- Ложись! – скомандовал хран так решительно, что я даже не подумала спорить, а мгновенно распласталась на холодном камне. Жить хотелось, невзирая ни на что.
Херувим завизжал так, что барабанные перепонки едва не лопнули. А уже минуту меня обнимали очень знакомые руки, окутывал знакомый аромат, и прижималась я к знакомой груди куратора.
- Бронис, посмотри на меня! Бронис! – опекун, кажется, пытался объять необъятное. Не меня, конечно, я затерялась между его рук, своим телом он закрывал меня от целого света. А говорить пытался со всеми: со мной, с подоспевшим целителем, с демоном и даже с храном. – Нет, сарджис Ортс, не нужно ее осматривать. А я говорю, с ней все в порядке, просто шок! Сеттар, придержи свою нежить, я еще с ней не закончил. – И снова ко мне: - Испугалась?
Спрашивает! Я чуть с ума не сошла! Хочу домой, на Землю, к пьющим соседям по коммуналке, к дурацким новостям, к интернету, мобильному телефону и мечтам, знакомым с детства. Туда, где не пытаются нахамить, промолчать или даже убить, а самое страшное, когда дворовая шпана беззлобно тебя «козой драной» обзовет. Подальше от странных светящихся глаз, магической чертовщины и прочих волшебных тварей, включая орков, демонов и ушастых тоже. Так я думала, но ответила иначе:
- Да. – Прозвучало флегматично и отстраненно, словно я уже поставила на себе крест и смирилась с тем фактом, что один заезжий олень тут не прижился и пора ему на бойню.
И все вернулось. Взлет, мягкое приземление на руки опекуна и стремительное движение, невзирая ни на что. Мой ездовой эльф снова куда-то тащил свою подопечную. Хорошо не на плече, а прямо как в романтических фильмах.
Осторожно огляделась вокруг. Коридоры, по которым Друл шел, а я ехала, уже казались знакомыми. В голове звучало что-то похожее на «маршрут построен», «через десять метров поверните налево», «через три метра поверните направо», «вы прибыли в конечный пункт назначения».
Прибыли. Кто ж спорит? И меня даже не сгрузили, а аккуратно возложили на мою же собственную кровать. А ушастый наглец стал своими похотливыми ручонками ощупывать плечи, ноги, ребра, мою почти грудь… Стоп!
- А что это ты делаешь? – очень недобро и подозрительно спросила я.
Красивые руки с аристократичными пальцами замерли там, где теоретически должно быть много тела, а по факту недостача. Эльф и длинным ухом не повел, соврал сходу:
- Проверяю, нет ли повреждений!
Шельма! Сам только что целителю заливал, что у меня все в порядке, и ходовая цела, и бампер не помялся, и тюнинг не облез.
- И как? – снова спросила я, испепеляя взглядом опекуна. – Есть?
- Нет, - ответил он, поморщился, как от зубной боли, и руки убрал.
И я совсем не поняла, что меня расстроило больше: что меня всю ощупывали или что прекратили это делать, потеряв интерес. Понимаю, удивлять нечем, но хоть бы для приличия сыграл легкую заинтересованность. Вместо этого Салмелдир отошел от кровати и уставился в окно.
- Тебе нужно отдохнуть и успокоиться, - изрек он.
А я вдруг себя такой несчастной почувствовала, одинокой и грязной. Это эльф после пробежки источал все тот же аромат хвойно-кедровой свежести, а мне… а я…
- Мне нужно принять ванну!
Да, позорно сбежала, надеясь, что опекун уйдет, пока я буду заниматься делом.
Местные удобства казались уже привычными. Особенно душ. Горячая вода помогла расслабиться, жидкое мыло в глиняной крынке пахло лавандой, шалфеем и медом. И через несколько минут жизнь перестала казаться безнадежно унылым и порой страшным аттракционом. Ну, стрела, и что? Подумаешь? Может, вовсе не в меня метили? Кто их тут знает? Вдруг какой Иван-царевич так свою невесту-лягушку ищет? Может, я еще локти кусать буду, когда узнаю, чья стрела в меня не впилась? Кстати, эльфы тоже те еще стрелки.
Броня… Ну при чем тут эльфы? Забудь! И прекрати о нем думать вообще! Навеки!
Все бы ничего, только грязный спортивный костюм испарился, а нового нигде не лежало. Из всей одежды у аккуратной овальной ванны стояли мягкие тапочки, а рядом висело пушистое полотенце. Не огромное совсем. Такое, чтобы только прикрыть верхнее «то, чего нет» и нижнее «то, что есть, но тоже немножко».
- Ууу! Уоу! – позвала я.
А в ответ тишина. Позвала еще и еще. Приведения включили игнор или были задействованы на других полезных работах. Для собственного спокойствия позвала еще один раз, контрольный, и после этого решила выходить. Ну, в самом деле, стоит в ванной девица и воет в пустоту. Кто увидит, точно психиатра вызовет. Или кто здесь его заменяет? Менталист? Пожалуй, мне хватило общения с ним.
Будем надеяться, что опекун мужчина солидный, хорошо воспитанный и давно свалил в туман, чтобы своим присутствием не смущать девушку.
Зря я на это рассчитывала! Зря! Этот бесчувственный, беспардонный, наглый, ушастый солдафон даже и не думал уходить, более того, за все время, что я провела в ванной, он не сдвинулся с места. Зато, когда вышла, Салмелдир, словно почувствовал, и резко обернулся.
И завис. Глаза его синие… Они не синие стали, и даже не бенгальские, а серебряные, горящие, с электрическими разрядами. Вау! Красиво, конечно. Завораживает, не отпускает. И вообще, ноги будто приросли к полу: ни сдвинуться, ни взгляд отвести.
А эльф тоже смотрит и на меня идет. Малх разноглазый, помоги! На мне кроме пушистого этого, того, что прикрывает то самое, но ненавязчиво, и нет ничего. И ведь не знаешь, чего от него ждать! У него же башня без крышечки! Слетела крышечка давно, говорю…
Не хочет же он… Или хочет?
Эльф хотел. Хотя, может, и не хотел, но почему-то сделал.
Он приподнял мне подбородок, а потом накрыл губы своими. А я забыла, как дышать. А он…он язык просунул, отчего я едва чувств не лишилась и задрожала так, словно температура поднялась такая, при которой не выживают. Я плавилась, горела, плыла в каком-то мареве, пока кто-то не застонал. Не я, скорее всего. Ну, потому что это технически невозможно, когда весь рот занят, и освобождать его совсем не хочется.
Стонал эльф. Точно! Это он.
Он со стоном оторвался от моих губ, но все еще прижимал нас с полотенцем.
- Девочка моя, - хрипло выдохнул он. – Мы не должны…
- Поздно… - прошептала я.
Да, поздно, дядя. Все, что могло произойти, оно уже произошло. Не все, конечно, но значительная часть, я так думаю.
- Поздно, - зачем-то согласился со мной эльф и спросил: - Сама оденешься?
Отвечать не имело смысла, потому что ушастый уже отвернулся и потерял ко мне всякий интерес. И чем его окно привлекло? Медом намазано, что ли? Воистину, только женщина может быть загадочной, мужчина – лишь странным. Не помню, кто из умов Земли это сказал, но сейчас я согласилась бы с классиком. И Друл с каждым днем становился все страннее.
Наверное, после поцелуя я ждала какой-то нежности, красивых слов и признаний, но не холодной отстраненности. Впрочем, нужна я ему! У него таких, как я, пачками в каждом городке. Как же, высший… эльф… великий маг… Солдафон бесчувственный! Сухарь и вообще…
Одевалась я быстро, нервно и полностью выбросила из головы ушастую персону. Уверена, что и наши «поздно» имели совершенно иной смыл. Я лишь имела в виду тот факт, что жизнь девушки после первого поцелуя меняется и прежней уже никогда не будет. А он? Об этом даже думать не хотелось.
- Что мы намерены делать? – спросила я, уже собранная и облаченная в брюки и удлиненный кафтан с красивой серебряной вышивкой. Все же Марта оказалась мастерицей.
- Мы? – удивленно переспросил опекун, обернувшись на мой голос.
- Мы! – с нажимом повторила для особо догадливых. – Я, вообще-то, еще жить хочу. А ты несешь за меня ответственность и должен обеспечивать мою безопасность!
Получи фашист гранату! Не справляетесь вы, уважаемый магистр, с непосильной для себя ношей! Не справляетесь!
- Должен, - понуро кивнул эльф, полностью признавая справедливость моих слов. Весь кайф от триумфа испортил! Нет бы поспорить для виду, уж я бы тогда нашла аргументы похлеще. – Идем, Бронис.
И все. Ни слова больше.
В такие минуты тянет устроить скандал. Молчание раздражает порой больше, чем опрометчиво сказанное грубое слово. Как сдержалась, не понимаю, но за куратором пошла.
Коридоры наполнились преподавателями и адептами. Все как в обычном учебном заведении, только сказочном. Одежда непривычная моему глазу, летают какие-то магические штуки, вроде записок или шпаргалок с огненным шлейфом. А в остальном привычный гул, суета, смех и разговоры… разговоры…
Вряд ли кто-то отважится на меня напасть в присутствии Друлавана. Сердце не екало, и страха тоже почему-то не было. А вот любопытства никто не отменял. Меня рассматривали и изучали, я же тоже вертела головой, пытаясь не пропустить ничего интересного. Но мысли все равно возвращались к той злополучной стреле.
Подозревала ли я кого-нибудь в покушении?
О, да! Далеко ходить не надо – ректор Армагон собственной персоной. Не удалось заполучить самому, так пусть никому не достается. Черный кукурузник что-то знал о моей семье. Что-то такое, что не хотел раскрывать остальным, но сам не забывал ни на секунду. И потом опасалась я его, дрожала от одного взгляда. Сразу хотелось эльфу за спину спрятаться. Боже! Снова этот эльф! Дался он мне!
- Пришли.
Ушастый толкнул двери, и они распахнулись передо мной.
В просторном кабинете, залитом солнцем, заставленном книжными шкафами и различными странными приборами, за массивным столом с мощными резными ножками, выполненными в форме лап неизвестного зверя, восседал он – Карил Армагон. Это шутка такая? Признаться, я хотела развернуться и выбежать отсюда, но позади меня, словно скала, возвышался Салмелдир.
- Я хочу уйти отсюда.
- Поздно, Бронис, - повторил ушастый гад и предатель. – Поздно.
И меня пусть легко, но в целом настойчиво и бесцеремонно втолкнули внутрь. Заговор против иномирных оленей! Мы редкие! Нас охранять надо, а не это вот все! Нет, страха по-прежнему не было, но беспокойство внутри поселилось.