— Да. В романтическом безумии, подогретом винными парами. Но свадьбу они отложили почти на год — этого времени достаточно, чтобы как следует узнать друг друга.
— Я его знаю. А он — меня…
Как никто другой.
Но подруга не слышала ее.
— Я тоже недолго думала, прежде чем переехать к Полю. И что из этого вышло?
— Я его люблю, — сказала Софи, не найдя иных аргументов.
— И мне так казалось, — вздохнула Амелия.
Каждый думает о своем и только о своем, даже не стараясь понять другого. Судит обо всем по личному опыту. Однажды обманувшись, подозревает в обмане всех. Разочаровавшись, пророчит одни разочарования…
Софи хотелось, чтобы друзья разделили ее счастье, но, верно, ничего, кроме недоумения и напрасных опасений, ее решение у них не вызовет.
— Не волнуйся об этом, — сказал Тьен после ухода Ами, словно мог знать, чем заняты ее мысли.
— О чем?
— Ни о чем не волнуйся.
Тихий голос успокаивал. Тянуло свернуться сонным котенком на его груди и забыть обо всем.
— Не могу, — вздохнула она, не отказывая себе в удовольствии устроиться у него на коленях. — Это мои друзья.
— С друзьями бывает сложно: каждый уверен, что лучше тебя знает, что тебе нужно на самом деле.
— У тебя тоже так?
Она обещала себе ни о чем не расспрашивать, но если они собираются жить вместе, даже пожениться, странно не знать о нем совсем ничего.
— Иногда, — ответил Тьен уклончиво.
— Потому и не спешишь меня ни с кем знакомить?
— Познакомлю, — обещал он немного виновато.
— Твой брат предлагал как-нибудь пообедать вместе.
— Эйнар? Нет, он… уже уехал.
— Жаль.
Не то чтобы будущий родственник во время единственной встречи произвел особо приятное впечатление, но и неприятного не произвел. К тому же, Эйнар был единственным человеком из новой жизни Тьена, которого она видела.
— Мы не общаемся, — повторил Тьен то, что уже говорил в день, когда в цветочный магазин заглянули нежданные гости. — Эйнар — сын моего отца от второго брака… Вернее, от первого: на моей матери он так и не женился. И с отцом мы тоже не очень ладим. Поэтому…
— Клер — дочь моего отца от второго брака. Но разве она виновата в том, что произошло между моими родителями? Или в том, что мы с Люком остались одни после смерти мамы?
Тьен покачал головой. Задумался.
— Хорошо, — проговорил наконец. — Я приглашу его на обед
— Он же уехал, — удивилась Софи.
— Может быть, еще нет. Узнаю сегодня, и если он еще в городе, приглашу. Сходим куда-нибудь втроем.
— Вчетвером, — поправила девушка. — Эйнар ведь придет с женой?
Все-таки Этьен так и не стал настоящим шеаром: шеар озаботился бы тем, чтобы сохранить приватный разговор в тайне.
Генрих допил бренди и поглядел на стакан. Голоса из соседнего номера слышны были и так: беседа шла на повышенных тонах. Но если приложить к стене стакан и прижаться к нему ухом, можно разобрать каждое слово.
— Сам и иди, раз тебе надо! — возмущалась Эсея. Когда сильфида злилась, ее голос терял певучесть, становясь резким и дребезжащим.
— Не могу. Не хочу, чтобы Холгер меня почувствовал. И вообще, с каких пор мои приказы подлежат обсуждению?
— С тех пор, как эти приказы превратились в капризы! Я не собираюсь участвовать в представлении для твоей подружки. Еще и в такой роли!
— Не я тебе эту роль назначил. Вы с Эйнаром заварили кашу, вам и расхлебывать.
— Кашу? — удивилась Эсея. — Я никакую кашу не варила. И не имею отношения к глупым шуткам твоего братца…
— Шеара Эйнара, — жестко поправил Этьен. Иногда он мог быть жестким и непреклонным, даже с этой девчонкой, которой обычно многое спускал с рук. — Наследного шеара Итериана, не забывай об этом. И впредь не смей говорить о нем в таком тоне.
— Давно ли… — начала сильфида недовольно, но судя по тому, как резко она умолкла, командир удостоил ее одним из тех своих взглядов, что напрочь отбивали у кого бы то ни было желание спорить.
— Повторяю в последний раз. Пойдешь в Итериан, найдешь Эйнара и передашь ему, что завтра в три по местному времени я жду вас обоих. Будете изображать любящих супругов, жевать салат и поддерживать непринужденную беседу. Потом объявите, что уезжаете. Далеко и надолго.
— А если твой… досточтимый шеар Эйнар откажется? — спросила Эсея с надеждой.
— Не откажется. Если, конечно, ты не приложишь усилий для этого.
И тишина.
Ничего не слышно, как ни прижимайся к стакану. Только кажется, вот-вот треснет стекло…
— Эсея, пожалуйста.
Теперь не приказывает — просит.
Нет, не шеар, название одно.
— Для Софи семья — это святое. Я не хочу ее разочаровывать.
— Почему ты не познакомишь ее с Генрихом? Так было бы проще, они оба люди.
Действительно, почему?
Стакан соскальзывал по обоям, все ниже и ниже, оставляя влажные полукруги…
— Или будь уж честен, раз у вас все серьезно. Отведи ее в Итериан.
— Не сейчас. И с Генрихом, и Итериан — это… потом.
— Хочешь убедиться, что она будет с тобой, даже не зная о том, кто ты есть?
— Нет, — тяжелый вздох. — Хочу убедиться, что она останется со мной, даже зная, кто я.
— Глупости говоришь, — голос сильфиды стал нежным и певучим.
Всколыхнулась разбуженная звоном хрусталя память, защемило в груди. Голос сильфиды — ни с чем не перепутать…
— Ты разрываешься между двумя мирами, в этом и беда.
— Не разрываюсь, — сердито процедил Этьен. Воздушная перешла грань, пожалела его, а жалости он не терпел. — Мой мир здесь.
— Но…
— Завтра в три, помнишь? Что хочешь делай, но Эйнар должен прийти.
Генрих прислушивался еще какое-то время к звукам в соседнем номере, но не дождался больше ни одного слова. Как не дождался и стука в дверь. Этьен пришел лишь затем, чтобы поговорить с сильфидой и забрать что-то из вещей. Не хлопни он дверцей шкафа, Лэйд и не узнал бы, что сын появлялся в гостинице. Сын…
Сын Аллей. Сын Холгера. Может, и не шеар, но и не человек. Человеческого в нем не так уж много, а то, что есть, все без остатка принадлежит девчонке с фотокарточки. Ни до чего другого ему теперь нет дела, все былые клятвы можно забыть…
Стакан был еще в руке, и Генрих размахнулся, чтобы швырнуть его в стену. Но сдержался и потянулся за стоявшей на столе бутылкой.
Глава 23
Клер восприняла известие о скором переезде с радостью. Оказывается, она всегда мечтала жить в доме с садом. Правда, в ее мечтах в саду имелись качели, и Тьену пришлось пообещать, что реальность не будет отличаться от грез.
А Люк загрустил. Его чудесное выздоровление взбудоражило дворовую компанию, мальчишки перекраивали планы, чтобы весело провести остаток лета: походы в кино, рыбалка, прогулки по реке… И вдруг съезжать? Прощаться с друзьями? Но Тьен и здесь пришел на помощь. Сказал, что для настоящей дружбы ни время, ни расстояние не помеха, и Люк согласился, признавая, что жених сестры знает о таком лучше кого бы то ни было.
Жених. Софи почему-то не нравилось это слово. Веяло от него не романтикой, а пыльными архивами канцелярии, где однажды окажется среди многих свидетельство об их скоропостижном браке. Видимо, пресловутая боязнь свадьбы, которая, если верить книгам, преследует каждую девушку, настигла и ее.
Но если отбросить беспочвенные страхи, жизнь была прекрасна, как никогда.
И хорошие новости не заканчивались.
Придя на следующий день в магазин, Софи узнала, что госпожа Рамзи наконец-то нашла ей помощницу. Хлоя недавно переехала из деревни, чтобы помочь овдовевшей сестре, которая осталась одна с двумя детьми, но оказалось, что деньги в доме нужны больше, чем лишние руки. Кто-то посоветовал обратиться по поводу работы в оранжерею. Кто именно, девушка не помнила, и сама удивлялась, что решилась попробовать, ведь нужного опыта у нее не было. Но в саду возилась с детства, знала маленькие секреты, вроде того, как подольше сохранить срезанные цветы, какие можно ставить в одну вазу, а какие нет, и вкус, как заметила Софи, у нее имелся, и схватывала она все на лету…
Значит, повезло сразу найти свое дело.
И Софи неплохо: сможет уходить, если надо, пораньше, или приходить попозже. Потом, когда новенькая освоится, выходные поделят, чтобы магазин работал каждый день.
А сегодня можно пообедать с будущими родственниками, не торопясь скорее вернуться к работе.
О том, что Эйнар никуда не уезжал, девушка догадалась сразу же. Слишком быстро Тьен изменил решение по поводу встречи. И в том, что его брат не откажется от приглашения, тоже не сомневалась.
Она вовсе не хотела влезать в сложные взаимоотношения в пока еще чужой семье, но чувствовалось, что и Тьена тяготит затянувшаяся неопределенность. А ей интересно было, что представляет собой его родня, и есть ли шанс, что когда-нибудь они сумеют найти общий язык.
В ресторан они с Тьеном пришли первыми. Заняли столик у окна, просмотрели меню.
Софи, порядком проголодавшись с утра, заказала омлет с грибами и успела его съесть, а Эйнара с супругой все еще не было.
Тьен, волнуясь, раскрошил в тарелку хрустящую хлебную палочку.
Потом собирал крошки пальцем и отправлял в рот под недовольным взглядом метрдотеля.
А его брат так и не появился.
— Подождем еще немного, — Софи успокаивающе погладила мужчину по руке.
— Пять минут, — он снял с запястья часы и положил на стол перед собой, демонстрируя, что не простит больше ни секунды. — Если они не явятся через пять минут…
Эйнар с женой пришли ровно через четыре.
— Прошу прощения за опоздание, — Эйнар коротко кивнул брату и поклонился его спутнице. — Автомобиль заглох в нескольких кварталах отсюда. Пришлось идти пешком.
Этьен оценит.
Уже оценил: вон, как желваки заходили на скулах.
А чего он хотел? Думал, одолжение ему сделал, когда пригласил?
Еще и как пригласил. Ладно, не хотел сам появляться во дворце, но мог бы письмо написать. И вестника прислать другого. И без нелепых условий…