– Упс!.. – сконфузилась Мия.
Я успела подхватить книги на лету. Это были тяжеленный том под названием «Процессуальное право» и зачитанный «Отель “Нью-Хэмпшир”» Джона Ирвинга в карманном издании. Парень был, очевидно, студентом-юристом с неплохим литературным вкусом.
– Вы наблюдаете возвращение блудного сына домой.
Возле нас на велосипеде затормозила Флоранс. Выглядела она, как всегда, ошеломляюще, ничуть не потрёпанная после целого дня в школе. Её каштановые волосы были собраны в конский хвост, одна блестящая прядь выбилась, что очень ей шло. Видя её чарующую улыбку, сияющие глаза и эти милые ямочки на щеках, нельзя было поверить, что она может сказать или сделать что-то неприятное. Но впечатление было обманчивым. Последнее время она была особенно раздражённой.
– Я слышала, твоя подружка выгнала тебя из своего дома, – сказала она небритому. – Твоя мама говорила, что в мире ещё не было такой стервы. Ты с ней согласен?
– Есть и похуже, например Пойсон Иви. – Парень усмехнулся, показав при этом прекрасные зубы. Он даже не заметил, что я подхватила его книги. – Привет, Фло! Ты так выросла!
Флоранс убрала за ухо локон.
– А как же, время идёт. Имей в виду, я ещё не сдавала, как ты, юриспруденцию. А ты, я слышала, не ко всем экзаменам подготовился. Твоя мама считает, всё из-за влюбленности в эту стерву.
– Бывшую стерву…
Другого такие слова наверняка бы смутили, но парень выглядел невозмутимым, хотя переселялся к своей маме и в подмышку ему упёрлась настольная лампа.
– Радуйся, что отделался от неё. – Флоранс с показным сочувствием похлопала его по руке, настольная лампа при этом покачнулась. – Она вообще про вас много врала. Будто вы разошлись потому, что ты завёл роман с её лучшей подружкой. Да ещё с сестрой этой лучшей подружки. И что ты больше ходишь по разным клубам, чем занимаешься учёбой. И что последние четыре месяца ты не вносил свою долю квартплаты, задолжав за своё бессмысленно дорогое старьё с капотом в четыре раза длинней чемодана. Не примерно, а именно в четыре.
Она показала на красный автомобиль, стоявший у тротуара, – капот у него был действительно великоват.
– Вот ведь бессовестная лгунья! Это не старьё, это «Morgan Plus-8», выпуск 2012 года, – весело объяснил парень. – Отец одного приятеля продавал его за смехотворно низкую цену, только идиот за него бы не ухватился. Чтобы расплатиться, придётся мне месяц-другой пожить у родителей и каждый день самому себе готовить. Но это я переживу. С такими приятными соседями… – Он подмигнул Флоранс. – Мама, наверно, прятала от меня твои любовные письма. Мы их ещё почитаем с ней вместе.
Теперь Флоранс не без труда удалось изобразить на лице улыбку.
– Мне было тогда двенадцать, – пожала она плечами и покатила велосипед дальше.
Конский хвост на затылке бурно качался.
– А мне помнится, как вчера! – ухмыльнулся сосед, когда Флоранс с велосипедом скрылась во дворе. Потом повернулся к нам с Мией (мы слушали их разговор разинув рот): – А вы кто?
– Будущие сводные сёстры Флоранс, – охотно представилась Мия. – Я Мия, а это Лив.
– Рад с вами познакомиться, Мия и Лив. А я Матт. Тот, кто в ближайшем месяце будет здесь чистить дорожки и воевать с дроздами.
– Приятно знать.
Я положила «Процессуальное право» на верхнюю коробку. Матт снова прижал её подбородком и продолжил свой путь к дому.
– Спасибо, – сказал он, полуобернувшись. – Мы, конечно, скоро увидимся.
Можно было только удивляться, как он всё ещё удерживал коробки вместе с настольной лампой, не говоря о саксофоне, который уже угрожающе накренился.
Мии что-то пришло на ум.
– Твоя мама действительно прятала любовные письма Флоранс? – крикнула она ему вслед. – Может, тогда ты их мне продашь?
Матт засмеялся:
– Почему бы нет? Мне каждый пенни дорог.
– Не смотри с таким упрёком, – заявила Мия, когда мы наконец свернули во двор к Спенсерам. – Мне это только на крайний случай.
– Собираешься стать вымогательницей?
– Лучше вымогательницей, чем воровкой. Я ведь видела, как ты стащила одну его книгу. Зачем?
– Упс!.. – Я вытащила из кармана блейзера книжку Матта, изобразив изумление. – В самом деле. «Отель “Нью-Хэмпшир”». Захотелось просто ещё раз её почитать.
На самом деле я врала: у нас дома был собственный экземпляр, даже с подписью и посвящением маме. Спонтанная мысль, что это может понадобиться, – взять себе какую-нибудь личную вещь Матта. Сама даже не знала, на что её можно употребить. И какая вещь может быть более личной, чем любимая, много раз перечитанная книга?
3 марта
J’ai tremblé
tu as tremblé
il/elle a tremblé
nous avons tremblé
vous avez tremblé
ils/elles ont tremblé[6].
О да, мы все дрожали на уроках миссис Лоуренс, когда она велела нам спрягать глаголы. И беда тому, кто не успевал. В первый год я думала, что её строгое «L’exactitude est la politesse des rois»[7] значит «Точно – то есть вежливо» и относилось как к опозданиям, так и к школьной форме. (На самом деле это означает: только те, кто выбрали испанский язык, могут пожаловаться, что «Точность – вежливость королей» слишком усложняет мой блог). И хватит об этом. Может, никто больше не будет потеть на уроках французского у миссис Лоуренс. Последний урок, который она преподала нам, означал: «Не связывайтесь с женатым мужчиной». Очень полезно. Может, даже полезней, чем спряжение неправильных глаголов. Хотя, конечно, никто из нас и представить не мог романа с мужчиной вроде мистера Ванхагена. Даже если бы он не был женат. Правда?
Так или нет – то, что произошло сегодня в столовой, было ужасно, настолько ужасно, что даже будь у меня фото, я бы его не воспроизвела. Пусть миссис Лоуренс называет меня как хочет, я должна бы теперь ей сказать: вы слишком хороши для мистера Ванхагена, миссис Лоуренс. И вы показали: психотропные средства могут творить чудеса. И кто знает, может, вы когда-нибудь ещё вернётесь в нашу школу. Или встретите в клинике любовь своей жизни и будете счастливы как-нибудь по-другому. Я думаю, вы это заслужили. Chaque chose en son temps[8]. (Вставьте, где нужно, ваши французские банальности, я вам не переводчица, а просто анонимная бездельница).
Кстати, ещё новость от этой бездельницы. После сегодняшней драмы в школьной столовой все другие новости, конечно, поблёкли. Поэтому вот только самое интересное: в тот же самый момент Джаспер Грант находился в пути между Кале и Дувром. Хотя ещё до конца триместра он должен был оставаться на своей французской свалке, сегодня отец вынужден его оттуда забрать. Вообще, из-за вопиющего нарушения правил он исключён из школы. Можно только гадать, что такого ужасного он натворил. Но что хорошо: завтра мы сами сможем его спросить.
Я же очень этому рада – Джаспера мне не хватает.
Увидимся!
Глава третья
– Июнь? Уже в этом году?
Миссис Спенсер-старшая, то есть бабушка Грейсона и Флоранс (её также называют Рысей, женщина, которая своим «бентли» занимает на парковке сразу два места), озадаченно смотрела на маму.
– Но к этому сроку нельзя успеть.
– До свадьбы ещё три с половиной месяца.
Мама сидела за кухонным столом перед горой экзаменационных работ, которые надо было проверить. До прихода Рыси она, приподняв ноги, подставляла лицо послеполуденному солнцу.
– Будем относиться к этому спокойно.
– Кто как. – Флоранс принюхалась. – Только не я.
Считая участие Лотти в общем хозяйстве излишним, она иногда заглядывала на кухню и смотрела, что та готовит. Сегодня это были крохотные яблочные кексы с корицей, вид у них был такой же аппетитный, как и запах. Флоранс попробовала, отщипнув кусочек, – на лице её против желания выразился восторг. Но, заметив, что мы с Лотти наблюдаем за ней, сказала быстро и как нельзя равнодушней:
– Мы с Грейсоном в подготовке не участвуем. Нам хватает занятий в школе. В июне будет ещё выпускной бал. Может, действительно стоит сдвинуть срок. На осень или на следующую весну.
– Да, или на 2045 год, как раз к их восьмидесятилетию. – Мия взяла три кекса и некоторое время смотрела в задумчивости, не съесть ли их, что наконец и сделала.
– Не волнуйтесь, ничего не надо планировать. – Мама одарила нас невозмутимой улыбкой. – Будет как будет – всё-таки нет лучшего праздника.
– Но… – Рысе словно стало не хватать воздуха. – Но это же свадьба, а не детский день рождения! Тут не обойтись несколькими воздушными шариками. Один список гостей… У нормальных людей уже есть свои планы на лето.
– Да уж, у тёти Гертруды наверняка, – пробормотала Мия.
– Не имеет значения. У кого есть время, тот придёт, а другие не придут, – сказала мама. – Ничего особенно грандиозного, небольшой, без претензий, праздник…
– У Лотти будет повод надеть свою широкую юбку в сборку.
– А я, по крайней мере, испеку торт. – Лотти сияла. – Трёхслойный.
– Это будет супер, – поддержала мама.
Рыся застонала.
– О помещении в июне можно, конечно, не заботиться. Праздновать будем в саду. – Она коротко засмеялась, чтобы подчеркнуть ироничность своих слов, но мама этого не ощутила.
– Хорошая идея, – кивнула она.
– Но это же катастрофа! – возразила Рыся.
– Нет, если мы не допустим, чтобы распоряжались тётя Гертруда и бабушка Вирджиния, – заметила я.
Рыся побледнела. Мысль, что у нас появится ещё одна семья, до сих пор как будто не приходила ей в голову.
– О, я буду только рада ближе познакомиться с вами. – Флоранс закатила глаза.
Они с Грейсоном были близнецами, но Флоранс любезностью напоминала бабушку, у которой стали набухать жилы на лбу.