С тех пор подсознательно ощущающий свою вину и ущербность массовый самец стремится максимально унизить и ограничить женщину во всех ее проявлениях. Создатель психоанализа не смог проанализировать самый глубинный комплекс современного человека по той простой причине, что он, видимо, сам им в известной степени страдал.
Мы должны быть благодарны господам исламским радикалам за то, что своим доходящим до запредельной дикости проявлением этого комплекса они помогают поставить диагноз человечеству. Сегодняшнее буйство исламского мира — это отчаянная попытка массового самца остановить начавшееся с Возрождения возвращение и восхождение человечества к великой женственности.
Сегодня их «оскорбляют» датские карикатуры. И при этом почему-то совершенно не оскорбляют совершаемые во имя их пророка массовые убийства невинных людей. Наоборот, мусульманская улица обычно приветствует их бурными гуляниями.
Завтра исламофашисты обязательно заявят, что их оскорбляют открытые лица европейских женщин. И жалкие европейские политики из соображений политкорректности, мультикультурности и электоральной целесообразности станут натягивать паранджу на своих жен и любовниц.
Некоторые христианские авторы (как на Западе, так и у нас в России), остро чувствующие угрозу агрессивного исламского фундаментализма, полагают, что сбить его можно только встречной волной активной клерикализации общества. Это заблуждение. Идеологически христианству по большому счету нечего противопоставить исламу.
А на стороне последнего десятки миллионов пехоты — молодых обездоленных мужчин, лишенных в силу положения женщины в мусульманском мире сексуальных подруг и тем самым заряженных бешеной энергией разрушения. Исламскому миру нужна не демократическая, а прежде всего сексуальная революция.
Что же касается нашей европейской цивилизации, то остановить продвижение современного варварства на ее духовную территорию мы сможем, только оставаясь верными двум ее величайшим ценностям — свободной мысли и свободной женщине. Если вам так важна религиозность, назовите эту верность новой религией.
Опаснее врага
6 марта 2006 года.
Фундаментальная проблема правящей российской «элиты» (и ее золотого фонда — питерской бригады) заключается в том, что воровать ей надо здесь, в России, а тратить наворованное и наслаждаться скромным обаянием буржуазного потребления — там, на Западе. Ну, естественно — не в Северной же Корее, не в Иране и не в Белоруссии. Отсюда и определенная раздвоенность ее, элиты, внешнеполитического сознания.
Для внутреннего потребления — страна как осажденная крепость, Запад, США, мировая закулиса, стремящиеся лишить Россию суверенитета, расчленить ее и уничтожить. Образ врага, внешняя угроза становятся единственным идеологическим оправданием сохранения правящего режима. Никаких других задач кроме удержания себя во власти (например, построить коммунизм, догнать Португалию, удвоить ВВП) режим уже не ставит и поэтому никаких других оправданий найти не может.
«Не позволим лишить Россию суверенитета» на фене питерской бригады означает «не позволим оттащить нас от кормушки властесобственности».
Но не менее важна и вторая часть задачи — отмывание себя, любимых, на том же ненавистном Западе, сохранение персонального членства во всех его престижных клубах — от «большой восьмерки» до какого-нибудь общества любителей охоты на слонов в Центральной Африке. На эти цели выделяются громадные средства, проходящие по статье с издевательским названием «создание положительного образа России за рубежом».
Самыми опасными для личного благополучия высшего звена бригады являются персональные обвинения в коррупции. Поэтому на их микширование брошены сейчас самые серьезные организационные и пропагандистские ресурсы. Операция «Шредер» была первым серьезным тактическим успехом на этом направлении.
Превращение канцлера крупнейшей европейской державы в чисто конкретного питерского пацана как бы автоматически вводило всю бригаду, во всяком случае, ее «ближний круг», в мировой клуб избранных, неприкосновенных для всяких там отмороженных швейцарских прокурорш.
Операция «Эванс» должна была триумфально завершить окончательное отмывание питерских. Бывший министр торговли США и личный друг президента после двухнедельных (!) колебаний нашел в себе мужество отказаться. Искушение было серьезное — пятилетний контракт с годовым окладом в 40 млн. долларов.
Шредер, сорвавшийся в последний момент с крючка Эванс, возможно, Берлускони, если он проиграет выборы, — это высшая лига путинских апологетов на Западе. Есть еще среднее звено достаточно известных аналитиков, экспертов, перед которыми поставлена задача «позитивно интериоризировать» в западном сознании феномен коррупции российской верхушки, не теряя при этом своей профессиональной репутации.
Задачка архитрудная, как сказал бы один известный политтехнолог, если вспомнить захват питерскими «ЮКОСа», 13-миллиардную сделку между Абрамовичем и Путиным по «Сибнефти» и, наконец, недавнее сенсационное признание президента, что фиктивная компания «Байкалфинансгруп» была создана исключительно для того, чтобы затруднить оспаривание в судах отъема собственности у первоначального владельца.
Посмотрим, как справляется с ней г-н Анатоль Ливен (Anatol Lieven), опубликовавший на этой неделе в «Financial Times» статью с жалостливым заголовком «Не осуждайте Путина огульно» (Do Not Condemn Putin out of Hand).
Она полна сотни раз повторенных маркопавловскими избитых псевдоаргументов в оправдание путинского режима. Но интересна не ими, а творческим подходом автора к самой больной для заказчика теме — коррупции высшего эшелона российской власти. Ключевое высказывание по этому поводу настолько замечательно, что сначала мы приведем его в оригинале, на великом языке Вильяма Шекспира и Анатоля Ливена: «The new Russian elite of Mr. Putin's conception, will move freely between the state and market sectors, and in the process will be handsomely rewarded; but it will keep its money within Russia, not spend it on British football clubs or French chateaux».
С душевным трепетом и дрожащей рукой приступаю я к переводу этого бессмертного шедевра.
«Новая российская элита, замысленная господином Путиным, будет свободно перемешаться между государственным и рыночным секторами и в процессе этого перемещения будет щедро вознаграждаться».
Умри, Анатоль, лучше не скажешь! Поставь здесь точку и как можно быстрее отнеси свои показания в российскую и швейцарскую прокуратуру и в Нобелевский комитет как лучшее в мире определение коррупции.
Но краешком сознания услужливый Анатоль, кажется, понимает, что выбалтывает что-то лишнее, ставит вместо точки точку с запятой и продолжает теперь уже на высокой державно-патриотической ноте:
«Но она будет держать свои деньги в России, а не тратить их на английские футбольные клубы или французские замки».
Оговорочка, согласитесь, жалкая. Во-первых, структура потребительских расходов государственного вора и место хранения им награбленного не является смягчающим его вину обстоятельством. Во-вторых, самым ярким представителем «замысленной господином Путиным новой российской элиты», гуляющим между государственным и рыночным секторами и щедро по ходу этих прогулок вознаграждаемым, является российский губернатор, богатейший человек России, личный друг и деловой партнер президента, один из тех, кто и привел его к власти, — Роман Аркадьевич Абрамович. А он-то как раз и тратит награбленные деньги на английские клубы и французские шато. Так что здесь г-н Левин просто нагло врет, рассчитывая на неосведомленность западного читателя.
Но первая часть фразы дорогого стоит. Лет так по пятнадцать для всей «замысленной господином Путиным новой российской элиты». Вот уж действительно, услужливый дурак опаснее врага.
Пакт Лаврова-Машаля
13 марта 2006 года.
«Российские солдаты сегодня находятся на переднем крае борьбы с исламским экстремизмом. К сожалению, это мало кто замечает. Сегодня мы являемся свидетелями создания некоего экстремистского интернационала по так называемой дуге нестабильности, начиная от Филиппин и кончая Косово. Это очень опасно, и для Европы в первую очередь, потому что там большое количество мусульманского населения».
Так говорил Владимир Путин летом 2000 года. Таково было тогда его видение мира или, во всяком случае, таким он хотел его представить западной аудитории. Поэтому появление Путина на телевизионных экранах вечером 11 сентября 2001 года с его знаменитым «Американцы, мы с вами!» было не случайной спонтанной реакцией, а логическим следствием его сознательной установки.
Прошло четыре с половиной года — и министр иностранных дел России Сергей Лавров опубликовал программную статью «Россия в глобальной политике». Конечно, она несет на себе отпечаток личности автора, но в целом не может не отражать сегодняшнее президентское видение мира.
Крайне жесткие по отношению к США и Западу в целом формулировки — «разногласия столь кардинального порядка, что вряд ли уместна позиция конструктивной неопределенности», «навязчивые идеи изменения мира» — были восприняты многими наблюдателями как объявление новой холодной войны Западу.
Однако, на мой взгляд, все намного серьезней. Психологическая холодная война с Западом как любимая забава российской «элиты» не прекращалась никогда, даже в «медовые месяцы» 2001–2002 годов. Но это не мешало нам тогда в реальной горячей войне быть на практике военными союзниками США, как это произошло (с большой пользой для России, кстати) в ходе афганской операции.
Сегодня же г-н Лавров каждой строчкой своих установочных статей заявляет жестко и определенно: американцы, мы не с вами, мы меняем свою ориентацию в глобальном конфликте и само понимание этого конфликта.
«Россия не может принимать чью-либо сторону в развязываемом межцивилизационном конфликте глобального масштаба».