Он достал бумажник и вынул карточку.
Девушка присмотрелась: определенно он же. Тот же широкий лоб, нос с горбинкой и квадратный подбородок. Но кожа — еще хуже, чем у Люка, и мутные мертвые глаза.
— Так вы говорите, есть доктор, способный вылечить последствия оспы? — спросила она охрипшим от волнения голосом. — Даже когда другие врачи сказали, что это невозможно?
— А кому, по-вашему, я покупаю цветы? — удивился мужчина. — Вас интересует подобный специалист?
— Да. То есть… Да.
Покупатель задумался.
— Я не стал бы рассказывать, если бы знал. Доктор, о котором я говорю, практикует экспериментальный метод и пока не заинтересован в притоке пациентов.
— Пожалуйста, — взмолилась Софи. — Я не хочу ему докучать, но вы не спросите, не примет ли он мальчика?
Клиент порылся в бумажнике и вынул визитную карточку.
— Я бы спросил, но ответ вам передать не смогу. Уезжаю сегодня. Попробуйте зайти к нему сами. Но не говорите, что это я вас направил, неудобно выйдет.
От волнения Софи позабыла о деньгах за цветы, но покупатель сам положил на прилавок нужную сумму и, пожелав удачи, вышел из магазина.
Кабинет волшебника находился на другом конце города, но если закрыть магазин пораньше, можно успеть до пяти, как значится в часах приема. А работал доктор, если верить карточке, без выходных.
Несколько часов мысли девушки занимал предстоящий визит — ничего лишнего в голову уже не лезло. Только бы этот врач согласился лечить Люка. Только бы лечение помогло, вернуло брату зрение, пусть и не до такой степени, чтобы он мог разглядеть веснушки у нее на носу, которые — вот незадача! — все же имелись.
Делиться новостью с Люком она пока не собиралась. Не хотела обнадеживать заранее. Забежала на пять минут домой, выпила заваренный Клер чай, схватила булку и, не переодевая рабочего платья, опять убежала, соврав про срочный заказ.
Нико уже собирался домой, но она успела его перехватить.
— Заказ? — обрадовался шофер. — Сейчас буду готов.
Пока он выводил авто из гаража, Софи заперла магазин, бросив все неоконченные дела. Полить горшечные цветы и обернуть влажной марлей не проданные за день срезанные можно будет и вечером. А вообще, госпожа Рамзи давно собиралась найти девушку ей на смену, нужно напомнить: с таким товаром магазин должен работать круглосуточно. Случается же, и ночью кому-то понадобится букет.
…Вот Тьен однажды вернулся под утро с розами — купил же их где-то…
— А цветы? — растерялся Нико, увидев, что она налегке.
— Представляешь, забыла. В другой раз возьму.
Если доктор и впрямь такой чудодей, она ему не то, что три дюжины, она ему сотню роз подарит!
— Софи, — укоризненно нахмурился водитель.
— Ты мне друг?
— Конечно.
— Значит, вот по этому адресу, — она подала молодому человеку визитку. — Если у госпожи Рамзи появятся вопросы, я сама все объясню.
Хозяйка оранжереи, добродушная старушка, одинаково ласковая и с цветами, и с работниками, никогда не отказывала в помощи. Тот же Нико нередко брал автомобиль, чтобы съездить по личным делам, и вспомнив об этом, шофер прекратил препираться.
По дороге он спрашивал о чем-то, но Софи не слышала. Поглядывала ежеминутно то в окно, то на циферблат маленьких наручных часиков. Казалось, что машина едет слишком медленно, а стрелки бегут слишком быстро.
Наконец автомобиль остановился у крыльца, над которым поблескивала на солнце металлическая табличка с надписью: «Г-н Л. Раймонд, доктор».
— Жди здесь, — велела Софи шоферу.
Поднялась по ступенькам и позвонила.
Никто не открыл.
Времени было уже без пятнадцати пять, и доктор в отсутствие пациентов мог уйти домой.
Девушка позвонила еще раз.
— Иду-иду, — послышалось из дома. — Иду!
Дверь отворилась, и на крыльцо выглянул полноватый пожилой господин с блестящей в редких темных волосах проплешиной и густой окладистой бородой.
— Простите, отпустил ассистента пораньше, — извинился он.
— Так вы и есть доктор! — радостно воскликнула Софи.
— Да, — приосанился мужчина. — Доктор Лайонел Раймонд к вашим услугам. Если, конечно, вы в них нуждаетесь.
— Нуждаюсь, — прошептала девушка.
— Тогда прошу.
Узкий, неосвещенный коридор привел в большой и светлый, но до ужаса скудно обставленный кабинет. Тут имелся лишь письменный стол темного дерева, два кресла и книжный шкаф. Чтобы отвлечься и как-то унять охватившее ее волнение, Софи пробежалась взглядом по корешкам: часть книг стояла вверх ногами.
— Так что вам угодно? — поинтересовался доктор.
Девушка замешкалась: должного впечатления волшебник и его рабочее место на нее не произвели.
— Смелее, милая барышня, — поторопил господин Раймонд. — Вы оторвали меня от написания важной статьи. Излечение оспы и ее последствий. Девятнадцать случаев полного восстановления после болезни и около сорока — с частичными улучшениями. Как думаете, моя работа стоит того, чтобы о ней узнал мир?
Произнесено это было в высшей степени хвастливо, но оглашенные результаты впечатляли, и Софи решилась.
— Я как раз хотела спросить, не взяли бы вы еще одного пациента. Мальчика…
— Какого мальчика? — доктор огляделся. — Не вижу здесь мальчика.
— Он остался дома.
— Милая моя барышня, — всплеснул руками господин Раймонд. — Как я могу дать ответ, не взглянув на вашего мальчика? Разве я в состоянии без осмотра обещать что-нибудь?
— Но…
— Что с ним, с вашим мальчиком? Он переболел оспой?
Софи кивнула.
— Давно?
— Четыре года назад.
— Последствия?
— Он не видит, и шрамы…
— От шрамов я его избавлю, — беспечно, словно речь шла о ссадине на коленке, заявил доктор. — А зрение — вопрос серьезный. Нужен осмотр. Приводите-ка его сюда. — Он поглядел на часы. — В течение часа, я пока подожду.
— Может быть, уже завтра?
— Завтра?! Завтра я буду за сотни миль отсюда.
— Но как же…
— Меня ждут в столице. Но если ваш мальчик, вернее его случай, меня заинтересует, я останусь, — милостиво пояснил господин Раймонд. — Материалов для исследования много не бывает. Двадцать успешных опытов — это же лучше, чем девятнадцать?
— А если не заинтересует? — сникла девушка.
— Выпишу вашему мальчику состав для ванн и дам баночку мази, чтобы убрать оспенные отметины. Хоть что-то, согласитесь.
Не согласиться было сложно.
— У вас час, — напомнил доктор.
Не прощаясь, Софи вылетела в темный коридор, а затем и на улицу.
— Поехали! — крикнула она Нико, запрыгнув в машину. — Быстрее!
— Что случилось?
— По дороге объясню. Только скорее!
— Да-да, уже…
Он провернул ключ в замке зажигания. Мотор заурчал… закашлялся и затих.
— Что такое? — заволновалась Софи. — Машина? Сломалась?
— Нет, не сломалась. — Нико виновато опустил курчавую голову. — Ты так торопила… Я забыл залить бензин.
— О, нет. — Девушка в ужасе закусила кулачок. — Что же делать?!
После визита в цветочный магазин у Тьена оставалось достаточно времени, чтобы еще раз все проверить. Но вместо этого он съездил на кладбище. Дюжина роз для Ланса, дюжина — для Михала. Оставшиеся положил к надгробию с именем Клер Хамнет. Задумался ненадолго, чем руководствовался человек, называя дочь от второго брака именем бывшей и на тот момент уже покойной жены, но не нашел ответа. Люди вообще странные…
— Я о них позабочусь, обещаю.
…например, говорят с теми, кого уже нет.
Софи в этот час собиралась к чудесному доктору.
Поначалу Этьен собирался сам предложить ей специалиста. Сказать, что прочел в газете, или кто-то из знакомых порекомендовал. Но тогда угодил бы в благодетели, а он меньше всего желал, чтобы Софи чувствовала себя обязанной ему. По его разумению, девушка, назначив себя виновной в том, что случилось с братом, должна искупить эту вину в своих глазах. Пусть и не без помощи счастливого случая найти решение, пойти на какие-то жертвы, как то пренебрежение работой и незначительный обман. Упросить чванливого лекаря осмотреть больного ребенка. Понервничать, помотаться по городу, устать, чтобы потом испытать облегчение и удовлетворение и от того, что все уже хорошо, и от того, что не сдалась и сделала все возможное, чтобы помочь брату.
План был прост. Этьен снял в деловом районе помещение, где прежде работал дантист, силой огня переплавил надпись на табличке и провел легкое внушение, чтобы наниматели соседних контор, если бы их спросили, без сомнений ответили, что кабинет доктора Раймонда располагается тут не первый год. Самого доктора он нашел в любительском театре: Пьер Луз несколько лет играл врача в одном из спектаклей, имел соответствующий облик и легко сыпал учеными словечками. За деньги, которые ему предложили за привычную роль в непривычной обстановке, лицедей согласился умерить любопытство, а после финального акта по замыслу режиссера должен был забыть обо всем — почтенный медик отбудет в столицу, как и собирался.
Все было обдумано наспех, но до мелочей. Две недели на лечение. Четырнадцать дней, в течение которых Софи, видя происходящие с братом перемены к лучшему, постепенно оттает и снова начнет верить в чудеса.
Тьен рассчитывал повстречать цветочницу «случайно» день на третий…
Но кто мог предположить, что этот олух не зальет бензин!
— Значит, когда мальчик придет, я должен сразу после осмотра назначить первый сеанс? — переспрашивал актер. — Ванна и обертывание?
Тьен собирался сделать все сам. Рассчитал воздействие…
— Машина? — слышал он вместе с тем другой разговор. — Сломалась?
— Нет, не сломалась. Ты так торопила. Я забыл залить бензин.
— Идиот, — зло процедил шеар.
— Я? — опешил лже-лекарь.
— Да при чем тут вы! — махнул он на него рукой, мыслями переносясь на улицу.
Сейчас лопух Нико попытается остановить проезжающую мимо машину. Потом вторую. Кто-нибудь расщедрится, отольет из бака ровно столько, чтобы хватило доехать до оранжереи, а там он побежит в гараж. Софи изведется, думая, что опоздает. Даже если Луз прождет ее дотемна, она не узнает об этом. Какова вероятность, что дома, взглянув на часы, расплачется и никуда уже не поедет?