Но прежде чем прийти к такому благодатному слиянию, нужно честно признать конфликт. Иногда мы скрываем его от себя. Кто-то поглощен телесным: весь его интерес в том, что поесть, во что одеться, как устроить уют. Но глубже, если копнуть, его пугает пустота – он избегает встреч с вечным, боится взглянуть в глаза собственной душе. Другой же уходит в мечты о высшем, о бесплотном, но презирает свое тело, забывает следить за здоровьем, теряет способность к простой радости о Божьих дарах. И та, и другая крайность увечит человека, сотворенного по образу и подобию Божию – цельного, в ком дух оживотворяет плоть, а плоть смиренно служит духу. Дух дает смысл материи, материя дает воплощение духу.
Как же искать этот третий путь? Начнем с самого простого: Бог не создал ни дух, ни материю как врагов друг другу. Исаак Сирин писал: “Бог дал нам тело как лестницу к небесам; не укоряй его, но обуздывай любовью и разумом”. Телесный труд, если он совершается ради Бога и с молитвой, становится началом спасения, а чрезмерное презрение к телу – часто уловка гордости. Дьяволу одинаково приятно и чревоугодие, и мнимая “ангельская” аскеза без любви, ведущая к осуждению других.
Значит, нужно слушать совесть – этот тихий голос внутри, который укажет, где ты перегибаешь. Совесть скажет: “Ты живешь только ради еды и отдыха, забыл о молитве”. Или наоборот: “Ты гордишься своей строгостью к телу, но стал нетерпелив к ближним, осуждаешь их за слабости, забывая, что любовь выше поста”.
“Не тело виновато в грехах, а сердце, что не умеет любить”.
Если мы обратимся к Церковному Преданию, то увидим, что святые отцы древности жили в телах так же, как и мы, и показали пример. Прп. Мария Египетская, уйдя в пустыню, мучилась от воспоминаний и телесной жажды, но через это смирилась и освятилась благодатью. Прп. Серафим Саровский в лесу трудился физически, носил воду, заготавливал дрова – и эти материальные труды стали частью его молитвы. Так материальное не разрушало дух, а, напротив, становилось духовным путем. Телесный труд, если он совершается ради Бога и с молитвой, становится началом спасения, а чрезмерное презрение к телу – часто уловка гордости.
Молитва – личное откровение, она открывает тайные ходы в сердце, где соединяются разорванные куски нашей жизни. Когда молишься со слезами, доверяя Богу даже свое тело, даже свою слабость, тогда в тебе рождается новая жизнь. Не по-человечески рациональная, а именно та “третья”, преображенная. Так плоть перестает быть оковами, а становится храмом.
“Не беги от плоти, но вознеси ее, и она станет фимиамом пред Богом”.
И здесь важно помнить: синергия – это не когда мы просто чуть-чуть уступаем материи и чуть-чуть духу. Это когда Дух Святой освящает материю. В литургии хлеб и вино становятся Телом и Кровью Христовыми. В таинстве брака – плотская любовь освящается и становится образом союза Христа и Церкви. В самом воплощении Бога Слово стало плотью – и этим Бог навсегда благословил материю. “И Слово стало плотью и обитало с нами” (Ин. 1:14). Не примирение на половинках, а полное взаимопроникновение. Как огонь и железо – железо остается железом, но становится огненным. Так и человек: тело остается телом, но преображается светом духа.
Чтобы не впасть в ложь прелести, где мирской комфорт оправдывается духовными словами или где телесное здоровье становится идолом под видом “бережливости к храму Духа”, нужно все время возвращаться к вопросу: “Что рождает во мне больше любви?” Если твое воздержание делает тебя гордым и холодным – оно от врага. Если твоя забота о теле делает тебя мягче к другим – значит, ты на правильном пути. И наоборот: если твоя расслабленность разрушает молитву и внимание к Богу – пора остановиться.
“Не дух ради плоти, но плоть ради духа; и не для презрения, а для освящения”.
Попробуй сегодня проанализировать одну свою дилемму. Может, ты боишься болезни, цепляешься за здоровье и забываешь молиться? Или, напротив, ты презираешь заботу о теле, считая это недостойным, и твое тело начинает мстить тебе болезнями, в которые ты винишь Бога? Помолись так: “Господи, покажи, где я разрушил Твой замысел о целостности, и помоги мне соединить во мне дух и материю так, как Ты задумал”.
В конце концов Бог не выбирает между нашими крайностями – Он преображает их в тайну единства.
Начни с малого: благодари Бога за окружающий мир, за свое тело, ухаживай за ним как за сосудом, в котором живет душа. И в то же время пусть дух всегда держит первенство. Ищи “узкий путь”, о котором сказал Христос (Мф. 7:14), где нет места ни грубой плотскости, ни гордой бесплотности, но все пропитано любовью.
Чаще молись: “Господи, соедини во мне плоть и дух, чтобы я был единым в Тебе”.
Так шаг за шагом из конфликта родится новое – не компромисс, а преображение, не спор двух начал, а их радостное объятие в Боге. И тогда твоя жизнь станет литургией, где все – и тело, и душа вместе прославляют Создателя.
ВЕРА (s+) РАЗУМ
“Господи, научи меня верить разумно и мыслить сердечно”
Почему современный человек вновь и вновь переживает мучительные душевные расколы, словно живет не целостной душой, а разорванной на части? Потому что век наш раздвоил то, что от начала было едино. У нас отделяют веру от разума, сердце от рассудка, богословие от науки, а ведь человек устроен так, что истина входит в него через оба этих окна – и через веру, и через разум. Когда закрывается одно, воздух перестает циркулировать, и душа задыхается.
Это напряжение стало особенно острым в новейшее время, когда многие научились рассматривать веру лишь как “чувство”, а разум – лишь как “холодный инструмент”. И тогда возникает жестокая дилемма: или ты доверяешь Богу, но отказываешься думать, или думаешь, но перестаешь доверять. Так рождается глубинный конфликт между двумя истинами, каждая из которых имеет свое святое предназначение.
Вера дает крылья, разум дает ноги. Без веры человек не поднимается выше земли, без разума впадает в заблуждение. “Вера без рассуждения слепа, а рассуждение без веры мертво” – этот афоризм можно носить как нательный крест.
Многие боятся, что если начнут мыслить серьезно, то подорвут свою веру. Другие страшатся, что если отдадутся вере, то потеряют самостоятельность суждения. Внутри разгорается невидимая битва, тревожная и изнуряющая. И человек начинает кидаться из одной крайности в другую: то живет чисто “рациональной” жизнью, отрицая тайну, то впадает в безоглядную мистику, где рассудок объявляется врагом. Но тогда ни вера не утверждается, ни разум не возносится – все остается на земле, пыльным и бесплодным.
Постараемся выйти из этого “или-или” и найти “третий полюс”, в котором вера и разум соединяются, не угнетая друг друга, а поддерживая. Обрести синергию – благодатное единение противоположностей, о котором так много писали святые отцы, пусть и другими словами.
Духовная жизнь учит нас, что противоречия подобны семенам. Если их не принять с молитвой, они начинают гнить внутри, отравляя душу. Но если их взрастить в свете Божьем, они расцветают в нечто большее, чем каждая сторона по отдельности.
Конфликт между верой и разумом в истории человечества приводил к трагедиям. Одни эпохи поклонялись лишь логике и строили холодные философские системы без места для Бога. Другие эпохи жгли книги и закрывали глаза на явления природы, лишь бы сохранить “духовность” без вопросов. Но Господь не противопоставил человеку ум и сердце. Он сказал: “Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим” (Мф. 22:37). Заметь, всем разумением! Значит, разум не для разрушения веры, а для ее укрепления.
И все же нельзя не признать: в нас этот конфликт живет. Часто человек верит сердцем, но боится доверить разум Богу. Или, напротив, рассуждает о Боге, не пережив Его в сердце. Здесь нужна честность – первое условие синергии. Надо признаться Богу: “Господи, я разорван, у меня ум живет сам по себе, а сердце само по себе. Научи меня быть цельным”. Эта молитвенная искренность уже открывает путь к соединению.
Необходимо отказаться от крайностей. Разум – это не идол, которому поклоняются в университетах, а инструмент, данный Богом для различения. Вера – это не суеверие, а глубочайшая связь с Личностью. Ни одна из этих сторон не зло сама по себе. Зло начинается там, где человек их разводит и сравнивает. Но вера просвещает разум, а разум утверждает веру.
Святые показывают нам, как жить целостно. Преподобный Исаак Сирин писал: “Разум в человеке – светильник для ока веры. Познание без смирения становится тьмой”. Посмотри, как святые умеют ставить разум на службу вере, а веру укреплять разумом. Не для того, чтобы объяснить все тайны, но чтобы не заблудиться в своих собственных мнениях. В церковном предании собран многовековой опыт людей, которые прошли свои дилеммы. Блаженный Августин говорил: “Верую, чтобы понимать”. Он не унижал разум, но показывал порядок: сначала – доверие, а потом – постижение. Когда же пытались сделать наоборот – сначала понять все, а потом поверить – оказывались в бесконечной ловушке скептицизма.
Вера без размышления слепа, размышление без веры глухо. Но как же практически соединить в себе эти два начала? Прежде всего – через совесть. Совесть часто первый индикатор того, что наш ум ушел слишком далеко без сердца или что сердце увлеклось, забыв о правде. Когда вера превращается в фанатизм, а разум – в гордыню.
Преображает конфликт молитва. Когда ты открываешь ум перед Богом в молитве, ты словно говоришь: “Господи, освети мой разум, чтобы он не стал моим идолом”. И тогда разум очищается от тревоги, а вера – от слепоты.
И вот так постепенно, в труде сердца и мысли, рождается “третий полюс”. Это не компромисс, где и вера, и разум обрезаны до безопасного минимума. Это нечто качественно новое. Как милосердие выше просто любви или истины, так и вера, просвещенная разумом, становится духовной мудростью.
Преподобный Максим Исповедник был величайшим богословом, но при этом жил как человек простого сердечного упования. Для него богословие было не академическим упражнением, а песней любви к Богу. Или Иоанн Дамаскин, который оставил самые глубокие богословские трактаты, но при этом оставался смиренным молитвенником и автором вдохновенных богослужебных гимнов. Их пример учит нас соединять: учиться, исследовать, но все в свете Евангелия.