Дайго заказал себе порцию разбавленного виски. Он не то что был против спиртного, просто считал себя не особым любителем выпить. Кроме того, именно сейчас он чувствовал необходимость в полном самоконтроле.
А между тем незнакомец, похоже, вёл какой-то деловой разговор, то и дело давая распоряжения кому-то на другом конце провода. Он употреблял какие-то технические термины и иностранные слова и часто упоминал доллары и марки, хотя, о каком бизнесе шла речь, Дайго было непонятно.
Закончив телефонный разговор, от которого у мужчины, по-видимому, пересохло в горле, он потянулся к своему стакану и основательно приложился к нему. Только теперь он, похоже, заметил неподалёку Дайго и повернулся к нему.
У него были широкий лоб, слегка вьющиеся волосы и большие глаза. Гладкое, холёное лицо буквально лоснилось. Судя по тёмному костюму и тёмно-красному, в крапинку, галстуку, он принадлежал к тому типу мужчин, которые привыкли уделять внимание своей одежде.
Когда их взгляды встретились, Дайго, словно учтиво извиняясь, улыбнулся. Мужчина ответил ему дружеским кивком.
Дайго с первого взгляда понял, что незнакомец относится к тем, кто скорее предпочитает выпить, нежели поесть. Так оно и было: тот опрокинул подряд три порции виски. Дайго припомнился вчерашний вечер — тогда мужчина много курил и совсем мало ел. Вот и сейчас он опять махнул рукой бармену, требуя четвёртую порцию.
Этот стакан опорожнил бутылку до дна, но бармен тут же поставил вместо неё новую. На пустой бутылке был прикреплён личный ярлычок с именем незнакомца. Заменяя её, бармен перевесил бирку на новую, полную бутылку. К сожалению, со своего места Дайго не сумел разглядеть имени на ярлыке. Зато теперь стало ясно, что незнакомец является здесь частым гостем.
Он сел лицом к стойке и закурил сигарету, с явным удовольствием выдувая дым прямо перед собой.
— Простите, что отвлекаю вас, но… — обратился к нему Дайго и, когда мужчина повернулся, продолжал: — Не вас ли я видел недавно в вестибюле с Мидори Нагахара? Вы что же, хорошо с ней знакомы? — Дайго говорил с кансайским акцентом и теребил в руках очки.
— Да, мы с ней знакомы уже некоторое время.
— Понятно. А она хорошая исполнительница. Я надеялся сегодня снова услышать её игру, но мне не повезло. А потом я случайно увидел в вестибюле вас и решил, что мы могли бы немного поболтать, вот и пошёл за вами сюда.
Может, он переусердствовал, сказав это? Дайго даже испугался, но понял, что теперь уж отступать нельзя.
— Вы хотите со мной поговорить? — Незнакомец рассмеялся, но, по-видимому, остался доволен. Судя по всему, он был далёк от снобизма и теперь с нарочитой любезностью ждал, что скажет дальше Дайго.
— Да. Я работаю управляющим в ночном клубе на озере Бива. Моя фамилия Ямасита. А ваша?
— Умэдзаки. Я из Токио.
Дайго полез в карман за визитной карточкой. Его собеседник сделал то же самое. Когда он выложил карточку на стойку, Дайго сказал:
— О, простите. Кажется, я забыл свои визитки в другом пиджаке.
На карточке Умэдзаки было написано: «Садао Умэдзаки, директор-распорядитель, OS Trading Company».
— А чем вы занимаетесь? Я случайно слышал ваш телефонный разговор несколько минут назад. Вы употребляли какие-то очень сложные технические термины.
— Ничего подобного. У нас просто торговая компания. Мы импортируем сельскохозяйственное оборудование из Западной Германии, в основном специализированную технику.
— Надо же, как интересно. Только хотелось бы вернуться к прежней теме. Я вот, видите ли, всё думаю, смогу ли ангажировать Мидори, чтобы она играла в нашем клубе?
— Не знаю, согласится ли она поехать на озеро Бива. Честное слово, даже не знаю. — Умэдзаки откинул назад голову и улыбнулся, поднося к губам стакан.
— Вчера я, что называется, припёр к стенке одного здешнего официанта и выспросил у него её имя. А ещё я узнал, что она дочь владельцев этого отеля, окончила консерваторию и играет здесь, когда есть настроение.
— Да, примерно так оно и есть. Она очень гордая женщина и определённо не нуждается в деньгах. Скорее всего она отклонит ваше предложение и не поедет в такую глушь, как Кансай.
— Наверное, если бы речь шла о Токио, то тут всё зависело бы от клуба.
— После окончания консерватории она некоторое время играла в клубах Токио. Отец её был против и в конечном счёте заставил её вернуться сюда. Тут она даёт частные уроки нескольким детишкам. Жизнь здесь для неё всё равно что ссылка.
Умэдзаки говорил о Мидори с воодушевлением, однако чувствовалось, что между ними существует очевидная дистанция. Возможно, оттого, что он был немного пьян, но, говоря о Мидори, он напускал на себя всё тот же несколько циничный вид — как вчера вечером, когда Мидори допускала ошибки в исполнении.
— Насколько я понял, у неё ещё есть младшая сестра.
— Да. Она на два года младше Мидори. Правда, я слышал, что они только наполовину сёстры, хотя похожи.
— Как думаете, сколько им лет?
— Мидори двадцать семь, а её сестре двадцать пять.
— А младшая сестра тоже музыкант?
— Нет, младшую зовут Аканэ, и она художница. Рисует.
— Они что же, единственные дети в семье?
— Да. — Умэдзаки кивнул, как-то грустно улыбнувшись.
— Наверное, такие очаровательные барышни уже с кем-нибудь помолвлены? — Ещё произнося эти слова, Дайго сообразил, что поторопился с этим вопросом. У Умэдзаки могло сложиться о нём неправильное впечатление. Однако Дайго чувствовал, что выбрал нужную колею. Во всей здешней округе ему некого было расспросить о Мидори. Дайго заказал себе ещё одну порцию виски и продолжил тему: — Вы уж меня простите за такое любопытство — а какие у вас отношения с ней?
— Нет-нет, вы меня ничуть не смутили. Может, я и выгляжу как-то беспечно, по-холостяцки, но я женат, и у меня есть семья. — Умэдзаки выставил вперёд пухлый безымянный палец на левой руке и продемонстрировал Дайго своё платиновое обручальное кольцо. С напыщенным видом он несколько раз помахал в воздухе этой рукой. — По правде говоря, Мидори относится к тем немногим людям, с которыми я могу совершенно свободно и открыто разговаривать о чём угодно, что называется, на любые темы.
Дайго рассмеялся.
— Нет-нет, это правда. Вот сами спросите её и тогда убедитесь, что это так.
Умэдзаки уже порядком накачался, поэтому его чуточку мотало, когда он повернулся и махнул в сторону двери. Кажется, он пытался намекнуть, что у него с Мидори здесь назначена встреча. Говорить о Мидори в её отсутствие было просто, но теперь Дайго придётся тщательно следить за своими словами, если она появится. Сейчас потребуется особая осторожность, случись ему встретиться лицом к лицу с этой женщиной.
— Понимаю. Ну а как же всё-таки Мидори? Помолвлена она с кем-нибудь? — Дайго заметил, что его собеседник начал раскисать от выпитого, и счёл теперь уместным задать и этот вопрос.
— Нет, по-моему, сейчас у неё никого нет. Может, держит кого-нибудь про запас, только она ведь выросла в состоятельной семье, так что мало найдётся таких, кто способен был бы содержать её на таком уровне, к которому она привыкла.
— Даже сейчас?
— Насколько я понял, некоторое время назад у неё был какой-то обожатель, только они не могли вступить в брак, потому что он был женат. А она, между прочим, кажется, действительно сильно любила его. — Циничная улыбочка сошла с лица Умэдзаки, и он, похоже, погрузился в какие-то воспоминания. Отведя взгляд в сторону, он проговорил: — Потом выяснилось, что этот её возлюбленный умер. Это случилось года два тому назад.
Вздохнув с облегчением и поднося стакан к губам, Дайго сказал:
— Вы говорите, он умер два года назад, но это прозвучало так, словно было что-то странное в этой смерти. Верно?
— Он отравился газом, если вы об этом. Он работал в основном на дому — переводил французскую литературу. Правда, выполнял ещё какую-то работу в театре и был очень даже известен в определённых кругах.
— А как его звали?
— Мичия Кумэ. На момент смерти ему было всего-то года тридцать три или тридцать четыре.
Дайго смутно припомнил это имя. В своё время он что-то читал об этом случае двухлетней давности в одной из фукуокских газет.
— Да-да, теперь припоминаю. В конечном счёте было решено, что это несчастный случай. Так ведь?
— Да, тогда велось расследование с целью определить, что это было — самоубийство, несчастный случай или убийство? Вернувшись домой вечером в их квартиру в Йоцуя, жена нашла его тело на полу в кабинете. Газовая плита была включена, но не зажжена, и в квартире было полно газа. За неимением соответствующих улик и доказательств следствие решило, что это был несчастный случай. Правда, Мидори хорошо тогда досталось — её подробно и досконально допрашивали по этому делу. — Шумно хмыкнув, Умэдзаки снисходительно усмехнулся. — Он ведь был женат, и они не могли афишировать свои отношения. Некоторые даже думали, что там могло быть убийство из-за слепой любви.
— Ах вот оно что… — Сам того не замечая, Дайго тяжело вздохнул. А что, если Умэдзаки поймёт значение этого вздоха? Но как бы там ни было, Дайго хорошо помнил слова Фумико: «Два года назад эта женщина убила человека. Полиция провела расследование, но не нашла никаких доказательств убийства. Но я-то знаю, кто был убийцей». Наконец Дайго взял себя в руки и спросил: — И что же, вдова этого Мичия Кумэ до сих пор живёт в Токио?
— Простите, но это мне неизвестно.
— Вот интересно, пошла ли вдова по его стопам? Может, она тоже теперь переводит французскую литературу?
Кохэй Дайго уехал из Хаконэ, проведя там три ночи. Мысленно возвращаясь ко всей этой истории, он осознавал, что в общем-то осуществил свои первоначальные цели. А цели эти были таковы — обследовать отель «Эмеральд вью», посмотреть на Мидори Нагахара, постараться разузнать о ней как можно больше, убедиться, что она представляет собой именно такую женщину, какую описала ему Фумико, и, наконец, попытаться разыскать саму Фумико.