! Если отменить уроки…
- Здоровье дороже, - перебил ее Всеслав.
- Только что ты был полон сарказма! - возмутилась Ева. - Как тебя понимать? Если все это ерунда и дамские выдумки, то моему здоровью ничего не грозит.
- Ладно, ладно… Я был не прав, признаю. Завтра же займусь Лудкиным. Сам поеду к женщинам, поговорю. Когда их можно застать дома?
- Римма работает в две смены и завтра придет поздно вечером. А Людмила, очевидно, будет целый день дома. Вот адрес. - Ева протянула Славке листок из блокнота. - Знаешь, как проехать?
- Найду.
Она тут же успокоилась, зевнула.
- Иди спать, - сказал Смирнов. - А я еще поработаю.
Наконец-то он сможет прочитать статью. Хоть бы дискета раскрылась!
Пока компьютер грузился, сыщик закрыл глаза и почти мгновенно провалился в сон. Сказывались усталость, сытость и тепло, домашний уют. Сейчас бы завалиться на диван, уснуть на пару часов!
Он заставил себя раскрыть глаза и уставиться на экран монитора. Буквы расплывались, не хотели складываться в слова. Чем дальше Всеслав читал, тем сильнее им овладевало недоумение. Тема статьи не имела ничего общего с догадками сыщика, она никак не могла быть связана с насильственной смертью Мартова. В ней не было и намеков на какой-либо компромат. Она не касалась ни политики, ни криминала, ни чьей-либо частной жизни, не задевала ничьих интересов и не могла быть использована как предмет шантажа.
Зачем Мартов писал ее? Муза внезапно посетила? Взыграла творческая жилка? Если так, то почему он отказался от ее издания? Или сей литературный шедевр принадлежит перу господина Михалина? Но статья - далеко не о спорте. Странно…
- Кто ты, Панкрат Раздольный? - прошептал Смирнов.
Сон как рукой сняло. Сыщик набрал номер телефона Тараса. Тот долго не отвечал.
- Вы знаете, который час? - сердито прошипел он в трубку. - Мне с таким трудом удалось уснуть!
- Бессонница, господин Михалин? Не мудрено. Я читаю вашу статью.
- Какую? Где вы ее взяли? - удивился спросонья Тарас.
- «Невыразимое имя», - процитировал Смирнов.
- Что? Вы шутите?!
- Вовсе нет, Тарас Дмитриевич. У вас чудесный слог. Признаться, я очарован! Но почему вы…
- Не болтайте чепуху! - возмущенно перебил Михалин. - Что вам взбрело в голову посреди ночи? Какая статья? Откуда она у вас?
- Это моя тайна.
- Что вы позволяете себе? Думаете, я попадусь на ваш крючок?
- Вы меня обманываете, Тарас Дмитриевич. Мы так не договаривались.
Господин Михалин бросил трубку. Сыщик не стал повторять звонок. Он забросил приманку и теперь будет ждать.
Глава 15
Резкий порыв ветра хлопнул форточкой, и Смирнов проснулся. За окном мело. Сплошная снежная пелена висела над городом.
В такую погоду только сидеть дома, укрывшись теплым пледом, попивать чаек с коньячком и читать увлекательную книгу. А придется одеваться, выходить на пронизывающий холод, ехать черт знает куда! В Братеево.
Ева уже возилась на кухне. Оттуда доносились запахи поджаренной ветчины и кофе.
- Иди завтракать, соня! - позвала она.
- Ничего себе! - притворно возмутился Всеслав. - Я до трех часов ночи просидел за компьютером, потом звонил кленту, потом ворочался, путаясь в мыслях… к утру еле-еле задремал, и я же соня!
- Ты едешь к Римме Лудкиной? - как бы между прочим спросила Ева, намазывая хлеб маслом.
- Да! - обреченно кивнул сыщик. - У этих невезучих подружек телефон есть?
- Нет. Хозяин квартиры не разрешает устанавливать.
- А мобильный?
Ева отрицательно качнула головой.
- Они экономят. Какая мобильная связь? Это для них дорого. Они в Москву приехали зарабатывать, а не тратить деньги.
- Ясно. Значит, поеду наугад, без предупреждения, - вздохнул Смирнов. - Машину в такую метель брать ни к чему, прокачусь в метро. Тоже полезно.
- Не изображай из себя жертву, пожалуйста! - фыркнула Ева. - Тебе это не идет.
Славка засмеялся. Он перегнулся через стол и поцеловал ее.
- Окажи мне услугу, дорогая, - сказал он, опускаясь на свой стул. - Там на компьютере есть файл, называется «Икс». Открой его и прочти текст. Потом поделишься своими впечатлениями.
- Ладно, - легко согласилась Ева. - Что-то интересное?
- Чрезвычайно!
Он поспешно доел бутерброд, как всегда, обжегся кофе и вскочил, глядя на часы. Через пару минут хлопнула входная дверь. Ева подошла к окну: было видно, как Смирнов почти бегом пустился к метро. Ветер с шорохом бросал в стекло пригоршни снега.
В комнате, которую Славка называл кабинетом, стоял прохладный сумрак. Ева села к компьютеру, открыла файл «Икс» и начала читать неопубликованную статью Панкрата Раздольного. Постепенно она втягивалась в неторопливое, подробное изложение давних событий, полувымышленных-полуреальных, как ей казалось. Повествование было похоже на сказку.
Речь шла о неком боярине Симеоне. Сей боярин был беден, никакими талантами не выделялся, в битвах себя не проявил, и решил он отправиться в путешествие. Попросился на варяжское судно, плывущее в заморские страны, сошел на берег, где сердце приказало, и, как он дальше странствовал - пешком, на коне или на верблюде, - история умалчивает. Известно только одно: вернулся он домой не скоро, постаревшим, больным и седым, а вместо богатств привез молодую красавицу жену. Диво дивное была та женка Симеонова: белая, гибкая, как змеюка, с презлющими черными очами и черной косой до пят, одетая в шелковые наряды, нанизанные один на другой. Говорить по-русски она не умела, и никто, кроме престарелого боярина, ее не понимал. Недолго пожили они в старом недостроенном боярском тереме, а уж поползли слухи, будто та женка - нечистая и глаз у нее нехороший. На кого посмотрит - тот или окосеет, или охромеет, или по миру пойдет. Терем боярина Симеона стали обходить стороной. Никому не хотелось навлечь на себя беду. Говорили, будто чужая девка - арамейская колдунья и что Симеон отбил ее у разбойников, которые собирались отрубить ей голову.
Через год Симеонова женка произвела на свет прелестное дитя, а сама слегла в родильной горячке. Повитуха, вызванная к постели роженицы, рассказывала страшные вещи. Якобы чародейка поднялась в воздух и летала, развевая черными волосами, сверкая жуткими глазищами и завывая на разные лады. Потому как колдовская душа ее никак не могла оторваться от тела, вот и стенала, и оглашала окрестности нечеловеческим ревом.
Повитуха слыла выдумщицей - ее слушали, кивали головами, но близко к сердцу старухины басни не принимали.
Дочь боярина Симеона и арамейской девки росла сущим ангелом - ясноглазая, чистая, веселая, с ямочками на румяных щеках, она обладала покладистым, добрым характером. Боярин, будучи уже сильно болен, выдал ее замуж за княжеского дружинника. У молодой четы родился сын, названный в честь деда Симеоном. От него и пошел род Симеонов.