Интересно, в каком это пуховом одеяле можно найти чёрные перья?
Эрнест почесал голову.
– О’кей, как это попало в твою комнату, Грейсон? Может, ты так шутишь? – Он почему-то взглянул на Мию. – Или кого-то разыгрываешь?
Мия возмущённо фыркнула:
– Мне бы такая глупость не пришла в голову! У меня шутки весёлые.
– Да, Господин Исполин наверняка сейчас смеётся… – пробормотала Флоранс.
– Прости, Мия, – смутился Эрнест. – Я просто в растерянности.
Не он один.
Грейсон стиснул зубы и вновь посмотрел на меня. Я бы рада ему помочь, но не могла придумать ничего вразумительного, что позволило бы всё это объяснить. Да и правда бы не помогла, ведь мы, чёрт побери, сами не знали, что тут происходит.
«Наверно, эти перья посланы демоном из промежуточного мира как предупреждение», – мог бы, конечно, сказать Грейсон, но это бы наверняка не понравилось его отцу.
Мне тоже.
Грейсон глубоко вздохнул, но не нашёл сил для ответа.
– Идите спать, – с трудом произнёс он. – Я сам приведу тут всё в порядок.
Эрнест покачал головой:
– Мы завтра сделаем это вместе. И потом разберёмся, откуда появились эти перья. – Он взял маму за руку. – Грейсон, иди лучше спать в гостиную, – зевнул он. – Доброй ночи всем.
Флоранс тоже неохотно ушла в свою комнату. Только Мия оставалась тут ещё некоторое время, внимательно изучая нас взглядом. Я уже приготовилась к её вопросам, но, к моему большому разочарованию, она повернулась, ничего не сказав, и ушла с Кнопкой в свою комнату.
Грейсон подождал, пока она запрётся на замок, потом посмотрел на меня.
– Ты ведь припрятала на животе одну книжку, помнишь? «Отель „Нью-Хэмпшир“». Интересно.
Чёрт побери! Среди суматохи я про неё забыла.
– Да, хорошая книга, почитай тоже, – сказала я. – А пока подумаем, как объяснить всё остальное. – Я рукой показала вокруг себя.
Грейсон опять вздохнул:
– Мне для начала хотелось бы понять самого себя…
Я уже готова была ответить, но он не дал мне и рта открыть:
– Нет, про это не говори, Лив! Кто-то должен… я тоже не знаю! Но есть же логическое объяснение. Без всяких демонов.
– Разумеется, – кивнула я и наклонилась, чтобы помочь ему собрать перья. – Потому что демонов не существует.
Глава двадцатая
День после Купания в перьях демона, как я втайне его для себя назвала, прошёл, к счастью, без всяких событий. Грейсон, в отличие от меня, постарался ещё заснуть после того, как убрал перья, и, когда мы утром встретились на кухне возле кофе-машины, он не только выглядел вполне выспавшимся, но и был в прекрасном настроении.
Я же, напротив, даже после двух чашек эспрессо засыпала на ходу. И никаких причин для хорошего настроения у меня, увы, не было. Для меня нескольких перьев, змей и нерешённой задачи было более чем достаточно. По коже вдруг снова пробежали мурашки, когда Грейсон положил несколько перьев в прозрачный пакет и сунул их в карман куртки.
– Надо бы их выбросить в мусорный ящик, – сказала я. – И с чего у тебя такое отвратительно-хорошее настроение? Может, ты знаешь что-то неизвестное мне?
– Пока нет. Но каждая улика приближает нас к истине, – ответил Грейсон и многозначительно зашуршал пакетом в своём кармане. Он весело просвистел музыкальную тему из «Шерлока Холмса» и ушёл.
Лишь ближе к вечеру я увидела его опять, когда он ненадолго зашёл домой, чтобы взять всё необходимое для тренировки по баскетболу. Он так спешил, что успел только бросить на ходу:
– Ты удивишься тому, что я нашёл. – И загадочно улыбнулся.
Я очень надеялась, что это что-нибудь про змей. Из всех необъяснённых загадок это была самая мрачная. Артур всё ещё лежал в клинике, но, как стало известно в хорошо информированных кругах (Леди Тайна!), его сегодня должны были выписать.
Хотя директриса Кук и уверяла, что в школе нет никаких змей, я видела, как многие ученики медлят, открывая свои шкафчики. Эмили даже принесла перцовый баллончик.
Увидев меня, она скривилась:
– Не знаю, что хуже: ядовитая змея в шкафчике или очковая змея, которая тупо уставилась на тебя. – Она направила на меня свой спрей: – Хочешь?
– А может, ты хочешь, чтобы тебе сломали руку? – сказала я.
– А-а, знаю, ты владеешь карате. – Она закатила глаза. – Но не бойся, я не люблю разрешать конфликты силой, у меня достаточно высокий интеллектуальный уровень.
– Кунг-фу, – поправила я. – А какие между нами конфликты? У нас нет никаких конфликтов. Если не считать того, что нам друг на друга наплевать. Ты, кстати, выглядишь усталой. Видела последнее время плохие сны?
Я знала, что говорила: у самой под глазами были тёмные круги, как эспрессо, который, к сожалению, меня не взбодрил. Но Эмили мои слова проглотила.
– Валерьянка помогает, – добавила я быстро. – И надо ко всему относиться проще.
Теперь мне показалось, что Эмили готова отступить от своих правил и всё-таки разрешить конфликт силой.
– Я очень сочувствую Флоранс, которая вынуждена жить под одной крышей с тобой! – прошипела она, захлопнула дверцу своего шкафчика и ушла.
Жалко, мне как раз хотелось спросить, удаётся ли ей во сне решать задачки.
Несмотря на чудовищную усталость, я выдержала в школе весь день, может быть, потому, что там не было Артура: нельзя без конца бояться, что кто-то по приказу превратится в зомби и столкнёт тебя с лестницы.
Но и после школы не удалось расслабиться, потому что на улице я увидела Матта. Он в своём спортивном автомобиле проскочил мимо меня, помахав рукой и улыбнувшись. Я вспомнила, что перья и змеи не единственная моя проблема. В последнее время я не могла избавиться от истории с Расмусом, даже ясный свет дня и мигание задних фонарей машины Матта никак не могли её вытеснить из моей головы, как вчера ночью в коридоре. Может, потому, что Генри тут не было, некому было отвлечь меня поцелуями.
Всего через четыре дня начинались весенние каникулы, и у меня сводило желудок, когда я начинала думать, как Генри будет разочарован моей ложью. Никто не любит, когда его обманывают, тем более собственная подруга. И как ему объяснить, почему я просто не сказала ему правду, если он не сумел понять сам?
Да, может, Генри чувствовал своё превосходство, считая меня девственницей? Наверно, потому то и дело смотрел на меня сочувственно и шутливо. Но что бы он почувствовал, узнав, что я всего лишь страдающая комплексом неполноценности бедняга, которой понадобилось сочинить бывшего друга, этого я не могла себе даже представить.
Пожалуй, Мия была права, когда говорила, что от любви глупеют. И плохо, когда с возрастом не становится лучше. Я хорошо это видела на примере мамы и Лотти. Правда, мама после знакомства с Эрнестом весьма продвинулась, но эта напыщенная свадьба подходила под категорию вещей, которые ненавидят, но все равно делают из любви. Вполне ли понятно, зачем понадобилось это событие, придуманное Рысей и Паскалем (хранителем пресловуто-знаменитого свадебного списка)? Если этого не понять, ни в чём нельзя быть уверенным. Мама была способна вытворить что-нибудь совершенно невозможное, и в своих худших фантазиях я видела, как Эрнест стоит в заполненной церкви возле украшенного цветами алтаря, а в это время мама в наряде невесты гонит нас через весь Хитроу, чтобы успеть на ближайший рейс до Сиднея или Аддис-Абебы… Или где там мы ещё не бывали?
А Лотти… Лотти было совсем не узнать. Хотя она в конце концов всё же пошла с Чарльзом на концерт, его изменившееся поведение, похоже, не произвело на неё впечатления. Напротив, как раз в субботу утром она поехала с Паскалем в Саффолк, в дом, где должна была состояться свадьба. И, поскольку мама и Эрнест от этого мероприятия устранились (объяснив, что они вполне доверяют способностям Лотти), с этим было так же, как с датой, Паскаль приветствовал Лотти поцелуем и проводил до шикарного кабриолета «мерседес», а там галантно открыл перед ней дверцу.
Чарльз, собиравшийся в субботу вечером нанести ей внезапный визит (с цветами!), не знал ни о поцелуе, ни об открытой дверце, но всё-таки он был в бешенстве, узнав, кто сопровождал Лотти. Пока он её ждал (это было очень долго, потому что свадебный список Паскаля, говорят, завершался осмотром места в романтическом вечернем свете), мне было немного жаль Чарльза. Мама, правда, угостила его красным вином, но это дела не поправило. Сначала он стал ругать французов, которые не оправдывают своей репутации, хотя известны своим бессовестным обращением с женщинами, и что им нечего гордиться своими волосами, ведь это вопрос генетики, а с возрастом, как известно, у них слабеет потенция, тогда и начинаются проблемы. А ещё он сказал, что французы известны своим неосторожным, самоуверенным стилем езды, и надо бы связаться с Лотти по мобильнику, чтобы убедиться, не случилось ли с ней чего. Под конец он дошёл до утверждения, что все французы – потенциальные убийцы женщин и с нашей стороны было крайне легкомысленно разрешить Лотти уехать с чужим человеком. А потом он лишь повесил печально голову и стал бормотать всякую всячину вроде того, что «против французского акцента и диплома специалиста пускать мыльные пузыри обычный британский зубной врач бессилен», и «кто опаздывает, того жизнь наказывает».
Но всё-таки было похоже, что он принял близко к сердцу совет Флоранс бороться за Лотти, потому что, когда она вернулась домой в полном порядке и явно в неплохом настроении, он, к нашему удивлению, широко, спокойно улыбнулся и сказал, что она выглядит просто прекрасно (благодаря румяным щекам и блестящим глазам). И спросил, есть ли у неё настроение пойти с ним в среду на премьеру фильма? Знаменитый исполнитель второстепенных ролей мог бы оценить новую сияющую улыбку Чарльза. Лотти приняла приглашение с беспечной улыбкой.
Мы с Мией только ей удивлялись. Это была совершенно новая Лотти, такой мы прежде не знали, и эта новая Лотти напоминала женщину-вамп с мужчиной в каждой руке. Она очень нам нравилась! Единственной проблемой для неё было то, что нечего надеть на премьеру.