Мохов снова дернул плечом.
– Хорошо, я к вам выползу. Буду заложником. Договорились?
– Бронетранспортер, значицца? – Голубев похлопал рукой по мешочкам с землей, уложенным в навешенные снаружи решетки. Эта импровизированная защита сплошь закрывала борта. Кабина зашита листами железа, наскоро прихваченными друг к другу сваркой. Сверху переднюю часть кузова прикрывал наклонный дощатый козырек, поверх которого приспособлен толстый железный лист и уложены мешки с песком. Все шесть колес тоже прикрыты почти до земли широкими стальными щитками. Щитки болтались на петлях, причем правый передний был погнут и заляпан зеленью: зацепили что-то по дороге…
Самодельная бронетехника, против ожиданий, прибыла вовремя, и теперь диспозицию, составленную с такими трудами, приходилось переигрывать. К тому же что-то приключилось с движком «Защитника» – с броневиком уже третий час возились механики с ремлетучки.
– Молодцы эсэмгэшники! – искренне похвалил координатор. – Надо же, всего за двое суток такое сваять! Только очень уж долго к нам ехали…
– Так ведь движок слабоват для такого веса! – принялся оправдываться Колосов. – Мы бы еще дольше добирались, спасибо, ребята догадались мешки пустыми везти. Мы песок в них уже здесь засыпали, так что вы тут тоже особо не разгонитесь. И вообще, мы сначала хотели из дэтэшки танк сваять – ну, знаешь, вроде тех, что в Одессе во время войны клепали из тракторов СТЗ. НИ еще назывались, «На испуг» то есть. Но Андрей запросил бронетранспортер…
Кустарная боевая машина смотрелась до крайности брутально: вообще-то это был мобилизованный с началом боевых действий трехосный ЗИС-151, доставшийся колонии в наследство от вымерших хиппи. На левом борту, полускрытая мешками, виднелась надпись белой краской: «За Родину, за Сталина!» Казаков поморщился: Маляна на них нет, шутнички хреновы…
У передка возились, лязгая железом и непринужденно матерясь, двое механиков, прилаживали на массивный бампер нечто вроде бороды из одинаковых по длине кусков крупнозвенной цепи. Борода свисала почти до земли, и, по замыслу Колосова, это должно было хоть в малой степени защитить передний мост и колеса от пуль. Координатор обошел грузовик. Задний борт откинут, открывая взору пустой кузов. У кабины, под козырьком, в наскоро приспособленном гнезде примостился, задрав хобот к небу, крупнокалиберный пулемет, который распоряжением Казакова сняли с «Альтаира». Яхта, как и ожидалось, осталась не у дел, а приписанные к ней морячки усилили команду кан-лодки.
– Тут, кроме расчета, будет десятка полтора десантников, – предупредительно пояснил Колосов. – Можно втиснуть и больше, но лучше не рисковать, мало ли? Все-таки кузов сверху, считай, не прикрыт, надо, чтобы люди могли все на дно улечься, – а то вдруг с башен достанут, сверху вниз?
Голубев забрался в кузов, споткнулся о набросанные в беспорядке доски, невнятно выматерился. Потом выглянул наружу поверх блиндированного борта и присел на корточки.
– А что бойницы по бортам не сделали? Не успели?
– Незачем, – ответил за Колосова Кондрашов. – Да и кузов портить неохота, заваривай его потом… Пулеметов все равно лишних нет, а палить из автоматов по стенам – только перевод патронов. Вот подползем шагов на тридцать, сбросим десант и подойдем вплотную. В машине будут тротиловые шашки с запалами, так что, ежели припрет, сможем и ворота подорвать, и стены проломить.
– Прямо шайтан-арба. – Голубев явно был доволен, варварский агрегат ему нравился. – Панцерваген… Тогда, значит, под броней, за «Защитником», «Псом» и «Котом» пойдут три взвода Котов и Следопыты с местными.
– Два, – поправил Казаков. – Третий – в резерве, и «Кота» с ними оставим, мало ли… Как пройдем за стены, можно будет бронетранспортер отослать назад, за второй партией десанта, если понадобится, конечно.
– Ладно, на том и порешим, – согласился Голубев. – Только связь держите! Если это ведро с гвоздями, – и он мотнул головой в сторону панцервагена, – заглохнет, или там застрянет, «Защитник» прикроет броней…
– Жаль, вертолета нет… – посетовал Кондрашов. – Причесали бы перед штурмом дворик из пулемета, дымовух накидали бы в периметр, гранат – все штурмовым группам подмога.
– Чего уж теперь жалеть… – вздохнул Казаков. Вертолет, как он и ожидал, прочно выбыл из строя. – Может, пойдем? Часа три хотя бы надо бы ухо придавить…
«Т-тадах!» – сухо и раскатисто громыхнула сорока-пятка «Защитника», подползавшего по багровой траве к главным воротам. С боков и сзади от бронеавтомобиля бежали, часто спотыкаясь, ополченцы, над травой виднелись только голова и торс, ныряющие, как в кровавом море. Отделение Немировского заняло позицию в траве, на пригорочке, оседлав тропу на Конезаводск, вместе со Следопытами. Их задачей было: вначале не допустить возможного прорыва рокеров из города, затем, когда «Защитник» вломится в ворота, атаковать Шестую башню. Отсюда, с пригорка, было хорошо видно, как вспыхнул огненный шар на надвратной башенке, как она сложилась и осела внутрь, отворилась и повисла на одной петле левая воротина, какая-то черная фигура упала с галереи на землю и замерла. Донеслось слабое «ура!» – это кричали ополченцы. С реки глухо раскатился орудийный выстрел, еще, еще – это «Тари-эль» вел огонь по Четвертой башне и, через стену, по герцогскому дворцу. Пулеметы с башен отвечали слабо и неубедительно, но то один, то другой ополченец вдруг словно бы нырял в траву и не появлялся. Отсюда, с безопасного пригорка, казалось, что они еле-еле ползут, и Немировский знал, что оружия-то у них – арбалеты и гранаты…
Затрещала, забулькала рация: «…Первому и всем, срок вышел, повторяю, срок вышел!» Голос Кондрашова был радостен даже по рации, под «сроком» в целях примитивной конспирации подразумевался квестор Мохов, и все это значило, что Охотники сейчас займут Третью. Казаков сквозь смотровую щель разглядел, как сворачивается и падает вниз черное знамя с багровым крестом на Третьей. Больше ничего увидеть было нельзя, и тут его пребольно стукнуло головой о броню: броневик подскочил на ухабе, ворота были совсем близко. «Огонь!» – прохрипел Казаков, держась за бровь и мысленно матерясь, и снова оглох от грохота. Мехвод тоже поморщился, но огненный шар разрыва вырос на фронтоне Первой башни, превращая ее в труху.
Пулемет замолчал, первый ополченец ворвался внутрь, кинул гранату и тут же упал, держась за живот, «Защитник», трясясь по обломкам досок, въехал в Рокпилс; Казаков увидел прямо перед носом уютный двухэтажный коттедж, крашеный в веселенький голубой цвет и с выбитыми окнами. Из-за коттеджа выскочил кто-то черный и чумазый с бутылкой в руке, замахнулся прямо на Казакова, но в груди у него возникли две стрелы, и он упал на спину и тут же весь яростно и весело запылал. Лужа растеклась, пламя принялось жадно лизать палисадник коттеджа. «Никого не подпускать», – прохрипел Казаков пулеметчику, а мимо уже бежали, тяжело топая, ополченцы, в слепой ярости устремившиеся вглубь города ко дворцу, хотя диспозиция предусматривала атаку изнутри на Шестую, и Казаков махнул рукой, «Тихо-тихо, к Шестой, – приказал он. – Бойтесь метальщиков с бутылками!»
«Первому и всем, мы в башне. В центре города пожар, взрывы гранат, бой ведут ополченцы. Поворачиваем пулемет в город». «Саня, я пошел!» – голос Голубева. Это означало, что орудие с «Тариэля» подавило пулемет на Четвертой, и теперь Коты и высадившиеся со «Сталина» (так уже успели прозвать самодельный панцерваген) Следопыты могли занять ее довольно безболезненно, тем более что Третья была уже в руках охотников. Они бежали по-над обрывом, почти не скрываясь.
С галереи ударил выстрел, один из «стажеров» упал. В ответ по галерее тут же ударило несколько очередей, потом на парапете лопнул осколочно-фугасный, и с галереи никто больше не стрелял. Сквозь проломы в стене, мимо мертвой, тлеющей башни, «Сталин», вместо того чтобы отходить на исходную, вполз в город и оказался на пустыре, на огородах, среди мирных огурцов и помидоров. Лишь впереди где-то, за ближайшим палисадом, дымился коттедж, виднелась железная крыша дворца, и бойцы с разбега, топча помидоры, дополнительной кровью брызгавшие на сапоги, устремились туда…
…«Защитник» ударил снизу, на предельном угле возвышения, в упор. Со «Сталина» рыкнул ДШК, от парапета полетели куски дерева. Наводчик в бронеавтомобиле поправил прицел, сорокапятка грохнула снова, башня словно подскочила и весело, будто в киношном боевике про индейцев, запылала. Уцелевшие рокеры ошалело скатывались вниз по лестнице, бросали оружие и дисциплинированно становились лицом к стене. Казаков подождал, пока над стенами не покажутся грязные физиономии «советских», и приказал поворачивать в сторону дворца. К тому времени, кажется, все башни были захвачены или брошены, кроме Пятой, примыкавшей непосредственно к герцогской резиденции, но оттуда, из этого массивного трехэтажного дома, из окон, заложенных мешками с песком и прикрытых дубовыми толстенными ставнями, все еще стреляли из пулеметов и ружей. Плац перед дворцом простреливался насквозь, пули то и дело взбивали в пыли веселые фонтанчики, и никому не хотелось идти на штурм теперь, когда почти все уже позади.
«Сталин» медленно полз вслед за «Защитником»: было дымно, два или три коттеджа горели, в остальных были выбиты окна, и везде были трупы: рокер, висящий на заборе и утыканный стрелами, как морской еж; несколько ополченцев, у одного вместо головы – кровавая каша. Казакова замутило, но он заставлял себя смотреть, а дергающаяся смотровая щель открывала все новые сценки: горелое пятно, стена, заляпанная кровью и белесыми ошметками, какие-то кроваво-черные клочья на земле – здесь удачно кинули гранату или разорвался снаряд… «Защитник» выполз на пыльный плац, обогнул черный труп со стрелой в затылке, остановился, неторопливо навел орудие на провалы окон. «Т-доу!» – вдалеке с «Тариэля» разносили караульные вышки вокруг рабских бараков. Пулеметная очередь бессильно чиркнула по броне, раздались еще выстрелы. Странные какие-то выстрелы – не очереди, а тарахтение, почему-то до боли знакомое… Белый флаг в окне; тесня и отпихивая кровожадных ополченцев, откуда-то сбоку в окружении Котов вылезает геройский Голубев – принимать капитуляцию, но ведь выстрелы… Черт, это же мотоциклы! «Назад! – заорал Казаков. – Они удирают, назад!» И тут же откликнулся Стась с реки: «Сань, там с тылов дворца дюжина мотоциклов выскочили! Они между рекой и стеной проскочили, сейчас вдоль поля чешут, я не успею!» Казаков знал, что «Защитник» и тем более «Сталин» не успеют: пока бронетехника выберется из города, мотоциклистов и след простынет. Но все же п