Подобные истории происходили и с другими. У одного фенриха наркотик, в сочетании с ритмичным покачиванием лодки вследствие работы двигателя, оказал воздействие на работу желудочно-кишечного тракта. Когда у него возник позыв к мочеиспусканию, он был вынужден мочиться прямо на днище. «Меня начало сильно рвать, до последней крошки, и мне становилось все хуже. Но это была не морская болезнь, которой я никогда не страдал. Мне только хотелось, чтобы все это как можно быстрее кончилось. Мы два дня провели без нормального сна. Несмотря на холод, я сильно потел. Постоянное пребывание в сидячем положении было настоящим мучением. Качка, смрад, шум, сырость»[454]. Fear and loathing[455] в Атлантике.
Это соединение специального назначения, боевой дух и физические силы бойцов которого подпитывались наркотиками, представляло собой остатки некогда грозной армии, стремившейся завоевать весь мир. Даже в апреле 1945 года «Зеехунды» все еще выходили в море. Один командир лодки рассказывал, что еще перед отплытием принял несколько таблеток. В открытом море перед ним предстала улица со стоящими на ней домами. «Неожиданно у меня возникло ощущение, будто мне в шею сзади хочет вцепиться ворон. Я резко повернул голову и увидел ухмыляющиеся моторы приближавшегося к нам „Лайтнинга“[456]. В тот же самый момент от фюзеляжа самолета отделились две черные точки». К счастью для него и его механика, им удалось выйти из этой переделки невредимыми. Между пятым и седьмым днями миссии каждый из них проглатывал по 15–20 таблеток в день. Печальный рекорд. Когда их малая подводная лодка вошла в гавань Эймёйдена, они повязали на перископ белое полотенце и сели, скрючившись, в рубке. Им было безразлично, кому сдаваться и что с ними будет. «Семь дней без сна подошли к концу».
Рейх шел ко дну, и это ощущалось не только в тесном, вызывавшем чувство клаустрофобии берлинском бункере Гитлера, но и в холодных водах Северной Атлантики, где бесцельно плавали малые подводные лодки с втиснутыми в них молодыми моряками, накачанными сильнодействующими наркотиками, испытанными на заключенных концлагеря. Адмирал Гельмут Хейе, ответственный за проведение этих операций, сообщал 3 апреля 1945 года в радиограмме, отправленной в 14:48: «Получаемые донесения свидетельствуют о том, что боевая группа сделала все возможное для того, чтобы выполнить поставленную перед ней задачу. Несмотря на сложное положение на фронтах и всевозможные слухи, мы продвигаемся вперед. Это еще одно доказательство того, что всегда можно найти путь, если фюрер и войска вырезаны из дерева. Даже если не удается добиться непосредственного успеха, остается доблесть, и мы гордимся этим»[457].
Фюрер и его деревянные солдаты? Весьма удачная метафора, с учетом действия на организм принимаемых тем и другими веществ. Утверждение Хейе, будто подводники с энтузиазмом садятся в свои обреченные на гибель лодки, отдает откровенным цинизмом. Эти люди, которых в принудительном порядке посылали на верную смерть, явно больше не желали принадлежать к «боевой элите». Последние остававшиеся у них резервы можно было высвободить только фармакологическими средствами.
Гельмут Хейе остался жив. После войны он не утратил связь с армией и в 1961 году был назначен уполномоченным по обороне при возглавляемом ХДС федеральном правительстве канцлера Аденауэра. Его моряки по сей день лежат в своих стальных гробах на морском дне.
Промывание мозгов
Американцы, к которым гауптштурмфюрер СС доктор Курт Плётнер попал в плен, описали его следующим образом: «Крепкого телосложения, круглая голова, светлые волосы, голубые глаза, очки в роговой оправе, полные, гладко выбритые щеки, на левом виске шрам от резаной раны, флегматический тип»[458]. Являясь руководителем отдела Института военно-научных прикладных исследований, он начиная с зимы 1944 года изучал «химические методы подавления воли», проводя эксперименты на заключенных концлагеря Дахау, расположенного неподалеку от Мюнхена[459]. Эти методы основывались на осуществлявшихся доктором Бруно Вебером, руководителем гигиеническо-бактериологической исследовательской лаборатории в лагере смерти Освенцим, экспериментах с барбитуратами, дериватами морфия и мескалином. Поводом к проведению этих экспериментов стали проблемы, с которыми столкнулось гестапо при проведении допросов захваченных в плен бойцов польского Сопротивления, от которых никак не удавалось получить нужную информацию[460]. В отличие от эпопеи в Заксенхаузене, где предметом исследования была выносливость, в Освенциме изучали возможности промывания мозгов и контроля над сознанием.
Проводя свои варварские опыты в Дахау, Плётнер впрыскивал заключенным мескалин, психоактивный алкалоид, получаемый из мексиканского кактуса пейота, о чем они не догадывались. Индейцы на протяжении тысячелетий использовали это вещество в ритуалах – в целях установления контакта с предками и богами. Оно обладает сильным галлюциногенным действием. В 20-е годы мескалин пользовался популярностью среди интеллектуалов, деятелей искусства и психиатров, поскольку считалось, что он расширяет сознание. Писатель Олдос Хаксли в своей книге[461] назвал вызываемый им эффект «раскрытием дверей восприятия». Характер действия наркотика зависит от обстоятельств его употребления. Однако интерес Плётнера к мескалину носил отнюдь не теоретический, а сугубо практический характер. Как и его предшественник, доктор Вебер в Освенциме, он хотел выяснить, можно ли при проведении допроса добиться лучших результатов путем промывания мозгов[462].
«Вопрос – это проникновение. Если вопрос используется как средство обретения власти, он проникает в сознание подобно тому, как нож вонзается в тело», – пишет Элиас Канетти в книге «Массы и власть»[463]. Если свобода человека в значительной степени зависит от сохранения личной тайны, значит, Плётнер должен был подобрать особенно острый клинок, который проникал бы глубоко в душу, в самые потаенные ее уголки. Этот эсэсовский шаман-извращенец тайком подмешивал мескалин в кофе или алкоголь своим собеседникам (всего таких оказалось 30 человек) и заводил безобидный разговор. Спустя 30–60 минут начинали происходить изменения. Алкалоид проникал через слизистую желудка в кровь. Своих подопытных кроликов, которые «раскрывались» с помощью наркотика, Плётнер ставил в известность, что они находятся в специальном помещении, где проводится допрос, и что он имеет доступ к глубинам их сознания. В силу этого он предлагал им рассказать все добровольно, иначе произойдет нечто страшное. Подлая стратегия приносила плоды: «Когда мескалин начинал действовать, допрашивающий мог выпытать у заключенного любые самые сокровенные тайны, если он правильно ставил вопросы. Люди охотно рассказывали даже о своем эротическом и сексуальном опыте […]. Всякая сдержанность улетучивалась. Допрашиваемый раскрывал свои чувства – ненависти, мести – и не замечал подвохов в наводящих вопросах, благодаря чему на основе его ответов ему легко можно было предъявить обвинение»[464].
Плётнер не успел довести свое исследование до конца. Американцы освободили концлагерь и конфисковали все его документы. Для секретных служб США это была чрезвычайно ценная находка. Под руководством Чарльза Сэвиджа и врача из Гарварда Генри К. Бичера работа в этом направлении, получившая кодовое название Project Chatter[465] и другие обозначения, была продолжена в Военно-морском медицинском исследовательском институте в Вашингтоне. Исследования, в которых были задействованы тысячи подопытных людей, проводились на всем протяжении 50-х годов, и их результаты помогали американцам разоблачать советских шпионов, начиная со времен Корейской войны. Как и немцы, они «тщательно изучили действие этого наркотика, чтобы использовать его в качестве инструмента получения информации от гражданских заключенных и военнопленных». Победители позаимствовали знания побежденных не только в области ракетной техники, позволившие им проникнуть в космическое пространство, но и в области фармакологии, позволившие им проникнуть в сознание человека[466]. Была осуществлена основанная на подготовительной работе Плётнера секретная программа Mind Kontrol Ultra – «Контроль над сознанием», где буква «К» в слове Kontrol (вместо С в английском варианте) была данью уважения достижениям немцев.
Плётнер не понес никакого наказания за свои деяния и до 1952 года вел неприметную жизнь на севере Германии под фамилией Шмитт. В 1954 году он получил должность экстраординарного профессора во Фрайбургском университете.
Наркотические сумерки
Чем выше поднимается человек, тем легче ему отказаться от чего бы то ни было! […]. Если дворник не может и не хочет отказаться от табака или пива, он говорит [себе]: «Именно потому, что тебе не хватает благоразумия для того, чтобы осознать необходимость такого отказа, мой друг, ты и являешься дворником, а не руководителем государства!»
Первый американский конвой вошел в гавань освобожденного Антверпена 28 ноября 1944 года. Так начал действовать новый маршрут снабжения армий Союзников. В декабре американские войска захватили Страсбург и широким фронтом двинулись в направлении границы рейха. 9 декабря 1944 года Морелль писал о своем визите к Гитлеру: «Я хотел повременить с инъекциями, но по желанию пациента, ввиду предстоящей напряженной работы, вколол 10 кубиков глюкозы плюс 10 кубиков гомозерана внутримышечно». Следующей ночью была еще инъекция юкодала внутривенно