Возьмем хотя бы основной вопрос проблемы: сколько в стране мужчин и сколько женщин. На первое января 1979 года в СССР было 122,3 миллиона мужчин и 140,1 миллиона женщин. Таким образом на сегодня в стране — 17 с половиной миллионов, лишних” женщин. Такой диспропорции нет ни в одном государстве мира. И это при всем при том, что в царской России представителей обоих полов было почти поровну. Советские журналисты и социологи „объясняют” „избыток” женщин гибелью мужчин во Второй мировой войне. Но диспропорция возникла значительно раньше. Уже в результате Первой мировой войны и войны Гражданской погибло и умерло от болезней 2,6 миллиона военнослужащих, и это лишь малая часть погибших в результате потрясений, пережитых Россией между 1914 и 1922 годами. Советские авторы ничего не пишут о жертвах красного террора и о первой антибольшевистской эмиграции, но они признают, что „общие потери населения нашей страны (прямые и косвенные) составили 21–22 млн. человек, из которых около 10 процентов — потери вооруженных сил…”[155] В результате к началу 20-х годов женщин в СССР было уже на 4 миллиона с лишним больше, чем мужчин.
Перепись 1939 года показала, что женщин стало еще больше. Число „лишних” достигло перед войной 8 миллионов! В советских книжках и газетах, разумеется, о сталинском терроре, о лагерях смерти, о раскулачивании и вывозе миллионов кулаков на дальний Север на верную смерть прочитать нельзя. Вместе с тем вроде бы необходимо как-то объяснить, почему в самое мирное за всю историю советской власти время процент женщин среди населения достиг 52,1 процента, а процент мужчин упал до 47,9. Впрочем, авторов, пишущих по прямому заказу партийных властей, ничто не смущает. „Период между переписями 1926 и 1939 годов, — вещают они, — был тем временем, когда в нашей стране в основном был построен социализм. Этот процесс происходил в очень сложных условиях классовой борьбы и быстрой перестройки экономики в исторически короткие сроки” [156]. И все. Какие классы с какими воевали, — неизвестно, а в результате нескольких миллионов мужиков Россия недосчиталась. "Перестройка” и „борьба” изуродовала жизнь и миллионам женщин, которым стало не за кого выходить замуж, не от кого рожать детей.
О потерях во Второй мировой войне советская статистика лгала долго и упорно. Размеры этих потерь не ясны и доныне. Зато ведомо, что после войны и массовых арестов 1947–1952 годов („вторичные посадки”) женщин в стране по сравнению с мужчивами оказалось уже на двадцать миллионов больше. И снова, как перед войной, не состоялись миллионы свадеб, не родились миллионы детей. И хотя в СССР главную вину за падение рождаемости традиционно взваливают на Вторую мировую войну, не война только виновата. Падение рождаемости не прекращалось в стране, начиная с 1917 года. По словам специалистов, на пороге 70-й годовщины большевистского переворота „рождаемость большей части населения СССР находится на низком уровне, близком к простому воспроизводству…”[157].
Падает рождаемость не только из-за недостатка мужчин. Женщины Украины, России, Белоруссии и Прибалтики не желают рожать также из-за того, что непрочными стали современные браки. Ежегодно в стране заключается 2.700 тыс. брачных союзов и почти миллион из них распадается. Если в 1939 году на тысячу пар распадось 4,8 браков, то в 1959-м — уже 5,3, в 1970-м — 11,5, а к 1979 году на тысячу заключаемых браков в течение года распадается 15,2 [158] — Для сравнения укажем, что в Англии, например, на тысячу браков приходится в течение года всего лишь 8,5 разводов, в Венгрии — 9,3, в ГДР — 10,0, в Дании — 10,5. По части разрушения семейного очага Советский Союз, таким образом, держит несомненную пальму первенства. Согласимся, что несколько странно выглядит на фоне этих цифр утверждение одного из советских пропагандистов, что „брак по любви и любовь в браке — высший нравственный закон брачного союза при социализме”[159].
Отчего разрушаются браки? У советских социологов и демографов есть целый набор объяснений. Излюбленная формула специалистов по народонаселению состоит в том, что ныне выходят замуж и женятся люди очень юные, недостаточно социально зрелые и неподготовленные к семейной жизни. О сути „незрелости” в большинстве случаев умалчивается. Наиболее смелые, однако, говорят о том, что молодежь не получает сексуального воспитания и образования, хотя в большинстве случаев начинает сексуальную жизнь задолго до брака. О необходимости такого воспитания и образования спор в советской научной и партийной среде идет уже двадцать лет. Но только в начале 1984 года уроки „подготовки к семейной жизни” стали обязательными для большинства старшеклассников.
Ну, а почему разводятся сотни тысяч пар в возрасте 30–40 лет? Социологи снова ищут удобные объяснения. Лепечут что-то об урбанизации, „под воздействием которой меняются нормы поведения, характер семейного и внесемейноного общения” [160]. Уход миллионов крестьян из деревни в город („урбанизация”) не вчера начался и истоки его хорошо известны — мужик не принял коллективизацию. Деревенские люди предпочли тесноту заводских общежитий и убожество коммунальных квартир нищете и бесперспективности жизни в колхозе. Вместе с оставленной в деревне мазанкой или пятистенкой остались позади и прочный, освященный церковью брак, и крестьянская многолюдная, многодетная семья.
Пропагандистам такое объяснение, разумеется, не подходит. В поисках достижений” они договариваются до того, что массовое крушение семей в Советском Союзе — результат успехов советского режима. „Мы все больше поднимаемся по лестнице равноправия между мужчиной и женщиной в быту, в семье, — разъясняет один из знатоков современных семейных проблем. — В условиях равенства особенно острую реакцию вызывает всякое проявление элементов недостаточного внимания, равнодушия, черствости, безразличия, эгоизма со стороны одного члена семьи по отношению к другому…”[161] Попытку перевести трагедию миллионов разводящихся в план соревнования „хорошего” с „отличным” предпринимает также автор книги, Двадцатый век и проблема семьи” Зоя Янкова. По мнению Янковой, женщина сегодня стремится не просто любой ценой выйти замуж, а хочет найти в браке взаимопонимание, счастье, духовную близость… Плохому браку современная женщина (читай: „женщина советская”. — М. П.) предпочитает развод и в этом случае выступает его инициатором.
Что касается инициативы, то тут 3. Янкова права: разводы в СССР в двух третях случаев действительно происходят по инициативе женщин. Но вызваны они не столько „урбанизацией” и недостатком духовной близости, сколько повальным пьянством мужей. И об этом хорошо знают все, кто всерьез опрашивает разводящихся супругов. Из 500 опрошенных в Ленинграде разведенных женщин 210 ссылались на пьянство мужей как на главную причину расторжения брака (исследователь Д. М. Чечот). Исследовательница из Киева Л. В. Чуйко также утверждает, что чаще других причин развода женщины называли алкоголизм и пьянство мужа. К таким же выводам приходят исследователи Таллина, Минска, Вильнюса.
Другой решающей причиной массовых разводов, особенно среди молодых пар, является отсутствие жилья. Тридцать пять процентов новобрачных в Ленинграде сообщили интервьюировавшему их социологу, что собираются жить с родителями: другого жилья у них нет. Не надо быть специалистом, чтобы предсказать — жизнь с родителями (часто в одной комнате) — верный путь к разводу. Можно до бесконечности продолжать список причин, по которым разводятся советские граждане. Есть, разумеется, среди них и вечные — „разлюбил”, „изменил”, „не сошлись характерами”. Но есть у развода по-советски и свои особенности. Каждая вторая женщина в стране работает. Процент работающих (51,4) значительно выше, чем в странах Европы и в США. Советская пропаганда утверждает, что этот высокий процент зависит от того, что женщины наши жаждут помогать своей родине трудом, нуждаются в общении на производстве, среди них много людей с высшим образованием — врачей, учителей и т. д. В браке два работающих супруга, утверждает пропаганда, чувствуют себя более комфортабельно, у них есть о чем поговорить, их интересы шире.
Я опросил несколько десятков бывших советских граждан, живущих ныне в Америке, почему именно женщины Советского Союза идут на производство и как это сказывается на их брачных отношениях. Мои собеседники, люди разной культуры и различного социального положения, высказали, тем менее, одну и ту же мысль: идти на производство женщину заставляет только бедность. Муж, если он только не жулик и не крупный чиновник, не способен прокормить семью. Несколько бывших советских учительниц и врачей высказались в том смысле, что, если было бы возможно, они с большей охотой остались бы дома с детьми; что домохозяйка имеет значительно больше свободы, нежели чиновница или рабочая. Они добавили, что престиж, высокое служебное положение прельщает в СССР лишь ничтожное число женщин. Остальных же из дома на работу гонит только бедность[162].
Что касается семейных последствий ухода жены на работу, то они, по мнению моих собеседников, прямо ведут к разрушению брачного союза. Работая по 40 часов на производстве, советская жена и мать вынуждена не менее 40 часов провести затем в очередях, за приготовлением пищи, занимаясь стиркой и уборкой квартиры. У нее чаще всего нет не только газовой плиты и стиральной машины, но часто нет пылесоса и холодильника, без которых западная женщина не мыслит себе нормальной жизни. В результате русская жена вечно утомлена, раздражена, у нее нет времени на то, чтобы привести себя в порядок. Денег на наряды у нее тоже не хватает. Она склонна винить в своих тяготах мужа. Ведь это он не сумел создать для семьи материальное благополучие. Средний советский муж действительно не знает, как выбиться из своих жалких 150–170 рублей в месяц. Он унижен. Он теряет свое положение первого человека в семье. Отсюда раздражение, скандалы в доме. Не уважаемый ни женой, ни начальством, муж ищет утешение в вине. В отношениях супругов возникает новый виток — муж пьет, он пропивает свое и без того ничтожное жалованье. Отчуждение между супругами усиливается. Семейный корабль кренится, он близок к потоплению. Позднее в суде супруги могут выдвигать какие угодно аргументы, но причины развода (этого и миллионов других) таятся прежде всего в бедности, тяжелом быте семьи, который еще более утяжеляется, если жена идет работать. В цифрах процесс этот весьма нагляден: в 60-е годы в СССР распадался каждый четвертый брак, в 70-е разрушался один из трех, а ныне, в начале 80-х годов, в стране есть много районов, где в первый же год после бракосочетания приходит в ЗАГС или в суд, чтобы развестись, каждая вторая пара.