Он замолчал, и в воздухе повеяло холодом. Я не была уверена, было ли это реакцией на энергию Джесси, или это была просто случайная перемена погоды, но все равно это было жутковато.
— Что? Если тебе что-то от меня нужно, я сделаю все, что в моих силах, чтобы дать это.
— Поцелуй меня, — сказал он.
Что за фигня?
— Джесс… — начала я, и он поднял руки, огромные ладони, с которых стекала вода вниз.
— Один поцелуй. Я просто хочу, чтобы ты знала наверняка, испытала это на себе и приняла наиболее взвешенное решение. Я имею в виду, как ты можешь знать наверняка, даже не поцеловав меня?
Затем его губы дрогнули, и у меня перехватило дыхание, когда я рванула вперед и ударила его.
— Ты, ублюдок. На секунду ты меня просто провел.
Джесси запрокинул голову и рассмеялся, а я плеснула ему в лицо струей воды.
— Знаю, позволить тебе посмотреть «Сумерки» было плохой идеей, — проворчала я.
Его улыбка была широкой и искренней, и что-то во мне расслабилось.
— Я бы никогда не поступил так с тобой или Ашером, — сказал Джесси, нахмурив брови. — Возможно, большую часть фильма я и был подменышем в команде, но этот парень был эгоистичным ублюдком, когда подбил на такое на Беллу.
Меня бесконечно забавляло, что он был тайным любителем «Сумерек».
— Итак… у нас все в порядке?
Джесси кивнул, и в зеленых глубинах его глаз снова появилась мрачность.
— Я работаю над тем, чтобы все было в порядке, но обещаю больше не вести себя как ребенок предпубертатного возраста, которому не подарили его любимую игрушку.
Двинувшись вперед, я схватила его за руку.
— И я обещаю перестать быть такой бесчувственной к твоим чувствам. Ты один из лучших людей в мире, и однажды ты сделаешь одну цыпочку очень счастливой.
Он обнял меня. Крепко-накрепко, но только на секунду, прежде чем снова нырнул под воду, плывя так, словно таким образом мог убежать от своих демонов.
Если бы только это было так просто.
11
Как бы мне не хотелось покидать воду, я решила больше не отнимать у Джесси время. Если я хотела, чтобы мы вернулись к лучшим отношениям, то я тоже должна была внести свой вклад. Я понятия не имела, что сказал бы Ашер о том, что мы должны сдерживать свои чувства на публике, но он любил своего брата, так что, надеюсь, он хотя бы попытается.
Жизнь была сложной.
Как только я снова натянула джинсы, почувствовала прилив энергии, и, поскольку я испытывала это не в первый раз, я стиснула зубы и направилась вдоль бортика бассейна туда, где ждал Сонарис.
— Я уже думала, что избавилась от тебя, — сказала я вместо приветствия. — Давненько тебя не видела. Было приятно.
Он ухмыльнулся, ничуть не смущенный моими колкими замечаниями. Когда он выпрямился, прислонившись к стене, я отметила, что сегодня вечером он выглядел особенно собранно: в черной рубашке и брюках, с идеально уложенными волосами.
— Мы связаны, моя маленькая принцесса, — растягивая слова, произнес Сонарис. Если бы я была кем-то другим, от этой силы и тона его голоса у меня, возможно, пробежали бы мурашки по спине, но я уже два года общалась с атлантами и выработала к ним определенный иммунитет. — Ты никогда от меня не избавишься.
— Знаменитые последние слова, — выплюнула я, потому что день и так был эмоционально испорчен, и меньше всего мне хотелось иметь дело с этим отъявленным мудаком.
— Мы должны искупаться, — внезапно сказал он, и это была полностью моя вина, что я не была готова к тому, что он вытянул руку и схватил меня. За считанные секунды он перенес нас подальше от Академии, используя тот способ мгновенного перемещения, на который были способны только боги. И это чертовски раздражало.
Я понятия не имела, где мы находимся, но было светло, и мы находились на живописном пляже с пальмами и кристально чистой водой.
— Мне нравятся твои волосы, — сказал Сонарис. — Почти уместно, что в этом году ты выбрала мой любимый цвет.
— Верни меня назад. Сейчас же, — выпалила я.
Он покачал головой, и я потянулась к своей магии, готовая как надрать ему задницу, так и открыть проход, который приведет меня домой.
— Я тебе не принадлежу, — сказала я, и мой голос звучал глубже, чем обычно, когда во мне закружилась сила. — Сию же секунду скажи мне, в чем заключается твое одолжение, или не подходи ко мне, пока не будешь готов его выдать.
Этот ублюдок всегда улыбался. Мне это не нравилось. Я ему не доверяла. В Сонарисе было что-то такое, что будоражило мои чувства самым ужасным образом. Это напоминало мне о том времени, когда я думала, что я — человек и шла куда-то поздно ночью, в опасное место, и каждый волосок на моих руках вставал дыбом. Потому что я знала, что я в беде. Я знала, что зло таится вокруг меня. Сонарис был воплощением зла, я просто еще не разгадала его план.
Но разгадаю.
Его улыбка исчезла, и, возможно, только возможно, это было еще страшнее.
— Хорошо, если таково твое желание, — мягко сказал он. В его тоне чувствовалась скрытая угроза, но было трудно определить степень его гнева. — Я знаю, чего хочу в обмен на свою услугу, и теперь я готов дать тебе это понять.
Мудак, говорящий загадками.
— Ну…
Он шагнул ближе, и я хотела отступить, но это дало бы ему власть. И я скорее умру, чем сделаю это.
— Я хочу, чтобы ты провела один месяц со мной, на моем острове, исследуя мой мир и узнавая меня получше. Ты думаешь, что у тебя все готово с молодым атлантом, но как ты можешь быть уверена, если ты никогда не давала шанса ничему другому. Ты сама очень молода, и полностью посвятить себя одному, не исследуя другие варианты… Я не могу этого допустить.
На секунду у меня закружилась голова. Это была какая-то космическая шутка? Я имею в виду, Джесси только что проделал со мной то же самое в бассейне, только он, по крайней мере, немного шутил. Сонарис не шутил.
— Когда начинается этот месяц? — прошептала я, понимая, что связала себя обязательствами и не смогу от них отказаться. На самом деле, из всего, о чем он мог попросить, это было не самое худшее. Хотя, время могло быть и получше. По словам Мэб, один месяц — это все, что у меня было до выхода богов. Возможно, Сонарис знал об этом и делал это именно по этой причине.
Я, без сомнения, собиралась это выяснить.
— Прямо сейчас, — сказал он. — Это мой остров. Здесь всегда лето, и никто не заходит в мои воды без моего разрешения. Здесь уединенно и безопасно. Это идеальная…
— Тюрьма? — перебила я его.
Черты его лица на мгновение напряглись, но затем снова разгладились. Я наконец-то добралась до него, разрушив его безупречный внешний вид.
— Я мог попросить тебя о чем угодно, — напомнил он мне. — О чем угодно.
Я судорожно сглотнула, и он сделал еще один шаг ко мне, так что между нами осталось всего несколько дюймов.
— Помни, что если ты ведешь себя так, будто это худшее наказание, которое ты можешь получить. Уверяю тебя, это не так.
— Мне нужно в школу, — сказала я, качая головой. — В этом году я хочу закончить школу раньше. Я не могу пропустить целый месяц.
Он открыл рот, но я продолжила.
— Не говоря уже о том, что я слышала из надежного источника, что боги пробудут в своей клетке самое большее месяц. Я должна придумать, как остановить их, прежде чем это произойдет. Иначе нам всем крышка.
Сонарис поморщился.
— Ты часто ругаешься. Это раздражает и свидетельствует об ограниченном интеллекте. Я знаю, что ты не ограниченный человек, так что, может, сбавишь обороты.
Он серьезно…?
— Пошел. Ты.
Теперь я улыбалась. Этот кусок дерьма решил, что может прийти сюда и указывать мне, как следует поступать.…
Мои внутренние рассуждения оборвались, когда он схватил меня, крепко сжав мои бицепсы, и именно в этот момент я увидела настоящего монстра внутри него. Чудовище, которое он скрывал… пытающееся завоевать меня, используя фальшивое обаяние. Но я на это не купилась, и теперь он перестал притворяться.
Наконец-то я увидела настоящего Сонариса.
Под его ладонями забурлила энергия, и я отреагировала на это своей, направив ее в него. Он вздрогнул, но не отпустил меня. Он был таким сильным, одним из сильнейших богов, а я была по-дурацки самодовольной, считая его не более чем неудобством. Досадной помехой.
Теперь я, вероятно, расплачусь за это каким-нибудь ужасным образом.
Его сила окутывала меня, невидимая глазу, но ощущалась как толстые витки веревки, связывающие каждую часть моего тела, включая мою собственную силу, делая меня полностью уязвимой.
Тот старый страх, что меня будут держать в неподвижности, все еще терзал меня. С тех пор, как я поступила в Академию, я в основном справилась с ним, но никогда не избавлюсь от него полностью. По крайней мере, если я сосредоточусь на чем-то другом — например, на уничтожении Сонариса, — то смогу с этим справиться.
— Если бы ты когда-нибудь поняла, как по-настоящему использовать свои силы, мы, вероятно, не вели бы сейчас этот разговор, — сердито сказал он, грубо отталкивая меня. Я отпрянула, словно была связана с ним невидимой нитью. — Ты могла бы убить нас всех, не моргнув глазом. Но поскольку ты все еще пребываешь в прискорбном неведении, я собираюсь воспользоваться этим.
Черт. Ему повезло, что я не могла убить его, просто моргнув глазом, потому что он бы уже не дышал.
— Ты никогда не заставишь меня полюбить тебя, — сказала я ему, мой рот был единственной частью меня, которая все еще могла двигаться.
Сонарис рассмеялся, запрокинув голову, и я увидела только сильную бронзовую шею, на которой вздулись мускулы и вены.
— Мне не нужна твоя любовь, — сказал он, когда перестал смеяться. — Любовь — это слабость. Я хочу, чтобы рядом со мной был сильный партнер. Тот, у кого есть энергия, которая дополняет мою собственную, так что я тоже могу использовать этот источник.
И вот так оно и было. Наконец-то мы узнали правду.
Правду, которая имела смысл.
Он сказал мне, что ему нужна пара. Что он одинок.