После таких разговоров я каждый раз убеждаюсь в том, что китайские стратеги считают, что объединение людей всего мира отвечает национальным интересам Китая. Меня удивляет, почему я и другие американские ЭУ в мое время не сумели этого разглядеть.
В последующих главах мы проанализируем стратегию китайских ЭУ по убеждению людей на пяти континентах и на Ближнем Востоке в том, что подход Китая к развитию, его достижения после Мао и Новый шелковый путь могут привести мир в новую эпоху глобального сотрудничества. Я покажу вам, что стратегия Китая, как и стратегия США, порождает экономику смерти. Скорее всего, она еще опаснее, поскольку подчиняется авторитарному правительству, которое ограничивает информацию и критику, допускает некачественную инженерно-техническую работу и склонно к коррупции, а также крайне успешно прельщает страны с низким доходом. В завершающей главе мы обсудим, как каждый из нас может внести свой вклад в изменение этого паттерна и создание возрождающей экономики жизни.
Глава 41. Латинская Америка
Бывший президент Эквадора Рафаэль Корреа не выходил у меня из головы, когда автобус с группой сторонников организации Pachamama Alliance приближался к эквадорской гидроэлектростанции в августе 2019 года. Я все думал о сделках, которые Корреа заключил с Китаем, и успехах – а также провалах – третьей волны китайских ЭУ.
Я встал и включил микрофон. Автобус остановился. Я показал рукой:
– Вот один из многочисленных проектов, которые я помогал финансировать в мою бытность экономическим убийцей. – Мне вдруг вспомнилась встреча с президентом Рольдосом, когда мы убеждали его взять еще один кредит Всемирного банка. – Эту Агоянскую плотину достроили только в 1980-е годы, хотя планирование началось еще в 1970-е. – Воспоминания кольнули сердце, но я заставил себя продолжить: – Соединенные Штаты использовали стратегию ЭУ для строительства империи.
Я сделал глубокий вдох, чтобы совладать с эмоциями. В такие моменты меня все еще мучила совесть за содеянное.
– Это один из тех проектов, которые взвалили на Эквадор долговое бремя и обрекли на служение правительству США и корпорациям. – Я взглянул через окно на гигантскую серую стену бетона. Надо было ехать дальше. Эти люди приехали сюда не для того, чтобы слушать мои раскаяния и причитания. – Все меняется.
Я снова принялся размышлять о Корреа. Вспомнилась его фотография в газете, когда он с сияющей улыбкой приветствует Си и его супругу, сходящих с трапа в аэропорту Кито.
– Теперь настала очередь Китая. – Автобус продолжил путь. – Однако есть важная разница. Плотина, которую вы видите, ввергла страну в пучину долгов, но она хотя бы работает. – Я часто говорил себе это, наверное, чтобы хоть немного облегчить угрызения совести. – А китайская плотина не работает.
Я описал проблемы с китайским проектом Coca Codo Sinclair – гидроэлектростанцией, построенной рядом с действующим вулканом, в сейсмоопасном регионе, которая должна была снабжать электричеством бо́льшую часть страны, но вместо этого вызвала короткое замыкание в общенациональной электросистеме и до сих пор не работает на полную мощность, поскольку ее генераторная покрылась трещинами. – Тем не менее, – продолжил я, – именно Китаю, а не США, отдают сегодня предпочтение в Латинской Америке. Его стратегия ЭУ намного эффективнее нашей.
После развала Советского Союза в 1991 году единственная суперсила в мире, Соединенные Штаты, заключила «соглашения о свободной торговле», такие как Североамериканское и Центральноамериканское соглашения о свободной торговле (NAFTA и CAFTA), а в 2019 году Соглашение между Соединенными Штатами, Мексикой и Канадой (USMCA). Будучи очередным инструментом американских ЭУ, эти договора играют на принципе тревоги по поводу дефицита. Их продвигали как гарантию доступного продовольствия для стран-участниц. Однако многие жители Латинской Америки и стран Карибского бассейна (ЛАК) считают их односторонней уловкой, которая действует по большей части в интересах корпораций США и коррумпированной правящей элиты их собственных стран. Соглашения запрещают вводить тарифы на импорт сельскохозяйственной продукции США, которая конкурирует с местными фермерами ЛАК, но при этом позволяют США субсидировать свой агробизнес. Так американские корпорации могут продавать выращенные в США кукурузу, рис, хлопок и другую продукцию в странах ЛАК дешевле, чем выращивание этих культур обходится им и фермерам ЛАК. Кроме финансового краха, на который обречены фермеры, катастрофические последствия испытывают миллионы людей, которые владеют малым бизнесом или работают в нем, заняты переработкой, транспортированием, продажей и потреблением этой продукции. Люди, которые больше не могут прокормить свою семью, вынуждены мигрировать в США, кроме того, экономическая разруха приводит к стычкам между бандитскими группировками, коррупции, преступности и политическим волнениям[128].
Один из таких иммигрантов признался мне:
– Оставить любимую родину, свою жену и детей было очень тяжело и опасно, но мы голодали. Здесь, у вас, я подстригаю газоны, убираю сорняки и отправляю деньги домой, чтобы мои дети выжили.
Другой сказал:
– Наши политики падки на деньги, но подкупают их американские корпорации.
А ведь есть еще крайне прибыльная наркоторговля. Она вся пропитана коррупцией, включая – по многим данным, и в США, и в Латинской Америке – правительства и правоохранительные органы, но вся вина ложится на картели и наркобаронов, которые обожают публичность[129]. Эксперты отмечают, что наркоторговля обусловлена спросом в США и поощряет культуру взяточничества во всем Западном полушарии. Латиноамериканцы считают, что США усугубляют эти проблемы и поэтому лучше обратиться к Китаю.
За несколько коротких лет Китай достиг, казалось бы, невероятного – того, к чему Советский Союз даже не приблизился за более чем четыре года «холодной войны»: он обогнал США как ведущий иностранный инвестор в странах, которые Америка считала своими.
Вскоре после того как он стал президентом Китая в 2013 году, Си Цзиньпин ясно дал понять, что Китай намерен изменить Центральную и Южную Америку. Из журнала The Diplomat:
Одной из особенностей китайской стратегии в ЛАК, ориентированной в первую очередь на экономическое развитие, являются инвестиции. Си взял на себя амбициозное обязательство выделить инвестиции на сумму 250 миллиардов долларов на первой министерской встрече в рамках Форума Китая и Сообщества стран Латинской Америки и Карибского бассейна в 2015 году. Странам ЛАК, где отсутствует качественная внутренняя инфраструктура, китайские прямые инвестиции помогают восполнить эти нужды. Помимо торговли китайские инвестиции также направлены в значительной степени на энергетику и добычу природных ресурсов[130].
Си посетил Тринидад и Тобаго, Коста-Рику и Мексику раньше, чем США. Для такой страны, как Китай, где символика играет важную роль в дипломатии, поставить ЛАК выше США было необходимо.
Однако символика на этом не закончилась. К тому времени как он наконец встретился с президентом Трампом в 2017 году, Си добавил в свой список посещений Аргентину, Бразилию, Чили, Кубу, Эквадор, Панаму, Перу и Венесуэлу. Китай расширил свой Новый шелковый путь в Латинской Америке, открыто бросив вызов превосходству Соединенных Штатов. Это проявлялось в символах, финансах и обещании не повторять жестких требований американского правительства, корпораций и ЭУ.
Си подчеркнул, что Китай будет относиться к этим странам совершенно не так, как Соединенные Штаты. Упоминая принцип страха, он обещал, что Китай не станет вмешиваться во внутренние дела страны и навязывать свою волю ее национальной и внешней политике, намекая на то, что сотрудничество с Китаем обеспечит защиту от вмешательства Соединенных Штатов. Обращаясь к принципам долгов и дефицита, он заверил страны, что, содействуя их процветанию, он не станет привязывать политическую повестку к программам развития и искать стратегическую выгоду через китайские инвестиции. Стратегию «разделяй и властвуй» заменили призывом к объединению в рамках Нового шелкового пути.
Однако факты зачастую отличаются от имиджа, который продвигает Китай. Пекин частенько настаивает на том, чтобы страна-клиент поддерживала его внешнюю политику, особенно касательно Тибета, Гонконга и Тайваня, и его внутреннюю политику по уйгурам и другим меньшинствам. Тем не менее надежда на невмешательство важна для региона, уставшего от агрессии Вашингтона и Уолл-стрит.
Визиты Си побудили лидеров ЛАК вспомнить те времена, когда их страны могли пригрозить переговорами с Советами, чтобы вынудить Соединенные Штаты смягчить свои требования. После распада Советского Союза американские ЭУ получили полную свободу действий; они могли принуждать лидеров ЛАК как раз к тому, чего президент Си обещал ни в коем случае не требовать от них. Более того, кредиты Китая пойдут на строительство инфраструктуры, которая интегрирует страны со всем миром. Стратегия Пекина была принята на ура как символ того, что постсоветская эра доминирования США подошла к концу. Также эта стратегия разожгла ненависть к Соединенным Штатам, которая тлела не один десяток лет еще со времен моей работы в Корпусе мира.
К тому времени как моя работа в Корпусе мира подошла к концу в 1971 году и я вступил в ряды ЭУ, было очевидно, что США проигрывают войну во Вьетнаме. Эквадорцы и другие латиноамериканцы праздновали унизительное поражение США. Пропагандистская машина Вашингтона утверждала, что подобные антиамериканские настроения доказывают подъем коммунизма. Советы, как нам говорили, использовали Кубу, чтобы наводнить террористами все Западное полушарие. На самом деле Куба не обладала возможностями для подобных действий. Если у Советов и был грандиозный план, он закончился Кубинским ракетным кризисом и казнью Че. Однако, учитывая ядерную угрозу после Второй мировой войны, слушания по делу Маккарти, телевизионные сериалы и кино о коммунистических шпионах, истерия вокруг красного прилива нарастала.
Администрация Рейгана использовала принцип страха, чтобы убедить общественность в том, что обеим Америкам грозит опасность. Мне и другим «специалистам по развитию» было поручено, наряду с ЦРУ, содействовать правосторонним движениям. Мы привлекли на свою сторону Чили и Аргентину с их долгой историей приверженности фашизму. При поддержке Вашингтона чилийский генерал Аугусто Пиночет и военная хунта Аргентины свергли демократически избранного президента Чили Сальвадора Альенде (1973) и президента Аргентины Исабель Перон (1976). Эти авторитарные правительства замучили и убили десятки тысяч человек. Америка, может, и осуждает нацистскую Германию, но она поддерживала тех, кто подражает Гитлеру.
Эти жестокие диктаторы возглавили план «Конкорд», предложенный ЦРУ. Он объединил самых влиятельных лидеров ЛАК в коалицию в целях подавления демократического движения (выданного за социалистическое) и использования природных ресурсов региона для обогащения американских корпораций.
Газета Guardian писала о госсекретаре США:
Киссинджер поддерживал Пиночета, в то время как сотни политических заключенных все еще находились в тюрьмах и подвергались пыткам.
Тогдашний американский госсекретарь заверил Пиночета в том, что администрация президента Джеральда Форда не накажет его за нарушение прав человека. Он сказал, что Пиночет – жертва коммунистической пропаганды и не должен переживать по поводу критики в свой адрес[131].
К 1975 году план «Конкорд» перерос в межнациональную военную инициативу под названием операция «Конкорд». Шесть диктатур – Аргентина, Боливия, Бразилия, Чили, Парагвай и Уругвай – согласились сотрудничать с Вашингтоном[132]. Принцип «разделяй и властвуй» принял новый оборот. Диктаторы подавляли движения, отстаивающие социальные услуги населению, справедливую оплату труда и права человека; настроили большинство против тех учреждений, в которых они больше всего нуждались; и объявили лидеров большинства советскими шпионами.
Я был одним из тех, кому поручили помочь этим шести правительствам внедрить четыре принципа экономических убийц. К нам присоединились оперативные сотрудники ЦРУ и подразделения спецназа США, которые обеспечили подготовку, вооружение и все необходимое оборудование для похищения, убийства и «исчезновения» всех, кто угрожал американской гегемонии. Печально известная Школа Америк, расположенная в американской зоне Панамского канала и ненавистная большинству латиноамериканцев, стала тренировочным полигоном для правосторонних военизированных формирований, в то время как аргентинская хунта играла роль полевого командира. Операция «Конкорд» навела страх на весь континент и привела к гибели около 60 000 человек.
Соединенные Штаты изображали святую невинность. Убийства и другие действия шакалов выполнялись по большей части агентами аргентинских и чилийских диктаторов, зачастую по указанию ЦРУ. Более того, ЦРУ увидело в этом возможность для увеличения своего «секретного» бюджета – статьи расходов, одобренной Конгрессом, который не вдавался в подробности. Поскольку ЦРУ считает эти фонды недостаточными для своих глобальных операций, такие негласные операции, как «Конкорд», дают возможность увеличить финансирование через продажу оружия, медицинских препаратов и запрещенных наркотических средств, а также тайные перевозки, охрану и коммуникационные услуги тем, кто больше заплатит.
Хотя машина пропаганды виртуозно заметала следы (или придавала этим событиям продемократический, антикоммунистический оттенок), за последние годы моей карьеры ЭУ, в конце 1970-х, у меня появилось немало сомнений. Стыд, злость и чувство вины, которые нарастали во мне из-за роли, которую я играл, стали основными факторами, убедившими меня уйти.
Правда начала всплывать только на слушаниях Конгресса, когда разоблачили «Дело Иран-Контрас» 1985–87 годов – план ЦРУ, внедренный администрацией Рейгана, по продаже оружия Исламской республике Иран, на которую было наложено эмбарго США на поставки оружия. Вырученные деньги шли на финансирование правой группировки «Контрас», которая противостояла социалистическому правительству Никарагуа. Противозаконный и противоречащий риторике Рейгана, это был классический пример сотрудничества ЦРУ и ЭУ. Эти слушания пролили свет на операцию «Конкорд» и многие другие тайные действия США. Латиноамериканцы не собирались прощать США их деспотичные, недемократичные методы.
Соединенные Штаты и их союзники победили в «холодной войне», Берлинская стена пала и Советский Союз развалился в 1991 году. Не имея возможности обратиться к альтернативной суперсиле, лидеры ЛАК стали особо уязвимыми перед тактикой ЭУ. Неолиберализм разрастался. Раздражение росло, по мере того как латиноамериканцы подвергались эксплуатации в результате хищнической политики Вашингтона и корпоративной алчности, бессильные противостоять им. Я был в Эквадоре в 2002 году, когда протесты достигли своего пика после неудачной попытки переворота при поддержке ЦРУ с целью свергнуть президента Венесуэлы Уго Чавеса. Эта неудача стала настоящим откровением. Она убедила многие другие страны в том, что США – всего лишь огородное чучело; можно заменить правых подельников Вашингтона на более либеральных лидеров.
Прозванные в США «розовым приливом» в 2002–2018 годах, многие страны Латинской Америки – Аргентина, Боливия, Бразилия, Чили, Коста-Рика, Эквадор, Эль-Сальвадор, Мексика, Никарагуа, Парагвай, Перу и Уругвай – избрали пролевых глав государств. Преступления, совершенные не избранными народом, а поставленными Соединенными Штатами правосторонними правительствами, наконец разоблачили. Новые главы государств делали акцент на самоопределении, эгалитарных социальных системах и экономической автономии. Они обратились к Пекину за помощью, используя его как рычаг давления на Вашингтон.
Си тут же откликнулся обещанием не вмешиваться в местную политику и объединить страны ЛАК друг с другом и со всем миром, и это оказалось успешной стратегией. Торговля между Китаем и странами ЛАК подскочила с 17 миллиардов долларов в 2002 году почти до 315 миллиардов долларов в 2019 году. Меньше чем за 20 лет Китай стал главным торговым партнером Бразилии, Чили, Перу и Уругвая и вторым крупнейшим торговым партнером для многих других стран[133].
Эквадор продолжал жить в тени своего бывшего президента Рафаэля Корреа, который оставался в Бельгии. На выборах 2021 года правосторонний бывший банкир и министр финансов Гильермо Лассо, выступающий за интересы деловых кругов, призвал сократить налоги и социальные программы и раскритиковал социалистическую политику Корреа. Хотя он стал президентом, обойдя Андреса Арауса, сторонника Корреа, его победа была больше связана с личными качествами, а не с политическими взглядами. Журнал Foreign Policy писал:
Араус баллотировался в качестве преемника популистского бывшего лидера Корреа и обещал вернуть Эквадор в эпоху «гражданской революции» Корреа: период с 2007 по 2017 годы, отмеченный высоким экономическим ростом и появлением нового среднего класса…
Лассо вступит в должность в качестве президента со слабым мандатом, учитывая соотношение партий в недавно избранном Законодательном собрании. Три ведущие левые партии и коалиции получили почти 70% мест[134].
Однако, несмотря на свои правые взгляды, Лассо продолжил заигрывать с Китаем. Он съездил в Пекин, посетил Зимние Олимпийские игры 2022 года и написал в Twitter: «В Китае у нас состоялась продуктивная встреча с президентом Си Цзиньпином. Мы добились замечательных результатов по открытию коммерческих объектов, сотрудничеству в области здравоохранения и перезаключения долговых обязательств». Две страны подписали торговое соглашение, которое должно было увеличить эквадорский экспорт креветок, бананов, какао, фруктов и минералов[135].
Истории двух других ключевых стран ЛАК, где я когда-то работал экономическим убийцей, тоже позволяют пролить свет на сегодняшнюю стратегию Китая.
Аргентина: долги и никакой пользы
В 2004 году президент Аргентины Нестор Киршнер подписал соглашение, которое официально сделало его страну и Китай «стратегическими торговыми союзниками». Киршнер хвастался, что «Аргентина выполнила самую важную торговую миссию за всю свою историю»[136].
К 2020 году Китай стал крупнейшим торговым партнером Аргентины. Государственный промышленный и коммерческий банк Китая заявил о себе как об одном из важнейших для Аргентины финансовых учреждений. Крупнейшая продовольственная компания Китая Cofco построила перерабатывающий завод в Аргентине и стала ведущим в стране экспортером зерна, важнейшего товара внешней торговли. От Китая зависели 85% экспорта мяса, 63% общей твердой валюты, которую приносила внешняя торговля, и 45% резервов Центробанка. Китайская нефтяная компания SINOPEC уступает лишь собственной компании Аргентины YPF. Китай захватывает энергетический сектор. Его компании построили в Аргентине два гидроэнергетических объекта и одну из крупнейших в Латинской Америке солнечных установок[137].
Усугубляя положение США, последствия кредитов Вашингтонского консенсуса продолжали терзать Аргентину. New York Times писала в январе 2020 года:
(Президент Альберто) Фернандес унаследовал экономическую катастрофу монументальных масштабов… Самая актуальная проблема – внешний долг страны в размере 57 миллиардов долларов Международному валютному фонду, совершенно безответственно продленный и потраченный в основном тоже безответственно Маурисио Макри, предшественником господина Фернандеса[138].
У меня была возможность обсудить этот вопрос с Лукасом Педро, профессором экономических наук Государственного университета Буэнос-Айреса, и Аной Аргенто Нассер, специалистом по социальным коммуникациям, исследованию и планированию из Государственного университета Кордовы, в 2020 году. Они участвовали в программе «Экономика Франческо», задуманной и созданной папой Франциском, которая считается одним из самых значимых в мире движений молодых экономистов, предпринимателей и людей, стремящихся к переменам («экономистов жизни», как их называют), и я был одним из лекторов виртуальной программы.
– Важно отметить – сказал Лукас, – что 57 миллиардов долларов, которые Аргентина должна МВФ, пошли в основном на финансовые спекуляции, а не на промышленное развитие. Так что на сегодняшний день мы имеем колоссальный долг и никакой реальной пользы.
– Кредит, – добавила Ана, – был взят втайне от общественности, без одобрения народа. СМИ причастны к этому, они исполняли желания американского посольства и поддерживали его неолиберальную политику.
– С точки зрения экономики, – продолжил Лукас, – каждый раз, когда США вмешиваются в нашу экономику через МВФ, это приводит к чудовищным результатам. С 1970-х годов до сего дня, стоило нашему правительству примкнуть к экономической политике США, это приносило пользу избранному меньшинству и кризис и страдания всем остальным. Соединенные Штаты и МВФ исторически всегда навязывали политику регулирования нашему народу. Мы считаем, что китайские кредиты предлагают менее жесткие условия.
Панама: врата мира
После вторжения США в Панаму в 1989 году каждый президент США стремился улучшить отношения со страной. Это особенно важно, если учесть стратегическую роль Канала для американского флота и тот факт, что более 70% всех грузовых судов между Атлантическим и Тихим океанами, направляющихся в США, проходят через Канал.
Да, каждый президент – до 2017 года. В передовице газеты St. Louis Post-Dispatch делается следующий вывод:
При президенте Дональде Трампе Вашингтон безучастно наблюдал за тем, как Китай вступил в Панаму и создал мощный плацдарм на водном пути, который играет важную роль для экономики и национальной безопасности США…
Доступ к Каналу необходим для военных судов США, включая атомные подлодки. Сложно найти водный путь, превосходящий по стратегическому значению Панамский канал, поэтому американские военные почти столетие оккупировали Панаму[139].
Из новостного журнала The Diplomat:
Ярким примером растущего влияния Китая стал государственный визит в Панаму президента Си Цзиньпина в декабре 2018 года, [который] завершился подписанием 19 соглашений о сотрудничестве в торговле, инфраструктуре и других областях.
В экономической сфере Китай заключил соглашения по значимым инфраструктурным проектам, таким как строительство высокоскоростного поезда, а также сделки по оказанию финансовых услуг между банковскими учреждениями, предположительно для финансирования таких проектов[140].
На следующий день после визита президента Си в 2018 году Пекин вложил 1,4 миллиарда долларов в строительство нового моста через Канал. Президент Панамы Хуан Карлос Варела с радостью объявил: «Панама активно развивает отношения с Китаем, и, несомненно, этот проект, реализация которого начинается сегодня, является ярким тому подтверждением, а также свидетельствует о доверии между нашими странами»[141].
Влияние Китая продолжало расти и после того, как Лаурентино «Нито» Кортисо победил на президентских выборах Панамы в 2019 году. Китайские компании подписали соглашения, дающие им контроль над большей частью портовой деятельности на обоих концах Канала. Журнал Foreign Policy сообщал, что в Панаме:
…назревает новая волна китайских инвестиций. Крупные инфраструктурные проекты и предстоящее заключение соглашения о свободной торговле позволят Панаме, стране с населением в 4 миллиона человек, максимально увеличить свой потенциал хаба региональной торговли, производства и логистики и облегчить нагрузку на отрасль финансовых услуг, пострадавшую из-за «Панамских документов». В обмен, при относительно скромных затратах, Китай станет важнейшим коммерческим партнером страны, контролирующей ключевой канал мировой торговли[142].
Панама представляет собой актуальный пример краха американской стратегии ЭУ в странах ЛАК. Если принять во внимание открытую ненависть президента Рейгана к Омару Торрихосу, решительность, с которой США держались за Канал – вопиющий символ колониализма, крайне подозрительную авиакатастрофу, унесшую жизнь Торрихоса, и вторжение США, в ходе которого погибли тысячи невинных гражданских лиц, не составит труда понять, почему панамцы негодуют по поводу американской политики и все больше тянутся к Китаю. Намного сложнее понять нежелание Вашингтона, американского народа и особенно сегодняшней команды американских ЭУ признать наши вопиющие ошибки и предпринять меры по их исправлению.
Выводы
Несмотря на растущее влияние Китая, третья волна его ЭУ допустила немало промахов. Такие проекты, как массивная гидроэлектростанция и горнодобывающие объекты в Эквадоре, прилив китайских работников, требование использовать китайское оборудование и запчасти, а также накопление долга, способствовали росту недоверия к мотивам Пекина. К тому же между латиноамериканцами и их северным соседом существует тесная связь. У многих есть семьи и друзья в США. Бессчетное количество раз я слышал, как они выражают глубочайшее уважение, даже любовь, к нам, как к народу, несмотря на их мнение о правительстве США и корпоративных действиях.
Показательным был мой разговор с группой университетских студентов в Картахене (Колумбия) в декабре 2019 года. Мы любовались закатом над Карибским морем из бара, расположенного на верхушке высокой стены XVII века, окружающей колониальный город.
– Наше правительство флиртует с Китаем, – сказал один из молодых людей. – Но роман у нас с США, причем уже давно.
– Мы любим вас, как народ, нам нравится приезжать к вам в гости и даже жить у вас, – добавила девушка. – Но нам глубоко противно отношение вашего правительства к нам. – Она задумалась. – А главное, пока мы не наладим сотрудничество, у детей, которых мне бы хотелось однажды завести, не будет никакого будущего.