— А ворота к ним во двор! На них сломана петля. Уверяю вас, это дурной знак. Вы не хуже меня знаете, что бывает, когда ворота во двор болтаются на одной петле, — подхватила другая дама.
— Но что ни говорите, а в теннис он играет хорошо, — сказала самая молодая участница ассамблеи, бросив взгляд на группку у корта.
— Да, моя дорогая, в теннис он действительно играет хорошо, — снисходительно улыбнулись ей остальные.
Глава XIII
— Он уехал, — сказал Холланден, когда через несколько дней встретил Хокера.
— Кто? — спросил тот.
— Как кто? Оглеторп конечно же. А ты на кого подумал?
— Откуда мне было знать? — сердито бросил Хокер.
— Вот так дела, — насмешливо бросил Холланден. — А я-то думал, его приезды-отъезды представляют для тебя живейший интерес.
— С чего бы это? Конечно нет, черт бы тебя побрал! Почему меня должно интересовать, когда он приехал и когда уехал?
— Ну, хорошо, я ошибся. Это тебя устраивает?
Хокер немного помолчал и спросил:
— А почему он… что заставило его уехать?
— Кого?
— Кого, кого! Оглеторпа.
— Откуда мне знать, кого ты имеешь в виду? Он сказал, что вынужден вернуться в Нью-Йорк по важным и неотложным делам. Но через неделю обещал вернуться. Вчера поздно вечером на крыльце пансионата у них состоялся продолжительный разговор.
— В самом деле? — сухо спросил Хокер.
— А сегодня утром он укатил в приподнятом настроении. Ты что, не рад?
— Не понимаю, какое отношение это имеет ко мне, — ответил Хокер, на этот раз еще суше.
После обеда все отправились прогуляться к озеру. Хокер и мисс Фэнхолл шли рядом и молчали. Девушка любовалась зелеными холмами, будто рядом с ней не было никакого художника, который шагал, не произнося ни звука. По дороге он без конца хмурился. Сеттер Стэнли рыскал вокруг веселым галопом.
Наконец девушка повернулась к Хокеру и сказала:
— Мне кажется… у меня такое впечатление, что сегодня вы на удивление спокойны.
— У меня из головы никак не идет злополучное поле, которое я так и не нарисовал, — угрюмо ответил он.
Помахивая зонтиком от солнца, девушка подняла глаза и вгляделась в его непроницаемый профиль.
— Неужели это настолько важно, что у вас даже нет времени со мной поговорить? — спросила она с видом, свидетельствовавшим об охватившей ее робости.
Мрачное выражение на лице Хокера тут же сменилось улыбкой.
— Никоим образом! — горячо возразил он. — В мире вообще нет ничего настолько важного, что помешало бы с вами поговорить.
Эти слова ее, казалось, озадачили.
— Гм… — сказала она. — А по вашему виду этого не скажешь.
— Я же не виноват, что у меня именно такой вид, а не какой-то другой, — покаянно произнес он. — Вы прекрасно знаете, каким неуклюжим медведем я могу быть. Холланден говорит, это угрюмое выражение лица у меня от постоянного созерцания кричащих розовых, желтых и голубых тонов.
Они прошли еще немного. Внимание девушки отвлек маленький, юркий ручей, задиристо скакавший по крупным темным камням. Холланден с барышнями Вустер присели отдохнуть на поляне, поросшей папоротником и сырым мхом. Их сварливые голоса перекрывали шум ручья. Сеттер Стэнли по неосторожности влетел в лужу, выпрыгнул из нее, вывалялся в пыли и блаженно растянулся; теперь он больше походил не на пса, а на старый коврик у двери.
— По-моему, Джем фантастический парень, — сказала мисс Фэнхол, обращаясь к художнику.
— Ну конечно, — ответил тот.
— Это чистая правда! — резко бросила она, внезапно занимая оборону.
— Ну конечно, — громко повторил он.
— Похоже, вам он нравится совсем не так, как мне, — сказала она.
— Бесспорно, — ответил Хокер.
— В самом деле? — удивленно посмотрела на него девушка.
— Бесспорно, — повторил он то же слово, едва сдерживая раздражение. — А почему он должен нравиться мне в той же степени, что и вам?
— Да я и не настаиваю, — пожала она плечами.
— Как бы не так! — воскликнул Хокер.
— Просто, на мой взгляд, вам он нравится совсем не так, как мне того хотелось бы. По моему убеждению, люди определенного склада характера всегда тянутся к себе подобным, вы так не считаете? Поэтому я уверена, что вы с Джемом подружитесь.
— Да? — воскликнул Хокер и добавил: — Проблема, вероятно, в том, что у нас с ним разный склад характера.
— Почему это? Один и тот же. Джем один из лучших парней на всем белом свете.
Хокеру не оставалось ничего другого, кроме как еще раз воскликнуть:
— Да?
Они умолкли и уставились на ручей. Стэнли, высунув язык, валялся в пыли и смотрел на них. Хокер склонился к веточке болиголова. Вздохнул, нахмурился и наконец решительно произнес:
— Вполне возможно, что я к нему несправедлив. Как вам известно, вы мне небезразличны, поэтому в сложившихся обстоятельствах мне трудно…
Он на мгновение осекся, услышав шуршание ее юбок, будто она совершила какое-то резкое движение, и продолжил, горько обращаясь к деревьям на противоположном склоне:
— …мне трудно проявлять по отношению к нему объективность. Я просто не могу относиться к нему непредвзято. Да, знайте, вы мне небезразличны. Впрочем, не думаю, что это для вас новость.
Бросив последний взгляд на деревья, он зашагал дальше по дороге. Стэнли, которого он забыл позвать, виляя хвостом, побежал за ним.
Будто после его слов девушка дар речи потеряла, Хокер еще раз повторил:
— Да, не думаю, что это для вас новость.
Глава XIV
Ha озере Холланден немедленно отправился ловить щурят с лодки, но вскоре зацепил крючок за большую серую корягу. Крючок оторвался, а Холланден добился признания за умение найти подобающие слова для выражения эмоций. Младшая мисс Вустер испортила новую пару башмаков, а Стэнли, сидя на берегу, жалобно выводил арию брошенного всеми божьего создания.
Под занавес праздника Холланден заявил:
— Возвращать лодку придется тебе, Билли.
— Почему это? Ведь брал ее ты.
— Да, действительно, брал ее я, но возвратишь ее ты.
— А давай вместе! — предложил Хокер, и Холланден, как ни странно, согласился.
Пока они плыли, Хокер произнес перед другом длинную речь, закончив ее восклицанием:
— Значит, ты думаешь, мисс Фэнхолл имеет на Оглеторпа виды? Но ведь она заверила меня, что они всего лишь большие друзья!
— Женщина может нести любую околесицу, — с сомнением покачал головой Холланден. — Здесь важно не что она говорит, а как. — В этот момент ему в голову пришла блестящая мысль, и он воскликнул: — К тому же, дубина ты эдакая, она все равно ничего бы тебе не сказала!
— Да, умеешь ты друга поддержать, скотина жестокая, — с вымученной улыбкой на лице парировал Хокер.
Когда они вернулись, барышни Вустер, шутя набросившись на Холландена, забросали его папоротником и мхом.
— Не отставайте, Холли! — кричали они, когда все двинулись обратно к пансионату.
Но Холланден постоянно спотыкался и падал. В итоге писатель и вовсе категорично отказался сделать хоть шаг, пока его не отчистят от травы.
Неспешно шагая позади всех, Хокер и мисс Фэнхолл вдруг услышали пронзительный голос:
— Тпру! Цоб-цобе! Поворачивай, черт бы тебя побрал! Цоб-цобе! Шевели боками, гнусная скотина! Цоб-цобе! Поворачивай, тебе говорят! Тпру!
— Наши друзья ушли вперед, — вздрогнул Хокер. — Может, догоним их?
Девушка покорно прибавила шагу.
— Цоб-цобе! Пошевеливайся! — вновь прозвучал зычный голос. — Давай, Бурый, давай! Цоб-цобе! Давай!
Крики следовали безостановочно.
— Это мой отец, — наконец признался Хокер.
— Где? — смущенно спросила она.
— Ну, это он правит волами.
— Тпру! — заорал голос. — Давай шевелись! Поворачивай, Бурый, поворачивай! Я ж с тебя вмиг шкуру спущу. Тпру! Цоб-цобе! Цоб-цобе! Шевелись, скотина!
— Да-да, это мой отец, — повторил Хокер.
— В самом деле? А давайте его подождем! — предложила девушка
— Давайте, — угрюмо кивнул художник.
Из-за поворота дороги показалась упряжка волов. Животные шли вразвалочку, качая под ярмом низко склоненными головами. Если бы кто заглянул им в глаза, то увидел бы в них бесконечное смирение. За волами со скрипом катила старая повозка, на которой стоял высокий, одетый чуть ли не в лохмотья фермер; он размахивал кнутом и без устали кричал:
— Тпру! Цоб-цобе! Пошевеливайся!
Плеть взвивалась в воздухе и опускалась на широкие спины животных.
— Здравствуй, отец! — сказал Хокер.
— Тпру! Я кому сказал тпру! Ба! Здравствуй, Уильям, что ты здесь делаешь?
— Всего лишь гуляю. Мисс Фэнхолл, это мой отец. Отец, это…
— Рад познакомиться.
Джон Хокер выпрямился и резким жестом сорвал с головы соломенную шляпу. Вид у него при этом был извиняющийся, будто он опасался, что немного переборщил с церемониалом.
Волы привели девушку в совершеннейший восторг.
— Какие они милые! — сказала она и ухитрилась заглянуть им в глаза. — Но почему у них такой печальный взгляд?
— Откуда ж мне знать? — пожал плечами старик.
Не в состоянии устоять перед желанием похлопать ближайшего к ней вола по могучей шее, девушка осторожно протянула руку. Но вол испуганно отпрянул, и она, отдернув ладонь, спрятала ее за спину.
Стоявший на повозке старик ухмыльнулся:
— Не бойтесь, они не сделают вам ничего плохого.
— Они не кусаются? — спросила девушка, бросив на фермера вопрошающий взгляд.
— Нет, — ответил тот все с той же ухмылкой на лице. — Они у меня покорные, как котята.
Мисс Фэнхолл опасливо вытащила руки из-за спины.
— Вы уверены? — спросила она.
— Ну конечно! — ответил старый фермер, спрыгнул с повозки и подошел к волам.
Осмелев, девушка наконец похлопала ближайшее к ней животное:
— Какие степенные и милые ребята! Вы, вероятно, их очень цените?
— Как вам сказать… порой эта скотина бесит меня до крайности. Но для таких случаев есть ярмо, и ярмо хорошее. В наших краях на них можно возить что угодно.