2 июня 1942 года, суммируя в ставке впечатления от поездки в Полтаву, в штаб группы армий «Юг», Гитлер признал, что посещение Украины
«заставило меня несколько пересмотреть прежние расовые воззрения. В Полтаве я видел столько голубоглазых и светловолосых женщин, что я даже подумал – вспомнив фотографии норвежек или даже голландок, представленные ему вместе с прошениями о женитьбе, – а не следует ли, вместо того, чтобы говорить о проблеме “распространения северного типа”, поднять вопрос о необходимости “распространить южный тип” в наших североевропейских государствах».[133]
Имперский протектор Богемии и Моравии Рейнгард Гейдрих, выступая перед чинами оккупационной администрации в феврале 1942 года, заявил, что от 40 до 60 процентов чехов должны слиться с немцами в единый народ, а не подлежащие германизации чехи должны отправиться осваивать «жизненное пространство» на Востоке.
В Третьем рейхе ни собственно германские земли, ни, тем более, оккупированные территории не должны были обладать ни автономией, ни какими-либо элементами государственной самостоятельности.
Расовая доктрина национал-социализма не оставляла на земле места «малым народам», лишенным родины-почвы, – евреям и цыганам, подлежащим поголовному уничтожению. Дальше в «шкале вредоносности» шли поляки – «наследственные враги» немцев, численность которых надо было максимально ограничить, а государственность ликвидировать, не допуская никаких форм самоуправления.
Рейхскомиссар Украины Эрих Кох заявил на совещании в столице рейхскомиссариата Ровно в августе 1942 года: «Цель нашей работы – заставить украинцев работать на Германию, а не осчастливить этот народ. Украина должна поставлять то, чего нет в Германии. Эту работу нужно проводить, не считаясь с потерями. Во всех странах Европы дела идут лучше, чем здесь. Снабжение продовольствием у нас в Рейхе осуществляется по карточной системе. Черный рынок допускается лишь в незначительном объеме. У других народов черный рынок является основой, дополнительно выдаются карточки. Положение с продовольствием в Германии серьезное. Производство падает из-за тяжелого положения с продовольствием. Повышение хлебного пайка является политической необходимостью для продолжения войны до победы. Недостающее количество зерна должно быть восполнено за счет Украины».[134]
Выбор у народов СССР, оказавшихся в условиях германской оккупации, был только между плохой и еще худшей диктатурой. Здесь можно вполне согласиться с мнением эстонских историков А. Адамсона и С. Валдмаа:
«Конечно, цели всех великих держав в войне были корыстны, но особенно это характерно для целей Германии: если большевики (интернационал-социалисты) боролись во имя того, что они считали счастьем для всего человечества, то германские национал-социалисты боролись во имя господства одной расы – светловолосых германцев, “арийцев” – и были готовы стереть с лица земли все расы, которые в их глазах представлялись “низшими” или “неполноценными”».[135]
Подготовка к войне
13 января 1935 года в Саарской области, после Первой мировой войны по условиям Версальского мира находившейся под управлением Правительственной комиссии Лиги Наций, прошел плебисцит, на котором 90,7 % проголосовавших высказались за присоединение к Германии. Тем самым под контроль рейха перешел Саарский угольный бассейн, ресурсы которого были необходимы для ведения войны. 7–9 марта 1936 года Гитлер ввел войска на территорию Рейнской области, демилитаризованной по условиям Версальского договора, и явочным порядком объявил о ее ремилитаризации. Таким образом, был восстановлен полный суверенитет правительства в Берлине над всей территорией Германии и создан потенциальный плацдарм для нападения на Францию.
Гитлер утверждал:
«В условиях современного боя командир роты, которому больше 40 лет, – это нонсенс. Командиру роты должно быть 26 лет, командиру полка – 35, а командиру дивизии – 40. Стоит взглянуть на наш список лиц, имеющих генеральское звание, как тут же можно сделать вывод: этим людям пора на пенсию».[136]
Омоложение высшей части офицерского корпуса было необходимо Гитлеру не только для повышения боеспособности вооруженных сил, но и для обеспечения большей лояльности генералитета. Ему нужны были офицеры и генералы, которые большую часть своей карьеры сделали после 1933 года и чувствовали себя обязанными национал-социалистическому режиму. Особой лояльностью к Гитлеру отличался командный состав люфтваффе и кригсмарине, так как эти виды германских вооруженных сил были фактически созданы после прихода нацистов к власти, когда Германия была освобождена от ограничений Версальского договора.
2 февраля 1933 года он встретился за приватным ужином в доме командующего сухопутными силами генерала фон Хаммерштейна с министром иностранных дел Константином фон Нейратом и руководством рейхсвера. Гитлер заявил, что его главными целями будут избавление от оков Версальского мирного договора, строительство сильного независимого государства для всех немцев и уничтожение безработицы. Внешняя и внутренняя политика будут целиком в его ведении, а вооруженные силы не будут использоваться в качестве полиции для решения внутренних вопросов, но должны будут заниматься лишь обороной отечества против внешних врагов. Только вооруженные силы будут иметь право носить оружие. Фактически это означало обещание со временем «разобраться» со штурмовиками и либо включить их в состав армии, либо разоружить.
Геринг, второй человек в нацистском государстве, сосредоточился на возрождении германской авиации. Ведь еще в марте 1933 года он стал «имперским комиссаром по делам воздухоплаванья». Официально назвать эту должность министерской было нельзя, поскольку Версальский мирный договор запрещал Германии иметь боевую авиацию. Ряд авиационных предприятий были объединены в рейхскомиссариат по делам авиации, на основе которого уже осенью 1933 года было создано министерство авиации, которое опять же возглавил Геринг. Гитлер, укрепившись у власти, решил, что теперь создание люфтваффе можно особо не маскировать.
Уже 30 января 1933 года Геринг провел встречу с летчиками и авиапромышленниками, съехавшимися в Берлин на торжества по случаю вступления Гитлера в должность рейхсканцлера, а также для того, чтобы отметить 25-летие Берлинского аэроклуба. Он объявил им, что для развития авиапромышленности правительство выделит значительные кредиты и будет налажено производство спортивных и транспортных самолетов «Юнкерс Ю 52», «Фоке-Вульф ФВ-56», «Хейнкель Хе-70» (этот спортивный биплан обладал всеми характеристиками истребителя) и «летающей лодки «Дорнье».
Рабочих для расширения производства, по словам Геринга, вполне можно было набрать из 6 млн безработных. Добровольцы, которые захотят обучиться летному делу, будут получать неплохие деньги. Конечно, пока что им придется ходить в штатском, но обучать их будут по программе настоящих боевых пилотов. В люфтваффе из рейхсвера направили опытных унтер-офицеров, чтобы поддерживать среди курсантов военную дисциплину. Уже в 1934 году тысячи солдат и унтер-офицеров рейхсвера срочно переводили в люфтваффе и одевали в новую синюю униформу. Но в 1933 году еще приходилось соблюдать некоторую маскировку. Например, бомбардировочная школа в Фассбурге называлась «Ганзейская летная школа гражданской авиации», школа в Лехфельде, где обучали летать на военно-транспортных Ю-52, именовалась «Экспериментальным центром метеорологической авиации», а бомбардировочная школа в Пренцлау – «Отрядом сельскохозяйственной авиации».
Глава «Люфтганзы» Эрхард Мильх после некоторых колебаний принял предложение Геринга оставить руководство авиакомпанией и стать статс-секретарем геринговского рейхскомиссариата. К 1932 году «Люфтганза» располагала крупнейшим парком самолетов в Европе и осуществляла 93 % всех германских авиаперевозок. Ее филиалы были разбросаны по всему миру. Геринг устроил Мильху встречу с Гитлером, который заявил: «У нас в партии мало людей, которые так смыслят в авиационном деле, как вы. Вы должны пойти на эту работу. Речь не идет о деле партии, а о деле всей Германии. Это не партия, а Германия требует, чтобы вы взялись за выполнение трудной, но славной задачи возрождения нашей авиации».[137]
Правда, возникла одна серьезная заминка. Отец Мильха был евреем, так что он относился к категории «мишлиге», полуевреев-полунемцев по крови, которых нацисты собирались изгнать из армии и с государственной службы. Но Геринг придумал, как обойти данное препятствие. Он убедил мать Мильха заверить у нотариуса заявление, что отцом ее сына в действительности является «чистокровный ариец» барон Герман фон Бир. Прежнее свидетельство о рождении Эрхарда Мильха было заменено новым, где отцом был указан фон Бир. Геринг пошутил: «Раз уж мы забрали у него настоящего отца, пусть хотя бы получит взамен аристократа». В результате уже 22 марта 1933 года Эрхард Мильх стал государственным секретарем воздушного транспорта и заместителем Геринга.[138]
Все немецкие аэроклубы и организации были объединены в Немецкий авиационный спортивный союз. Сеть ячеек Союза стала тренировочными базами для будущих пилотов люфтваффе. Фактически Союз был полувоенной организацией.
Строить боевые самолеты Германии было запрещено. Но ряд германских фирм имели дочерние предприятия за рубежом, в частности, в Голландии и Швеции, на которые запрет не распространялся. «Дочки» производили боевые самолеты, на которых обучались германские летчики. Также германские пилоты до 1933 года проходили обучение в Липецкой авиашколе СССР. Всего к тому времени было подготовлено 2,5 тыс. пилотов из числа бывших военнослужащих рейхсвера. Но боевую подготовку они имели в очень ограниченном объеме.