Я подготовился к этой поездке, как всегда наведавшись в справочный отдел Бостонской общественной библиотеки. Я знал, что одна из причин популярности Торрихоса среди его народа заключалась в том, что он решительно защищает право Панамы на самоуправление и ее претензии на суверенитет Панамского канала. Он был уверен, что под его руководством страна избежит ошибок своей бесславной истории.
Панама была частью Колумбии, когда французский инженер Фердинанд де Лессепс, возглавлявший строительство Суэцкого канала, решил построить канал через перешеек Центральной Америки, чтобы соединить Атлантический и Тихий океаны. Начиная с 1881 года французы прилагали титанические усилия, преодолевая одну катастрофу за другой. Наконец, в 1889 году проект завершился финансовым крахом, но он вдохновил Теодора Рузвельта. В первые годы XX века Соединенные Штаты требовали от Колумбии подписать договор, согласно которому перешеек переходил во владение Североамериканского союза. Колумбия отказалась.
В 1903 году президент Рузвельт направил к Панаме американский военный корабль «Нэшвилл». Американские солдаты высадились, схватили и убили популярного командира местного ополчения и объявили Панаму независимой страной. Было учреждено марионеточное правительство и подписано первое соглашение о канале; оно установило американскую зону по обе стороны будущего водного пути, узаконило американское военное вторжение и обеспечило Вашингтону полный контроль над новым «независимым» народом.
Интересно, что соглашение подписал госсекретарь США Джон Хэй и французский инженер Филипп Бюно-Варилья, который участвовал в изначальной команде, но его не подписал ни один панамец. По сути, Панаму принудили распрощаться с Колумбией, чтобы служить интересам Соединенных Штатов, в рамках соглашения между американцем и французом, что, оглядываясь назад, можно назвать пророческим началом[28].
Более полувека Панамой правила олигархия состоятельных семей с крепкими связями в Вашингтоне. Это были диктаторы правого толка, которые принимали любые меры, какие считали необходимыми, для того, чтобы их страна продвигала американские интересы. Как большинство латиноамериканских диктаторов, вступивших в союз с Вашингтоном, правители Панамы приравнивали интересы США к подавлению любых популистских движений, имевших признаки социализма. Они также поддерживали ЦРУ и АНБ в антикоммунистической работе в Западном полушарии и помогали большому американскому бизнесу, такому как Standard Oil Рокфеллеров и United Fruit Company (которую пыталась купить Zapata Corporation Джорджа Г.У. Буша). Эти правительства, по-видимому, не считали, что американские интересы можно продвигать, улучшая жизнь людей, живущих в чудовищной нищете, практически в рабстве у крупных плантаций и корпораций.
Правящие семьи Панамы получали щедрое вознаграждение за свою поддержку; военные силы США вмешивались от их лица во внутренние дела страны десятки раз в период между объявлением независимости Панамы и 1968 годом. Однако в тот год, когда я еще был волонтером в Корпусе мира в Эквадоре, панамская история внезапно изменила свой курс. В ходе государственного переворота был свергнут Арнульфо Ариас, последний из череды диктаторов, и государство возглавил Омар Торрихос, хотя сам он не принимал активного участия в перевороте[29].
Торрихос пользовался большим уважением среднего и низшего классов Панамы. Он вырос в провинциальном городке Сантьяго-де-Верагуас, где его родители преподавали в школе. Он быстро сделал карьеру в Национальной гвардии, основном военном подразделении Панамы, которое в 1960-е годы завоевало поддержку бедняков. Торрихос заслужил репутацию человека, прислушивающегося к мнению обездоленных. Он ходил по трущобам, проводил собрания в лачугах, куда другие политики не осмеливались заходить, помогал безработным найти работу и часто жертвовал свои ограниченные финансовые ресурсы семьям, столкнувшимся с болезнью или трагедией[30].
Его любовь к жизни и сострадание к людям выходили даже за рамки панамских границ. Торрихос стремился превратить свою страну в убежище от преследований, место, где смогут найти приют беженцы с обеих сторон политических баррикад, от левых оппонентов чилийского Пиночета до правых партизан, выступавших против Кастро. Многие видели в нем борца за мир, что снискало ему славу во всем полушарии. Кроме того, он заработал себе репутацию лидера, стремящегося урегулировать разногласия между фракциями, терзавшие многие латиноамериканские страны: Гондурас, Гватемалу, Эль Сальвадор, Никарагуа, Кубу, Колумбию, Перу, Аргентину, Чили и Парагвай. Его крошечная страна с населением в два миллиона человек послужила моделью проведения социальной реформы и вдохновила лидеров всего мира, таких разных, как «прорабы перестройки», задумавшие раздробление Советского Союза, и исламские военные, например, Муаммар Каддафи в Ливии[31].
В мой первый вечер в Панаме, когда наше такси стояло на светофоре и я всматривался через шумные стеклоочистители в улыбающегося человека на рекламном щите, он произвел на меня неизгладимое впечатление – красивый, харизматичный, смелый. Судя по информации, которую я разыскал в Бостонской библиотеке, он будет отстаивать свои убеждения до конца. Впервые за свою историю Панама не была марионеткой Вашингтона или какой-либо другой страны. Торрихос так и не поддался соблазнам Москвы и Пекина; он верил в социальную реформу и в то, что надо помогать тем, кто родился в бедности, но он не отстаивал коммунизм. В отличие от Кастро, Торрихос решительно стремился освободиться от Соединенных Штатов без заключения союза с их врагами.
В каком-то неизвестном журнале, обнаруженном на полках библиотеки, я наткнулся на статью, где Торрихос прославлялся как человек, который изменит историю обеих Америк, положив конец многолетнему доминированию США. Автор ссылался на доктрину «Предначертания судьбы», популярную среди многих американцев в 1840-е годы, в которой было сказано, что завоевание Северной Америки предопределено Богом; именно Бог, а не люди, приказал устроить геноцид индейцев, уничтожить леса и практически полностью истребить бизонов, осушить болота и перенаправить течение рек, создать экономику, зависящую от непрерывной эксплуатации труда и природных ресурсов.
Эта статья заставила меня задуматься о том, как моя страна относится к миру. Доктрину Монро, сформулированную президентом Джеймсом Монро в 1823 году, использовали, чтобы вывести «Доктрину предначертания» на новый уровень, когда в 1850-е и 1860-е годы на нее ссылались как на подтверждение того, что Соединенные Штаты обладают особыми правами в Западном полушарии, включая право вторгаться в любую страну Центральной и Южной Америки, которая отказывается поддерживать их политику. Тедди Рузвельт опирался на Доктрину Монро, чтобы оправдать американское вторжение в Доминиканскую Республику, Венесуэлу и «освобождение» Панамы от Колумбии. Цепочка последующих президентов США – в частности Тафт, Уилсон и Франклин Рузвельт – руководствовались этой Доктриной, чтобы расширить панамериканскую деятельность Вашингтона к концу Второй мировой войны. Наконец, во второй половине XX века Соединенные Штаты использовали угрозу коммунизма для оправдания экспансии своей политики в страны всего мира, включая Вьетнам и Индонезию[32].
А теперь оказалось, что один человек встал на пути Вашингтона. Я знал, что он не первый – до него были такие лидеры, как Кастро и Альенде, – но только Торрихос не приплетал к этому коммунистическую идеологию и не объявлял свое движение революцией. Он просто утверждал, что у Панамы есть конкретные права – на суверенитет своего народа, земли и пересекающего ее водного пути – и что эти права обоснованы и дарованы Богом точно так же, как права Соединенных Штатов.
Торрихос также выступал против Школы Америк (в 2001 году переименованной в Институт сотрудничества в области безопасности Западного полушария) и Центра подготовки Южного командования США по ведению боевых действий в тропических условиях; оба учреждения были расположены в зоне Канала. Многие годы Вооруженные силы Соединенных Штатов предлагали латиноамериканским диктаторам и президентам отправлять своих сыновей и военных лидеров в эти учреждения – крупнейшие и лучше всего оборудованные за пределами Северной Америки. Там они приобретали навыки ведения допроса и тайных операций, а также учились военной тактике, которую они будут использовать в борьбе с коммунизмом и для защиты своих активов, активов нефтяных компаний и других частных корпораций. Они также получали прекрасную возможность сдружиться с военной верхушкой Соединенных Штатов.
Латиноамериканцы ненавидели эти учреждения – за исключением нескольких состоятельных людей, которым они приносили выгоду. Как все знали, в этих тренировочных центрах готовили карательные отряды правых взглядов и палачей, которые насаждали тоталитарный режим во многих странах. Торрихос решительно заявил, что не потерпит тренировочных центров в Панаме, и считал Зону канала частью страны[33].
Глядя на симпатичного генерала на рекламном щите и прочитав подпись под его фотографией – «Идеал Омара – свобода; не существует такой ракеты, которая уничтожила бы идеал!», я почувствовал, как по спине пробежал холодок. У меня было предчувствие, что история Панамы в XX веке еще далека от своего завершения и что Торрихос взвалил на себя тяжелую и, вероятно, трагическую задачу.
Тропический ливень бил в лобовое стекло, на светофоре зажегся зеленый свет, и водитель посигналил машине впереди нас. Я задумался о своем положении. Меня отправили в Панаму для заключения сделки, которая предполагает первый по-настоящему комплексный генеральный план развития страны. Этот план станет достаточным обоснованием для Всемирного банка, Межамериканского банка развития и Агентства международного развития США, чтобы вложить миллиарды долларов в энергетику, транспортную систему и сельскохозяйственный сектор этой крошечной, но крайне важной страны. Конечно же, это увертка, способ превратить Панаму в вечного должника и тем самым вернуть ей статус марионетки.