Когда я вернулся в США, я узнал новость, оправдывающую мой гнев.
Глава 36. Еще один банковский скандал
В 2014 году финансовый мир потряс еще один серьезный кризис. Причиной стали два банка, замешанных в предыдущем скандале со ставкой Libor, и несколько новых игроков. Citicorp, JPMorgan Chase & Co., Barclays PLC и Royal Bank of Scotland признали себя виновными в спекуляциях с курсом иностранной валюты и были оштрафованы на более чем 5 миллиардов долларов. Через год эти четыре банка и еще один, UBS, будут оштрафованы еще на 1,6 миллиарда долларов, а Barclays еще на 1,3 миллиарда долларов для удовлетворения соответствующих претензий.
Банки управляли так называемым «Картелем» с 2007 года. В электронной переписке и разговорах участников скандала фигурировали следующие названия их группы: «Бандитский клуб» и «Мафия»[84].
Генеральный прокурор США назвала махинации банков с иностранной валютой «бесстыдным соглашением и манипуляцией курсом иностранной валюты». Она назвала это «поразительным заговором»[85]. Слова соглашение и заговор из уст генерального прокурора США были особенно показательны, учитывая, что они относились к тайному сотрудничеству банков, которые годами считались чуть ли не самыми авторитетными и надежными предприятиями мира. Действия банков показали, что все – заговор, соглашение, мошенничество, недобросовестная конкуренция – оправдано корпоратократией, если это приносит большую прибыль.
Статьи об этом скандале вновь пробудили мое чувство вины. Я не мог избавиться от подозрений, что мои действия сорокалетней давности создали условия для этого шквала, казалось бы, бесконечной коррупции. Однако вскоре мое чувство вины снова сменилось гневом.
Хотя мне пришлось признать, что моя работа создала благоприятную почву для подобных явлений, меня поразил контраст между нашими методами и безжалостной тактикой современных банкиров. В мое время мы прилагали немало усилий, чтобы оправдать кредиты. Мы строили хитроумные эконометрические модели, чтобы доказать, что кредиты приведут к экономическому росту интересующих нас стран. Надо было убедить не только граждан тех стран, но и себя. Новые ЭУ не считали необходимым оправдывать свои действия. Они вели себя беспардонно. Дерзко. Совершенно беспощадно. Они упивались своей ролью бандитов и мафиози и хвастались, что являются частью картеля. Меня поразило и разозлило, с какой гордостью это новое поколение эксплуатирует окружающих.
Затем постепенно я осознал, что злюсь не только на банкиров. Но и на регулирующие органы. Этот заговор безнаказанно существовал минимум пять лет. Все закрывали глаза. Отсутствие надзора указывало на позицию «ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не скажу», преобладающую среди правительственных учреждений. Это был еще один аспект второй волны ЭУ. Власть имущие считали себя вправе делать все, чтобы помочь банкам – и другим корпорациям – добиться максимальной прибыли, независимо от социальных и экологических последствий.
Масштабы наказания также указывали на особые отношения между корпорациями и правительством. Хотя общий размер штрафа за заговор вокруг Libor и иностранной валюты – около 10 миллиардов долларов – на первый взгляд, кажется большой суммой, при более пристальном рассмотрении оказалось, что она ничтожна по сравнению с активами этих банков. Более того, ни одному банкиру не было предъявлено обвинение в преступной деятельности. Ни одному.
Меня поразило, насколько безразлично и покорно стало американское общество к тому, что его эксплуатируют. Наша готовность носить шоры напоминала настроения в странах, которые я эксплуатировал в 1970-е годы. Помимо существования полусекретных махинаций банкиров, американцев эксплуатировали совершенно открыто и бессовестно, и все мы принимали эти методы как стандартную практику. Например, стремительный рост студенческой задолженности, вызванный сокращением расходов на государственное образование, постоянный рост медицинских долгов, вызванный неэффективной политикой национального здравоохранения и страхования, грабительские микрокредиты, налоговое законодательство, благоприятное для избранных богачей в ущерб всем остальным, и аутсорсинг работы в другие страны – все это принималось безропотно. Девиз «Мы сделаем все необходимое…» эхом разносится по залам заседаний в банках и Конгрессе.
Это стало очевидно во время футбольного скандала FIFA в 2015 году. Вторая волна ЭУ оказалась настолько масштабной, что поразила все сферы общества, даже спорт. Согласно обвинениям Министерства юстиции США против руководства международной футбольной организации, преступники использовали многие инструменты из моего арсенала, включая взятки, фальсификации и отмывание денег, и делали это при содействии крупных банков. Почти 20 лет все закрывали глаза на коррупцию, а организациям и налогоплательщикам многих стран она обошлась в целое состояние, обогатив элиту[86].
Сначала я обрадовался, что Министерство юстиции приняло меры. Я увидел в этом шаг в правильном направлении. Регулирующие органы наконец регулируют. А потом я заметил кое-что интересное.
Футбольный скандал оказался дымовой завесой. Внимание СМИ было направлено на несущественный аспект жизни – спорт, в то время как настоящие преступники ограбили весь мир. Нескольких представителей FIFA увели в наручниках, а руководство банков выписало себе многомиллионные бонусы в качестве награды. Почему не призвали к ответу банкиров, чьи преступления, в которых они сами же и признались, повлияли на всех нас?
Ответ напрашивается сам собой: банкиры были членами корпоратократии, в отличие от представителей FIFA. История о том, что Министерство юстиции обнаружило массу противоправных действий в FIFA и решительно добивалось обвинительного приговора, отвлекла от более важных событий. Банковское лобби контролировало Министерство юстиции. Банки были настолько богаты и влиятельны, что подкупили выборных должностных лиц, которые якобы должны были «регулировать» их деятельность, а также СМИ, призванные информировать нас.
Я снова вспомнил Говарда Зинна. Мы с ним обсуждали растущее влияние лоббистов.
– Мы голосуем, – говорил он. – Но те, кого мы избираем, больше не прислушиваются к нам. Они выполняют приказы людей, которые финансируют их кампании, корпоративных лоббистов. – Он подчеркнул, что я занимался примерно тем же самым. – Вы подчинялись Всемирному банку, – он сделал паузу. – Неужели вы действительно верили, что Банк хочет положить конец бедности в мире?
Я вспомнил, как я, студент Школы бизнеса, стоял на пороге Всемирного банка в свой первый визит в 1967 году и читал девиз «Наша цель – мир без бедности». Я верил в эти пять слов. Но недолго. Уже через несколько лет я обнаружил, что этот девиз – символ обмана, пронизывающего всю работу Банка.
Между выходом «Исповеди» в 2004 году и «Новой исповеди» в 2016 году вторая волна ЭУ охватила всю планету. За этот период я участвовал в конференциях и дебатах, где специалисты по развитию пытались защитить Банк. Они утверждали, что работа, которую я выполнял и которая ведется Банком по сей день, играет важную роль в борьбе с бедностью. Однако факты говорят о другом[87].
Согласно отчету Oxfam, почти половина мировых богатств принадлежит всего 1% населения, и семь из десяти человек живут в странах, где экономическое неравенство выросло за последние 30 лет[88]. Жители трущоб в странах, где я продвигал проекты Всемирного банка, таких как Индонезия, Колумбия, Аргентина и Египет, обзавелись мобильными телефонами, но ни в коем разе не избавились от бедности, и, если провести сравнительный анализ, то многие стали жить даже хуже, чем когда я был ЭУ. Согласно статистике Всемирного банка на 2011 год, 2,2 миллиарда человек все еще живут в бедности, менее чем на два доллара в день, – это колоссальная цифра, учитывая миллиарды долларов, полученные глобальными корпорациями на то, чтобы «избавить мир от бедности»[89]. И это лишь несколько примеров многочисленной статистики, обличающей ложь Всемирного банка и других программ по развитию.
Хотя за тридцать лет 60 беднейших стран уже выплатили 550 миллиардов долларов в счет основной суммы и процентов по кредитам, составляющим 540 миллиардов долларов, им остается выплатить еще 523 миллиарда долларов по тем же кредитам. Расходы на обслуживание долга превышают траты этих стран на здравоохранение и образование и в 20 раз превышают иностранную помощь, которую они получают ежегодно[90]. Более того, проекты Всемирного банка принесли невообразимые страдания беднейшему населению планеты. Всего за 10 лет они вынудили около 3,4 миллиона человек покинуть свой дом; правительство тех стран избивало, пытало и убивало противников проектов Всемирного банка[91].
Я и мои коллеги делали все возможное для развития корпоративной капиталистической империи. Это и было настоящей целью. Девиз Всемирного банка был уверткой. Мы убедили лидеров правительств, что, если они не согласятся на кредиты и не заплатят нам за подготовку их армии и строительство инфраструктуры, их гражданами будут править жестокие диктаторы в духе Сталина. Корпоративный капитализм выведет их из темных веков феодализма в современную эпоху процветания под руководством Соединенных Штатов.
Эта система разрослась после выхода «Исповеди». К 2016 году помимо Всемирного банка ее продвигали частные банки, индивиды, признавшие свою противоправную деятельность в корпорациях, которыми они управляли, и вместо тюремного срока получившие многомиллионные бонусы. Они и их корпоративные коллеги убедили людей во всем мире, что успех определяется личным богатством, а не работой на благо мирового сообщества, что приватизация и дерегулирование защищают общество, что государственная поддержка нуждающимся – пустая трата денег и контрпродуктивна, что личный долг лучше, чем государственные инвестиции в социальные службы и что пример надо брать с людей, живущих в особняках и путешествующих на частных самолетах и роскошных яхтах.