сь непосредственными участниками многих секретных встреч.
Сам Гогенлоэ так резюмировал смысл этих встреч, во время которых он вручил Келли письмо с прямым предложением Гитлера заключить мир с Англией: «Мое положение было очень щекотливым, хотя делалось весьма серьезное предложение. Однако нельзя было исключить и ловушку. Возможно, Гитлер ожидал отказа, чтобы использовать его как повод для бомбежек Англии. Что касается английской стороны, то я чувствовал, что она может отнестись к нему с доверием, однако может использовать его и для оттяжки времени, а затем с большим шумом от предложения отказаться. В любом случае я, вручив письмо, оказался бы в ложном положении. Тогда я решил депонировать его у моего друга, американского посланника в Берне Лейланда Гаррисона, а копию дать прочитать Келли. Келли не получил оригинала, однако я разъяснил ему, что письмо пришло через министерство иностранных дел и что Гитлер знает его содержание».
Итак, контакты Келли с Гогенлоэ являлись далеко не мимолетными, тем более что в них были замешаны не только они. Так, в июне 1940 года в Берлин приехал давний деятель фронта «тайной дипломатии» К. Буркхардт. Здесь он вел политические беседы, а потом посетил в Берне того же Келли и сообщил, что Гитлер ищет перемирия с Англией на следующих условиях: признание за Германией положения мировой державы, возвращение колоний, гарантия неприкосновенности Британской империи. Келли донес об этом в Лондон. Галифакс интерпретировал это предложение как «официальное».
Вслед за этим Гогенлоэ встретился с Буркхардтом. Принц имел с собой вышеупомянутое письмо Хевеля, в котором тот просил информировать его о дальнейших контактах. Излагая концепцию Гитлера, Хевель подчеркивал, что война Англией проиграна и что ей предоставляется «последний шанс» получить от Германии гарантии сохранения империи. Это было сообщено Буркхардту, а затем Келли. Передавая ответ Келли, Гогенлоэ сказал Хевелю, что английский посол считает Гитлера «великим человеком», однако Англия не испытывает доверия к немецким обещаниям. Гогенлоэ тут же предпринял параллельный шаг: он связался с Ватиканом и просил поддержки в том, чтобы папа Пий XII обратился к Рузвельту за посредничеством в деле заключения мира.
Как известно, правительство Черчилля не пошло на эти предложения Гитлера, не видя в них никаких преимуществ, для себя и не желая стать «младшим партнером» Германии. Не забудем, что шел июль 1940 года и судьба Франции была известна всему миру. Вскоре последовала атака Британских островов авиацией Геринга, что отнюдь не усиливало позиции тех, кто, подобно всем закоренелым «мюнхенцам», был готов дальше вить нить тайных переговоров.
Отметим лишь одну любопытную деталь деятельности Гогенлоэ в это время. Уже в 1939–1940 годах он включает в сеть своих тайных контактов видных американских бизнесменов и политиков. Так, он принимает участие в визите в Берлин нефтепромышленника У.Р. Дэвиса, который претендовал на роль посредника между гитлеровским правительством и США с целью поисков того же «компромиссного мира» (на базе восстановления границ Германии 1914 года и возвращения ей колоний). Но не только это! В архиве принца Гогенлоэ имеются документы, свидетельствующие о том, что к его тайным контактам 1939 года были причастны представители администрации США, а также будущий уполномоченный американской разведки в Европе, а тогда юрист и бизнесмен Аллен Даллес. Так, Гогенлоэ в октябре 1939 года получил из Лондона ряд телеграмм, извещавших его о предстоящей встрече с А. Даллесом в Лозанне в конце месяца. Эта встреча имела последствия, о чем свидетельствует телеграмма, полученная Гогенлоэ из Нью-Йорка: «Я порекомендовал Уэллесу, чтобы он связался с вами». Речь шла об известном визите заместителя государственного секретаря США Сэмнера Уэллеса в Европу.
1941 год: «Барбаросса»
Развитие международной политической и военной обстановки в Европе после 1 сентября 1939 года пошло совсем иначе, чем это рисовали себе эмиссары обеих сторон, действовавшие, подобно принцу Гогенлоэ, на фронтах тайной дипломатии. Гитлеровская Германия, как и в предвоенные месяцы, не смогла добиться сговора с западными державами. Впрочем, она его искала лишь как дополнительную меру’. Следуя по ступеням своей программы захвата мирового господства и, главное, добиваясь обеспечения тыла для осуществления своей кардинальной задачи — нападения на Советский Союз, германский империализм провел серию военных операций в Западной Европе. В результате были захвачены Дания, Норвегия, Бельгия, Голландия, Люксембург и Франция. На очереди стояло вторжение на Британские острова, планирование которого началось с лета 1940 года.
Военные события коренным образом изменили лицо Западной Европы. Третий рейх овладел значительной частью ее территории; Англия стояла перед лицом смертельной угрозы. Началась разработка и плана «Барбаросса». Тем не менее не прекращалась закулисная и весьма активная деятельность тайных эмиссаров самого различного толка, передававших из Берлина в Лондон и Вашингтон всевозможные «мирные предложения». Эта деятельность как нельзя лучше отражала характер международного империализма, в котором внутренние противоречия идут рука об руку с поисками коалиций и сговоров против классового противника.
Документы из архива Гогенлоэ за период, непосредственно предшествовавший нападению Германии на Советский Союз, являются своеобразным наглядным пособием для изучения такого двойственного характера межимпериалистических отношений. Так, в ноябре 1939 года принц записывает свои размышления в связи с планировавшимся вторжением немецких войск в Голландию (очевидно, на основе бесед с Хевелем): «Германия завоюет господство на континенте… Это будет приемлемо для Англии, если произойдет… в форме широкого соглашения о сферах интересов, торговле и источниках сырья». Но если Голландия попадет в сферу влияния Германии, то будет «вбит клин в английские позиции. Далее Гогенлоэ рисовал такую картину: Англия захватывает голландские колонии, возможно - с участием США; тем самым Германия лишается потенциальной добычи, Затем, если Германия начнет осаду Британских островов, то Англия не только лишится колоний, но и выхода в Мировой океан. «Наследником Англии будет американская империя», в США уйдёт центр международной торговли, и, более того, «гегемония Германии в Европе будет едва ли обеспечена». Беспокоясь об этом, Гогенлоэ снова и снова призывал к смене курса: «Надо рассматривать отношения с Россией как дело временное, как чисто дипломатический ход. Вместо этого должны быть созданы новые связи, новая ориентация».
Но вот появляется новая перспектива: операция «Барбаросса». Гогенлоэ узнал о ней очень рано, сразу же после решения начать разработку плана ведения войны против Советского Союза. Поэтому весьма показательна памятная записка Гогенлоэ, датированная мартом 1941 года и носящая пометку: «С Герингом». Она начинается словами: «На случай, если Германия нападет на Россию».
Какую же перспективу видел Геринг и вслед за ним Гогенлоэ в случае нападения на Советский Союз и ожидавшихся ими военных успехов на советской территории?
«1. Немецкая континентальная держава становится неограниченным хозяином Европы. Решение испанской и португальской проблем становится детской игрой.
2. Воздействие на внутреннее положение Германии будет колоссальным» (в записке отмечается, что после захвата СССР Германия сможет «идти рядом с США».
3. Воздействие на Запдтную Европу трудно описать (Гогенлоэ имеет в виду в первую очередь ликвидацию английского влияния).
4. Однако главное и поистине потрясающее заключается в последствиях для Америки и в тех выводах, которые она сделает для своих отношений с Англией.
Автор меморандума далее уточняет, что же именно должно произойти в этой сфере:
а) Южная Америка станет потребителем зерна, идущего из Германии, и будетискать союза с ней; б) Германия «унаследует» позиции на Дальнем Востоке и сможет использовать Китай «как предмет торга с США» («Германия будет в состоянии предложить американцам больше возможностей и шансов в экономической эксплуатации Китая, что обяжет их к взаимности»); в) изменятся отношения США с Японией, а Германия «не будет вынуждена наносить удары по белой расе с помощью желтой» (!); г) захват Германией нефтеносных районов Ближнего Востока ликвидирует для Рокфеллера конкуренцию со стороны «Ройял датч шелл».
Тем временем на календаре истории появился листок, на котором стояла дата: 22 июня 1941 года. Сбылись ли надежды принца и его высокопоставленных покровителей? Как видно из документов, именно нападение фашистской Германии на СССР вдохновило антикоммунистов в униформе вермахта и без оной на новые закулисный операции. На этот раз особые надежды возлагались на Ватикан (не без оснований, поскольку в сложившейся обстановке обращение к правительствам Англии и США было бессмысленным). Очередной документ Гогенлоэ озаглавлен: «Август, 1941 г.». От руки принцем было помечено: «Может ли папа римский стать посредником в деле заключения мира?» Другая красноречивая пометка: «Беседа с Хевелем по инициативе Геринга и Канариса». О чем же шла беседа?
«Вступление в Россию выдвигает следующие проблемы: если (Германии) удастся победить большевизм….она будет признана гарантом мира для Балкан и народов Ближнего Востока… Тогда Германия обеспечит себе основание для провозглашения «европейского мира».
Гогенлоэ, однако, считал, что для этого Германии необходимо соглашение с Ватиканом и, более того, — использование церкви для «колонизации русского пространства». Дословно: «Германия нуждается для поддержания своего владычества над восточноазиатским славянством в религиозном связующем звене. Царизм использовал религию для сохранения своего господства. Почему Германии не сделать того же?.. Германия может дать русскому мужику только одно — религию. Это дешево и сердито». После этих циничных рассуждений Гогенлоэ спрашивал: «Что случится, если Германия, став владыкой всех русских, объединится с папой? Если Гитлер сделает смелый шаг и урегулирует религиозные вопросы на всем пространстве от Германии до Урала?.. Если русский патриарх, находящийся под (германским) протекторатом, будет подтвержден папой, а епископы Франции, Испании, Ближнего и Дальнего Востока и даже Америки выступят за «европейский мир»?»