Встретимся на Страшном суде
Как радовался Запад краху Советского Союза! Как верил он сладким сказкам о «конце истории»! Помните, наверное, как изображалась победа симпатичных героев «Звездных войн» над темной Империей? Она пала, Дарт Вейдер предан погребальному огню, а Люк Скайуокер вместе со своими друзьями радостно любуются праздничным салютом. А концерт «флойдовца» Уотерса в Берлине не припоминаете — с разрушением Стены? А фестиваль «Рок на обломках империи зла» в Москве сентября 1991-го? Каким прекрасным рисовалось будущее американской (да и европейской) правящей элите! Этакий Тысячелетний Pax Atlantis — что в переводе с латыни означает «Атлантический мир».
Рано радовались. Не будет этого. Впереди у Запада — трудные времена. Самые проницательные западные умы — Патрик Бьюкенен, Жак Бодрийяр, Линдон Ларуш и другие — это прекрасно понимают. А потому книги пишут с трагическими заглавиями. «Закат Запада». «Страна-изгой». «Что ты сделал с моей страной, чувак?». «Великая ложь». Сегодняшний Запад, как ни странно, напоминает позднеимперскую Россию накануне 1917 года. Помните? Вроде бы, экономика развивается. В культуре да искусстве расцвет. В науке — достижения неоспоримые. Даже военные кампании завершаются победно. А в обществе, тем не менее, разливается ощущение конца, предчувствие близкого краха. И тоска смертная сердца гложет. Сегодня это чувство охватывает все больше и больше душ по обе стороны Атлантического океана. Только сдается нам: если не возродится Россия, не появятся сверхновые русские и не состоится прорыв в Нейромир — участь Запада окажется намного трагичнее, чем ожидаемые тяжелые времена и скудные годы, к которым готовит себя думающая часть западного общества. Вот тогда-то две христианские цивилизации Земли, русская и западная, без риска ошибиться смогут сказать друг другу:
— До скорой встречи на Страшном суде!
А ведь совсем недавно все было иначе. И крутится лента воспоминаний Сергея Кугушева…
3 января 1992 года. Южная Виржиния. Богатый пригород Вашингтона. Дом известного сенатора. Обедаем с ним, его «чадами и домочадцы». Вместе смотрим новогодний репортаж из Москвы. Спускается флаг СССР над Кремлем. А дальше — замелькали кадры веселой дискотеки «У ЛИССа», где тысячи человек угарно отмечают праздник. А потом –сюжет из Нижнего Новгорода. Вокруг большой елки, стоящей перед многоквартирным домом, водят хоровод пьяные мужчины и женщины, с энтузиазмом выкрикивающие (видимо, по просьбе американской съемочной группы): «Ельцин! Демократия! Новый год!». Затем показали новогоднее поздравление…
— С вашим президентом что-то случилось? — удивленно спросил меня сенатор. — Почему народ поздравляет не он, а премьер? Да и на Гайдара он совсем не похож…
— Это не Гайдар, — отвечаю. — Это Задорнов. Юморист.
— Клоун? — произнес пораженный сенатор.
— Не вполне. Он вроде вашего О`Генри или Марка Твена, только немного хуже…
И тут сенатор захохотал. До слез смеялся. Переведя, наконец, дух, сказал:
— Ну, русские… Страна развалилась — а вы поете и веселитесь. И клоун вместо президента с Новым годом поздравляет. Старина Рейган называл вас «империей зла». По-моему, он вас переоценил. Нет, Россия — не империя зла, а Абсурдистан!
Он замолк, а потом из вежливости сказал:
— Как же вам, нормальным людям, там тяжело! Теперь я понимаю, почему вы так рветесь в Америку…
Это было одно из самых больших унижений в моей жизни. И ответить американцу было нечего… Оставалось доедать десерт.
А вот другая картина. Германия, начало девяностых. Бывшее место дислокации группы советских войск. Ранее утро. Еще почти ночь. Хмуро. С какой-то безысходностью на платформы грузятся последние русские танки. Дивизию выводят в пустоту, в чистое поле. В землянки. Никаких проводов. Все — без сантиментов, скрытно и тихо. По улицам спящих городов, по железнодорожным магистралям уходят наши. И немцы, улюлюкающие вослед последним штабным машинам, двигающимся по дороге из Вюнсдорфа на Шоненфельд…
Мюнхен, примерно тогда же. По одной их главных улиц города — под рукоплескание бюргеров, с поцелуями молодых немок и пивным ревом футбольных фанатов — браво и улыбчиво уходит последняя американская бригада. Ее провожают песнями, объятиями и улыбками в тридцать два зуба.
Конечно, мы — оккупанты, а они — освободители. Только не мы стерли с лица земли прекрасные немецкие города — Гамбург, Кельн, Дрезден, Аахен. А ведь, как ни удивительно, не у нас, а у западных союзников в лагерях куда-то сгинул почти миллион молодых, здоровых немецких парней. Не мы, а они переписали немецкую историю, сделав все, чтобы вытравить из германского народа национальный дух. А в итоге им — цветы, а нам — улюлюканье.
И еще одна картина. Август девяносто третьего. Душанбе, аэропорт. На окраинах города время от времени вспыхивают бои между противоборствующими сторонами в новом, независимом Таджикистане. Еженощно в столице палят то ли банды, то ли противники по необъявленной гражданской войне. Впрочем, в реальности это одно и то же. Все кто, мог, уехал. Остались те русские, кому не на что и некуда бежать.
У входа в VIP-зал от группы человек в тридцать отделилась женщина. Пока охрана спала, она подошла ко мне и сказала:
— Помогите ! Вчера мы заплатили военным летчикам. Обещали посадить сегодня на самолет и отвезти в Россию…
— Всех? — спрашиваю я.
— Да, — кивает она.
— А почему меня просите?
— Да вас же вчера по телевизору показывали. Вас президент с американским миллионером принимал!
В это время перед нами стремительно выросли шесть фигур в темных, несмотря на одуряющую жару, костюмах и характерных белых рубашках с такими же черными галстуками.
— Пожалуйста, проходите в зал, — то ли попросил, то ли приказал старший группы.
Мой американский партнер вопросительно смотрит то на меня, то на женщину, застыв у автомобиля. «Пиджаки» принимаются теснить просительницу. И она в отчаянии кричит:
— Мы здесь погибнем! Нас убьют.
Я спрашиваю у старшего:
— Они купили билеты, но не могут улететь. Надо навести порядок — как вы считаете?
Таджик отворачивается и на родном языке бросает что-то подчиненным. Те водворяют женщину в группу.
— У кого есть билеты и документы? — жестко вопрошает людей старший группы таджикской безопасности.
— Мы деньги отдали, а военные сказали, что посадят нас в самолет, — растерянно отвечает женщина. — Русские военные. Мы им верим. Они не обманывают. Они еще вчера здесь в форме ходили. Мы отдали деньги старшему в форме летчика и погонами полковника…
— У вас три минуты, чтобы разойтись! — рявкнул таджик. — Русских военных самолетов в аэропорту нет. Если не разойдетесь, охрана вас арестует!
Сначала группа несчастных остолбенела. А потом с рыданиями и воплями обреченно побрела по дороге в город, навстречу пальбе. Впереди у них было пятнадцать километров…
Таджик, заметно смягчив тон, сказал:
— Пойдемте на регистрацию, — а потом устало и с нескрываемым презрением добавил, — Военный самолет был. Он улетел еще вчера.. Ваши коммерсанты из ВВС денег содрали со многих. Остальные еще придут…
Русский военный взял последнее у русских беженцев. Страшно и стыдно…
Мы пережили страх, позор, унижения, и кровавые ужасы распада. Точнее, еще переживаем. А с точки зрения пессимистов — только начали переживать. Но в любом случае, мы уже знаем, как это происходит, ощутили катастрофу на своих шкурах. У Запада все еще впереди.
Он назвал нас «Империей Зла». И был в чем-то прав. В чем-то малом, забыв про большое. Про главное. Россия почти до самого конца ХХ века была Катехоном, Удерживающим, стражей у врат преисподней. Но настало время, и страна наша, подточенная внутренними болезнями и внешними усилиями, пала. Оставила пост. А потом попыталась стать обычной страной, каких много. Такой, «как все». И тогда врата вновь отворились, и в мир ворвался темный хаос. И если все та же Россия не захлопнет врата, высвободившееся зло сметет Запад. Он будет умирать в страданиях и муках.
Реквием по белой расе
Есть зловещее обстоятельство в надвигающемся на наш мир хаосе. Человечество плодится неравномерно! Да, в развитых странах наступила эпоха «нулевого роста», а кое-где — даже уменьшения численности населения. Например, в России. Или в Германии — если отбросить иммигрантов. И русские, и немцы не хотят обременять себя родительством. Один-два ребенка на одну семью — не больше. Ну, Китай еще как-то смог сдержать рост населения за счет жесткой политики государства. А в остальном-то мире население растет темпами, которые ничуть не изменились с прошлых веков. Там, в бедных регионах планеты, народ плодится по экспоненте! Почти весь прирост населения приходится на бедные страны, где дневной заработок на человека не превышает двух долларов.
Это явление не вчера возникло. Но еще недавно рост населения в бедных странах смягчался геостратегической отдаленностью регионов благоденствия от зон нищеты. Существовали нищие зоны-отстойники, где темпы размножения были высочайшими, и «зоны богатства», до которых было трудно добраться из зон нищеты. Еще недавно благополучный Запад считал, что его проблемы перенаселения не касаются, поскольку все это происходит где-нибудь за тридевять земель, на Занзибаре или в Бангладеш. Мы, мол, «золотой миллиард» землян, живущих за надежной охраной, и то, что творится за пределами нашего мира, среди всяких дикарей, нас, дескать, не касается.
Сейчас необратимо изменилась. Ясно, что зарождающееся в нищей части света «демографическое цунами» в самом скором времени захлестнет развитые страны. Эта человеческая волна уже ломает все пограничные барьеры, и вполне может снести самих западников. Посмотрите на темп, с которым негритянские и мусульманские потоки заливают Францию, Германию и Италию, как быстро растет число выходцев из жарких стран в Скандинавии! А вот что пишет журналист «Комсомольской правды» Максим Чижиков:
«Скоро и Эйфелеву башню захлестнет эмигрантское море. В 2050 году даже на Трафальгарской площади и Даунинг-стрит в Лондоне перестанут попадать «светлые» лица, останутся лишь выходцы из Юго-Восточной Азии. А сам Лондон переименуют в Нью-Бомбей. На Елисейских полях в Париже будет слышна только арабская речь, а дамы в хиджабах превратятся в законодательниц местных мод. Турецкий язык в Германии признают государственным. Орды голодных, злобных и вооруженных до зубов албанцев будут бродить по Риму. Россия от Владивостока до Урала пожелтеет, а от Урала до Калининграда заговорит с сильным кавказским акцентом…
Это не страшилка из очередного блокбастера. Такую печальную для европейцев картину рисует последний доклад комиссии по демографии Совета Европы…»
И вот уже премьер Италии Берлускони сгоряча предложил топить огнем морских пушек суда с иммигрантами из Африки, неудержимым потоком стремящихся в Европу. Да что там Европа! Выходцы из Азии затапливают русские города. И вот уже Москва становится наполовину азербайджанским мегаполисом. Белые необратимо превращаются в меньшинство во все большем числе крупнейших городов Америки. По имеющимся оценкам белые (которые в США называют себя «кавказской расой») к 2030 году в десяти величайших мегаполисах Штатов превратятся в этнокультурных «миноритариев».
Мир — накануне Великого переселения народов. Почти такого же, как и в первые века нашей эры, когда дикие германцы врывались в Средиземноморье и Северную Африку, родичи осетин, аланы, селились в Испании, а выходцы из монгольских степей оседали в Паннонии. Тогда «людские волны» смели Западную Римскую империю. А что сметут живые цунами нашего времени? Не увидим ли мы арабские халифаты на юге Франции? Турецкие вилайеты в Германии? Кавказскую власть в больших и малых российских городах? А еще черные бидонвилли Риги и Таллина, где будут жить депортированные из Германии или Скандинавии африканские беженцы, пораженные СПИДом, не умеющие ничего, кроме как страстно ненавидеть в очередной раз обманувших их белых. Вот тогда, ребята, вы вспомните Союз нерушимый и поймете, для кого добивались вашей независимости.
Пока в Третьем мире народ безудержно плодится, исчезают прежние господа планеты, белые. Судя по всему, ХХI век опустит занавес в истории белой расы. Она стареет и деградирует. Американский демограф Говард Митчелл рисует печальную картину. Итак, если в 1920 году доля белого населения Земшара составляла 48 процентов, то уже в 1990 году — только 33 процента. К 2025 году лишь один из десяти землян будет белокожим. К 2050 — один из шестнадцати. Дряхлеющая раса, которая все время уменьшается, держит в руках главные богатства света. Как вы думаете, и долго это будет продолжаться? Долго нищие и голодные будут ассимилироваться в западное общество, дожидаясь, когда может быть до их внуков дойдет очередь приобщиться к достатку?
В самом конце 1990-х годов выдающийся русский демограф и врач Игорь Гундаров выступил с сенсационным открытием. Оказывается, во всех так называемых постиндустриальных странах (вернее же, в странах разлагающегося индустриального порядка) мужчины и женщины все реже вступают в интимные связи друг с другом, все реже эти встречи кончаются беременностью. Падает мужская плодовитость: за вторую половину ХХ столетия содержание сперматозоидов в миллилитре мужского семени белого человека упало в среднем впятеро! Это значит, что белые покидают мир. Они угасают, как раса.
Это признают и сами западники. Скажем, осенью 2003 года англичане из Агентства по защите окружающей среды сделали прогноз относительно повседневной жизни человека в развитом мире. Читается, как сказка («Известия», 28.10.2003г.). Тут вам персональные ветровые и солнечные электростанции, детекторы опасных излучений, автомобили, использующие в качестве топлива водород, холодильники, самостоятельно заказывающие продукты в ближайшем супермаркете — и все это к 2020 году.
В больших городах автомобильные пробки превратятся в неприятное воспоминание, потому что миллионы людей станут работать на дому. Общаться со своими управляющими и начальством работники примутся с помощью высокоскоростного Интернета и миниатюрных мобильных телефонов, питающихся электроэнергией, вырабатываемой человеческим мозгом. Мощности персональных электростанций хватит не только для обеспечения всех домашних нужд, но и для производства электроэнергии на продажу, что даст каждой семье небольшой, но стабильный доход. Отхожие места будут связаны с медицинскими лабораториями, которые будут производить регулярный анализ продуктов жизнедеятельности и давать рекомендации по изменению образа жизни или рациона питания. Компьютеры окончательно вытеснят телевизионные приемники и музыкальные центры.
Но! При всем этом мы увидим пугающее ослабление мужской силы у белых, поскольку использование большого количества химикатов и гормонов снизит качество их спермы. Поэтому английские «мозговики» прогнозируют, что в большинстве семей будут приемные дети, рожденные выходцами из «менее цивилизованных» стран. То бишь — произведенные на свет арабами, неграми, людьми из Азиатско-Тихоокеанского региона.
Достойный финал!
Биологический закат европейцев очевиден. Еще в 1840-1890-х, во время карательных экспедиций в Китай, горстка европейских солдат побеждала полчища китайцев. Но тогда белые женщины тоже рожали детей и западное общество было здоровым. А сегодня? Индустриальная эпоха истощила европейцев. Однодетные семьи — это гарантированное вырождение. Как пишет наш футуролог Игорь Бестужев-Лада, половина детей в развитом мире имеют расшатанную нервную систему, они — кандидаты в невротики и психопаты. Две трети — аллергики, неспособные жить без постоянной медицинской помощи. Четыре пятых детей страдают недугами со зрением и позвоночником, с ухом-горлом-носом. И этот весьма плохой генетический материал передает свои болячки дальше, как эстафету («Мир нашего завтра». Антология современной классической прогностики. — М., «ЭКСМО», 2003 г., с. 34).
Бестужеву-Ладе вторят западные прогнозисты. Например, Эдуард Корниш в 1990 году с ужасом отметил, что из-за разрушения семьи родители бросают на произвол судьбы своих детей, не занимаются ими, не дают им навыков для учебы, работы и самой жизни. Потребительское общество, воцарившись на Западе после Второй мировой, уничтожило белых, превратив их в нездоровых идиотов. Уродливое, искривленное развитие технологий с тотальным засильем «информационщины» усугубят процесс краха белого человечества. Как убежден Э.Корниш, телевизор и компьютер предлагают нам развлечения, которые не требуют общества, участия других людей. Человек на Западе теряет навыки общения с другими, распадаются его социальные связи. А электронные развлечения в белом мире таковы, что ведут к ожесточению двуногого создания, к росту антиобщественных и маниакальных устремлений.
Масс-медиа, создавая богов из одних и тех же богатых и знаменитых персон, делают основную массу западных жителей никому не интересной публикой. «Крыша», популярно выражаясь, у многих просто «съедет», и они, страстно желая добиться известности, кинутся в преступность и терроризм. Так технологическая болезнь ускоряет биологический крах западной части человечества.
Да только ли технологическая? Ведь и разрушение культуры приближает биологическую смерть. Запад очень дорого заплатил за отказ от «старого мракобесия», за все свои «равноправие полов», феминизм, терпимость и «борьбу с тоталитаризмом». Мудрые предки наши, скажем, знали: нельзя учить мальчиков и девочек в одних и тех же школах, потому что они — как две разные расы, обладают каждая своей психологией, созревают с разными скоростями. А Запад в ХХ веке решил учить мальчиков и девочек вместе, и мы за ним последовали. И что же? По мнению выдающегося русского педагога Владимира Базарного, развитый мир тем самым заработал популяционную деградацию. Мужчины стали походить на женщин, а женщины — на сильный пол.
«…Спросите благополучных, здоровых, добропорядочных, живущих в стабильной Германии молодых людей лет 30-35: почему они не заводят детей? Вряд ли вы услышите в ответ что-то вразумительное: нельзя же всерьез принимать рассуждения о карьере, об удовольствиях свободной жизни, о том, что надо посмотреть мир, накопить денег… А в это самое время в лагере чеченских беженцев справляют свадьбу. У молодых нет жилья — только закуток в палатке, смутное представление о том, где и когда они смогут стабильно работать, но то, что дети у них появятся в положенное природой время, можно не сомневаться.
Если бы семьи сегодня распадались из-за материальных трудностей! Но все дело в том, что всегда беда, лишения только сплачивали и закаляли семейные коллективы. А сегодня стонут и плачут от брачных мук и бедные, и богатые. Растет насилие. У нас сотни тысяч (!) социальных сирот, беспризорников. Пьянство. Наркомания. А мы при объяснении этой семейной беды все перебираем и перебираем факторы материальной жизни. А фактор жизни духовной не учитываем. Тем временем духовная пропасть от поколения к поколению растет все больше.
К сожалению, нам, воспитанным на жестком материализме, тонкая вуаль межчеловеческих отношений порой уже недоступна. Да, причин современной трагедии семьи, а в итоге — народа и государства — очень много. Но среди них есть одна самая важная, корневая. Это генетическое угасание факторов мужества у мальчиков, юношей, мужчин и приобретение ими сугубо женских характеристик.
…Народы еще в древности осознали: мужское в мальчике изначально закрепощено и само по себе не раскроется. Раскрепощение мужских начал возможно только в испытаниях, направленных на преодоление в себе страха, на развитие силы, ловкости, смелости, выносливости и т.д.
…Посмотрите, у нас с каждым годом юноши становятся все более и более женственными, а девушки все более и более «мужчинистыми». И процессы эти давно уже развернулись на гормонально-генетическом уровне. Согласно зарубежным исследованиям, уровень гормона, определяющего мужскую принадлежность и мужскую зрелость — тестостерона — в крови молодых мужчин к концу ХХ века составил 24-50 %. В то время как для обеспечения нормальных детородных функций он должен быть не ниже 80 %! Вот вам и благополучный Запад — и питаются они хорошо, и с экологией у них все в порядке…»
В интервью газете «Дуэль» Базарный говорит в основном о России. Но те же самые процессы гораздо более ударными темпами идут на Западе.
Вот и получается, что белые превращаются в расу вырожденцев и стариков, больных, неполноценных и сумасшедших. А это — уже тотальный распад, биологический и социальный «в одном флаконе». а сможет ли «человеческий шлак» удержать в руках богатство и могущество, завоеванные предками в предыдущие три века, всеми великими колонизаторами, промышленными магнатами, инженерами, мореплавателями и солдатами? Как вы думаете, уважаемый читатель? Или вы полагаете, что авторы книги сгущают краски? Тогда милости просим к продолжению темы…
«Большинство людей не откладывают деньги к пенсии. Если вы тоже такой, предлагаю начать энергично заниматься физзарядкой, чтобы в дальнейшей жизни быть в силах, когда понадобится, взять своих хилых ровесников за горляк и забрать у них бабки и все прочее.
Часто я вижу в парке пожилых граждан, занимающихся таэквондо… Чтобы увеличить сбалансированность и разную энергетику, вовсе не нужно изучать смертельные восточные единоборства. Для меня очевидно, что эти стариканы готовятся врезать остальным из нас по полной программе… Они не тратят время попусту и не ждут, пока мы дотумкаем, что пенсионных денег на всех не хватит…» — так в 1997 году писал мудрец-пересмешник Скотт Адамс в книжечке «Будущее по Дильберту».
Да, читатель, в этом веке Запад превратится в корабль, переполненный одинокими стариками и немощными. А значит часть человечества, которая несколько столетий лидировала и задавала тон во всем, что касается индустрии, военного дела, политики, науки, технологий и финансов, неизбежно утратит свое первенство.
Сами посудите. Богатая Европа теряет коренное белое население примерно так же, как при Великой Чуме. Ожидается, что к 2050 году число европейцев упадет с нынешних 728 до 600-556 миллионов душ. И это будет царство пожилых — 172 миллиона против 107 миллионов сегодня. Скажем, в Германии к середине века доля тех, кто старше 65 лет, составит треть всего народа. В Англии, Германии, Франции, Италии и Испании доля тех, кто старше восьмидесяти, перевалит за 10 процентов! Средний возраст европейца дорастет до полувека. А число тех европейцев, кто младше пятнадцати лет, упадет к середине столетия на сорок процентов. Вырисовывается «связка» губительных процессов: низкая рождаемость ведет к краху социально ориентированного государства, крушению пенсионной системы и расколу общества!
Грехэм Молитор в 1998-м писал о том, что Западу предстоит «гражданская война» между молодыми и стариками. Если в 1998-м старики поглощали на свое содержание треть всех федеральных расходов США, то к 2010-му они оттяпают уже половину. Неизбежна борьба между обеспеченными стариками и лишенными средств молодыми. А что способствует опережающему росту числа пенсионеров по сравнению с долей юных? Да все та же однодетная семья, господствующая на Западе. Больше детей люди на Западе заводить не хотят: слишком дорого это обходится. Слишком быстро растут цены на образование. Слишком много детей — слишком мало отложишь денег на свою старость. Так работает либерально-экономическая машина по уничтожению населения. Что делать с проблемой старения — в США не знают. Как пишет Молитор, неизбежен крах системы социального обеспечения США между 2029 и 2036 годами из-за невероятного роста доли пожилых людей.
Эту проблему признал и президент Соединенных Штатов Джордж Буш-младший. Произнося 2 февраля 2005 года речь «О положении страны», он прямо заявил: нынешняя пенсионная система страны из-за низкой рождаемости шествует к краху. Когда ее вводили, на одного пенсионера приходилось 17 работников, теперь — всего лишь три. А потом на одного старика останется только два работоспособных. Пенсионеры стали жить слишком долго — намного дольше, чем во времена Франклина Рузвельта. И потребляют теперь куда больше благ. Поэтому в 2018 году система страхования не сможет покрыть выплаты сором взносов. В 2027 году дефицит системы превысит 300 миллиардов долларов, а в 2042 году она окончательно истощится и рухнет. Что делать? Буш призвал всех, кто младше 55 лет, взвалить на себя двойное бремя: платить взносы на содержание нынешних стариков по старой схеме — и одновременно откладывать деньги на личные пенсионные счета.
Чем это пахнет — рассказывать не надо. Либеральный принцип «Накопи себе на пенсию сам» еще больше собьет рождаемость — ибо теперь люди окончательно начнут рассматривать детей как статью ненужных расходов, отнимающую средства для накопительного счета. При этом любой серьезный кризис способен оставить десятки миллионов людей без средств на жизнь в старости, «спалив» их сбережения. Да и глобализация неумолимо делает лишними все больше и больше американцев — у них денег едва хватает на текущую жизнь, им просто не до накопления долларов на будущее. Повышать налоги и брать займы для обеспечения стариков невозможно — это подкосит экономику. Буш и сам признал, что решения пенсионной проблемы у Америки покуда нет. Страшно ей повышать возраст выхода на пенсию и урезать блага для пожилых избирателей. «…Ни одна из этих реформ не будет легкой…Я выслушаю любого, кто может предложить хорошую идею», — заявил Буш.
Вы можете представить себе страны со старческим населением, впавшие в маразм, с белой молодежью, которая стала гонимым и нищим меньшинством? Часть света, где главные деньги уходят не на экспансию в космос, не на прорывы в энергетике и не на дерзкие проекты в человекопознании, а на медицину, на поддержание угасающего существования сотен миллионов стариков?
США тоже достанется. Доля белого населения в Америке падает постоянно. Если в 1990-м доля белых в Соединенных Штатах была 75,6 процентов, то в 2020-м она опустится до 61 процента. Национальное бюро по переписи населения США в конце 2003-го обнародовало свой неутешительный прогноз, по которому к 2050 году белая раса составит едва половину населения Штатов, при этом доля стариков «за 65 лет» увеличится вдвое: до 21 процента. Доля людей старше 85 лет вырастет до пяти процентов! Процесс старения Японии также стремителен.
Патрик Бьюкенен в своей книге «Смерть Запада» приводит слова бывшего министра финансов США Пита Питерсона о том, что в ближайшие тридцать лет правительства развитых стран будут вынуждены тратить на содержание стариков от 9 до 16 процентов ВВП — больше, чем на оборону, науку, космические исследования, вместе взятые. Больше, чем на образование молодежи. Старики съедят все сбережения развитого мира и вгонят его в тяжелейший кризис.
Заглянем в доклад Национального совета по разведке США по «Проекту-2020» («Контуры мирового будущего»). В основном здесь написано о старении Европы. Коэффициент рождаемости в ней — 1,4 ребенка на женщину, тогда как нужно минимум 2,1 — для простого поддержания численности. В ближайшие пятнадцать лет европейцам для замены своих стариков в экономике и их содержания придется ввезти несколько миллионов рабочих рук извне. Либо Европа сможет реформировать системы социального обеспечения (то есть — урезать социальные льготы), снизить налоговое бремя и интегрировать мусульманских иммигрантов — либо «впадет в продолжительную экономическую стагнацию…»
Что же предлагается делать? Американцы выдвинули гамму чисто советских мер по повышению рождаемости и борьбе с демографическим кризисом. Во-первых, больше ввозить больше рабочих из Северной Африки и Ближнего Востока (им Европу, видать, не очень жалко). Точь-в-точь, как в сытую застойную Москву брежневского социализма завозили «лимитчиков». Во-вторых, они предложили давать женщинам длительные оплачиваемые отпуска для заведения детей — с сохранением за дамами рабочих мест. (Это было в СССР). Мера, конечно, хорошая — да только начисто противоречащая принципам повышения конкурентоспособности и либеральной экономике эпохи глобализации. Как же, будет вам частный работодатель столько лет платить женщинам, ушедшим с работы! Он лучше переведет дело в Азию, где работают за меньшие деньги и рожают детей без всякой помощи. Кстати, в том же самом докладе авторы советуют правительствам Германии, Франции и Италии перестать защищать законами высокие заработки наемных работников и их рабочие места.
Что же происходит с Западом? Либеральная экономика и глобализация его добивают. Он дряхлеет на глазах. Скрывается в «седых сумерках».. В странах, которые превратятся в дома престарелых, погибнет не только экономика. В них исчезнет жизненная энергия, смелость, способность творить. Вспомните: подавляющее большинство научных открытий и великих свершений приходятся как раз на молодых и сильных. Старики же в массе своей консервативны, боятся нового, у них ослабляется воля, не рождаются новые идеи. Никакой приток молодых эмигрантов (а их только Еврозоне потребуется 169 миллионов) не сможет решить эту проблему. Качество образования у арабов, турок и африканцев низко. Они, конечно, массой пойдут в социальные работники (ходить за стариками), займут места на низкоквалифицированной работе и в торговле, наплодят организованную преступность — но не более того. А значит, лидерство начнет смещаться на Восток. Но что это принесет миру? И куда двинется человечество после смерти белых? Пока неясно…
Кстати, фактическое исчезновение белой расы как демографического явления совпадает по времени с периодом сходимости уравнений жесткой турбулентности, описывающих семь гибельных тенденций. Тех, что мы описывали в прошлой главе.
У Брюса Стерлинга есть футуристический роман «Священный огонь» (1996 г.), посвященный Западному миру конца ХХI столетия. Там есть каста геронтократов — очень богатых «постчеловеческих» стариков, которые могут позволить себе сверхдорогие процедуры омоложения и поддержания жизнедеятельности. Наука работает в основном на них. А немногочисленная молодежь уходит в наркотические и компьютерно-виртуальные миры, становясь, в общем-то, бесплодной. Детей ей рожать не хочется. Молодые озлоблены на стариков: те отбирают у юных средства, закрывают пути выдвижения в бизнесе, политике, культуре и науке.
«…Сейчас у меня нет семьи. У меня нет менструаций. У меня нет приливов и озноба. Я постсексуальная личность. Я постженская личность. Я старуха. Я техностаруха конца двадцать первого века…» — такой горький монолог произносит главная героиня романа. Но, кажется, Стерлинг чересчур оптимистичен. Ибо непонятно: кто все же обеспечивает жизнь в этом обществе?
Завоевание Европы Африкой и Азией неизбежно. Ведь рядом с деградирующим миром богатых стран чудовищно нарастает давление в котле остального, отверженного человечества. Терять бедному человечеству нечего. Работы нет и не будет — прирост населения намного опережает создание новых рабочих мест. Темпы экономического роста падают. Если в 1970 году средний доход на душу населения в бедных странах равнялся одной десятой среднедушевого дохода в богатых странах, то к 1991-му он упал до одной двенадцатой, а к нынешнему дню — и до одной пятнадцатой. С чистой водой и экологией — огромные трудности. Жилья и энергии не хватает. Инфраструктура перегружена. Свободной земли уже нет. Где размещать и чем кормить те миллиарды людей, которые появятся на свет только за первую половину этого столетия — не знает никто. Экономическая помощь, которая идет с Запада, оседает в карманах правящих клик.
Давление в планетарном котле нарастает немыслимо. Вернемся к докладу Национального совета по разведке США «Глобальные тенденции до 2015 года», любезно предоставленному нам аналитическим центром НАМАКОН. В нем прогнозируется: к указанному сроку в мире будет жить 7,2 миллиарда людей против 6,1 миллиарда в 2000-м. И на 95 процентов прирост даст бедный Третий мир. А что такое миллиард новых душ? Это — неисчислимые орды озлобленных, рвущихся в богатые страны, и перед числом этих орд блекнут рати Чингисхана. При этом разница в уровне здравоохранения между вымирающим миром богатых и бурно растущим миром нищих дойдет до крайней степени, а в Африке южнее Сахары число голодающих вырастет на 20 процентов!
Вот почему миллионы людей с черной, коричневой и желтой кожей, не щадя сил, рвутся в Первый мир. И еще миллионы пополняют ряды экстремистских движений, страстно желая убивать западников и отбирать у них богатства. Они не без оснований полагают, что Запад когда-то поднялся на разграблении их стран. И они детородным органом чуют процесс культурно-биологической деградации Первого мира.
Так, в ноябре 2002 года экс-директор ЦРУ Джеймс Вулси с гневом говорил:
«…Если вы хотите почувствовать их инфраструктуру, интеллектуальную инфраструктуру, если их способ мышления можно назвать интеллектуальной деятельностью, сходите на их web-sites. Я познакомился с проповедями, которые они читают по пятницам по всей Саудовской Аравии. Перед тем как обсуждать тактику и стратегию борьбы с ними в наших высших эшелонах власти, я просмотрел несколько таких проповедей, прочитанных за последние две-три недели. Три главные темы, которые обсуждались в то время. Первая: все евреи — свиньи и обезьяны. Вторая — все христиане и евреи враги, и наша обязанность — их ненавидеть и уничтожать. И третья — женщины в Соединённых Штатах регулярно делают кровосмешение со своими отцами и братьями, и это — обычная и общепринятая вещь в Америке. Для нас это звучит дико, но для них в этом нет ничего экстраординарного. Это обычная ваххабитская точка зрения…»
Таким образом, читатель, на планете копится немыслимый перепад потенциалов между разными мирами — как между землей и грозовым фронтом. И этот перепад неизбежно разразится чудовищной молнией — глобальной схваткой. Никакая «борьба с международным терроризмом» не поможет: эта беспощадная схватка воспроизводится ежедневно и ежечасно самим устройством нынешнего мира, разницей между развитой и неразвитой частями человечества.
Это, читатель, и есть первый приговор Западу. Население и его бурный рост в самых нищих районах планеты на фоне старения и обезлюдения Запада — вот тот самый мутировавший элемент системы. Это характеристики фазы самоподдерживающейся критичности. Это — запуск алгоритма хаоса. Утрата Западом лидирующих позиций и смещение их на Восток неминуемо вызовут нестабильность, выяснение отношений между новыми силами. И эти силы очень отличаются по ментальности своей от западников. Они гораздо более склонны к применению силы и коварства.
Крах культуры
Такие вот дела, други вы наши…
Но и это еще не все. Как ни удивительно, в конце ХХ века прежде всего на Западе обнаружилось, что не только природа не выдерживает техно-хозяйственной нагрузки на нее. Теперь перегрузок не выдерживает общественное сознание, наступает слом культуры.
Когда-то культура помогала человеку выпутываться из всех сложных ситуаций и суровых «переплетов». Да, были локальные апокалипсисы. Да, цивилизации древнего Междуречья погибли из-за засоления почв, античная Греция потерпела экономический крах, а Рим пережил военно-культурную катастрофу. Но всегда человек преодолевал местные «концы света» и возрождал павшие цивилизации в новом обличье, передавал эстафету развития другим цивилизациям и культурам.
Но вот впервые за всю историю человечества кризис охватил не отдельную цивилизацию или культуру, а весь глобализированный мир. Ему некому передать эстафетную палочку. Сама культура — в кризисе.
Мы уже рассказали, как Сообщество Тени, разъяло культуру, словно труп в морге. «Чужие» разобрали на составляющие язык — словесный, изобразительный, музыкальный. Лишили язык гармонии и на ее место внедрили какофонию психопатического диссонанса. Творение заменили распадом, а созидание — разрушением. Оказалось разъятой на геометрические фигуры и цветовые пятна творящая мир живопись. Из литературы убрали сюжеты, фабулы, характеры, заменив их «потоком сознания», игрой в слова и бесконечно скучным блужданием по описаниям призрачных впечатлений. Даже самое конкретное из всех видов искусств — архитектура — утратила пластику и выразительность, превратившись в инструмент стандартизации и нивелирования.
Что есть символ современной культуры? Да тот немец, который массой выкупал бесхозные трупы на обломках СССР и делал из них мумии, превращая в материал для художественных композиций. На Западе сегодня существует целое направление «фантастики катастроф». В его книгах перед нами проходит череда образов Апокалипсиса, причем совсем не в результате ядерной войны. Джон Уиндем, Саймон Кларк, Стивен Кинг и Дин Кунц — самые яркие писатели жанра. В их романах Земля сбрасывает с себя бремя человечества-потребителя. Крушение цивилизации происходит по разным причинам: то объявляется страшная болезнь, которая косит человеков, словно траву, то на нас обрушивается нашествие растений-мутантов, убивающих людей, то разогрев земной коры и массовая вулканическая деятельность вызывают всеобщий крах. Все чаще гибель мира становится итогом бездумного увлечения биологической инженерией. И всегда хрупкая и сложная цивилизация распадается, а уцелевшие обращаются в жестоких дикарей, что убивают и поедают себе подобных, возрождают самые изуверские культы и предаются необузданному садизму.
Во всех сценариях катастрофы процветает особое искусство. На страницах этих книг художники периода Апокалипсиса не дремлют. Вот один делает стену из бесполезных телевизоров, вставляя вместо разбитых экранов отрубленные головы. Другой рисует фрески на руинах, используя вместо кистей отрезанные человеческие руки, а кровь — вместо краски. Третий выставляет композиции из аккуратно разрезанных пополам тел, а композиция «Материнство» представляет из себя труп беременной женщины с прорезанным в животе окошком…
Но эти фантазии —лишь логическое продолжение художественных замыслов современного постмодернистского искусства, которое вы можете увидеть в страшно модных арт-салонах Нью-Йорка, Лондона и Москвы. Нам запомнилась одна работа: «Человек, который ест мороженое». На этом холсте мы с содроганием увидели человека, который разделен, подобно трупу в анатомическом театре — от него последовательно отслаиваются кожа, мышцы, кости, вскрываются внутренние органы.
Свою лепту вносит и Голливуд, приучивший весь мир к фильмам ужасов. В последние годы «фабрика грез» все чаще и чаще берет за исходный материал грезы маньяков, использует первоклассные художественные средства для проникновения в их внутренний мир. На днях Максим Калашников решил посмотреть американские фильмы, идущие по россиянскому ТВ — и пришел в ужас. В одном показывали, как тонкие прозрачные ножи рассекают животных, как кишки человека наматывают на золоченый ворот, а кричащие от смертельного ужаса женщины тонут в стеклянных кубах, которые заполняются водой. Заставьте себя пересмотреть «Багровые реки» или «Молчание ягнят» — сами многое поймете.
Еще в 1973 году Фред Полак в своей книге «The image of the Future» («Образ будущего») написал о том, что западное разрушение культуры — процесс с далеко идущими последствиями.
«Бессмысленность — изображение нелепого и иррационального как обычного лица человеческого общества. Аналоги с неврозом, наркозом и кошмарами. Отражение распада и непоследовательности в человеческой жизни.
Экзистенциальность — ультрареалистический ответ на вызов нынешних мировоззренческих тенденций. Отождествление искусства с наукой и техникой… Изображение человека как совершенно одинокого, покинутого Богом и всем лучшим в собственной душе.
Порочность — предпочтение болезненного, непристойного и безобразного. Похотливое изображение излишеств и ненормальности.
Демоничность — воплощение сил тьмы и зла. Возврат человечества к скотству: сатана правит бал.
Отрицание — развитие тем хаоса, пустоши и смерти. Образ проклятия и моральной импотенции.
Эти пять оценок можно свести к следующему: современное искусство привело к утрате идеального образа человека. Словом, современное искусство лишает мир привлекательности. Бог мертв, человек в лучшем случае — робот, состоящий из линий, поверхностей, углов и сфер, без жизни и души.
В современном искусстве, по крайней мере в его западном варианте, частично сознательно, а отчасти и нет, разрушен лежавший прежде в его основе идеальный образ будущего. Нынешнее состояние умов не просто антигуманистично — оно открыто антиидеалистично и антифутуристично…» («Мир нашего завтра». Антология современной классической прогностики. — М., «ЭКСМО», 2003 г., с 226-227).
Наше старшее поколение помнит, как в молодости стебалось над коммунистическими идеологами, рассуждавшими о тлетворном характере западной поп-культуры. Эх, знать бы тогда, чем все закончится! Раньше культура была источником жизни. Теперь — юдоль смерти, тлена и разрушения. Теперь мы понимаем, почему один скандально известный деятель 30-х годов сказал: «Когда я слышу слово «культура», мне хочется схватиться за револьвер». Он имел в виду нынешнюю «культуру», разглядев ее развитие в первых опытах Минус-цивилизации тех времен — в авангардизме, кубизме и атональной музыке, в модернистской литературе.
Сообщество Тени, «Голем сапиенс» заразили культуру смертельными метастазами. И диссонанс сегодня разрешился пустотой масс-культуры.
Иногда кажется, что нынешняя «культура» стала отражением всеобщей психической эпидемии. Люди нынешнего «развитого мира» кажутся умственно неполноценными. Впрочем, это почти верное впечатление. Ведь мы имеем почти сорокалетнюю эпоху выращивания «телевизионных идиотов». Те, кто все это время рос и воспитывался у телеэкрана, получили искалеченный интеллект. У них уже в 1970-е наблюдались отставание в развитии речи, бедность фантазии, плохая коммуникабельность, примитивные стереотипы мышления. И самое главное — присущая невротическим личностям повышенная внушаемость, гипнабельность. Мечта властителей всех времен и народов сбылась. Сформировалась практически полностью программируемая порода людей, послушно реагирующих на видеосмысловые ряды, подаваемые на органы восприятия через систему телевещания. А применительно к молодежи — еще и дополнительно примитивизированной MTV-музыкой. (Не считайте авторов этой книги ретроградами. Даже М.Калашников, росший на западной «антисоветской» рок-музыке и тогдашней западной попсе, смотреть MTV не в силах. Градуса дебилизма не выдерживает).
«Нетрудно сообразить, что те поколения детей давно стали взрослыми, и уже сотни миллионов людей, если не миллиард-другой, имеют более или менее измененный под воздействием телевидения интеллект. Более того, у них деформирована вся психосфера, потому что привыкание к навязываемым извне образам (а не вырабатываемым самостоятельно, как при чтении) дополняется эффектом повышенной внушаемости и самовнушения.
Телевидение навязывает зрителям конкретные образы, обращается преимущественно к их эмоциям, приучает к насилию, пробуждает зависть и жадность, одурманивает соблазнительными зрелищами, запугивает многочисленными сообщениями о катастрофах. Так формируются с детских лет и до старости «правополушарные» личности с убогой лексикой, бедной фантазией, примитивными стереотипами мышления, навязанными извне, легкой внушаемостью, шаткими убеждениями, искаженными представлениями о реальной жизни…
Это, можно сказать, небывалый в прежние эпохи «телевид» человека, который из печатной продукции потребляет почти исключительно глянцевые журналы с обилием картинок и дефицитом мысли. Тотальная компьютеризация вдобавок делает его придатком техноинтеллекта, так же, как в промышленном производстве он — придаток могучих машин и механизмов…»
Так написал в труде «Наркоцивилизация» Рудольф Баландин, уточняя диагноз культурной катастрофы нынешнего мира. Нет ничего удивительного в том, что большинство «цивилизованных людей» не видят очевидных для нас признаков надвигающегося конца. Ведь для этого нужно уметь мыслить и самостоятельно воображать. А этой способности сейчас лишены огромные массы сапиенсов. Самое плохое заключается в том, что ТВ-порождением (со свойственным ему невротизмом, гипнабельностью и инфантилизмом) становится не только народ, но и его элита. Те, кому предстоит отвечать на самые жестокие вызовы в истории человечества!
Давайте четко уясним: мы, люди книжной культуры — зрячие. Мы умеем думать и воображать сами. Но мы тонем в массе слепцов-телеидиотов. Их в «развитом мире» большинство. Это — совершенно новое явление в человеческой истории. Огромной популяции телеидиотов не было ни полвека назад, ни тем более в предыдущие века. Плоские и примитивные, они были выведены Сообществом Тени для того, чтобы ему легче было структурировать простые биологические «триггеры» и «чипы» в сложные системы, помыкать ходом истории. Более того, глобальное телевидение можно рассматривать как важнейший инструмент Сообщества Тени по генетическому программированию сложных систем с нечетной (многозначной) логикой, состоящих из людей-»микросхем» со стереотипными реакциями. Нынешняя «культура» делается для телеидиотов — на потребу их убогим вкусам, для того, чтобы плодить все новых и новых глупцов. И не только в несчастной России это происходит — процесс повсеместен. Просто у нас он, как всегда, доведен до предела — а оттого омерзителен.
«Деграданс люденс»
Знаете, почему разрушение культуры так страшно? Потому что оно делает сапиенса беззащитным. Человеческое сознание остается один на один с нарастающим потоком перемен. И сознание пасует перед этим потоком, ломается под его напором, обращается в прах.
Поскольку наибольшую динамику человечество обрело в американском и советском вариантах цивилизации, то и наибольшая культурная пустота, трагичность индивидуального и группового сознания перед лицом куда-то несущегося мира проявилась в трудах американских исследователей. Что касается советских,то, насколько нам известно, подобных работ они не писали. А в российских период им стало просто не до того. Поэтому назовем знаменитого Элвина Тоффлера с его «Шоком будущего» (1970 г.). Он пишет:
«Лауреаты Нобелевской премии, хиппи, психиатры, врачи, бизнесмены, профессиональные футурологи, философы и преподаватели выразили свою заинтересованность в переменах, беспокойство по поводу адаптации, страх перед будущим. Благодаря этому опыту я пришел к двум выводам:
Во-первых, «болезнь будущего» является не просто возможной, отдаленной возможностью, а реальной болезнью, от которой страдают все больше людей. Это психобиологическое состояние можно описать медицинскими и психиатрическими терминами. Это болезнь — болезнь перемен.
Во-вторых, я был поражен тем, что и те, кто требует больших перемен, создают их и те, кто по общему мнению готовит нас к приспособлению, очень мало знают об адаптации. Убежденные интеллектуалы снова заговорили о … подготовке людей к будущему. В действительности никто не знает, как это сделать. …Мы совершенно несведущи в том, как человеческое существо приспосабливается к нынешней обстановке, меняющееся стремительнее, чем любая другая, в которой когда-либо оказывался человек.
Наших психологов и политиков точно так же ставит в тупик кажущееся нерациональным сопротивление переменам, которое проявляется у все возрастающего числа людей и социальных групп. Глава предприятия хочет реорганизовать отдел, преподаватель — ввести новый метод обучения, мэр — достичь мирного сосуществования рас в своем городе. Но все они так или иначе сталкиваются с глухим сопротивлением. До сих пор мы мало знаем о его источниках…»
Тоффлер пишет о том, что мы не знаем, почему одни люди страстно добиваются перемен, а другие столь же яростно им противятся. Он подмечает: все, кто исследует перемены, почему-то зациклены на их целях и направлениях, но почти никто не хочет замечать более важной проблемы — скорости этих перемен. Скорость перемен — вот что на самом деле волнует людей и вызывает болезненные реакции. Нам ли, русским, пережившим бурю перемен в последние полтора десятка лет ХХ века, не знать об этой ужасной болезни? Не за это ли мы расплатились миллионами погубленных или исковерканных жизней, потерей огромных территорий, распадом нашего народа и общества?
Есть теория «культурного запаздывания», которая говорит о том, что реакция человека на перемены запаздывает, и это вызывает стресс в обществе, шок будущего. Слишком быстрые перемены вызывают крушение стран и народов, всплески яростных бунтов, приступы войн, волны агрессии и варварства. (Мы цитировали работу Э.Тоффлера «Футурошок» — в книге «Впереди — ХХI век». Москва, «Академия», с.347-348).
После Тоффлера о том же самом писали десятки, если не сотни авторов. В любом случае, суть этих трудов одна: человеческое сознание в наши дни не смогло справиться с натиском перемен. И не только у нас, но и в так называемом «развитом мире». Выхолощенная, изуродованная новыми кочевниками культура перестала быть спасительным бодрящим лекарством.
Назревает вселенская психологическая катастрофа, когда помутнение рассудка коснется миллиардов человек. Последствия ее не менее трагичны, чем катастрофы экологии, чем перспектива истощения природных ресурсов. Уже не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы узреть сатанинскую картину ХХI века: эпидемию террора, расцвет экстремистских движений, распад старого общества, культурную деструкцию, тотальное поветрие психических расстройств.
Посмотрите окрест. Видите, как накатывает волна садизма, половых извращений, насилия во вех его видах, темных культов и мракобесия? Это симптомы крушения прежнего мира. Уже сам человек находится в глубочайшем кризисе.
В самых богатых и развитых странах миллионы людей теряют самоидентификацию. Они не знают, кто они, к какой общности принадлежат и в чем смысл их жизни. «Кто я?!» — этот трагический вопль витает над современным развитым миром. Люди там теряют идентификацию даже по принадлежности к полу — и вот мы видим девятый вал педерастии и лесбиянства Гибнет нормальная человеческая любовь, уходит в прошлое крепкая семья. Виртуальная реальность и неудержимое развитие информационных технологий, всевозможные игры с сознанием и «массаж мозгов» только усугубляют культурно-психическую катастрофу. Мир убегает от Реальности. Человек пытается скрыться от себя. Люди выбирают Игру как способ жизни.
Во второй половине 1950-х годов на Западе победила модель потребительского общества. Эта же модель стала могильщиком Русской цивилизации. В основе любой цивилизации лежит деятельность, и если труд уходит, потребление заменить его не может. Что же приходит на место труда в обществе потребления? Игра. Игра, где важен не результат, а удовольствие. Здесь нужно не служение, не включение в Общее Дело, а получение кайфа. Нынешняя Западная цивилизация стала Цивилизацией Игры. Но в гораздо большей степени это верно для эпигона Западного мира — нынешней Россиянии. Герой нашего времени — «хомо люденс», человек играющий. Человек, который удовлетворил свои первичные потребности, оделся, обулся покушал, обзавелся крышей над головой. А вот теперь дай ему поиграть. И не люди они уже, а поистине люденсы. Чего там требовал плебс в Риме? Сначала хлеба, а во вторую очередь — зрелищ.
Цивилизация Игры — страшная явь. Потому что следующий шаг — это виртуальное восприятие действительности. Окружающая жизнь кажется игровикам лишь иллюзией, виртуальным пространством компьютера. Здесь не страшно ошибиться, попасть под пулю, проиграть войну или вызвать катастрофу — в компьютерной игре у игрока есть запас жизней. В любой момент можно нажать на кнопочку «Restart» и перезапустить игру. И Бог с ними, с построенными тобой цивилизациями, городами и государствами, с их маленькими виртуальными жителями. Всегда можно начать сначала. Можно бегать по виртуальным подземельям «Куэйк Арена» и палить по выбегающим фрагам из гранатомета и пулемета, любуясь зрелищем разбрызгиваемых мозгов и крови, оторванных рук и ног. И вовсе не страшно, что тебя при этом убили — есть еще две-три жизни в запасе. Пусть ваш приятель войдет в игровую сеть — и вот вы уже гоняетесь друг за другом с плазмотронами. И ничего — ведь это же виртуально. В любой момент вы поднимитесь из-за компьютеров и пойдете пить пиво.
Уничтожается не столько инстинкт самосохранения, сколько всякое чувство ответственности. Чувства «у меня есть несколько жизней в запасе» и «можно когда угодно начать все сначала» входят в подсознание тех, кто с детства играл в компьютерные игры. Нет, он будет знать об опасностях, но знание это станет поверхностным, без нутряного чувства.
Прошлые поколения людей обладали совсем иной психологией. Детские игры приучали к жизни. Сызмала каждый знал, что пущенный злой рукой камень может рассечь тело до крови, что падать — больно. Взрослея, человек ощущал степень угрозы. Знал, что война — это изнурительные нагрузки, холод и голод, что пули убивают навсегда, что можно напороться на мину или сгореть в танке заживо. Люди прошлого не любили рисковать зря, прекрасно знали цену возможной расплаты, стоимость ошибки. Зато поколения геймеров будут совсем-совсем другими…
Воспитание на электронных играх, «виртуальное» сознание становятся сильнейшим фактором нестабильности в новом мире. У отдельного человека, у целых социальных групп и даже у целой цивилизации появляется синдром «многожизния». Они все больше начинают пренебрегать анализом и прогнозом, все меньше способны противиться позывам получить сиюминутное удовольствие. Геймеры вырастают ожиревшими и агрессивными. По-хорошему у стран с таким населением надо отбирать ядерное оружие, крылатые ракеты, современную науку. Потому что они лишены тормозов в голове…
Был знаменитый американский фильм (а если ты стремишься понять общество — смотри его фильмы. Они — это коллективное бессознательное в образной форме), где талантливый пацаненок, помешанный на играх и компьютерах, проникает в главный комп Пентагона и едва не начинает ядерную войну. Мальчик просто играл! Но ведь играют и взрослые дяди. Есть много голливудских лент, где целенаправленно и очень действенно размывается граница между виртуальным и реальным мирами.
Мы уже видим, как разоряются целые компании, когда их менеджеры принимают бесшабашные решения в духе компьютерных игр. И потом искренне поражаются, что настоящий мир ведет себя совсем иначе, а не как электронная игра. Но это — только начало. В 2000-х годах вступает в большую жизнь поколение компьютерных игр. Вот-вот пойдут к рычагам власти те, кто в далеком 1981 году до самозабвения резался в «Космических захватчиков» или разные «стрелялки». Принимать решения начинают те, кто слушал попсовый хит 1982 года «Videogames» и проводил часы сначала у игровых автоматов, а потом — у мониторов. Тем, кому тогда было десять лет, теперь — тридцать. Но апофеоз наступит в 2020-х годах, когда они станут политическими деятелями, вершителями судеб цивилизации. Ну что, кинем жетончик, нажмем кнопочку «старт» и поиграем?
В момент, когда западная цивилизация столкнется с серьезнейшими проблемами, с буквально смертельными вызовами времени, у власти окажутся безответственные люденсы. Люди с «виртуальным», игровым сознанием. Легковнушаемые, невротичные, не склонные к логическому мышлению и интуитивным озарениям.
А теперь, ребята, спите спокойно. Судьбы человечества — в надежных руках…
Их черед
Запад вступил в эпоху ускоряющегося распада. Сейчас он проходит стадию разрыва связей в социодинамической цивилизационной системе. Цивилизационная нестабильность — не та драка цивилизаций, о которой несколько лет назад написал Хантингтон. Речь идет о куда более сложном явлении.
В синергетике действует закон порождения сложных систем. В начале есть какое-то простое целое. По мере развития оно усложняется, и каждая из подсистем превращается в систему. При этом каждая из новых систем обретает свою логику жизни и развития. Эти законы не зависят от того, что новые системы произошли от единого прародителя. Их жизнь отныне регулируется собственными закономерностями. Это — закон прогрессирующей сложности.
Идеальная иллюстрация к закону — человеческое общество. Неважно, что было первичным, материя или сознание, произошел человек от обезьяны или нет. Важно иное: человек, начав с простого, синкретичного общества, в итоге получил сложнейшую систему, которая лишь в очень большом огрублении делится на экономику, политику и культуру. Каждая из этих структур живет собственной жизнью. Чем более сложны экономика, политика и культура, тем более важно их синхронизировать, привести в гармонию. В Средние века таким механизмом приведения в соответствие была вера. Позже — мощная идеология. Сегодня нет ни того, ни другого. Что может сделать рассогласование экономики, политики и культуры, мы с вами отлично знаем на собственном опыте, вспоминая историю крушения Советского Союза.
Исходно индустриальная цивилизация покоится на экономическом основании. Так она возникла. И вот системы и структуры в ней безмерно усложнились, а логика регуляции осталась простой. Тот, кто господствует в экономике, определяет политику, а политика подчиняет себе культуру. Кто платит — тот и заказывает музыку. Но такая система возможна только при полном преобладании экономики. А сегодня-то этого в мире уже нет! Уже сейчас виртуальные финансы, вся долларовая система обеспечены не экономикой, а военно-политическим господством и базами данных и знаний! Нынешние деньги уже перестали быть экономической категорией, это метаденьги. Сегодня современный бизнес, пытаясь достичь своих целей, применяет не столько экономические, сколько политические и культурные рычаги. Еще в 1970-е с удивлением отмечали, что четыре человека из поп-группы АББА на своих шоу и дисках зарабатывают денег больше, чем весь автомобильный концерн «Вольво».
Значит, старая система регуляции уходит, а новой еще не сложилось. Более того, старая система все еще тщится регулировать безумно сложную современность, но получается совсем обратное — идет хаотизация мира.
Это и есть цивилизационная нестабильность. Наблюдая ее, мы иногда думаем, что мир сошел с ума. Вроде бы все три системы работают. Выпускаются отличные самолеты. Принимаются блестящие политические решения. Снимаются фильмы. Но чего-то роковым образом не хватает. Пропала цельность, некое единство. Человек ощущает себя живущим в разорванном мире. И чем дальше — тем больше.
Даже в западных странах после гибели СССР пошло стремительное расслоение людей, их разделение на богатых и бедных, на людей разных сортов. В богатых странах образовались как бы несколько миров, и, что самое для них ужасное — появился свой внутренний, нищий, грязный и необразованный Третий мир внутри внешне благополучных государств. Если еще в начале ХХ века соотношение между доходами самых богатых и самых бедных на Западе составляло 1:33, то теперь — 1:72.
Профессор Лестер Туроу в книге «Будущее капитализма» (1997 г.) приводит интересные данные. Оказывается, с 1973-го по 1993 год средний заработок полноценно работающих (черных и белых) мужчин в США упал на 10 процентов, хотя за это время ВВП США увеличился больше, чем в полтора раза! Если же брать белых мужчин, то их заработки за 20 лет упали на 14 процентов. Но особенно пострадали белые мужики в возрасте 45-54 лет, имеющие высшее образование на уровне колледжа: их зарплаты рухнули вниз почти на треть. Но и тем, кому 25-34 года, тоже несладко: у них доходы уменьшились на четверть.
А куда же тогда делись прибавка ВВП, рост экономики? Оказывается, они ушли высшим 10 процентам населения.
Глобализация, приведшая к закрытию многих промышленных предприятий в США (в станкостроении, судостроении, автопроме и сталелитейной индустрии), выплеснула в ряды безработных или на более низкооплачиваемые места в сфере услуг миллионы белых рабочих средней квалификации, которые еще в 1950-1960-е годы блаженствовали. То же самое происходит в Европе. Нам на глаза попалась статистика 1997 года. Читаем: шведско-швейцарский концерн «Браун Бовери» объявил о сокращении 57 тысяч рабочих мест в Европе и переводе их в Азию. «Электролюкс» сокращает 11 процентов рабочих мест, в основном — в Америке и Евросоюзе. То же самое делает и «Пилкингтон Гласс». Всего за десять дней три корпорации уничтожили в Европе столько же рабочих мест, сколько за год планируют создать правительства Британии и Франции. За 1992-1997 годы немецкий бизнес уничтожил один миллион рабочих мест в Германии — и перевел производства в Восточную Европу, Азию и Южную Америку. На ежегодном заседании МВФ и Всемирного банка в Гонконге в 1997-м руководство этих структур обрушилось с жесткой критикой на правительства Франции и Германии — за их попытки вернуть работу как можно большему числу граждан. МВФ и ВБ сочли, что европейские законы о защите рабочих мест и высоких зарплат стоят на пути повышения конкурентоспособности, губят ее привилегиями наемных работников…
Немудрено, что из-за политики глобализации Штаты стали люмпенизироваться. Самым ярким примером Туроу считает бездомных, чья армия на Западе стала расти с конца 1970-х, достигнув к нашим дням 600 тысяч в США, 600-800 тысяч во Франции и почти полумиллиона — в Германии.
Другой вид американских люмпенов (5,8 миллиона душ) — это мужики трудоспособного возраста, которые в прошлом потеряли работу, не обучаются, не имеют права на пенсию по старости и живут без всякого видимого источника средств на существование. Они не голосуют на выборах, не обращаются в полицию, не всегда посылают своих детей в школу. И даже телефона у них, как правило, нет. Этих людей называют «Третьим миром» в недрах США, сравнивая с босяками из жалких африканских стран. Скоро этот «внутренний Третий мир» вберет в себя десятки миллионов американцев. И не только цветных, но и белых! Что им делать? Бастовать? Но ведь у них нет работы! И они совершенно не нужны финансовому капитализму. Вооружаться и создавать Красную гвардию? На это люмпенизированные массы не способны, а зачастую просто не знают о такой возможности.
Европейский социолог Зигмунд Бауман в 1998 г. с тревогой отмечал: в современных западных странах все больше граждан становятся лишними. Их даже не хотят эксплуатировать. Для них нет места в новой экономике. Нет вообще никакой работы. Поскольку истреблять их массой как-то неудобно, Запад выходит из положения, сажая «лишних» в тюрьмы. Но вот что страшно: если раньше заключенные работали, то западные «зеки» просто изолируются. Им нечего делать. Пример? Новейшая автоматизированная тюрьма «Пеликан Бей» в Калифорнии. Ее узники обрекаются на бессмысленное сидение в бетонных камерах без окон, с минимумом контактов с другими заключенными и охраной. Они не работают в «лагерных» мастерских, у них нет возможности заниматься физкультурой. То есть, «лишних людей» здесь оскотинивают и превращают в озлобленные на весь свет существа. Их даже теоретически не собираются исправлять и делать трудолюбивыми членами общества — поскольку работы они все равно не найдут. Такова суть «постиндустриального ГУЛАГа». Бауман оперирует убийственными данными. В США 1979 года на сто тысяч душ населения насчитывалось 230 заключенных. В США 1997-го — уже 649 «зека». В Норвегии (40 заключенных на сто тысяч населения в начале 60-х) — 64 узника на каждые 10000 граждан в 1997-м. В Голландии за тот же период «удельный вес» тюремных сидельцев вырос с 30 до 86 на сто тысяч. В Англии и Уэльсе к тому времени показатель достиг 114 заключенных (З.Бауман, «Глобализация: последствия для человека и общества» — Москва, «Весь мир», 2004 г.)
Безработица, нищета и «тюремные университеты» привели к тому, что на Западе начала развиваться «культура трущоб». Появились массы необразованной, не обученной никакому ремеслу городской молодежи. Воспитанное телевизором, агрессивное и склонное к насилию, лишнее население обильно питает преступность, страдает наркоманией и хочет жить хорошо, но зарабатывать не может. В вашингтонском беднейшем районе Анакостия половина мужчин от 16 до 35 лет на конец 90-х годов либо сидит в тюрьме, либо находится под судом, либо освобождена условно. Произнося речь «О положении в стране», американский президент в феврале 2005-го заявил: «Мы должны сосредоточить наши усилия на том, чтобы дать молодежи в наших городах лучший выбор, чем апатия, уличные банды или тюрьма…». Но то, что он предложил — это мертвому припарка. Комитеты из родителей, пасторов и спортивных тренеров. Причина-то люмпенизации не устраняется!
Теперь этот процесс перекинулся, как болезнь, с пролетариев на западных интеллектуалов. Им-то казалось, что лишатся работы будут исключительно рабочие. Ан нет! В глобализованном мире банки и финансовые институты быстро смекнули: зачем нам платить по десять тысяч долларов в месяц своим аналитикам и ученым, если ту же работу возьмут на себя интеллектуалы из Индии и других азиатских стран — образованные, отлично владеющие английским языком, но при этом довольные жалованьем всего в пару тысяч долларов? И вот по закону аутсорсинга «умственные» рабочие места тоже поплыли на Восток. Если верить нынешним прогнозам, четверть рабочих мест из сектора информационных технологий западных стран переместится к 2010 году в более восточные регионы, такие, к примеру, как Индия (так говорят специалисты аналитической компании «Gartner»).
А дальше — больше. Китай и Индия развиваются такими ударными темпами, что к 2020 году миллионы высококвалифицированных китайцев и индийцев станут доступными для найма в западные компании на условиях аутсорсинга. «Эта колоссальная рабочая сила — причем в массе своей все более образованная — станет привлекательным и конкурентоспособным источником дешевого труда, тогда как технологические инновации расширят спектр мобильных профессий. Перемены окажутся небезболезненными и в первую очередь ударят по среднему классу в развитых странах… Крупномасштабный аутосорсинг приведет к усилению антиглобалистского движения…, повлечет за собой колоссальные экономические, культурные, а соответственно и политические конвульсии », — гласит доклад-прогноз Национального совета по разведке США на период до 2020 года.
«Недавно на Западе появилась теория «20:80». То есть двадцать процентов богатых, восемьдесят — бедных. Никакого среднего класса! Его крушение приведет к крушению западных обществ. Глобализация отсекает не только одни страны от других. Она рассекает целые страны, потому что можно быть частью глобального сообщества, живя в Москве, Питере или Нижнем Новгороде. И можно жить в том же городе, но никогда не быть частью глобального сообщества и не иметь возможности получить к нему доступ — ни в виде информации, ни в виде лекарств, ни в виде пособий. Границы между людьми-глобалами и человеками-локалами могут проходить по одной и той же лестничной клетке. Но рано или поздно эти миры столкнутся!
…За стенами тоже не отсидишься. Иммануил Валлерстайн как-то сказал мне: «Америку где-нибудь в 2020-е годы ждет своя перестройка, но в отличие от советской она будет значительно более кровавой, потому что в ней окажутся замешаны расовые и этнические проблемы, которые находятся не на периферии системы, а внутри нее»… — убежден директор Института русской истории РГГУ Андрей Фурсов. («Эксперт», № 38, 2003 г.).
Отметим, что это интервью профессора стало настоящим скандалом в журнале «Эксперт». Корреспондента, его взявшего, наказали. То, о чем говорил русский историк и социолог, шло вразрез и со взглядами либеральной редакции, и с господствующим мнением на Западе. Но, да Бог с ними! Имеющий глаза — да видит. Мы-то знаем, к чему приводит обыкновение замазывать парадными красками кризисные явления. Все, о чем написано — отражение глубинного процесса угасания индустриального общества. Все тот же Андрей Фурсов его понял и исследовал в своей основополагающей работе «Колокола истории»:
«Так кто же главный объект и жертва изменений последней четверти ХХ века? Это — мировой средний класс и мировой рабочий класс в их разнообразных региональных и страновых вариациях… Средние слои и рабочие. Вот они-то и суть главный объект кризиса, они-то и ощущают его и знают о нем. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Но средние и рабочие слои — становой хребет капиталистической системы современного общества. И здесь перед нами еще одно свидетельство системного кризиса.
Программа «История конца ХХ века» — это выталкивание значительных групп населения из сферы социальных гарантий жизни… Это отсечение правящими группами от сокращающегося общественного пирога целых сегментов населения…» (А.Фурсов, «Колокола истории», часть 2-я — Москва, 1996 г., с. 190-191, 273).
Итак, процесс люмпенизации и раскола внутри Запада запущен. Отсюда — и весьма зримая перспектива краха американского (и вообще западного) демократического государства, его принципа «один человек — один голос». Глобализация снова выдвигает на повестку дня принцип «выживает сильнейший». Если ты небогат — ты не человек. А это значит, что вельможные и богатые, обладая реальной властью, рано или поздно произведут ба-альшие перемены в политических порядках…
Индустриальный мир был единым социумом, и был весьма монолитным. И развитие шло так, что индустриальная цивилизация втягивала в себя все новые и новые территории, вестернизируя, «озападивая» их. Сегодня пошел обратный процесс — мозаичности, калейдоскопичности, чересполосицы. С одной стороны, растет иерархия мира, но, с другой, в рамках той же Единой Европы и США есть и Третий мир, и даже Четвертый. Подчас — в границах одного и того же города. Ладно привычный «город контрастов», Нью-Йорк с роскошным Манхэттеном, достойным Ист-Эндом, экзотическим Чайнатауном, пристойным Вест-Эндом, криминальным Бронксом и кошмарным Гарлемом. Возьмем чистенькую и консервативную Европу. В благопристойном Мюнхене бывали? На его окраинах вы обнаружите нетронутые «хрущобы», которые в Москве Лужков при всех его недостатках планомерно сносит. В Мюнхене в таких домах ютятся выходцы с Балканского полуострова. Отметим, что столица Баварии никогда не жила в социалистической системе, и панельные «хрущобы» тут — местного, капиталистического происхождения. А в самом центре Мюнхена, рядом с железнодорожным вокзалом, вы обнаружите сумрачные и малолюдные улицы, сплошь населенные турками. А нищие парижские города-спутники вроде Нантера, по сравнению с которыми наше Южное Бутово кажется шедевром архитектуры? Они наводнены арабами.
Да, в каком-то смысле глобализация состоялась. Индустриализм привел нас ко всемирной западной цивилизации. Но как только глобализм состоялся на уровне коммуникаций, экономики и политики, так в культуре пошли центробежные процессы, дробящие общество. На Западе, помимо белых, оказались и негры, и желтые. Причем они так и не сложились в единую цивилизацию. Каждый продолжил исповедовать свои культурные ценности Как грибы после дождя, возникали и возникают всяческие субкультуры — рокеры, лесбиянки, сатанисты, уфологи, сектанты, поклонники культа вуду — и т.д, и т.п. И все это накладывается на культурно-исторический сепаратизм, в сытом Западном мире люди стали вспоминать о том, что они, на самом деле, не британцы — а шотландцы, не французы — а бретонцы, не бельгийцы, а валлоны. В Италии усиливается политическая Северная Лига, выступающая за отделение трудолюбивого севера страны (Падании) от нищего юга. Пошло «пробуждение национального самосознания», до тошноты знакомое нам по горбачевским годам. Только уже не в СССР, а на Западе, читатель.
А если мир делится на фрагменты — он все больше становится нестабильным. Причем уже сегодня. Ну, если бы нам в 1980-е рассказали, что в богатых западных городах толпы людей под красными флагами будут драться с полицией и орать «Капитализм — дерьмо!», мы бы просто не поверили. А сейчас именно так и происходит. Но погодите: скоро мы увидим на Западе настоящие бунты белых (и небелых) мужчин, озлобленных тем, что их отбрасывают в разряд нищих «локалов», лишая работы и достойной жизни. Мы еще увидим ожесточенные межрасовые и межнациональные столкновения в казалось бы вполне благополучных странах! Мы не злорадствуем. Мы констатируем.
Не только страны мира в этом веке будут разделены на сорта —, раскол произойдет и внутри западных стран, в их почтенных домах. На наших глазах вслед за советской системой рухнет и западное социально-ориентированное государство — государство высоких налогов, за счет которых власти содержат стариков, обеспечивая западному обывателю всякие льготы, высокие зарплаты и блага жизни. Западникам придется довольствоваться все меньшими и меньшими заработками. Глобализация уничтожит все остатки прежней «сладкой жизни», точно конница хана Батыя. А в итоге западному обществу предстоит мучительный и страшный распад.
«…Неолибералы одержали победу. Даже себе в ущерб. Национальное государство упразднено. На месте социального государства — руины. Но непорядка не возникло. Вместо здания национально-государственных акторов (построенных из власти и правовых норм) появились раздираемые противоречиями союзы господств. Между ними расположились ничейные земли норм и права.
В опасных городских центрах служащие в галстуках живут и работают в охраняемых видеокамерами небоскребах, похожих на средневековые замки; эти крепости снабжаются и управляются транснациональными концернами.
Также имеются парки и природоохранные зоны, которые содержатся воинствующими «зелеными» (так называемыми «террористическими вирусами»), которые защищают их силой оружия.
В определенных районах можно свободно покупать и употреблять наркотики. В других уже введена смертная казнь за курение сигарет. Вооруженные отряды пенсионеров патрулируют границы ухоженных поселков для престарелых…
…Средства общественного транспорта запрещены. Они воспринимаются как динозавры эпохи национального государства. Символы его власти, кстати, можно еще осмотреть в хорошо охраняемых музеях.
Входя в еще действующее метро, пассажир сигнализирует, что он готов к нападению на себя. Так что здесь факт нападения равносилен самооговору. Правило такое: подвергшиеся нападению сами виноваты в том, что на них напали.
Среди этих нечетко разграниченных областей господства концернов, союзов, фармацевтических картелей, армий спасения, воинствующих защитников природы, обществ велосипедистов … — лишь смутно припоминается то гордое национальное государство, ради которого миллионы мужчин протыкали друг друга штыками, дырявили пулями и взрывали. Государства представляют частные интересы среди частных заинтересованных лиц.
Если взять какой-нибудь транснациональный концерн — например, «Дойче банк», который теперь называется «Вельт-банк» (т.е. «Мировой банк»), — то соотношение сил здесь будет обратное. Если мелкое государство, чтобы его рассмотреть, нужно положить под сильное увеличительное стекло, то концерны придется рассматривать через перевернутый бинокль, чтобы их вообще можно было разглядеть.
Соответственно ООН сменит альянс под названием «Объединенная кока-кола» или что-нибудь в этом роде.
Оставшееся государство максимально вздует налоги — или следует говорить «притязания на налоги»? Но налоговые выплаты давно, во всяком случае де-факто, перейдут в разряд добровольных пожертвований. А значит, их надо отбирать, вытягивать, конкурируя со многими другими платами за защиту и данями, которыми угрожают указанные выше персональные союзы господства с помощью их вооруженных услуг по безопасности. Ибо государственная монополия на применение насилия будет отменена, как и другие монополии…»
А это — лыко в строку. Отрывок из «Что такое глобализация?» Ульриха Бека (1997 г.). Комментарии к нему излишни. Добавьте к нарисованной картине западного будущего остальные факторы: старение населения, деградацию человека-сапиенса как такового, культурную катастрофу и проникновение в этот «лоскутный мир» сплоченных групп из мусульманского мира, энергетический и экологический кризисы. А потом сами прикиньте, что в итоге получится…
В последнее время вырисовалась перспектива утраты Западом научно-технологического первенства. О снижении уровня школьного образования в США и Еврозоне, о падении качества выпускников западных вузов сегодня пишет любой мало-мальски серьезный исследователь. Чего там далеко за примером ходить: президент Буш недавно поставил амбициозную задачу: научить американских детей читать к третьему классу школы! Но процессы заходят все дальше. Отчет американских исследователей по «Проекту-2020» говорит, что Китай и Индия уже опережают Европу в создании многих важнейших технологий. Да и у Америки проблемы: своего пика подготовка инженерно-технических специалистов в вузах США достигла в 1985 году и за двадцать лет упала на 20 процентов. В 2004-м янки стояли на предпоследнем месте среди развитых стран по части ежегодного выпуска из вузов будущих творцов научно-технической мощи. Сегодня Китай выпускает в год троекратно больше дипломированных инженеров, чем Штаты. Слишком много молодых американцев предпочитают получать коммерческое, финансовое и юридическое образование на потребу миру производства иллюзий и виртуальных финансов. Авторы доклада с тревогой пишут, что крупные компании выносят свои исследовательские центры за границы Соединенных Штатов. Сокращаются ассигнования на исследования и научные разработки — деньги оттягивает на себя спекулятивная сфера.
Но главные и скорые неприятности подкарауливают Запад на глобальных финансово-инвестиционных рынках.
Как вы понимаете, судьбы финансового строя неразрывно связаны с перспективами доллара как единой мировой валюты и с состоянием гигантского глобального рынка валют и деривативов. Как нам представляется, глубокий анализ убийственных процессов кризиса в этой сфере дали Андрей Кобяков и Михаил Хазин в своей работе «Закат империи доллара и конец «Pax Americana», мгновенно ставшей классикой жанра. По их мнению, события ближайшего будущего пойдет по такому алгоритму: продолжится ухудшение платежного баланса США. Будет расти государственный долг Америки. Ее рынки примутся терять привлекательность для иностранных инвесторов. Соответственно, начнет рушиться пирамида инвестиционных и прежде всего казначейских (государственных) обязательств. В условиях высоких рисков все участники мирового финансового рынка постепенно будут все меньше покупать государственные ценные бумаги США, а потом и вовсе от них откажутся. То есть, перестанут поддерживать доллар. В этом случае ему грозит неконтролируемое обесценивание. Далее неизбежен распад единой финансовой системы мира на замкнутые «валютные зоны». Например, на долларовую в Западном полушарии, «зону евро» в Европе, «епархию» золотого динара для мусульманских стран, «империю юаня» для Китая и некоторых стран Юго-Восточной Азии, «зону иены» для Тихоокеанского региона.
Вслед за распадом мировой финансовой системы неизбежен долгий и глубокий кризис с резким и повсеместным падением производства, катастрофическим снижением спроса на ресурсы, шоковым сокращением масштабов международной торговли.
Затяжная всемирная депрессия полностью покончит с воспоминаниями с «золотой» второй половине ХХ века, сотрет с социальной карты Западной цивилизации средний класс, до предела расслоит и поляризует послекризисное общество. Такой исход нынешних тенденций практически не зависит от сегодняшнего выбора стратегий борьбы с кризисом. Бороться с ним, по мнению экспертов, бесполезно. Уже слишком поздно. Остается выбирать, что принести в жертву? Единая мировая финансовая система или американская экономика?
Читатель ожидает, что мы сделаем следующий шаг и зададимся вопросом: не означает ли выбор в пользу мировой финансовой системы тотальную победу Сообщества Тени? А обратный вариант со спасением американской экономики — не является ли победой Закрытой сети над Минус-цивилизацией? Но мы поостережемся таких выводов, друзья. И вот почему. Однажды сформировавшись, информационный субъект психоистории, надчеловеческий интеллект Сообщества Тени, начинает действовать по своим собственным, ведомым лишь ему, законам. И нет никаких оснований полагать, что оно, например, вечно заинтересовано в жизни финансового строя или озабочено судьбами США. Логика его покуда остается для нас недоступной… Пока не появится сравнимое с Тенью по мощности Сообщество Света. Однако, при всей закрытости логики «чужих», мы все-таки можем обнаружить следы деятельности надчеловеческого злого разума в экономике и финансах. Для этого стоит найти относительно устойчивые системы, которые по своим параметрами принципиально нестационарны и склонны к катастрофам. А еще поискать события с невероятным исходом, случившиеся в реальности. То есть, чудеса. А чудо — проявление технологий (а следовательно, и разума) высшего порядка. Такая вот петрушка получается. Со вполне прикладным значением!
Если мировая финансовая система и экономика США, будучи системами в фазе жесткой турбулентности, вопреки всем обстоятельствам продолжать существовать — то это свидетельство по крайней мере двух обстоятельств. Во-первых, интеллектуальная мощь Сообщества Тени позволяет управлять глобальной финансовой системы. Во-вторых, последняя плюс экономика США принципиально важны для Тени. Если же катастрофа мировых финансов или крах американской экономики (или и то, и другое разом) случатся, то это будет означать одно из двух. Либо интеллектуальный потенциал Тени оказался недостаточным для управления тем огромным, динамичным и потрясающе сложным организмом, коим является финансовая система планеты, либо эта система и американская экономика безразличны Сообществу Тени — и оно без колебаний принесет их в жертву.
Такой вот получается ребус. Мы, например, склоняемся к мысли, что Сообществу Тени важнее сохранить свой ключевой контур — мировую финансовую систему. И тут мы в противовес уважаемым Кобякову и Хазину (и еще многим и многим экспертам) полагаем, что «чужие» примутся спасать мировую финансовую систему любой ценой. Даже ценой глубочайшей депрессии американской экономики. И совсем не факт, что доллар и дальше продолжит играть роль единой мировой валюты. Вполне возможно, что разразится потрясающий кризис в Евразии со многими очагами. Представьте себе одновременные боевые действия на Ближнем Востоке, в Средней Азии и на Индостанском субконтиненте, с которыми синхронизировали техногенные катастрофы в России и масштабные террористические атаки в Европе и США пополам с какой-нибудь пандемией (по уже описанному в книге сценарию «Кольцо страха» американского Национального совета по разведке).
В этих условиях резко усиливаются наднациональные структуры. Такое усиление приводит к нескольким последствиям одновременно. Например, к установлению международного контроля над ядерным оружием в России, Израиле, Индии и Пакистане. К взятию под интернациональный контроль месторождений нефти, газа, сырья для ядерной промышленности, редкоземельных металлов. А в довершении ко всему вводится и новая мировая валюта — уорлдо, например. И к нему обязательно привязываются все основные валюты: доллар, евро, юань и так далее. Уорлдо в этом случае может быть либо обеспечено энергетическими ресурсами и их мощностными эквивалентами (по версии Сергея Щеглова), либо сконструировано на основе пропорций на господствующих рынках. И вы прекрасно понимаете, что и международный контроль над важнейшими ресурсами, и уорлдо окажутся в руках не Запада и не Востока, а Сообщества Тени. В этом сценарии США, несмотря на экономическую депрессию, сохраняются как военный кулак устрашения остального мира, а Китай подвергается раздроблению — чтобы не стал конкурентом американской военной системе.
Как бы то ни было, Запад ожидает глубокий структурно-экономический кризис. Он до неузнаваемости перекроит сегодняшнюю геоэкономическую карту мира. Он окажется суровым для всех — для Запада и Востока, Севера и Юга. У нас есть только одно преимущество перед Западом — мы уже видели подобное. Мы уже чувствовали на своей шкуре крах экономики и слом пропорций, гибель отраслей, обесценивание национального богатства и обнищание среднего класса. А вот им все это только предстоит.
Мы похожи на обстрелянных фронтовиков. Когда-то русские первыми пошли в бой штрафным батальоном. В кровавой мясорубке от нас осталась лишь рота. Но такая закаленная, что целого полка новичков стоит! Запад же до сих пор остался необстрелянной армией. Ну что, потягаемся в грядущем мире за место под солнцем, салаги, пороху не нюхавшие?
Война миров
Разрыв связей внутри мировой экономики ведет к постоянно возрастающему неравновесию на Земном шаре. Это тоже раздирает ткань человеческой цивилизации.
Приведем короткую статистическую выборку из книги А.И.Уткина «Мировой порядок ХХI века» («ЭКСМО», 2002 г., с. 205-212).
Итак, всемирный валовой продукт за последние полстолетия вырос с 3 триллионов до 30 триллионов долларов. Но за исключением нескольких стран (Бразилия, Индия, Польша, ЮАР, Южная Корея, Китай, Аргентина, Мексика и Индонезия) население Африки, Азии и Латинской Америки испытало понижение жизненного уровня. Развитые страны Севера (менее одной десятой населения планеты) ориентируются на доход в 30 тысяч долларов на душу населения в год, тогда как жизненный уровень 85 процентов человечества не достигает и трех тысяч долларов в год на человека. Специализированные агентства ООН подсчитали, что в 1950 году богатство 20 процентов — наиболее состоятельной части мирового населения — в 30 раз превосходило имущество 20 процентов наиболее бедных людей планеты. А к концу ХХ века это соотношение дошло до критического уровня «80 к одному». И самую убийственную цифру мы приберегли напоследок. Совокупный доход пятисот наибогатейших людей мира был таким же, как общие доходы половины населения Земли. То есть, пятьсот толстосумов имели столько же, сколько почти три миллиарда людей!
При этом доходы на душу населения за последние 15 лет понизились в половине стран света. То есть, почти в сотне государств. Потребление на душу населения упало в шестидесяти странах. Если в 1962 году доля развивающихся стран в мировой торговле составляла 24 процента (при 64 процентах у индустриально развитых стран), то в 1990 году это соотношение было «20 на 70», а в 2000 году — «17 на 83».
В 2000 году самая богатая (одна пятая) часть населения Земли обладала 90 процентами мирового внутреннего продукта, в то время, как на самую нищую часть людей (тоже одна пятая населения) приходился всего 1 процент этого продукта. Богатейшие поглощали 70 процентов прямых иностранных инвестиций — а беднейшие довольствовались все тем же одним несчастным процентом. Даже если взять протяженность главных телекоммуникаций, телефонных линий, то и тут и богатых было 75 процентов, а у голодранцев — все тот же мистический 1 процент.
А если взять 10 крупнейших корпораций мира? На их долю падает 85 процентов мировых исследований и разработок. Более 80 процентов патентов, которые выдаются в бедных и развивающихся странах, принадлежат компаниям и людям из богатых государств. 97 процентов всех изобретений приходится опять-таки на развитые страны.
А в то же самое время три миллиарда людей на планете (половина ее населения!) страдают от недоедания, от голода. Это — нищий Юг. Более половины граждан развивающихся стран неграмотны. В этих краях продолжительность жизни за последнюю треть века опустилась за планку в 60 лет. А, например, в Сьерра-Леоне она не превышает и 37 лет. И на фоне этого помощь Запада нищим странам последовательно урезается после пика, достигнутого в 1991 году. Ну, оно и понятно — рухнул СССР, и теперь не надо доказывать большую привлекательность западного образа жизни. Например, международная помощь сельскому хозяйству со времен падения СССР уменьшилась наполовину.
Так что, други вы наши, даже с точки зрения экономики человечество распадается как бы на расы развитых и неразвитых. На одной и той же планете существуют два разных человечества с совершенно разными ценностями и даже с разным временем. Они взирают друг на друга со страхом и ненавистью. На одной стороне — богатство, низкая рождаемость, психологический кризис, ощущение жутковатого исторического перелома. На другой — беспросветная нищета, голод и болезни, бурная рождаемость, добела раскаленные фанатизм и ненависть. У одной расы есть авианосцы, спутники и крылатые ракеты. У другой — готовность тысяч фанатиков стать «живыми бомбами» и перенести войну на территорию противника, захватывая в заложники его женщин и детей, тараня на самолетах ненавистные небоскребы. И если на одном полюсе царит усталость от истории, то на другом — ее неутоленная жажда.
Нищему миру уже нечего терять. Экономика и технологии сегодняшнего типа никогда не решат его проблем: нехватки работы, земли, воды, жилья. Всего этого у бедной части землян будет год от года все меньше и меньше.
На нашей Земле уже началась война разных человеческих миров. Ситуация напоминает стратегический тупик. Сегодня клокочущий фанатизмом и ненавистью мусульманский мир насчитывает до 800 миллионов душ. Почти столько же, сколько и богатые страны белого Запада плюс (увы) примкнувшая к ним Россияния. Но Западный мир дряхлеет, разобщается и вымирает, а мусульманский — бурно плодится. Запад ничего не может с этим поделать. Передовые отряды ислама уже проникли в Европу и США — в виде мигрантов. Они уже закрепились на новых землях, они пускают там корни и применяют «демографическое оружие»: плодятся и размножаются. Мир Ислама заполоняет угасающий мир Запада. И на эту схватку со спокойствием мудрого, но жестокого удава взирает 1,4-миллиардный Китай, «третье человечество». Оно практически не сомневается в том, что после схватки Креста и Полумесяца останется единственным хозяином планеты.
И война между цивилизацией и миром нищеты будет беспощадной. Бедные народы рано или поздно обретут оружие массового поражения. Да, в середине ХХ века атомная бомба и баллистическая ракета были чудесами, которые могли позволить себе лишь самые богатые страны. Спустя три поколения это оружие могут создать не только третьеразрядные государства, но даже секты и международные религиозно-боевые сети. Мы уже не напоминаем о таких дешевых видах оружия, как химическое или биологическое по Дурманову.
В ответ у богатых белых появится соблазн применить оружие расовое — убивающее представителей небелых рас, арабов или негров. Вряд ли приказ на применение генетического оружия отдадут государственные органы — слишком велика ответственность за подобный шаг, слишком лютую ненависть остального мира он вызовет. Поэтому «генетические бомбы» применят негосударственные белые организации или спецслужбы. Однако правда выплывет наружу — и обуянные жаждой мести, мусульмане пойдут на всеобъемлющий, леденящий кровь террор. Вплоть до ядерного. Запад неминуемо ответит ограниченными ядерными ударами по исламским городам. И чем все это кончится — никто не знает…
Писатель-визионер Андрей Столяров видит один возможный сценарий. Обмен ограниченными атомными атаками приведет к коллапсу уязвимой экономики западного типа, к глобальному финансовому краху. Развитые страны вынужденно перейдут к натуральному хозяйству, но это вызовет хаос внутри них. Восток перенесет такой переход относительно безболезненно: он и так привычен к средневековой жизни. А вот на Западе погибнут сотни миллионов горожан: чересчур изнеженных, слишком старых и слабых, чтобы выдержать голод и борьбу за существование на клочках земли. Начнется распад цивилизации и борьба всех против всех. за выживание. Города вымрут и превратятся в трущобы. А дальше — в хаотическом мире начнутся новые, примитивные войны, как после падения Западной Римской империи…
Кто сказал, что нынешняя глобализация необратима? Ведь мир уже знал первую глобализацию — в конце XIX и начале XX веков. И она принесла катастрофу.
С точки зрения европейца 1890-х годов мир до 90-х годов ХХ века — страшен и мрачен. Какое-то скопище государств с полицейскими и националистическими режимами, разделенный на военные блоки, с массой ограничений прав личности, визами и паспортами. С промышленностью, вынужденной тысячами штамповать разнообразные орудия убийства, чтобы выжить.
В его-то ойкумене нравы мягчели, распространялось понятие прав человека. Капиталы и товары двигались свободно, легко преодолевая границы между государствами. Тем паче, что сами государства были большие — одна Австро-Венгрия чего стоила. Американцам принадлежали значительные пакеты акций европейских компаний, англичане имели большие доли собственности в германской промышленности, немцы — в британской и французской. Производя что-то, промышленник той эпохи мог заказать части машин сразу в Швеции, Германии и на заводах «Шкода» в Австро-Венгрии. Транснациональные финансовые сети пронизывали страны и империи. Переплетение интересов доходило до такой степени, что серьезные аналитики говорили о конце эпохи войн на Западе. Люди могли свободно перемещаться по Европе и селиться там, где позволяли средства. Паспортно-визовый режим сохраняли лишь отсталые страны вроде России. Отец одного из нас, Максима Калашникова, помнит своего учителя географии, в начале ХХ века студентом объездившего всю Европу с дорожной котомкой за плечами. Реальность той поры до боли напоминает нынешнюю глобализацию — с поправкой на более низкие технологии и скорости, конечно.
И все это, казавшееся таким прочным и современным, рухнуло после 1914 года. Мировые войны и революции, распад империй и экономические кризисы раскололи благостный мир 1900 года, разрезали границами и тьмой всяческих ограничений. Причем раздел шел не столько между «страшным» СССР и миром капитализма, сколько между самими западными странами. До 1960-х годов было невозможно, например, свободно перевести капитал из Франции в Германию. Но если глобализация уже успела раз потерпеть крах, где гарантия, что подобное не произойдет снова, под влиянием других факторов?
У нас есть одно чувство, читатель. Мы хотим поделиться им с вами. Логика мирового развития сегодня такова, что пара миллиардов людей на Земле оказываются совершенно лишними. Они, как нгуми из романа Джо Холдемана, не нужны современной экономике даже в роли низкооплачиваемых рабов. И это касается не только народов безнадежно нищего и неразвитого Юга, но и миллионов людей, живущих сегодня на остатках Советского Союза, в благополучной Европе и Соединенных Штатах. Нгуми будут всех цветов кожи, культур и языков. В одном разряде бедных, безработных и озлобленных «лишних» окажутся белый бритоголовый, негр из Южного Бронкса и таджикский дехканин.
Из этих двух миллиардов большинство опустится в полуживотную жизнь — будем реалистами. Но среди массы обреченных по закону больших чисел найдутся несколько процентов тех, кто решит драться и жестоко мстить отвергнувшему их миру. А это — десятки миллионов потенциальных боевиков, террористов и смертников. Часть из них просочится на Запад из Азии, Африки и Латинской Америки. Части вообще просачиваться не придется — они уже на Западе. Когда Западная цивилизация начнет корчиться от мучительного кризиса, когда станут рушиться ее цивилизационные конструкции, воины-нгуми атакуют. И это будет не нынешний «регулируемый» терроризм! Что бы там ни говорили, а практически за всеми терактами нашего времени через одного-двух посредников стоят государственные спецслужбы или Сообщество Тени. Эти теракты совершались ради управления событиями. И только Беслан — исключение. Там мы увидели что-то вроде вторжения пришельцев. Они не выдвигали политических требований, а просто уничтожали нас. Чем больше — тем лучше.
А теперь представьте не один, а множество бесланов. В Париже, Мюнхене, Нью-Йорке. Пришествие существ из иного, «лишнего» мира. Безжалостных. Убивающих тысячами без разбору. Как марсиане Уэллса. Таким станет террор завтра.
Недавний киношедевр Запада называется «Гуд бай, Ленин!». Ой, поспешили вы, ребята… Скоро придется говорить: «Здравствуй, Ленин. Здравствуйте, Гитлер и аятолла Хомейни тоже!» Некоторые аналитики считают, что к 2017 году на улицы европейских городов выйдут толпы под красными знаменами, начнется бурный ренессанс коммунизма. Впрочем, не только его. Ждите расцвета жесткого национализма белых и мусульманской революционности. Безжалостная логика развития глобализма и финансового капитализма, выталкивая миллионы людей в разряд лишнего, обездоленного населения, неминуемо превратит изрядную их часть в коммунистов, бритоголовых штурмовиков и «стражей исламской революции». Да-да, над Западом встанут тени не только Ленина и Гитлера, но и Хомейни — учитывая процент мусульманской злой молодежи в европейских странах. Психология человека мало изменилась за два тысячелетия. Если подобные явления были раньше, то они неизбежно возникнут вновь, как реакция на тенденции «турбокапитализма».
Что бы там ни говорили, а Советский Союз, словно мощный магнит, отклонил траекторию мировой истории в ХХ столетии от магистральной линии. Он заставил капитализм стать гуманнее, породил феномен социально ориентированного государства и массового среднего класса на Западе. Но вот магнит исчез и траектория выправилась. Капитализм отбрасывает прочь человеколюбие. Пускает под нож средний класс и социальное государство. А значит, получив мощную подпитку в виде десятков миллионов недовольного народа в одной только Европе, вернутся и коммунизм всех толков, и нацизм, и радикализм магометан. (Впрочем, последний никуда и не исчезал с 1978 года). Чего нам, русским, комплексовать по поводу нашего красного эксперимента? Ведь первая на свете социалистическая революция разразилась не в России 1917 года, а во Франции 1871-го — Парижская коммуна. Правда, продержалась она чуть более двух месяцев. Но факт остается фактом — Запад и тут в лидерах ходит. Вызовы времени неминуемо извлекут с полок психоистории покуда пылящиеся на них идеи Маркса, Ленина, Мао, Гитлера. Скрестят их с Интернетом, информационными технологиями и мобильной связью. Придадут им нынешние формы — сетевого метадействия, мятежевойны, флэш-моба, хакерства, высокотехнологичного террора…
Мы не пророчим новую мировую коммунистическую революцию. Скорее всего, еще мощнее окажутся волны неонацизма и исламизма. Однако социальные потрясения и взаимное ожесточение в разодранном обществе Западу в этом веке обеспечены.
Западу предстоит пережить примерно то же самое, что и Российской империи после 1917 года. Читая описания структурного кризиса на нынешнем Западе, наблюдая развитие режима жесткой турбулентности в «цивилизованном мире», мы узнаем картину крушения русского социума в начале ХХ века. Те же стадии синергетической катастрофы. Есть даже мистический «сдвиг фаз» примерно на век. Помните, когда в России начались революционные процессы в культуре, а социум стал раскалываться? В 1860-е, после отмены крепостного права. На подготовку семнадцатого года и завершение общественных процессов для него у русских ушло примерно полвека. На Западе же контркультура и молодежный радикализм просыпаются как раз через сто лет — в начале 1960-х…
Помнишь, читатель, чем кончился процесс у нас? Распахиванием врат преисподней. Ад вырвался наружу и затопил Россию. Мы познали господство абсолютного Зла, братоубийство и озверение всех сторон Гражданской войны. Самые страшные примеры жестокости и насилия. Нам понадобился Сталин, чтобы захлопнуть двери Ада. И вы знаете, каких неимоверных усилий и жертв это стоило.
Завтра врата преисподней распахнутся на дряхлеющем Западе. Это неизбежно. И снова легионы бесов вырвутся наружу. Только теперь — во всеоружии таких технологий, на фоне коих тачанка, «Маузер» и пулемет покажутся детскими игрушками. Сможет ли Запад закрыть эти врата? Найдется ли у него личность, сравнимая со Сталиным?
Сомневаемся…
Мир приближается к краю ночи…