Гитлер нисколько не сомневался, что Сталин рано или поздно ударит в спину рейху, ведущему борьбу с Британской империей. Фюрер не предполагал, что советское нападение последует именно в 1941 году, и в этом смысле план «Барбаросса» не был планом превентивной войны в узком смысле слова. Но в том, что такое нападение последует не позднее 1942 года, Гитлер не сомневался. Впрочем, есть свидетельства, что Гитлер не исключал советского нападения и в 1941 году. Бывший начальник штаба 4-й немецкой армии генерал Гюнтер Блюментрит вспоминал: «В 1941 году разнеслось известие, что русские собираются напасть не только на Германию, но и на всю Европу! (Разнеслось, разумеется, только на уровне командования армий и групп армий. – Б. С.) В качестве доказательства Гитлер приводил три фактора: усиление советских вооруженных сил, увеличение числа дивизий и война с Финляндией. Он считал, что русские ведут активную подготовку для нападения на Германию. Фюрер вспоминал Ленина, который заявил, что Советы ставят перед собой цель разжечь мировую революцию и эта цель может быть достигнута только с помощью силы. Отсюда лихорадочное формирование Красной армии. И тогда Гитлер заявил, что он не намерен ждать, когда русские будут готовы к нападению, и опередит эту опасность с Востока ради защиты Германии и всей Европы. Он считал, что русские нападут на Германию в 1941 году».[179]
13 марта 1941 года Гитлер издал директиву, подписанную также Кейтелем, согласно которой в рамках реализации плана «Барбаросса» «в районе операций сухопутных войск рейхсфюрер СС получает для подготовки политического управления особые задания фюрера, которые вытекают из борьбы двух противостоящих политических систем, ведущейся до победного конца. В рамках этих заданий рейхсфюрер СС действует самостоятельно и под собственную ответственность». Айнзатцкоманды СД были освобождены от контроля армии в районах боевых действий на Востоке. Их главной задачей было «окончательное решение еврейского вопроса».[180]
В столкновении один на один Германия имела бы значительное превосходство над Россией. Но вермахту пришлось держать основную часть авиации и флота, а также немалое число сухопутных соединений на Западе и в Северной Африке, а без их участия возможность сокрушения России в ходе одной кампании выглядит весьма проблематичной. Понимал это и Гитлер. Его единственная надежда заключалась в том, что под влиянием военных поражений и гибели почти всей кадровой армии режим Сталина либо капитулирует, либо рухнет, и полномасштабное сопротивление на Востоке прекратится. Тогда в России вермахту пришлось бы в дальнейшем бороться лишь с партизанами и небольшим числом опиравшихся на Урал регулярных соединений. И борьба пошла бы примерно по такому же сценарию, как в Китае между японской армией и войсками Чан Кайши. Там японцам противостояли по сути в основном лишь партизанские отряды, а китайские регулярные части располагали лишь крайне ограниченным количеством вооружения и боеприпасов, поставленных союзниками, и состояли из слабо подготовленных бойцов – фактически ополченцев. Они в состоянии были сковывать определенное количество японских войск, но не могли отвоевать потерянные территории и вообще не могли предпринимать широкомасштабные наступательные операции, равно как и выдержать широкомасштабное наступление противника. Примерно на такой исход операции «Барбаросса» и рассчитывал Гитлер.
20 июня 1941 года, за два дня до нападения на СССР, уже назначенный министром будущих оккупированных восточных территорий Альфред Розенберг обратился с речью к служащим своего министерства, сформулировав политические цели войны:
«Мы ведем сегодня “крестовый поход” против большевизма не только для того, чтобы спасти от него “бедных русских”, но и для проведения германской мировой политики и обеспечения безопасности германского Рейха… Задачу нашей политики, мне кажется, надо видеть в том, чтобы разумно и целеустремленно поддержать стремления к свободе всех этих народов и привести их к совершенно определенной государственной форме, т. е. органически выделить из огромной территории Советского Союза государственные образования (республики) и организовать их против Москвы, чтобы освободить Германский Рейх на грядущие столетия от восточного кошмара».[181]
Сталин получил неопровержимые доказательства того, что Германия нападет на СССР, только 18 июня 1941 года. В этот день нарком государственной безопасности В.Н. Меркулов направил Сталину, Молотову и Берии сообщение с информацией от советских агентов в германском посольстве в Москве. Из сообщения следовало, что ведущие германские дипломаты, включая военного атташе, спешно покидают посольство, причем забирают с собой абсолютно все свои вещи, вплоть до автомобилей, так что «за время с 10 по 17 июня в Германию выехало 34 человека. При этом наряду со сборами к отъезду сотрудников посольства производятся спешная отправка в Германию служебных бумаг и сжигание части их на месте». Стало ясно, что германское нападение последует в ближайшие дни. Но у Сталина уже не было времени ни на то, чтобы закончить формирование ударных группировок, и тем более не было времени на то, чтобы привести войска в оборонительное положение. Поэтому он попытался выиграть время, предложив Германии переговоры, и до последнего запрещал привести войска у границы в боевую готовность. Но все было тщетно.[182]
22 июня 1941 года Германия без объявления войны напала на Советский Союз. Союзниками Гитлера в войне против СССР выступали Финляндия, Италия, Словакия, Венгрия, Румыния и Хорватия. Они направили на советско-германский фронт различные по численности контингенты от одного полка (Хорватия) до двух армий (Румыния). Советские войска были застигнуты врасплох. Главный удар немцы наносили на центральном направлении. Войска советского Западного фронта были почти полностью уничтожены в нескольких «котлах». Уже 16 июля 1941 года германские танки ворвались в Смоленск. Однако в районе Смоленска группа армий «Центр» столкнулась с контрударами советских резервов. Хотя немцы и выиграли Смоленское сражение, их продвижение на московском направлении значительно замедлилось. В директиве от 21 августа 1941 года главному командованию сухопутных сил Гитлер заявил: «Важнейшей задачей до наступления зимы является не захват Москвы, а захват Крыма, промышленных и угольных районов на реке Донец и блокирование путей подвоза русскими нефти с Кавказа… Захват Крымского полуострова имеет первостепенное значение для обеспечения подвоза нефти из Румынии. Всеми средствами, вплоть до ввода в бой моторизованных соединений, необходимо стремиться к быстрому форсированию Днепра и наступлению наших войск на Крым, прежде чем противнику удастся подтянуть свежие силы».[183]
В середине августа 1941 года командующий 2-й танковой группой Гейнц Гудериан и многие другие германские генералы считали, что надо было продолжать наступление на Москву. Однако к немедленному наступлению на Москву вермахт тогда все равно не был готов. Даже Главное командование сухопутных сил (ОКХ), поддерживавшее идею продолжения наступления на Москву, согласно проекту директивы от 18 августа, предлагало начать наступление на советскую столицу только в начале сентября. При этом такое наступление велось бы значительно меньшими силами, чем реальное наступление на Москву в рамках операции «Тайфун» в конце сентября – начале октября.
В результате поворота части сил группы армий «Центр» на юг вермахту удалось окружить и уничтожить основные силы советского Юго-Западного фронта и в сентябре захватить Киев. В ноябре также был захвачен Крым, за исключением Севастополя. На юге германские войска смогли захватить 20 ноября 1941 года Ростов-на-Дону, но уже 28 ноября войска Южного фронта освободили город. На севере германские войска в начале сентября вышли на подступы к Ленинграду и взяли город в блокаду, продолжавшуюся до января 1944 года. Гитлер не хотел штурмовать Ленинград, а рассчитывал принудить город к сдаче с помощью голода.
Немецкая танковая колонна на московском фронте. Октябрь 1941 года
Генеральное наступление на Москву, операцию «Тайфун», немцы начали 30 сентября – 2 октября 1941 года. Им удалось окружить и уничтожить основные силы трех советских фронтов – Западного, Брянского и Резервного. Однако дальнейшему наступлению на Москву помешали осенняя распутица и подошедшие советские резервы. 5–6 декабря Красная армия перешла в контрнаступление под Москвой и отбросила немцев от столицы на 150–200 км. Битва под Москвой стала первым сухопутным поражением вермахта во Второй мировой войне. Победа Красной армии в этой битве означала провал блицкрига. Теперь война приобрела затяжной характер, и для такой войны у Германии было недостаточно ресурсов. Кроме того, в конце 1941 года начались поставки в СССР из Англии, США и Канады вооружений, боевой техники и сырья по программе ленд-лиза, что также облегчило положение Москвы. 7 декабря Япония атаковала американский флот в Перл-Харборе, после чего Германия объявила войну США. Таким образом, окончательно сложилась Антигитлеровская коалиция, в борьбе против которой у Третьего рейха не было шансов на победу.
Советское контрнаступление под Москвой переросло в контрнаступление по всему фронту. Оно стоило больших потерь, но не привело к значимым результатам в плане разгрома крупных группировок врага. 20 апреля 1942 года советские атаки на московском направлении были прекращены. Зато в мае 1942 года войска советского Юго-Западного фронта перешли в большое наступление на Харьков, но в результате немецкого контрудара попали в окружение и были почти полностью уничтожены. Также в мае германские войска в Крыму ликвидировали советский плацдарм на Керченском полуострове вместе с основными силами Крымского фронта. Таки