– Европа оказалась между когтями американского орла и китайского дракона, – сказал мне Томаш Седлачек, чешский экономист, философ, советник бывшего президента Вацлава Гавела и популярный телеведущий. Мы беседовали с ним перед аудиторией на фестивале «Цвета Остравы» в 2018 и 2019 годах. Это заявление резюмировало опасения, которые я часто слышу, путешествуя по европейским странам: регион страдает от экзистенциального столкновения двух соперничающих систем – своего самого влиятельного союзника со времен Второй мировой войны и своего самого важного торгового партнера на сегодняшний день.
Есть важные различия между стратегиями ЭУ в Европе, которые применяют эти две страны. В отличие от других регионов, о которых мы говорили в предыдущих главах, американские ЭУ практически не используют принцип долга и дефицита в Европе. Вместо этого они насаждают страх: сначала страх перед Советским Союзом, потом перед Россией, а теперь перед мусульманскими террористами. Принцип «разделяй и властвуй» опирается на попытки Москвы закрепиться в Крыму (Украина) и других бывших советских республиках. Китайские ЭУ, напротив, делают упор на глобальное процветание и мир благодаря Новому шелковому пути и своему зарождающемуся экономическому лидерству.
Вторая декада нынешнего тысячелетия стала переломной. С 2009 по 2010 год экспорт Европейского союза (ЕС) в Китай вырос на 38%, а экспорт Китая в ЕС вырос на 31%[189]. И это только начало. Европа попала в критическую зависимость от Китая, в частности, от стратегически важной химической продукции, металлов, минералов, электроники, фармацевтики и медицинского оборудования и материалов. А китайские ЭУ осознали свою растущую зависимость от Европы. Члены ЕС – одни из крупнейших иностранных инвесторов и создателей рабочих мест, а также крайне важный рынок и источник технологических достижений для Китая. К 2020 году Китай потеснил США, став крупнейшим торговым партнером ЕС[190].
Китайская третья волна ЭУ обрушилась на Европу с предложениями инвестиций. В 2020 году ЕС и Китай заключили Всестороннее соглашение об инвестициях. Его провозгласили первым в своем роде международным договором, устанавливающим равные условия для инвесторов, обеспечивающим прозрачность финансовых сделок и общий рост иностранных прямых инвестиций и торговли.
Однако проблемы начались, когда европейские лидеры осудили преследования Пекина уйгуров, агрессию в Гонконге и Южно-Китайском море и угрозы против Тайваня. В марте 2021 года ЕС одобрил санкции против Китая. В ответ Китай ввел санкции против членов парламента ЕС, ученых и представителей правительства. В отместку Европейский парламент заморозил ратификацию Всестороннего соглашения об инвестициях.
Европа разочаровалась и в США. Французский министр финансов Брюно ле Мэр резюмировал ситуацию в 2021 году: «Соединенные Штаты хотят противостоять Китаю. Европейский союз хочет сотрудничать с Китаем»[191].
Для китайской стратегии ЭУ Балканские страны особенно важны. Албания, Босния и Герцеговина, Болгария, Хорватия, Греция, Косово, Черногория, Северная Македония, Румыния, Сербия и Словения, расположенные к северу от Турции, занимают полуостров, являющийся критически важным связующим звеном между Европой и Ближним Востоком и Азией; этот регион играет незаменимую роль в развитии Нового шелкового пути. Три бывшие советские страны крайне важны для Пекина, поскольку вместе они образуют на полуострове длинный барьер – или врата.
Сербия: импорт загрязнений
Европейский союз, казалось бы, бросил Сербию, не протянув ей руку помощи во время глобальной рецессии 2008 года, миграционного кризиса, начавшегося в 2015 году, и беспорядков, связанных с Брекситом. Европейский банк реконструкции и развития отклонил просьбу Сербии о финансировании строительства современной электросети. Сербский президент Александр Вучич озвучил мнение многих, когда заявил: «Европейской солидарности не существует». Он также отказался вступать в НАТО под предлогом, что Сербия должна остаться нейтральной и не ухудшать отношений с Россией.
Китайские ЭУ, в отличие от стран НАТО, предложили модернизировать инфраструктуру и выкупить неприбыльные промышленные заводы. Президент Си посетил Сербию в 2016 году для способствования ее интеграции в Новый шелковый путь. В ходе довольно жалкой попытки нагнать упущенное президент Трамп позировал в Белом доме на фотосессии с президентами Сербии и Косово, двух стран, между которыми шли затяжные политические и экономические споры. Трамп присвоил себе заслуги за достижение соглашения. Однако информационное агентство Reuters сообщает:
Сербский президент Александр Вучич признался репортерам, что остается еще немало разногласий между Сербией и ее бывшей провинцией, объявившей о независимости в 2008 году… Позже он сообщил сербским СМИ, что Сербия заключила соглашение с Соединенными Штатами, а не с Косово…
Политические аналитики назвали это соглашение неубедительным и расплывчатым…
Согласно Reuters, Трампа больше интересовало то, что «Сербия обязалась перенести свое посольство в Иерусалим, а Косово и Израиль согласились нормализовать связи и установить дипломатические отношения»[192]. Многим сербам казалось, что Америка стремится контролировать политику их страны и угодить Израилю, вместо того чтобы урегулировать региональные споры или способствовать экономическому развитию.
И снова Китай не стал медлить. Его ЭУ добились соглашений, по которым их компании и правительство вложили 1,9 миллиарда долларов в Сербию с 2010 по 2019 годы, сделав акцент на сталелитейных заводах, горнодобывающих предприятиях и угольных электростанциях. Более того, Китай выделил для страны кредит в размере более 7 миллиардов долларов, чтобы нанять китайские компании для развития инфраструктурных проектов. Помимо инвестиций Сербия импортирует из Китая значительно больше товаров, чем из США.
Отвечая на вопрос ведущего сербского телевидения, почему Китай пришел на помощь Сербии, Вучич проявил прагматизм. «Потому что, – сказал он, – им придется закрыть часть своих сталелитейных заводов. Думаю, проблема в загрязнении воздуха…»
Его комментарий обнажил критический аспект китайской стратегии ЭУ. В погоне за экономическими достижениями страна столкнулась с последствиями сильнейшего загрязнения окружающей среды, связанного с индустриализацией. Крупные китайские города десятилетиями были окутаны токсичным смогом. Сейчас, когда страна перешла на постиндустриальный, высокотехнологичный этап развития, она хочет положить этому конец. Китайское решение походило на экспорт загрязнений, которым на протяжении десятилетий занимались компании США, когда они вырубали леса, бурили скважины и добывали нефть на Амазонке, а также разрушали другие хрупкие регионы без соблюдения мер безопасности, принятых в США. Хотя из-за экономических плюсов подобная политика кажется привлекательной в краткосрочной перспективе, в таких странах, как Сербия, она создает необратимые проблемы. Вук Вуксанович, исследователь из Лондонской школы экономики, который ранее работал в сербском Министерстве иностранных дел, писал в Foreign Policy:
Сербские граждане стали ощущать на себе последствия этой политики. Жители Смедерево и соседней деревни Радинац, где расположен сталелитейный завод, протестуют против загрязнения воздуха и почвы, вызванного заводом, принадлежащим китайской компании Hesteel. Дождь из красной пыли – не редкость в Смедерево. В сентябре 2020 года город Бор подал заявление о возбуждении уголовного дела против Zijin Mining за загрязнение, вызванное добычей меди…
Сербия занимает первое место в Европе по смертности из-за загрязнения окружающей среды и девятое в мире. Европейский парламент также выразил озабоченность в связи с китайскими экономическими проектами в Сербии, в частности, относительно вопроса экологической безопасности, что стало еще одним препятствием к вхождению Сербии в ЕС[193].
Несмотря на проблемы, связанные со многими его инвестициями, китайские ЭУ прочно закрепились в Сербии, в то время как американских ЭУ словно там никогда и не было.
Черногория: символ коррупции
Черногория, в отличие от Сербии, является членом НАТО. Когда она вступила в блок в 2017 году, заявив о своей приверженности Западу и вызвав недовольство своего прежнего хозяина, России, она поставила себя в уязвимое положение. У нее была большая задолженность перед Китаем, а Китай состоял в тесных отношениях с Россией. Президент Филип Вуянович знал, что это станет серьезной проверкой для китайского принципа «никакого вмешательства во внутреннюю политику стран».
И Китай прошел проверку. В соответствии с утверждением доктора Вэна: «Вам нужды дороги? Мы построим вам дороги», в 2013 году китайские ЭУ спросили президента Вуяновича и премьер-министра (а затем и президента) Мило Джукановича, в чем нуждается народ Черногории. Ответом стали дороги. Китай приступил к строительству дорог, которым предстояло стать символом одной из проблем, связанных с исполнением желаний лидеров страны: коррупции.
Китайские ЭУ согласились построить 25 миль шоссе общей протяженностью в 100 миль от Адриатического порта Бар через Черногорию в Сербию. Его назвали важным звеном Нового шелкового пути, которое превратит 600 000 жителей Черногории во владельцев транспортного хаба Балканского региона и принесет процветание одной из беднейших стран Европы – по крайней мере, так обещали китайские ЭУ. Получилось иначе. В 2021 году в статье New York Times говорилось о результате проекта:
Одно из самых дорогих в мире шоссе прорезает горы Черногории, паря над глубокими ущельями на высоких мостах, прежде чем достичь места назначения: грязного поля за деревушкой в несколько дюжин домов, многие из которых пустуют… Матешево (население: около 15 человек)…
Новый премьер-министр Черногории Здравко Кривокапич, который пришел в прошлом году на смену правительству, подписавшему соглашение о строительстве дорог и кредитах с Китаем в 2014 году, назвал это шоссе «мегаломанским проектом», который «идет из ниоткуда в никуда» и серьезно подорвал финансовое положение его страны[194].
Черногория – классический пример другого важного отличия между стратегией американских и китайских ЭУ – указывать стране, на что тратить кредиты, или выполнять собственные желания страны. Когда кредитами распоряжаются лидеры страны, у них появляется возможность рекомендовать проекты, способствующие обогащению их собственного кармана. Напротив, когда им указывают, какими инфраструктурными проектами следует заниматься, выгоду получают те же состоятельные семьи, которые владеют большинством крупных предприятий, но это не считается коррупцией, поскольку происходит значительно медленнее и представляется как результат экономического роста. В отличие от стратегии американских ЭУ, Китай открывает ящик Пандоры – безграничные возможности для взяток и откатов за короткий период. В статье французского журнала Le Monde Diplomatique дается краткое описание 25-мильного шоссе в Черногории:
Экспортно-импортный банк Китая выделил кредит в размере 809 миллионов евро для покрытия расходов за первые 41 км дороги, которую строит China Road and Bridge Corporation. Весь проект обойдется в 2,5 миллиарда евро, что составляет примерно половину ВВП Черногории. Согласно Александру Перовичу, исполнительному директору экологической организации Ozon, разрушение окружающей среды и коррупция идут рука об руку…
Милка Тадич Мийович, сооснователь независимого еженедельника Monitor и президент Центра журналистских расследований Черногории, говорит: «На верхушку власти приходится львиная доля коррупции… Джуканович и его семья стали богатейшими людьми в Черногории»[195].
Джуканович заработал немалые деньги на своей репутации, став тем человеком, который привел Черногорию к независимости от Югославии в 2006 году. Применяя тактику умелого ЭУ, он расправлялся со своими соперниками по принципу «разделяй и властвуй», сначала сотрудничая с печально известным Слободаном Милошевичем, который, как президент Югославии и Сербии, был обвинен в преступлениях против человечества; затем обратился к богатым русских олигархам-инвесторам, включая лиц, близких к Кремлю; позже переключил внимание на Соединенные Штаты, которые простили ему прошлые грехи, чтобы убедить Черногорию вступить в НАТО; а теперь повернулся к Китаю, готовому финансировать проекты, которые он хотел реализовать, но (согласно статье в New York Times) «ни американские, ни европейские банки не проявили дальновидности». Помимо принципа «разделяй и властвуй», Джуканович опирался и на три других принципа ЭУ. В разное время он играл на страхе перед США, различными европейскими силами и Россией. И он убедил жителей Черногории в том, что долги спасут их от дефицита.
Румыния: неудачная стратегия китайских ЭУ
Александра Постельничу – основатель филиала Pachamama Alliance в Румынии. В 2014 году она пригласила Киман и меня в путешествие по ее родине. Я выступал с лекциями и проводил семинары о преображении экономики смерти в экономику жизни в университетах, экологических группах и других организациях и встречался с представителями правительства и учеными.
Однажды Александра привезла нас в Рошия Монтана, идиллическую горную местность, жители которой выступали против добычи золота открытым способом, эта добыча должна была стать крупнейшей в Европе. Вместе с группой румынских экологов-активистов я забрался на вершину одной из четырех гор, запланированных к сносу. В ужасе я взглянул на гигантский шрам золотого рудника, который уже был выкопан, полностью уничтожив соседнюю гору. Мне сказали, что рудник снова откроют и этот чудовищно изувеченный пейзаж – пример того, каким станет весь регион, если проект продолжится.
Неподалеку находилось крупное мутное озеро.
– Это цианидный резервуар, – сказали мне. – Если добыча золота продолжится, резервуар станет во много раз больше.
Я вспомнил ЧП на другом золотом руднике в Румынии, когда в результате прорыва плотины в Дунай хлынул цианид, и это стало одной из худших в Европе экологических катастроф. Воспоминания о Рошия Монтана стали терзать меня с новой силой, когда я узнал о китайских рудниках в эквадорском регионе Амазонки и был вынужден признаться самому себе, что я поддерживал систему, которая вывела экономику смерти на глобальный уровень.
Особенно тяжело было узнать, что Рошия Монтана называют «американским проектом». В переведенном отчете говорилось, что компании из Колорадо Pincock Allen & Holt заплатили 20 миллионов долларов в 2000 году за предварительное технико-экономическое исследование, «доказывающее», что рудник принесет пользу жителям Румынии. Я почувствовал острый укол совести, осознав, что этот отчет как две капли воды похож на те, что я писал в мою бытность экономическим убийцей, и что он отвечает интересам нескольких богатых румынских семей, но большая часть населения пострадает. В американском следе проекта я убедился, когда узнал, что 80% золотодобывающей компании Roșia Montană Gold Mining Company принадлежат канадской компании Gabriel Resources (оставшиеся 20% принадлежат румынскому правительству). В Румынии я слышал то же, что в Латинской Америке, – американские и канадские инженерные и горнодобывающие компании зачастую объединяются, поскольку они сотрудничают для получения доступа к золоту, серебру, меди и другим минералам в странах с низким уровнем дохода.
После того путешествия в горный регион я встретился с влиятельным румынским журналистом (а позже сенатором) Михаем Готиу, ведущим активистом в движении за спасение Рошия Монтана. Сидя в кабинете Университета Бабеша-Бойяи, Михай рассказал мне, что североамериканские компании готовы на все, лишь бы принести прибыль своим владельцам. И возмущение, которое они вызывают, сказал он, открывает двери Китаю.
Когда я предположил, что, скорее всего, китайцы поступят точно так же, он ответил:
– Кто может предсказать будущее? Мы знаем только прошлое.
Североамериканские компании известны своей склонностью разрушать окружающую среду ради прибыли. Это стало еще одним предупреждением о том, что стратегии ЭУ обеих стран порождают одну и ту же экономику смерти и пора положить им конец.
Хотя Румыния вступила в НАТО в 2004 году и объявила себя верным союзником Америки, противоречия и разочарования, связанные с такими проектами, как Рошия Монтана, мотивировали китайских ЭУ усилить свою деятельность.
В 2012 году они инициировали саммит Китая и стран Центральной и Восточной Европы, также известный как 16+1. Одиннадцать стран-членов ЕС и пять Балканских стран (Албания, Босния и Герцеговина, Болгария, Хорватия, Чешская Республика, Эстония, Венгрия, Латвия, Литва, Македония, Черногория, Польша, Румыния, Сербия, Словакия и Словения) вошли в Новый шелковый путь. Это стало попыткой изменить тактику «разделяй и властвуй»; однако проблем возникло немало.
Доктор Андреа Бринза, вице-президент Румынского Азиатско-Тихоокеанского исследовательского института, резюмировала ситуацию следующим образом:
Практически во всех странах 16+1 было слишком много обещаний, переговоров и встреч и слишком мало реализованных проектов… Многие китайские проекты в Европе, по которым велись переговоры, были либо отменены, либо перенесены.
Румыния, вторая по численности населения страна из 16, показательный пример.
Бринза назвала электростанции в Ровинари и Тарница-Лапуштешти, Чернаводскую атомную электростанцию и гидроаккумулирующую электростанцию в Тарница-Лапуштешти провальными проектами, заявив:
Несоответствие между обещаниями и результатом повлияло на доверие к 16+1 и статус Китая как надежного инвестора в некоторых странах Центральной и Восточной Европы… Некоторые премьер-министры, например из крупнейших стран «16», Румынии и Польши, уже стали отказываться от встреч с китайскими партнерами.
В конечном итоге провал проекта 16+1 теряется на фоне гораздо более серьезных проблем. По мере того как соперничество между Соединенными Штатами и Китаем набирает обороты, мир снова поделился на блоки[196].
Россия: специальная военная операция на Украине
Начиная с XV века европейцы колонизировали большую часть мира. После двух мировых войн европейские империи рухнули – за исключением Советского Союза, который просуществовал до 1991 года. Теперь, находясь в эпицентре соперничества двух супердержав, Европа оказалась примерно в таком же положении, что и население Африки, Азии, Латинской Америки и Ближнего Востока, которое она когда-то колонизировала. В то же время на мировую арену вновь вышла страна, стоявшая за распавшимся Советским Союзом.
Россия, стоя одной ногой в Европе, а другой в Азии, многие годы играла «третью скрипку» на фоне США и Китая. Однако военная операция, начавшаяся в европейской стране, Украине, изменила ситуацию. Она привлекла внимание СМИ всего мира.
Экономика России меньше экономики Калифорнии и Техаса и примерно равна экономике Нью-Йорка, и ЭУ России не добились практически никаких результатов в мире, однако ее президент стал настоящим «подрывным элементом», способным нарушить миропорядок или, по крайней мере, отвлечь мир от самого важного политико-экономического события – соперничества между США и Китаем.
Однако спецоперация привела к непредвиденным последствиям, прямо противоположным тому, к чему стремился президент Путин. Она лишь усилила сотрудничество между США и большинством европейских стран. Укрепила НАТО. Стимулировала развитие источников энергии, которые рано или поздно заменят российскую нефть и газ. Вызвала страшный дефицит продовольствия в Африке и на Ближнем Востоке.
Война оказала негативное влияние и на Китай. Она подорвала провозглашенную Китаем политику уважения к суверенным правам всех народов, когда Пекин не сразу поддержал Украину. Она прервала многие коммуникационные и транспортные сети Нового шелкового пути. Она блокировала цепочки поставок, необходимые для китайской торговли, и так уже нарушенные пандемией коронавируса. Однако Китай получил и выгоду. Говоря о Путине и Си, автор статьи, опубликованной в Foreign Policy в апреле 2022 года, делает вывод:
Вместе эти лидеры стремятся разрушить так называемую гегемонию США в международной системе и подорвать представление о том, что мир объединен общими ценностями, воплощенными в международном праве и поддерживаемыми такими ин ститутами, как Организация Объединенных Наций.
В новом миропорядке, который они хотят установить, доминируют соперничающие – и авторитарные – цивилизации, каждая из которых контролирует свое геополитическое пространство[197].
Санкции, наложенные на Россию из-за войны, показали, что США вернулись, по крайней мере, временно, к стратегии ЭУ, существовавшей до 11/9. Вместо того чтобы отправлять военных, США обратились к другим трем принципам: навязать российскому правительству растущие долги с вероятностью дефолта по внешним займам; усилить тревогу по поводу дефицита среди русских; и поощрять раскол между Россией и странами, с которыми она ведет торговлю, а также вызвать разногласия среди ее населения. Вашингтон дал понять, что его стратегия ЭУ не зависит от военной мощи и может применяться в крайне опасных ситуациях. Однако это, похоже, невольно сыграло на руку Китаю. В статье Foreign Policy говорится, что санкции:
…похоже, ускорят процесс разрыва экономических связей между США и Китаем, особенно если Пекин воспользуется возможностью для повышения глобальной привлекательности своей валюты и финансовой архитектуры.
Если страны не хотят делать финансово-экономическую ставку на Запад и держаться за доллар, то у них есть только одна реальная альтернатива: Китай и юань, также известный как жэньминьби. Саудовская Аравия, разочаровавшись в США, уже рассматривает возможность оплаты в юанях нефти, которую она продает Пекину, хотя почти 50 лет торговала сырьем исключительно в долларах[198].
В долгосрочной перспективе военный конфликт России с Украиной может укрепить положение Китая как лидера движения, призванного ослабить влияние США. После встречи Путина и Си в сентябре 2022 года, проявив самокритику, Путин признал, что у Си были определенные «вопросы и опасения» в связи с войной. Си публично говорил о том, что крупная страна (Россия) должна быть ответственным лидером и «привнести стабильность в неспокойный мир». На этих встречах Си выглядел как человек, который стремится принести мир, и апеллировал ко всем народам, чья экономика серьезно пострадала из-за войны на Украине. В то же время китайские ЭУ оказались в идеальном положении для заключения выгодных сделок по российской нефти и газу, заменив ушедших с рынка европейцев. Война на Украине снова отвлекла США от укрепления отношений с Африкой, Азией, Латинской Америкой и Ближним Востоком. На нее было потрачено немало денег и политических усилий США и их союзников в НАТО. Несмотря на краткосрочный сбой в экономике Китая, если Си правильно разыграет карты, он вполне сможет превратить эту чудовищную войну, грозящую миру ядерной катастрофой, в выгодную возможность для своей страны.