Фини начал просматривать запись и сразу остановил.
— Что-то я не понял, они спрятали багги в песке?
— Нет, они зарыли только орудия.
— А как они их наводили и к чему прикрепили?
— Сложно сказать. Такой калибр в руках точно не удержишь.
— Судя по всему, они долго готовили эту ловушку. Место выбрано грамотно. Ты заметил, что все наши грузовики оказались в небольшой ложбине?
— Заметил. Судя по всему, они всё рассчитали и остановили начало конвоя в нужном им месте.
— Для этого они должны были знать длину конвоя.
— Это несложно сделать с помощью дрона или спрятать камеру где-то в песке.
— Для этого надо знать маршрут движения конвоя.
— Судя по тому, что у них имелись глушилки и автоматические плазменные орудия, здесь без вмешательства другой корпорации не обошлось.
— Однозначно. Весь вопрос только в том, метили именно в нас или так получилось, что мы оказались последними в конвое?
— Обычно это решается перед выездом. Никто не хочет ехать первым или последним.
— Поговори с наёмниками. Они должны знать.
— Я пытался связаться с ними. Нега ранен и в капсуле, а остальные разговаривать со мной не станут.
— Попробуй навести справки неофициально.
— Попробую, но ничего не гарантирую. Я нахожусь здесь, а они в столице.
— В общем, собирай как можно больше информации об этом. Скоро нам перед начальством отчитываться.
— Сделаю.
— Никого не выпускать с баз ни в столице, ни здесь. Это касается всех.
— Понял.
Экран погас. Фини несколько минут сидел молча перед темным экраном, после чего вызвал начальника СБ станции.
— Привет, Фини. Что надумал? — спросил начальник СБ станции.
— Руди, я не по этому вопросу. У меня ЧП.
— Что стряслось?
— Три дня назад на наш конвой напали. Падальщикам удалось захватить весь груз и уничтожить почти всю охрану.
— Вот это точно сюрприз. И много захватили?
— Много. Четыре грузовика с таршалом и два грузовика с искательскими установками. Их в столицу на ремонт везли.
— Приехали, называется. Начальство уже знает?
— Моё начальство знает, не знаю, как вышестоящее.
— Как только вышестоящее узнает, так сразу начнётся. Почему так? Чем вы там занимаетесь? Потом вспомнят все старые прегрешения…
— Я поэтому и вызвал тебя, чтобы предупредить.
— Совсем не вовремя, скажу тебе. А чего ты три дня молчал?
— Сам сегодня узнал. Остатки каравана только сегодня добрались до столицы.
— Проблемы со связью?
— Во время нападения их заглушили. А потом некому было выходить на связь. Командир и его заместитель погибли, вместе с большинством охранников.
— Дожили, падальщики караваны теперь глушат.
— Ты ещё не видел, какие там калибры применялись.
— Ещё один танк?
— Нет, в этот раз не танк, но автоматические спаренные плазменные орудия.
— Понятно. Тебе, как я понимаю, нужны снимки?
— Да, вот координаты и отправь туда пару истребителей или штурмовиков. Пускай полетают в этом секторе.
— Три дня прошло, они уже всё в песок зарыли или замаскировали.
— Понимаю, но может повезёт.
— Снимки местности за три дня, как я понимаю?
— Правильно понимаешь.
— Через час получишь.
— Слушай, а где у тебя двое подростков: Клим и Ори?
— Ори здесь на станции, а что?
— А где второй, который Клим?
— С ним всё плохо. Корпораты на него сильно обиделись. Два года колонии он получил. Там с ним возникла небольшая проблема, но вроде она уже разрешилась. А зачем он тебе? Он ведь несовершеннолетний.
— Я понимаю.
— Не знаю, что ты задумал, но помни, что в случае чего прилетит нам обоим.
— Понимаю, поэтому и спрашиваю. В общем, я скоро вылетаю в столицу и загляну к тебе. Обсудим.
— Жду.
Планета Алана. Кабинет начальника колонии
— Вызывал? — спросил заглянувший в кабинет старший надзиратель Ориго.
— Вызывал. Заходи.
— Что-то случилось в колонии, пока меня не было?
— Нет, в колонии порядок. Хотел твоё мнение спросить о двух новеньких, что ты привёз.
— Этот Эдмундос Басриали: тихий, пытался что-то предлагать, но я ему всё объяснил, и он успокоился. Второй же Отпуск Варгос: наглый, молодой, ему уже хорошо досталось в полиции. Он не особо понятливый, как я понимаю, впрочем, обломаем, не таких обламывали.
— Что там с ним?
— Полиция перестаралась. Побили сильно и попытались нам его подсунуть. Первый раз я его не стал забирать. Сейчас они его немного подлечили, только после этого я его согласился забрать.
— А досье они тебе на них дали?
— Дали. Но они чистые, в них только приговоры судов.
— Парню дали два года, а старику двадцать пять лет.
— За что?
— Убийство разумных с отягчающими обстоятельствами. Вот ссылка на решение суда по ним.
— Закрытое слушание, как и по парню.
— С парнем я не понял, за что ему два года дали.
— Мне шепнули, что парень устроил серьезную разборку в городе и вроде это было во всех новостях.
— Странно, что он жив после этого. Он из уличной банды?
— Ничего о нём неизвестно. Ты поговори с ним. Может, выяснишь что-то более подробно. Меня интересует вся информация о нём, а то корпорация Мидланд прямо жаждет заполучить его. Даже готова выкупить его.
— Это не удивительно учитывая, что он устроил разборку в городе.
— Как раз удивительно. Они могли его просто прикончить, а не выкупать. Зачем корпорации тратить креды, чтобы его выкупать? Здесь что-то не то.
— Может, не могли у себя?
— И решили это повесить на нас?
— Запросто.
— Это слишком не практично.
— Тогда он, может, что-то украл у них?
— Вот именно это я и хочу знать.
— Попробую выяснить, но парень не особо разговорчивый.
— Ты постарайся, начальство этим парнем заинтересовалось.
— Он ведь ещё подросток? У нас таких не одна сотня. Почему?
— Начальству на этого подростка пришло ещё четыре предложения о выкупе от разных корпораций.
— Ничего себе. Это что за парень такой? Откуда к нему такой интерес?
— Вот именно эти вопросы мне и задало начальство. А ты мне должен дать на них ответы. Может, от него стоит быстро избавиться, а может, наоборот, привлечь на работу в корпорацию. Начальство хочет знать всё!
— Понял, а что по второму?
— Ничего. Старик никому не интересен. Кстати, а как у них отношения?
— Вроде они не конфликтовали по дороге, мирно беседовали.
— Ты говорил старик от тебя что-то хотел?
— Да, галонет он хотел.
— Думаю, над этим можно подумать. Ты наведи о нём справки: кто он и за что здесь оказался.
— Сделаю.
Глава 9
Крышка открылась и надо мной нависла довольная физиономия местного медика — это первое, что я увидел, открыв глаза. Сразу поднял руку и потрогал шею. Ошейник находился на месте и мне это не приснилось.
— Отпуск Варгос, как себя чувствуешь? — поинтересовался медик.
— Пока не понял.
— Пришлось с тобой повозиться. Три ребра сломано, перелом ключицы, трещина в ноге. Кто это тебя так отделал?
— Полиция, кто ещё может так отделать?
— Здесь обычно сокамерники так избивают, когда не поделят что-то.
— Я только прилетел.
— Я в курсе. За что они тебя так?
— За дело.
— Ну, а всё-таки?
— Фигуру из пальцев им показал, а они обиделись.
— А мне заключенные сказали, что между вами все гораздо глубже. Если думаешь здесь что-то скрыть о себе, то зря — быстро всё проясняется.
— Мне нечего скрывать.
— Это замечательно, за что тебя отправили сюда?
— За порчу имперского имущества. Вот только я не понял, ты медик или следователь?
— Я должен заполнить на тебя данные. Это моя работа. Ты ведь несовершеннолетний, и данных о тебе нет в базах данных. Поэтому приходится заполнять всё вручную, — и он уткнулся в планшет. — Сколько тебе полных лет?
— Шестнадцать вроде.
— Что значит «вроде»?
— Точно никто не знает. Мне стерли память, аппаратура столько показала.
— Карта ФПИ есть?
— Где-то есть, но где — не знаю. Меня в лечебную капсулу уложили, а она оставалась в кармане одежды. Что с ней произошло дальше — не знаю. Пришёл в себя уже в новом оранжевом комбинезоне и без неё.
— Ладно, отправим запрос. Где раньше проживал на планете?
— В интернате.
— Каком?
— Флотском.
— Опекуны или взрослые представители есть?
— Есть. Лейтенант Обри из СБ флота.
— СБ флота? — медик отвлекся от планшета и задумчиво посмотрел на меня.
— Ну да, он там служит. Думаю, он это подтвердит.
— А какое ты отношение имеешь к флоту?
— Никакого.
— Может, родители служили на флоте?
— Не знаю, мне память стерли, и вообще обратитесь к лейтенанту. Он обо мне вам всё более подробно расскажет.
— Обратимся, непременно обратимся. Вот тебе новый комбинезон. У нас здесь все в таких ходят. Теперь, заключенный, твой номер будет…
— А можно выбрать номер?
— Нет. А какой бы ты хотел?
— Третий.
— У нас все номера заключенных четырёхзначные.
— Вот три тысячи триста восемьдесят шестой освободился недавно. Теперь ты заключенный три три восемь шесть, запомнил?
— Запомнил. А что значит «номер освободился недавно»?
— Заключённый с этим номером или отбыл срок заключения, или скончался. Здесь два варианта.
— Понятно.
Он сунул комбинезон в агрегат рядом с ним. Обратно комбинезон вернулся уже с номерами на спине и на руках.
— Одевайся. Это тоже твоё, личные вещи, — и он мне сунул в руки упаковку из вещей. — Он проводит тебя в камеру и объяснит распорядок в колонии. Обычно заключенные изучают базу с распорядком, но это не твой случай.
В медсекцию зашел старший надзиратель Ориго.
— Заключенный три три восемь шесть, с вещами на выход, — сказал надзиратель.