– Пойдёмте, профессор, выпьем кофе у меня в кабинете и побеседуем.
Кофе у медиков был довольно паршивый, и Лавиния пометила себе в памяти: купить для Зентецкого чего-нибудь приличного. Если не ценит сам, пусть для гостей держит!
– Итак, коллега, что вы скажете о состоянии моего студента? – спросила она, отставив чашку.
– Жить будет, – усмехнулся Зентецкий в пышные сивые усы.
– Чем его отравили? И когда?
– А его вовсе и не отравили…
Кофе этот змей пил из специальной чашки с полочкой для усов, от чего Лавинию разбирал неуместный смех.
– Вацлав, я вам очень благодарна, – сказала она. – Но давайте всё же вы мне скажете всё и сразу. С меня причитается, ей-богу!
– Лишаете старика последних радостей…
– Побойтесь Единого, Вацлав, я вас втрое старше!
– Да? Ну ладно… – и он заговорил всерьёз. – Как я уже сказал, это не было отравление, это было ментальное воздействие. Та фраза, которую пытался процитировать дворецкий, к счастью, ушей молодого человека не достигла, так что мы не знаем, куда должна была вести сделанная в его мозгу «закладка». А поскольку она не сработала, началась реакция. Там был такой хвостик в этом заклинании…
И профессор Зентецкий, схватив бумагу и перо, стал рисовать структуру формулы. Минут пятнадцать они с Лавинией спорили об этой схеме, к общему выводу так и не пришли, но удовольствие получили оба.
– Ну хорошо, – сказала она, отодвигая исчерканные страницы. – Говоря честно, мне такой тип ментального воздействия незнаком, но я гораздо лучше знакома с орочьими практиками. Это точно не они. И не вуду, хотя я проконсультируюсь с мадам Лаво…
– Не сочтите за труд, пригласите и меня на эту консультацию. Давно хотел с ней посоветоваться касательно некоторых новшеств в анестезиологии.
– Приглашу. Но вопросы у меня всё ещё есть.
– Задавайте, коллега, задавайте!
– Во-первых, полностью ли вы убрали закладку?
– Думаю, что да. Когда молодой человек придёт в себя, мы проверим ещё по рисунку ауры, но предварительно он чист.
– Отлично! – Лавиния кивнула. – Второй вопрос: когда это воздействие произошло? И применялись ли какие-то зелья?
– Это уже третий, – педантично заметил Зентецкий.
– Ага.
– Да, зелье применялось. Думаю, это была тинктура Ауэрбаха, расширяющая восприятие, она практически безвкусна, запах у неё слегка ванильный, так что вполне могли подмешать в кофе. Когда? От двенадцати до двадцати четырёх часов назад, точнее не скажу. Если юноша вскоре после приёма тинктуры выпил, к примеру, бокал вина, то действие её должно было ослабеть.
– Сутки назад… – Лавиния потёрла переносицу. – Значит, он был ещё в монастыре… Надо связываться с Монтойей, пусть срочно копает, что есть на келаря, – она подняла взгляд на Зентецкого. – Спасибо, Вацлав. Когда ваш пациент придёт в себя?
– Завтра утром. Вы придёте?
– Не знаю. Мне нужно сейчас вернуться в Севилью…
– Лавиния, дорогая моя, сколько у вас сегодня было портальных переходов?
Тон мага-медика был таким участливым, что ей захотелось зарычать, но пришлось взять себя в руки.
– Три или четыре коротких, в пределах одного города, и один длинный, из Севильи сюда.
– Ещё один долгий переход, и вы свалитесь. Ну, или, как минимум, будете очень малоэффективны. Я бы рекомендовал воспользоваться коммуникатором…
– Не всё можно решить таким образом, – ответила она мрачно.
– Решите то, что можно, а остальное отложите до завтра. Утром к восьми жду вас здесь, разбудим юношу, вы с ним побеседуете, а дальше можете совершать любые подвиги. Договорились?
Лавиния кивнула.
«Ну что же, – думала она, бредя вдоль Сены к своему дому. – В конце концов, совсем недавно я мечтала переночевать в собственной кровати, вот мечта и исполнится. Это ли не прекрасно? С Монтойей я поговорила, часть материалов по отцу-келарю он мне переслал, остальное будет завтра. Надеюсь, противника мы не насторожили, и он – они! – терпеливо подождут, пока ловчая сеть окажется совсем рядом. Если это келарь и нянька, то вопросы престолонаследия Спаньи тут ни при чём, за что великая благодарность всем богам. Ах да, надо будет ещё разок зайти в храм Локи…».
Где-то на грани сознания Лавинии послышался смешок, который она разумно проигнорировала.
Глава 12
С присланными полковником Монтойей материалами Лавиния засиделась до глубокой ночи. Только когда небо за окном её комнаты явственно посветлело, она отключила компьютер, встала и потянулась до хруста в позвоночнике.
– Половина четвёртого… А к восьми нужно быть у Зентецкого. Ладно, кофе я и там на кафедре выпью, круассан возьму с собой из дому, так что можно спать до половины восьмого. Беда только в том, что ничего интересного про этого самого Хуана Фуэнтеса у нас так и нет. Но что-то же меня зацепило в сведениях, вот только что?
Она зевнула, нырнула под одеяло и мгновенно вырубилась, уже на грани сна поймав мысль: «Откуда он родом, этот Фуэнтес? Надо там проверить!»
Проснулась госпожа Редфилд за шесть минут до назначенного себе самой времени, и вовсе не потому, что так сработал её внутренний будильник. Её разбудил сигнал коммуникатора.
С трудом разлепив пересохшие губы, она поинтересовалась:
– Ну кто ещё там?
– Вариант «твоя совесть» не проходит?
– Равашаль… Говори.
– Ты в Севилье?
– Дома я, в Лютеции, – буркнула Лавиния. – Через полчаса должна быть в Академии, через полтора вернусь в Севилью. А что?
– Сейчас узнаешь!
Коммуникатор отключился, а вот дверной колокольчик зазвенел громко и отчётливо. Снизу, от входной двери, послышались приглушённые голоса, и Лавиния отправилась умываться, мимоходом порадовавшись тому, что её коротко стриженые волосы не нужно мыть и укладывать каждый день, иногда достаточно просто пригладить пятернёй.
Десяти минут ей хватило на то, чтобы умыться, принять душ и одеться, и на первый этаж она спустилась уже полностью готовая.
– Чай заварен и ждёт вас на столе, миледи, – сообщил дворецкий Бакстон, появляясь не то из бокового коридора, не то из густой тёмной тени в углу.
– Чай… Вот тьма, от кофе я могла бы отказаться, его где угодно нальют, а правильно заваренный чай в Лютеции и её окрестностях делаете только вы, Бакстон.
– Благодарю вас, миледи.
В малой столовой, примыкавшей к кухне, и в самом деле был сервирован чай. Возле блюда с булочками сидел один из непосредственных начальников коммандера Редфилд, глава Службы магбезопасности Союза королевств бригадир Равашаль. Горка булочек с его стороны выглядела изрядно похудевшей.
– Можно было догадаться, что ты не упустишь случая лишний раз позавтракать, – фыркнула Лавиния.
Бакстон налил ей чаю, ровно такого, как она любила с утра: крепкого, тёмного, с ложкой тростникового сахара, и она зажмурилась, делая первый глоток.
– Между прочим, я к тебе с подарком! – ответил Равашаль. – Погоди, руки вытру…
Он тщательно протёр пальцы горячей влажной салфеткой, достал из своего портфеля папку, раскрыл её и подал Лавинии. Текст лежавшего внутри документа она прочла дважды, потом подняла взгляд на старшего коллегу.
– То есть, пока дело открыто, я имею право без ордера провести обыск или арестовать подозреваемого, и не должна буду потом оправдываться из-за того, что заподозрила высокопоставленную шишку?
– Именно так, – кивнул бригадир. – Только в прошлый раз твои права заканчивались на границах Галлии, а сейчас – на границах Союза королевств.
– Спасибо… Как, интересно, тебе удалось его добыть?
– Вот этого я рассказывать не стану.
На Лавинию повеяло тёмной, опасной, непонятной ей магией бюрократии и чиновничьих ходов, и она вздрогнула. Встала, одним глотком допила чай, сунула папку с драгоценным документом в пространственный карман и сказала:
– Вечером доложу по результатам!
В портальное окно она шагнула, не дожидаясь, пока оно раскроется полностью.
В коридоре возле кафедры целительства и магической медицины было неожиданно многолюдно. Присмотревшись, Лавиния поняла, что здесь собрался почти вся группа, в которой учился Лонго. Те самые студенты, двадцать один человек… А, нет, не все: не видна была светлая коса Эрмины де Грийе и черная шевелюра Денизы Дзукетти.
– Доброе утро, госпожа профессор, – нестройно поздоровались они.
– Доброе, – Лавиния кивнула. – А разве у вас не сегодня экзамен по магоматематике?
– Сегодня, – пробасил один из братьев Санду. – Но с девяти утра. Мы узнали, что Лонго попал к целителям…
– И решили его навестить до начала экзамена, – подхватил его близнец. – Только всех не пустили.
– Поэтому мы отправили девчонок, а сами ждём здесь.
– Госпожа профессор, что случилось, вы можете сказать? Уже неделя прошла, даже больше… – протолкался вперёд синеглазый брюнет.
«Мануэль Рибера, артефактор, – вспомнила Лавиния. – Мари его хвалила, помнится».
– Что случилось, рассказать пока не могу, расследование не закончено. И не стану обещать, что вы узнаете всё в подробностях… – студенты зашумели недовольно, и она слегка повысила голос. – Тихо! Когда в деле будет поставлена точка, главное вы узнаете, обещаю. А теперь я зайду и посмотрю, что там творится.
Открывая дверь, она услышала, как кто-то произнёс:
– Ну, она по крайней мере не врёт, как Пузырь, так что узнаем.
«Интересно, кто же получил кличку «Пузырь»? Вроде бы я не слышала, чтобы кого-то так называли… Надо будет разведать».
Профессор Зентецкий глядел недовольно.
– Между прочим, мы договаривались на восемь, а уже четверть девятого, – буркнул он.
– Прошу прощения, так получилось. Как ваш пациент?
– До сего момента было хорошо, ждали только вас, чтобы вывести его из магического сна.
– Я уже здесь.
И Лавиния шагнула чуть назад, потянув за собой обеих девушек. Зентецкий простёр руки над молодым человеком, ладони мага-медика засветились, и этот радостный золотой свет на несколько секунд окутал лежащего. Потом свет погас, словно влился в Лонго, и тот откры