– Так. Думаю, все обратили внимание, что в сторону поместья нас прямо-таки подталкивают? – коммандер внимательно посмотрела на собравшихся; все кивнули. – Хорошо. Но пока продолжим разговор о том, что видели сегодня. Что вы ещё можете сказать, Жак?
– Письменный стол в кабинете, – ответил тот уверенно. – На нём довольно долгое время располагались какие-то предметы, а теперь их нет. Нечто в центре, плоское, прямоугольное и довольно тяжёлое, наверное, было письменным прибором? На правом дальнем углу лежала стопка бумаг или журналов, тяжёлая, большая стопка. И слева стояла какая-то фигурка животного, скорее всего – амулет, это я уже по следу ауры сужу.
– Хорошо. Ну, спальню вы не осматривали, а как вам понравился потайной ход и комнаты герцогини?
Жак пожал плечами.
– Да никак. Потайной ход, в котором трижды в неделю прибираются – это из какой-то сказки, наверное. В тех комнатах, где мы были, никто из хозяев не появлялся много лет. Горничные наводили чистоту, больше ничего.
– Хорошо, – повторила Лавиния и перевела взгляд на полковника. – Монтойя?
– Мне очень интересно, почему из коридора ушла охрана.
– Смена караула?
– Это по-другому делается! – полковник покрутил головой. – И, кроме того, нас обязан был встретить начальник охраны резиденции правителя, сеньор Хименес. А он не то что не встретил, его вообще во дворце нет.
– Меня не удивит, если и он отправился в Паломарес дель Медина, – задумчиво проговорила Мари Лаво. – А вы хорошо его знаете, этого охранника?
Она чувствовала себя совершенно как дома: забралась на диван с ногами, сбросив туфли, подложила под бочок подушку…
– Неплохо. Я проверял досье Хименеса, когда его светлость решил поменять всю систему безопасности, ну, и начальника этой службы, само собой. Впрочем, бывший глава охраны, Гарсиа-Нуньес, был только рад: ему уже много лет, и после гибели предыдущего правителя он совсем сдал. Всё винил себя в том пожаре.
– А кого ж ещё? – хмыкнула Лавиния. – Кстати, уволился он, и куда делся? Ой, нет, дайте, я догадаюсь!
– Тут даже я догадаюсь, – прокомментировал Жак. – В то самое поместье!
– А вот и нет, – довольный Монтойя расплылся в улыбке. – Гарсиа-Нуньес по-прежнему живёт во дворце, только не в главном здании, а в гостевом флигеле.
Госпожа Редфилд нахмурилась.
– Значит, жив и здоров, живёт по-прежнему во дворце и в ус не дует. Это всё очень интересно… Дорогой мой полковник, мне бы очень хотелось посмотреть материалы дела об этом пожаре. Чем скорее, тем лучше.
– Вообще-то расследованием занималась городская стража и представители его величества Фердинанда. Нас не привлекали, поскольку преступление против главы провинции находится в юрисдикции столичных коллег. Но… у меня есть копия. На кристалле устроит? Я держу её здесь в сейфе.
– Отлично, давайте.
Получив запись, она сунула её в пространственный карман и спросила:
– Что вы думаете о Родригесе? Жак?
– Пока ничего, – покачал головой архивариус. – Вполне может оказаться, что это не книга, а так, блокнотик.
– В книге можно напечатать сборник анекдотов или любовный роман, а в блокноте – записать решение теоремы Ферма, – мадам Лаво улыбнулась персонально Жаку. – Взвесьте ценность.
– Не буду. Поглядим, что там под обложкой.
– Никогда не обращал особого внимания на дворецкого, – отмахнулся от этой дискуссии Монтойя. – Все службы дворца работают, мои люди здесь ни разу не докладывали о каких-то… несоответствиях.
– Мари? – повернулась Лавиния к подруге.
Та вдруг протянула вперёд руку ладонью вверх, и на эту розовую ладонь опустилось лёгкое белое облачко.
– Сейчас послушаем, что расскажет Ниб, а потом обсудим.
В молчании собравшиеся ждали, пока мадам Лаво, с самым серьёзным лицом, чуть склонив голову набок, внимательно слушает беззвучную речь духа. Наконец облачко растаяло, и Мари чуть вздохнув, начала говорить.
– В коридоре возле апартаментов герцога снова стоят четверо охранников. Ничего особо интересного они не говорили, обычный трёп мужчин, вынужденных бездельничать. Разве что один из них несколько раз упомянул некоего Диего, который сейчас полёживает в кровати вместо того, чтобы выйти на ночное дежурство.
– Это может ничего не значить, а может оказаться важно, – кивнул Монтойя. – Обсудим. А что слуги?
– Слуги работу уже закончили, тем более что самого герцога во дворце нет.
– Расслабились, – усмехнулась Лавиния. – Имели право.
– Расслаблялись они в своей гостиной, она на первом этаже в левом крыле. Обсуждали в основном личные дела и персон, нам неизвестных, но в разговоре трёх или четырёх горничных проскользнуло, что нужно привести в порядок зелёные комнаты. Господин полковник, не расшифруете?
– М-м-м… Зелёные комнаты… Что-то такое я знал об этом, но что? Я подумаю.
– Самое интересное из рассказанного Ниб, на мой взгляд, вот что, – продолжила мадам Лаво. – Начальник охраны, сеньор Хименес, проверил караулы…
– Какие? – перебил её Монтойя, даже вперёд подался, так важен был ему этот вопрос.
– У главных ворот, – начала перечислять Мари. – У той калитки, через которую мы выходили. В главном холле, возле апартаментов герцога и на первом этаже в правом крыле. Там дверь, к которой, как сказала Ниб, она даже подлетать не стала, столько там заклинаний накручено.
– Сокровищница, – кивнул полковник. – Ясно. И что Хименес сделал дальше? Судя по тому, что вас это заинтересовало, спать он не отправился…
– О нет! Он вышел в тот самый внутренний двор, где мы с вами так мило прогулялись, и свернул по левой дорожке вглубь парка. Дошёл до небольшого одноэтажного флигеля и вошёл внутрь. Ещё Ниб добавила, что Хименес старался никому не попасться на глаза. Ах, да, последнее: ту смену охранников, которые дежурили днём, он форменным образом допросил – кто с вами приехал, полковник, куда пошли и что говорили.
– Любопытно… – Лавиния постучала пальцами по подлокотнику кресла. – Предлагаю разойтись по комнатам и отдохнуть. Я посмотрю материалы, которые вы мне передали, Монтойя, и у меня, возможно, будут некоторые вопросы. Где мне вас искать?
– Госпожа коммандер, а сколько времени у вас это займёт?
– Полчаса-час. Вряд ли больше, мне показалось, что кристалл не слишком ёмкий.
– Тогда я предлагаю вам располагаться здесь. Я же провожу мадам Лаво и нашего юного… соучастника, и вернусь сюда, чтобы ответить на вопросы. Они ведь будут?
– Отчего-то мне кажется, что будут, – кивнула Лавиния. – И попробуете вспомнить, с чем в вашей памяти связаны зелёные комнаты, да?
– Я сделаю лучше! – скорчив гримасу, Монтойя поднял к потолку указательный палец. – Я возьму поэтажный план дворца и прикину, что это и где расположено.
Жак Дюпон шёл следом за мадам Лаво, плечом прижимавшейся к полковнику и о чём-то щебетавшей, и переживал. Было в самом деле обидно: ему без малого двадцать четыре, он работает в Службе магбезопасности почти пять лет. Он побывал в некоторых переделках и остался живым и целым, более того, его хвалили бывалые оперативники. В конце концов, его учила сама госпожа коммандер!
А его опять называют «юным». Да что ж это такое?
– Вот, мадам Лаво, это голубая спальня, – Монтойя остановился возле одной из дверей, причудливый рисунок на которой сплетался в бабочку. – Надеюсь, вам будет здесь удобно. А вас, молодой человек, я размещу по соседству, в белой. Прошу простить, ванная у вас будет общая…
– Я думаю, мы не станем спорить, – улыбнулась Мари; потом повернулась к Жаку, сжала его руку и прошептала на ухо: – Вы молодец, господин Дюпон, и возраст этому вовсе не помеха.
Какое-то время в кабинете царила практически полная тишина. Иногда слышен был шелест бумажных листов схемы дворца, которую рассматривал Монтойя, порой Лавиния постукивала по столу кончиками пальцев, размышляя над очередной страницей протоколов, и все эти звуки поглощались мерным звучанием дождя за окнами.
– Ага, вот оно! – воскликнул полковник.
Госпожа Редфилд оторвалась от видеосъёмки сгоревших комнат и посмотрела на него.
– Я вспомнил, какие комнаты называют «зелёными». В правом крыле на третьем этаже, точно над спальней герцога. Их очень редко открывают.
– Почему же?
– Вообще на третьем этаже комнаты для гостей. В былые времена, когда его светлость Мануэль Алехандро давал балы, на них собиралось по полтысячи персон, а порой и больше. Многие оставались ночевать во дворце. Само собой, в последние годы никаких балов не было, но в конце января намечается…
– Вот как? По какому же поводу?
– Полное совершеннолетие его светлости Энрике Хавьера. Ему исполнится двадцать один год. Да, он принял герцогские обязанности в день первого совершеннолетия, в четырнадцать, но полностью права владетельного сеньора получит только двадцать второго января будущего года. Меньше, чем через месяц.
– И что же такое он не получил?
– Ключ от большой фамильной сокровищницы, – Монтойя стал загибать пальцы. – Управление семейными артефактами. Вход в тайную часть склепа.
Лавиния подняла брови.
– Старые семьи и их секреты?
– Да, госпожа коммандер. Вы ж не станете утверждать, что в вашей семье нет своих шкафов со скелетами?
– Нет, дорогой полковник, не стану… Но не будем отвлекаться: бал, гости, комнаты. Чем отличаются зелёные апартаменты от всех прочих гостевых, помимо того, что там не только спальня, но и что-то ещё?
– Спальня, гостиная, кабинет, небольшая гардеробная.
– И?
– Там много лет жил и там же умер прадед его светлости.
– Нынешнего?
– Да. И после его смерти в тех комнатах никто не жил… Почти никто. Пробовала поселиться двоюродная сестра её светлости Изабеллы Лусии, но после первой же ночи перебралась в другие комнаты. Не то там было слишком душно, не то слишком холодно…
– Превосходно. А почему «почти»?
– Потому что в тех случаях, когда сюда приезжал граф де Хаэн, именно он в зелёных комнатах и располагался.