— Вы приводите западноевропейские примеры. В каждой культуре имеется собственный набор сверхъестественного. Я изучил почти все имеющиеся документы, а также некоторые из случаев, по которым не составлены официальные бумаги. И проанализировал содержащиеся в них общие элементы. — Логан помолчал. — Полагаю, что наряду с естественным видимым миром существуют природные силы, одни из которых добрые, а другие — злые, которые существуют и всегда будут существовать в противовес нам.
— Такие, как проклятие мумии, — сказала Ромеро и показала на пустой стакан Джереми. — Сколько таких вы пропустили до моего прихода?
— Вспомните об атомах, или темной материи, или о созданиях, которых мы попросту еще не встречали. Или же о силах, которые мы попросту не смогли пока обуздать…
Логан поколебался секунду, потом протянул руку, вынул пластмассовую соломинку из стакана Кристины, положил на белую скатерть между ними, сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.
Сначала ничего не происходило. Потом соломинка слегка вздрогнула и затем, после еще одного сильного толчка, вдруг медленно взлетела и зависла в дюйме от стола. Через несколько секунд она опять опустилась на скатерть, перевернулась и замерла.
— Бог ты мой! — воскликнула Ромеро, уставившись на «летающую» соломинку. Потом осторожно взяла ее в руку, явно опасаясь обжечь пальцы. — Как вы это сделали? В чем секрет фокуса?
— После небольшой тренировки вы смогли бы сами проделать это, — ответил Логан. — Но он не получится у вас до тех пор, пока вы не поверите, что это никакой не трюк.
Тина с сомнением оглядела соломинку, вставила ее обратно в стакан и задумчиво потянула через нее свой коктейль.
— Еще один вопрос, — сказала она. — Утром в офисе… все, что вы сказали обо мне, было правдой. До того, как вы сочли меня младшим ребенком в семье. Как вы узнали так много?
— Я — эмпат, — ответил Логан.
— Эмпат? А кто это такой?
— Это человек, наделенный способностью воспринимать и впитывать чувства и эмоции других людей. Когда я взял вас за руку, то получил серию очень сильных эмоций, мыслей, беспокойства, желаний. Они не были избирательными — я не могу контролировать впечатления, которые воспринимаю. Входя в физический контакт с другим человеком, я лишь знаю, что получу впечатления — слабые или сильные.
— Эмпатия, — задумчиво проговорила Ромеро. — Звучит как что-то сходное с ароматерапией и магическими кристаллами.
Логан пожал плечами.
— Тогда скажите мне: откуда я все это узнал?
— Я не могу этого объяснить. — Тина посмотрела ему в глаза. — А как вы стали эмпатом?
— Это наследственное. Но здесь также содержится биологический аспект, равно как и спиритический. Иногда эта способность дремлет в человеке всю жизнь. Зачастую она пробуждается после какого-то травмирующего происшествия или события. В моем случае, думаю, толчком послужила встреча с Верой Хэкети. — Он допил скотч. — Могу только сказать, что это оказалось критически важным в моей работе.
Ромеро улыбнулась.
— Левитация, чтение мыслей… Вы также способны предсказывать будущее?
Логан кивнул.
— Как насчет такого предсказания: если мы не попадем в столовую в течение десяти минут, то опоздаем на обед и останемся голодными?
Кристина глянула на часы и рассмеялась.
— Такое предсказание я могу понять. Пойдемте.
Они встали, Ромеро взяла «волшебную» соломинку и сунула ее в карман джинсов.
17
На девять утра следующего дня было назначено общее собрание для анализа причин печального происшествия дня предыдущего. Джереми не пригласили, но, узнав о собрании от Раша за завтраком, он проскользнул в зал заседаний в Белом секторе вслед за доктором.
Зал представлял собой большое помещение без окон, с двумя полукружьями стульев. На одной стене находилось несколько белых досок, на другой располагались сдвоенные проекционные экраны. С потолка свисала огромная карта Судда, украшенная нажимными кнопками и написанными от руки условными обозначениями на небольших квадратиках самоклеящейся бумаги. Логан знал некоторых из собравшихся — Кристину Ромеро и Валентино, шефа ныряльщиков и копателей, окруженного группкой своих техников и разнорабочих.
Энигмалогист налил себе чашечку кофе и уселся во втором ряду позади Раша. Как только он это сделал, председательствующий — пожилой человек с редеющими светлыми волосами, которого Джереми видел у генератора за день до этого, — прочистил горло и начал говорить.
— Итак, коллеги, давайте обсудим то, что мы знаем. — Он повернулся к мужчине в белом комбинезоне. — Кемпбелл, какое в настоящее время состояние нашей силовой установки?
Тот вдохнул через нос.
— Мы снизили мощность первого генератора до девяноста восьми процентов рабочей нагрузки. Наш основной номинальный выход снижен до шестидесяти пяти процентов.
— А статус сбора метана и системы его преобразования?
— Без изменений. Газопромыватели и разделительные перегородки работают на пике эффективности. В действительности при выключенном втором генераторе нам пришлось уменьшить производство топлива.
— Слава богу, что они вообще работают.
Пожилой мужчина повернулся к невысокой женщине с миниатюрным ноутбуком на коленях.
— Таким образом, выпуск упал на тридцать пять процентов. Как это повлияет на функциональность станции?
— Мы свернули работу менее важных служб, доктор Марч, — ответила она.
Логан взглянул на пожилого мужчину с большим интересом. «Итак, это Фенвик Марч», — подумал он. Джереми приходилось слышать о нем — главном археологе раскопок, втором по старшинству и положению руководителе экспедиции в отсутствие Стоуна. Казалось, что он наслаждается звуком собственного голоса.
— Что насчет первичных изыскательских операций? — спросил Марч у женщины.
— На них этот несчастный случай не повлиял. Мы перенаправили энергию — и персонал — как нужно.
Марч обратился к третьему:
— Мантойя, что вы можете сказать о замене генератора?
Человек по фамилии Мантойя поерзал на своем стуле.
— Мы сейчас прорабатываем этот вопрос.
Выражение лица Марча изменилось, как будто он учуял что-то зловещее.
— Прорабатываете?
— Мы должны быть тактичными. Генератор на шесть тысяч киловатт — не обычный агрегат, и мы не можем раскрыть Хартуму цель нашего пребывания и проводимых здесь работ. Или…
— Черт побери! — резко оборвал его Марч. — Не нужно оправданий! Нам необходимо заменить этот сгоревший генератор. Он нужен нам сейчас!
— Да, доктор Марч, — ответил Мантойя, понурив голову.
— У нас жесткий график, и мы не можем допустить задержек, не говоря уже о потере половины выработки энергии.
— Да, — еще раз повторил Мантойя, вжав голову в плечи, как бы желая, чтобы она утонула в них.
Марч окинул взглядом собравшихся и остановил взгляд на Валентино.
— Вы проверили, что осталось от второго генератора?
Тот кивнул своей бычьей головой.
— И?
Валентино пожал плечами. Было ясно, что его не запугал главный археолог, и Марч, казалось, почувствовал это.
— Ну и что? — продолжал наседать он. — Вы можете сказать, что могло привести к взрыву?
— Вряд ли. Агрегат разорвало на части. Механизм наполовину расплавился. Возможен отказ статора, мог произойти разрыв одной из обмоток. В любом случае перегрев распространился на муфты и коллекторные кольца, а оттуда уж на вспомогательный бак.
— Вспомогательный бак. — Марч повернулся к Рашу и спросил, как будто вспомнив: — Что слышно о состоянии Роджера?
Итан покачал головой.
— Последнее, что я слышал, — он находится в критическом состоянии в коптском госпитале. Жду последнего сообщения от медицинской сестры.
Марч поворчал и вновь повернулся к Валентино:
— Вы можете хотя бы сказать, была ли это механическая поломка или же имело место внешнее воздействие?
При этих словах Кристина встрепенулась и пристально посмотрела в глаза Логана. В ее взгляде сквозила полуулыбка, полунасмешка.
— Внешнее воздействие, — проговорил Валентино. — Вы имеете в виду саботаж?
— Это одна из вероятных причин, — осторожно согласился Марч.
— Что вас натолкнуло на мысль о саботаже, Фенвик? — спросил Раш спокойным голосом. — Уж вам ли не знать, как тщательно подбиралась команда.
— Я-то знаю, — ответил Марч, опустив глаза. — Но мне никогда не приходилось участвовать в экспедиции, где произошло так много странного и непонятного. Это как будто… — Он выдержал паузу. — Как будто кто-то хочет, чтобы экспедиция провалилась.
— Если это действительно так, — продолжил Итан, — существуют более легкие способы достигнуть желаемого, нежели вывести из строя генератор.
Марч медленно поднял глаза и многозначительно посмотрел на Раша.
— Что верно, то верно, — ответил он. — Абсолютно верно.
18
Джек Уайлдмен, подвешенный на глубине тридцати пяти футов от поверхности болота, наблюдал за тем, как его партнер Мандельбаум готовит к работе «Большую Берту». «Наблюдал» — не совсем правильный термин. Партнер выглядел небольшим расплывчатым пятном в илистом ужасе, окружавшем их со всех сторон — грязное пятно на фоне черноты.
— Эйбл Чарли — базе, — сообщил Мандельбаум по радио. — Готовы приступить к расчистке квадрата Джи-три.
— Эйбл Чарли, вас понял, — раздался квакающий ответ сверху. — Статус пузырения?
— Восемьдесят девять процентов.
Уайлдмен глянул на цифровой циферблат устройства, закрепленный на его предплечье.
— Это Виски Браво, — проговорил он в микрофон своего трансивера. — Пузырьки в пределах девяноста одного.
— Понял, — ответили с базы. — Продолжайте.
Раздалось слабое жужжание — партнер запустил «Большую Берту». В тот же момент Джек ощутил увеличение давления, поскольку мимо него проплыл большой ком слежавшейся грязи, подгоняемый исходящей от мотора струей сжатого воздуха. Ощущение было такое, словно ты стоишь в бочке с черной патокой.