Герцог Медина, четырнадцатый этого титула, сидел, как и положено во главе стола. Одет он был… Ну, видимо, среди герцогов это считается домашней одеждой: белая куртка, расшитая серебряным позументом, узкие брюки, заправленные в сверкающие сапоги… «Кто ж ему чистил сапоги, – подумала Лавиния. – Алонсо-то в поместье?». Впрочем, эту мысль она отогнала и продолжила разглядывать обедающих. Сама она села по правую руку от хозяина, поскольку лакей отодвинул для неё именно этот стул. Мать Патрисия заняла место слева от брата. Рядом с ней расположился граф Хаэн, рядом с Лавинией – его дочь. Замыкал эту сторону стола секретарь герцога. Тёмных очков на Гонсалесе сегодня не было.
Застольная беседа поначалу живостью не отличалась. Хаэн попытался было поговорить о последней королевской охоте, но разговор этот был оборван герцогом.
– Боюсь, в последние годы мне некогда было охотиться, дорогой дядюшка, – обронил тот.
– Да, действительно, – охотно согласился Хаэн. – И что же твоё обучение, долго осталось?
– Мой студент прошёл основной курс, предусмотренный Академией Сорбонны для магов его стихии, – ответила Лавиния. – Думаю, дальнейшие занятия вполне могут проходить дистанционно.
– Неужели такое практикуется? – Хаэн поднял левую бровь.
– Почему же нет? Например, его светлость герцог Бедфордский дистанционно прошёл дополнительные занятия по некромантии у нашего профессора Думитреску, и весьма успешно. Несколько лет назад именно его решительные действия помогли… в одном сложном деле.
Краем глаза Лавиния заметила, как Мария Эсперанса оторвалась от тщательно расчленяемого на тарелке стручка фасоли; собственно, и упомянут был Бедфорд именно для неё.
– Я думала, что некромантия – это преимущественно практика, и практика такая… неприятная. На кладбищах и тому подобное, – протянула она.
Госпожа Редфилд отложила приборы, слегка повернулась к женщине и улыбнулась.
– Методы обучения, тем более для магов – вовсе не догма. Если мы знаем, что студент в состоянии изучить теорию самостоятельно, то наше дело – порекомендовать ему нужную литературу и консультировать по мере необходимости. Предложить темы самостоятельных работ, – она загибала пальцы. – Проверить эти работы и обсудить их со студентом. А затем уже назначить даты и провести ряд практических занятий с личным присутствием. Да, конечно, старый формат проще и привычнее, но мир меняется, и мы меняемся вместе с ним! – смочив горло водой из бокала, она продолжила. – И, кроме того, некромантия – это вовсе не только кладбища и тела. Это и духи, и призраки, и порождения изнанки, и исследование этой самой изнанки. Я уже не говорю о работе на стыке, скажем, боевой магии и некромантии, или об исследованиях в области магии вуду!
Лавиния посмотрела в упор на мать Патрисию, и та не подкачала.
– Вы не упомянули об исследовании теневых путей, госпожа профессор, – голова в белом платке с алой полосой качнулась, взгляд же не отрывался от Марии Эсперансы. – Насколько мне известно, новые разработки в портальном строительстве отчасти базируются именно на этих исследованиях. Ну, вы-то в курсе, дядюшка Альваро: порталы для габаритных грузов, специальные порталы для транспортировки тяжело больных…
– Я, разумеется, в курсе, – граф Хаэн промокнул губы салфеткой. – Правда, мне всегда казалось, что проще доставить мага-медика к больному, чем рисковать портальным откатом.
– Мага-медика – да, а оборудование?
За спором сотрапезники не заметили, как была убрана еда и сервирован десерт.
«Обед считается семейным, повседневным, – думала Лавиния, наблюдая. – Значит, переходить в гостиную для того, чтобы выпить кофе, никто не станет. Как бы мне исхитриться и втянуть в беседу секретаря? Молчит ведь, уставился в скатерть…». Её планы были нарушены появлением дворецкого, который склонился к уху хозяина и что-то проговорил. Герцог выслушал, кивнул и встал.
– Господа, я вынужден вас покинуть. Срочный вопрос. Госпожа профессор, не откажетесь проконсультировать?
Отставив кофе, Лавиния поднялась.
– Несомненно. Прошу меня простить, дамы, мы сможем продолжить этот разговор позже.
Выйдя в коридор, Энрике Хавьер не стал тратить время на хождение по коридорам. Он достал из кармана кристалл и активировал его. Разгорелось портальное окно, и юный герцог шагнул в него. Лавиния, не задумываясь, последовала за своим студентом.
Портал вывел их в уже знакомый кабинет. Лавинии показалось, что ничего не изменилось с того момента, когда Жак вскрыл вон ту дверь, и они тут осматривались.
– Что случилось, Сандоваль? – спросила она.
Герцог развернулся и остановился прямо напротив неё; судя по сдвинутым бровям, он был зол.
– Что ваши люди делают в моём поместье, сеньора профессор?
– Ищут злоумышленника, напавшего на Хранителя вашей библиотеки, – ответила она спокойно. – Ваша светлость.
– Тьма!
Молодой человек прошёл по кабинету, остановился у окна и глубоко вздохнул.
– Что сообщил вам Родригес? – спросила Лавиния, садясь в кресло. – Сядьте, Сандоваль, и перестаньте раздувать ноздри, словно бык на арене. Рассказывайте.
– Я не стал брать с собой коммуникатор, велел Родригесу отвечать на звонки. Не хотел, чтобы отвлекали.
– Так, понимаю. И кто пытался с вами связаться?
– Няня Стефа. Эстефания Иньиго-и-Фуэнтес. Она требовала, чтобы дворецкий немедленно передал мне коммуникатор, но тот отказался. Тогда она сообщила, что ваши люди арестовывают работников поместья и наносят ущерб библиотеке. Родригес пересказал это мне.
– Только пересказал?
– Ещё он добавил, что не уверен в объективности Эстефании. Но я же знаю, она никогда меня не обманывала!
Лавиния покачала головой.
– Что сеньора Эстефания сказала, дословно, вы можете повторить?
– Ну конечно, нет!
– Тогда зовите Родригеса.
Дворецкого долго ждать не пришлось, это удивительное свойство их племени госпожа Редфилд отметила давно: появляются мгновенно, и так же мгновенно исчезают.
– Слушаю, ваша светлость, – поклонился тот.
– Родригес, перескажите как можно точнее, что именно сказала сеньора Эстефания?
– Э-э… «В Паломарес дель Медина неладно, чужаки перерыли библиотеку и забрали Мигеля Санчеса, его светлости нужно скорее прибыть сюда».
– Это всё? – прищурилась Лавиния. – Нет, конечно же, не всё. Говорите, Родригес!
– Ну, ещё она сказала что-то непонятное. На чужом языке…
– Повторите!
Дворецкий сдвинул брови, потёр кончик носа, дважды сжал кулаки…
– Энтзук назае… Энтзун занае… Нет, сеньора коммандер, не смогу.
– Тогда потерпите пару секунд, я прочту.
Лавиния растёрла ладони и приложила пальцы к вискам дворецкого; тот обречённо зажмурился. Правда, ничего страшного не происходило, просто ему показалось, что лоб и затылок погладили мягкой кошачьей лапой. Любопытство взяло верх, и он открыл один глаз. Увидел он только своего господина, стоявшего перед ним и вглядывавшегося в лицо с каким-то болезненным интересом. Коммандер стояла за спиной… а, нет! Прохладные пальцы оторвались от его висков, и Родригес невольно выдохнул с облегчением.
– Ну… как? – он позволил себе вопрос. – Получилось?
– Получилось, – вздохнула суровая дама. – Спасибо, Родригес, вы очень мне помогли.
Тут её перебил герцог. Глаза молодого человека метали молнии, чело нахмурилось, на щеках играли желваки.
– Госпожа коммандер, я хочу знать: что происходит в Паломарес дель Медина? Что делают там ваши люди?
– Моих людей в вашем поместье ровно двое, Сандоваль. Знакомая вам мадам Лаво и архивариус Службы магбезопасности. Включите уже мозги, ваша светлость, и подумайте, вспомните, о чём мы с вами говорили вчера и два дня назад?
Она присмотрелась к молодому человеку. Нет, что-то тут было явно не так: странный взгляд, словно куда-то внутрь себя, слишком блестящие глаза, учащённое дыхание, сосредоточенность на одной идее… Ни на один известный ей наркотик не похоже, на ментальное воздействие – тоже не слишком. Что ж с ним делать? Ну не стучать же по этой слишком умной голове? «Вообще-то хорошая идея, – подумала Лавиния, давясь смешком. – Нокаут надолго отвлекает от дурных, а тем более – наведённых мыслей»
Возможно, ей пришла бы и ещё какой-нибудь, менее членовредительский вариант, но тут герцог вдруг пошатнулся, поднёс руку к горлу и попытался расстегнуть куртку, словно ему не хватало воздуха. Потом ноги его подогнулись, и Энрике Хавьер Перес де Сандоваль и Уэскар, четырнадцатый герцог Медина медленно стал опускаться на пол. И упал бы, конечно, если бы Родригес мигом не оказался рядом; он подхватила молодого человека и осторожно опустил в кресло. Пощупала пульс – нитевидный, еле заметный. Глаза закатились, лицо белое, как бумага, и влажное от пота…
– Тьма! – Лавиния выдернула из кармана коммуникатор и ткнула пальцем в контакт за номером два, вызывая ректора Академии. – Жорж? Срочно вызывайте кого-нибудь из умников с кафедры целителей. Я сейчас открою портал, поможете мне перетащить нашего проблемного студента. Кажется, его отравили.
Она открыла портальное окно и, даже не дожидаясь, пока то разгорится в полный размер, воздушной лентой подняла и пропихнула в него кресло вместе с бесчувственным герцогом. Потом повернулась к дворецкому.
– Родригес, для всех – мы с его светлостью были вызваны по срочному вопросу. Больше вам ничего не известно. И… присматривайте за Хаэном и его дочкой.
– Слушаюсь, сеньора, – и Родригес согнулся в низком поклоне.
Коридор возле кабинета мага-медика Лавиния шагами не мерила, так как в этом самом кабинете сидела в углу и наблюдала за манипуляциями. Нельзя сказать, что было очень интересно, поскольку тело на кушетке загораживали спины профессора Зентецкого, заместителя завкафедрой целительства и магической медицины, и двух его ассистентов. Нет, ракурс-то был занятный, неожиданный, но… как бы сказать? Неживописный.
Наконец Зентецкий распрямился, отряхнул руки и повернулся к госпоже Редфилд.