— Только часть из вылупившихся птенцов остаётся с людьми, остальные улетают на дикие просторы. Крылары никогда не нападают друг на друга, даже если чужак зайдёт в насест с малышнёй. Точно также они не причиняют вреда птенцам и самкам, но два самца могут посоперничать за право называться вожаком стаи. Проигравший либо следует за победителем, как самка, либо улетает в джунгли, либо ищет другую станцию с самцом послабее, — закончил пояснения Эртан.
Ошарашенная, я позволила Алексу усадить себя в небольшое седло на загривке у крылара: ноги раскинуты по обе стороны, таз пристёгнут широкими ремнями. Алекс распорядился взять с собой верхнюю одежду, так что теперь я парилась в дублёнке и шапке-ушанке. Нам выдали ветрозащитные очки из стекла, переливающегося фиолетовым и жёлтым. Они, как горнолыжные маски, крепились к голове ремнём.
— Это стекло, усиленное магией, не бьётся и не царапается, — пояснила Маритана.
— Наденьте перчатки и держитесь за луку седла, — указал Алекс.
— Когда крылар набирает высоту, то нужно наклониться вперёд, когда снижается — откинуться назад, — давал наставления Эртанис, оседлав самого крупного самца.
— И ничего не бойтесь, даже если вы перевернётесь вверх ногами, то из седла не вывалитесь! — со смехом заметила Маритана.
Я покрепче стянула завязки на шапке-ушанке, не хватало ещё потерять земную ценность. Саше с Лёшей тоже показала жестом, чтобы всё проверили.
Наконец, Эртанис зычно крикнул:
— Все готовы?
Нестройный хор голосов и мой срывающийся на хрип писк заверили, что да.
— Тогда на крыло!
По этой команде его крылар взял краткий разбег и ухнул камнем вниз, чтобы несколькими мгновениями позже взмыть над станцией, задавая направление. Остальные крылары последовали за ним, расправляя крылья.
Первые минуты полёта выбили из меня воздух, слёзы навернулись на глаза, а разогнанная адреналином кровь застучала в висках. Но затем пришёл восторг! Я чуть пригнулась к светлой шее моей самочки и посмотрела вниз. Исполинские секвойи стелились под расправленными крыльями, впереди летела почти вся стая, позволяя любоваться невероятной грацией этих животных. Корябая каменный пол, они передвигались неловко и как-то даже неуклюже, поэтому я никак не ожидала увидеть, насколько легко и изящно они парят в небе.
Эртанис вёл стаю вперёд, и перед нашими глазами раскидывались его владения: ровные квадраты и треугольники полей вирры с широкими дорожками между стенами кустов. Затем следовали зелёные, жёлтые, белёсые и синеватые поля с другими культурами, плотные ряды садовых деревьев, а затем загоны и пастбища для ящеров и козаров.
Козары напоминали земных коров, но отличались более лёгким сложением и ветвистыми рогами, какие бывают у оленей или лосей. Расцветка у них была вполне привычная, коровья: чёрная, пегая, мраморная, с рваными цветными пятнами на боках. Небольшое стадо при виде крыларов метнулось прочь и скрылось под защитой деревьев. Уж не знаю, способен ли крылар унести корову, но вот напасть и потрепать точно мог, поэтому я вполне разделяла опасения местных ветвисторогих бурёнок.
Полёт вызвал дрожь, было и ужасно радостно, и страшно весело, даже не знаю, чего испытывала больше — испуга или удовольствия. Сыновья же были в дичайшем восторге, то и дело раздавались их весёлые взвизгивания и радостные крики. Эртанис направил стаю к морю, и вскоре я увидела потрясающий пейзаж: сверкающая синяя вода, полоска ярко-оранжевого песка и массивные заросли высоченного нежно-зелёного папоротника. В отдалении от кустов — стена из гигантских синевато-зелёных секвой, устремлённых в голубое небо.
Неужели здесь совсем нельзя купаться? Картина подо мной выглядела, как реклама по продаже экзотических туров.
Я даже представить не могла, насколько красивым может быть залив с высоты птичьего полёта. Эртанис заложил скользящий вираж, и пустил своего крылара над поверхностью. Мы тоже спускались всё ниже, в нос ударил острый запах моря и водорослей. Мы парили над синей прозрачной водой, когда внизу началось движение.
Море вспухло и, разметав белые брызги, из глубин взметнулись щупальца огромного чудовища. От страха я завизжала, но мы летели слишком высоко, чтобы тварь смогла нас достать, поэтому гигантские тентакли с грохотом обрушились обратно вниз. Эртанис заложил ещё несколько виражей, дразня подводного кракена, самочки крыларов лишь повторяли его манёвры, держась чуть выше уровнем, но мне было настолько страшно, что от крика осипло горло. Каждый раз, когда под пролетающей птицей вспенивалась вода, а вверх устремлялись огромные щупальца, я орала так, что закладывало уши.
И ведь сделать ничего не могла — понятия не имела, как управлять своей крыларой!
К счастью, Эртанис наигрался, и мы двинулись вдоль берега, где постепенно полоса пляжа стала белеть и извиваться, пока не закончилась в маленькой закрытой скалами лагуне. Вода здесь была настолько прозрачной, что с высоты виднелось песчаное дно. Крошечная заводь была полностью отгорожена от моря тонкой грядой обточенных временем камней. Кажется, тут можно было бы купаться, хотя время сейчас явно не летнее, скорее весеннее.
На высоте и скорости холодный ветер так и норовил выдуть из-под одежды всё тепло, и я порадовалась тёплой дублёнке и шапке, они явно были уместны для полётов.
Дальше наш путь лежал в сторону горной цепи. Седая гряда показалась из облаков и засияла в свете солнц заснеженными пиками. Её часть врезалась прямо в море, упираясь в берег серыми скалами, покрытыми зелёной порослью. Горы были действительно высокими, и мне стало интересно, полетим ли мы на ту сторону. Но мы только сделали несколько кругов над дикими джунглями вдоль гор и развернулись по широкой дуге, чтобы возвращаться назад. К морю больше не полетели, двигались вдоль гор, а потом свернули к станции с лимонно-жёлтой крышей — такую действительно увидишь издалека. Прилетели уже после полудня, когда тени от исполинских деревьев начали удлиняться и накрывать долину прохладой.
На станции было тепло, отовсюду раздавались звуки жизни, пели птицы, жужжали насекомые. Холод и свист в ушах от полёта постепенно отходили на задний план.
На одеревеневших ногах я неловко слезла со своей крылары, чьё имя так и не спросила. Алекс поймал меня в объятия, вопросительно заглядывая в лицо. Полёт вызвал смешанные чувства. Восторг и ужас, веселье и страх, радость и трепет. Погладив свою птичку, я отступила внутрь башни, готовая спускаться вниз.
Могучие крылары с удовольствием приняли богатое мясное угощение и сами проковыляли к своему насесту.
Сыновья светились от счастья, наперебой делясь друг с другом впечатлениями. Эх, сфотографировать бы эти радостные мордашки… Надо спросить у Алекса, есть ли в Мундаре для этого какой-нибудь артефакт.
— Как тебе полёт?
— И страшно, и захватывающе, — поделилась я охрипшим голосом.
— Ты молодец, что решилась, многие женщины на крыларах вообще не летают, боятся, — одобрительно посмотрел на меня Алекс.
— А что, так можно было? Отказаться и не лететь? — в шоке уставилась на него я.
— Ну да. А что не так? — растерялся он.
— Я думала, что у вас все летают, мне было страшно, но я подумала, что раз дети летают и Маритана тоже, то, значит, это в порядке вещей, и я тоже должна уметь, — жалобно просипела я.
— Мари с Микой очень храбрые, — гордо сказал Эртанис, будто это была лично его заслуга.
— И ты теперь тоже, мама! — подхватил Саша.
— Если бы я знала, что это не все делают, то сто раз подумала бы, — хрипло возмутилась я.
— Тогда хорошо, что ты не знала, зато теперь ты точно не отвертишься от полётов. Это ведь просто, даже управлять не нужно, летишь себе спокойно…
— Прямо в пасть морскому кракену! — насупленно перебила я Эртаниса.
— Мы находились на должной высоте и в абсолютной безопасности. Но для первого раза, возможно, это действительно было немного чересчур, приношу свои извинения, — церемонно поклонился он.
— Мама, папа, давайте завтра ещё слетаем? — у Лёши горели глаза.
Для меня такое обращение было ещё очень непривычным, и весь свой боевой запал я сразу как-то подрастеряла.
— Посмотрим по погоде и вашему поведению, — просипела я в ответ.
Обратно из станции мы с детьми шли в обычной одежде: шапки, очки и дублёнки нёс Алекс. До обеда ещё оставалось какое-то время, поэтому мы втроём отправились на уроки аларанского, Маритана ушла кормить малыша и распоряжаться насчёт еды, а Алекс с Эртанисом исчезли в кабинете последнего, обсуждая какие-то земли. Видимо, мы не просто так летали, а заодно проводили разведку.
Интересно, Алекс расскажет, если его спросить?
Глава 13. Охота на кракена
Анна
Учиться было не просто легко, а невероятно приятно. Жаль, что у нас нет такого зелья. Послушал, почитал — и всё в памяти отложилось раз и навсегда. Мы с учителем разбирали разные формы сослагательных наклонений, но материал вовсе не казался сложным. Надо же, местные падежи я вообще уже свободно освоила, даже не акцентировала на этом внимания.
К обеду мы собрались за столом голодные и полные впечатлений от полёта. На этот раз подавали запечённую рыбу с красной чешуёй и белым мясом внутри. На вкус она больше всего напоминала минтай, костей не было, поэтому я съела её с удовольствием. Ягодные салаты, как обычно, отложила на десерт, а сейчас налегла на зелень и обжаренные на гриле ростки наподобие спаржи, но гораздо крупнее и толще.
— Повезло нам сегодня с погодой. Летать в дождь — удовольствие ниже среднего, — заметил Эртанис.
— В этой године для Сезона Ветров подозрительно сухо. Думаю, можно считать, что Сезон Холодов уже начался, — сказал муж.
— Но что-то пока не очень холодно, — подозрительно заметил Саша.
— Температура опустится ещё ниже, особенно в регионе столицы, но заморозков у нас не бывает, — мягко ответила Маритана, одной рукой придерживая непоседливого малыша, а второй пытаясь его накормить.