Как хорошо известно в партийных кругах, на протяжении нескольких лет Гесс подвергался сильным физическим страданиям. В последнее время облегчение от боли он искал в нетрадиционных методах лечения, включая практику гипнотизеров, астрологов и т. п. Была предпринята попытка определить, в какой степени эти лица несут ответственность за его психические отклонения, заставившие пойти на этот шаг. Еще можно предположить, что Гесса умышленно заманили в ловушку, устроенную британской партией. Все его поведение служит подтверждением факта, упомянутого в первом заявлении, что он страдал от галлюцинаций».
Также в коммюнике говорилось, что Гесс лучше, чем кто бы то ни было, осведомлен о различных мирных предложениях фюрера, что позволило ему считать, что, принеся себя в жертву, он мог предотвратить «события, которые, на его взгляд, могли закончиться полным крахом [Британской] империи». Партия сожалеет, что этот идеалист пал жертвой трагических галлюцинаций; тем не менее это не повлияло на решимость фюрера вести войну до тех пор, пока люди, находящиеся у власти в Британии, не будут свергнуты или не созреют для заключения мира.
Официальное объяснение, данное рейхсляйтерам и гауляйтерам в Бергхофе Гитлеру и несколько позже Генеральному штабу, сводилось к тому, что из-за британских устремлений Гесс находился в состоянии стресса. Он очень переживал из-за того, что два нордических народа рвут друг друга на части; он хотел быть боевым летчиком, но вторично получил отказ.
14 мая по радио немецкому народу и всему миру было объявлено о цели его миссии. Объяснение давалось на основании оставленных Гессом бумаг и в том виде, в каком представлялось гауляйтерам. В свой полет Гесс отправился с намерением проследовать до поместья герцога Гамильтона, с которым Гесс познакомился во время Олимпийских игр в Берлине, в 1936 году. Он полагал, что герцог принадлежит к британской группе, находящейся в оппозиции к Черчиллю, представляющему интересы клики поджигателей войны. Гесс считал, что герцог обладает достаточным влиянием, чтобы начать эффективную борьбу против клики Черчилля… Цель его путешествия состояла в том, чтобы показать окружению герцога с помощью логических доводов истинное положение Англии, а также объяснить позицию Германии. Германо-британскую войну Рудольф Гесс воспринимал как войну двух нордических народов, которая, если будет продолжена, приведет лишь к одному результату — полной гибели Великобритании. Таким образом, Рудольф Гесс вылетел в Великобританию с целью объяснить кругам, с которыми надеялся вступить в контакт, безнадежность ситуации Великобритании и показать им непоколебимость и мощь Германии.
В радиокоммюнике также отмечалось, что в намерения Гесса не входило искать контакта с Уинстоном Черчиллем, напротив, его интересовала внутренняя оппозиция Черчиллю. К тому же им владела безрассудная идея, что через некоторое время он сумеет вернуться в Германию, потому что он был на сто процентов уверен в успехе своей миссии. Это с очевидностью вытекает из его записей.
Из сказанного следует, что Гесс по неизвестной причине считал Гамильтона членом консервативной оппозиции Черчиллю и перелетел пролив для того, чтобы убедить его в необходимости свергнуть правительство Черчилля.
О том, что отношение к Гессу было не столь негативным, как следует из коммюнике, свидетельствует и тот факт, что не были арестованы и не подверглись репрессиям ни профессор Карл Хаусхофер, ни Ильзе Гесс, которых Геббельс назвал в своем дневнике «духами зла». Ильзе получила пенсию, равную пенсии правительственного министра, и могла продолжать содержать дом в Харлахинге и заниматься воспитанием сына. Не тронули Вилли Мессершмитта, Тео Кронейса, пилотов-испытателей и личного пилота Гитлера Баура, которые, по сути, оказали непосредственную помощь в подготовке перелета Гесса. Этот факт (с учетом искренности переживаний Гитлера по поводу потери своего «Гессерла»), при его безотчетной мстительности свидетельствует о том, что он сам послал Гесса на исполнение миссии. Кстати, когда в апреле 1945 года Карл Вольф, полномочный представитель Гиммлера в северной Италии, сообщил Гитлеру, что добился успеха и «открыл» канал в Белый дом в Вашингтоне, Гитлер приказал ему продолжить работу в этом направлении, но при этом добавил: «Если ты потерпишь неудачу, я оставлю тебя точно так же, как Гесса».
Полет Гесса получил в Германии, по словам фон Хасселля, «нежелательный» отзвук, во многом из-за первого коммюнике с его предположением, что германский народ «многие месяцы, вернее, годы находился под бременем безумного наполовину, или полностью, помощника» фюрера. Немецкий народ жаждал окончательной развязки с Британией, воздаяния за свои разбомбленные города, а в это время заместитель фюрера летит к стан врага, чтобы ратовать за заключение мира!
Тем временем в Лондоне еще не выработали четкой линии в отношении прибытия заместителя фюрера, и, поскольку Черчилля убедили исключить из первоначального текста коммюнике фразу о том, что Гесс прибыл во имя гуманизма, официального объяснения, несмотря на возмущение прессы, не последовало. После того, как в среду, 14 мая, Геббельс выступил по германскому радио с сообщением о том, что Гесс совершил перелет в интересах англо-германского понимания, Черчилль решил, что настало время выступить с заявлением в палате общин. Он подготовил текст выступления, в котором значилось: «По всем данным, он находится в здравом уме и прекрасной физической форме, если не считать поврежденной голени, раненной, вероятно, во время его перелета. Из откровений германского радио совершенно ясно, что германское правительство с миссией в эту страну его не посылало (и он прибыл сюда, не поставив их в известность и против их воли). Из его утверждений следует, что он полагал, что в Великобритании существует выраженное стремление к миру или пораженческое настроение (движение), с носителями которых он предполагал вступить в переговоры. Внушив британской общественности мысль о подавляющем военном превосходстве Германии, гарантирующем ей победу в войне, он намеревался строить мир на основе того, что Великобритания и Британская империя останутся неприкосновенными, за исключением возврата прежних германских колоний, и Германия под руководством господина Гитлера останется бесспорной владычицей Европы».
Черчилль также отмечал, что не следует забывать, что заместитель фюрера, Рудольф Гесс, был и остается соратником и сообщником господина Гитлера во всех убийствах, предательствах и злодеяниях, с помощью которых нацизм установил свою власть в Германии и стремится установить в Европе, и что он уверен: этот знаменательный эпизод порадует и приободрит парламент, страну и друзей во всем мире, и поступок, совершенный заместителем фюрера, его бегство из Германии, его шеф, оказавшийся в неловком положении, станут причиной глубокого недоумения и оцепенения в рядах германских вооруженных сил, нацистской партии и германского народа.
Однако Иден убедил Черчилля не делать заявления. Кстати, на полях одной из машинописных копий этого заявления, с которым Черчилль так и не выступил, имеется любопытная запись, написанная от руки и не поддающаяся объяснению: «Гесс сделал также другие заявления, раскрывать которые не в общественных интересах». Что бы это значило?
В заключении
15 мая Гесса вновь допрашивали — на предмет намерений Германии относительно Америки. Это было сделано с подачи Рузвельта, надеявшегося, что заместитель фюрера мог случайно обмолвиться о чем-то, что позволило бы открыть американцам глаза на нацистскую опасность: внедрение в тыл, военное превосходство, окружение Соединенных Штатов и т. п. Гесс не поддался. Он утверждал, что у Германии не было планов насчет Америки и что так называемая германская угроза была нелепой игрой воображения. Гитлер, конечно, не исключал возможности американского вмешательства, но не боялся его, так как по количеству истребителей Германия превосходила воздушные силы Америки и Великобритании вместе взятые. Америка, продолжил он, будет вне себя от ярости, если Британия заключит сейчас мир, так как рассчитывает унаследовать Британскую империю, и он прилетел, чтобы такие переговоры могли начаться. Если Британия отвергнет предоставляемый ей шанс, станет ясно, что взаимопонимания с Германией она не хочет. В таком случае Гитлер будет обязан (действительно, это будет его обязанностью) разрушить Британию до основания и сделать из нее вечного раба. В завершение Гесс назвал двух военнопленных, которых он хотел бы получить в помощники в том случае, если начнутся переговоры.
Черчилль, как мы помним, так и не сделал официального заявления по делу Гесса, и над этим делом опускалась все более плотная завеса тайны. В то же время был взят курс на создание вокруг Гесса домыслов, слухов и пересудов, чтобы перехватить инициативу и использовать ситуацию с наибольшей пользой для себя и наибольшим вредом для Германии. Пресса рассматривала Гесса как «одного из военных преступников», судьбу которого должны решить после войны правительства союзников.
Гесса перевели в Тауэр, где поместили в офицерских квартирах Губернаторского дома. Там из окна он наблюдал за муштрой гвардейцев, проходившей под звуки барабанов и волынки. Старание и выносливость, которые они проявляли, писал он герцогу Гамильтону, «сделали бы честь пруссакам». Он попросил встречи с герцогом Гамильтоном и Айвоном Киркпатриком, но в просьбе ему было отказано.
А 20 мая были закончены работы по подготовке и оборудованию специального дома для Гесса — Митчетт-Плейс. Гесс получил кодовое обозначение «Z», дом и прилегающая к нему территория — «лагерь Z».
В это время заключение врача о состоянии Гесса было таким: «К моему удивлению, он оказался вполне заурядным — ничего беспощадного и ничего красивого во внешнем облике, и взгляд из-под нависших бровей не так угрюм, как пишут газеты. Он вполне здоров и наркотики не применял, немного озабочен собственным здоровьем и очень прихотлив в еде, любит поболтать (с кем-нибудь из младших офицеров) даже на тему причин войны…»