5. Идти на шахты и вести агитацию. Пока что это революция молодежи и стариков. Остальные вкалывают, пьют пиво. Шахты должны перейти в режим забастовок до полной определенности ситуации. В случае воссоединения с Россией простой [в работе] будет полностью компенсирован.
6. Связаться с «Легитимным» [президентом Януковичем]. Пусть сделает хоть что-то полезное — назначит народных представителей губерами [губернаторами] Донецкой и Луганской областей.
7. Среди милиции вести пропаганду невмешательства и неисполнения приказов «на защиту» подчиняющихся хунте органов власти. Даже пассивную защиту им запретить. Нечего елозить.
8. Части ВВ [внутренних войск] блокировать. Призывников, взятых по мобилизации, — агитировать организованно перейти на сторону народа.
9. Разблокировать границу с РФ хотя бы на нескольких участках. На западных границах Юго-Востока Украины, наоборот, установить заставы и никого из Западной Украины не впускать».
Очевидно, что важные стратегические решения (если не все вообще) в России сегодня принимаются не коллективно, а единолично Путиным, для которого его собственные интересы и интересы его ближайшего окружения являются определяющими. При этом, похоже, стратегического плана у Путина нет. Точнее, план заключается в захвате всех тех территорий «русского мира», которые позволено будет захватить. Но где начинается и где кончается этот «русский мир» сегодня не знает никто, в том числе и президент Путин.
Назад в империю!
В марте 2014 года, когда российской армией был оккупирован Крым, многим могло показаться, что мир сошел с ума. Но с ума сошел не весь мир, и даже не вся Россия, а только относительно небольшая группа людей, которая этой страной управляла. Затем, конечно же, если все происходившее анализировать спокойно и объективно, становилось понятно, что и эта группа людей с ума не сошла. В медицинском смысле слова они были абсолютно здоровы. Просто они жили в другом измерении, которое в Европе давно отсутствовало.
Жители Восточной и Юго-Восточной Украины тоже жили в другом измерении. Оторванные в 1991 году и от Москвы, и от Киева, они пытались теперь вернуться в давно исчезнувший Советский Союз, собираясь под красными знаменами у памятников Ленину. Они не понимали, что путинская Россия это не старый знакомый им с детства СССР, а совсем другой тип государства, где господствуют дикие рыночные законы. Они пытались вернуться в ушедшую эпоху.
Отчасти во всем этом не были виноваты ни нынешние руководители России, ни жители украинского Юго-Востока. Дело в том, что советская эпоха ушла в 1991 году стремительно, без объяснений. Между тем люди, управлявшие Россией в 2014 году, выросли и сформировались до 1991 года. Почти все в прошлой жизни были членами КПСС, кто-то был номенклатурой комсомола, кто-то работал в КГБ или ГРУ. А это достаточно специфические структуры. Туда и отбор был определенный, и работа в этих учреждениях оставляла глубокий отпечаток на личности человека. Эти люди так и не поняли, почему Советский Союз — это «плохо». Они искренне считали, что Советский Союз это — «хорошо», и какая-то злая сила (ну, наверное, Америка) в 1989—1991 гг. эту прекрасную страну развалила.
С 1991 года было предпринято несколько попыток вернуть Россию туда, где она оказалась сегодня. Собственно, августовский путч 1991 года и был первой попыткой возврата. Вторая попытка это октябрь 1993 года, когда российский Верховный Совет, где доминировали коммунисты, пытался свергнуть президента Ельцина через импичмент, саботаж, призывы к восстанию. Третья — март 1996 года, когда руководитель Службы безопасности Ельцина, бывший телохранитель Юрия Андропова генерал Александр Коржаков, руководитель Министерства безопасности России (преемника КГБ) Михаил Барсуков и их ставленник вице-премьер Олег Сосковец (намечавшийся будущим президентом России) пытались отменить или перенести президентские выборы, введя чрезвычайное положение.
Чрезвычайное положение планировалось ввести, поскольку по всем опросам общественного мнения, проводимым в России, на президентских выборах 1996 года должен был победить кандидат от коммунистов Геннадий Зюганов, а не Ельцин. Чтобы не потерять власть в 1996 году, заблаговременно была спровоцирована чеченская война (со временем ее стали называть «первой чеченской войной», так как в 1999 году была начата «вторая») — как предлог для введения чрезвычайного положения и отмены или отсрочки выборов. Затем, по плану заговорщиков, Коржаков должен был найти способ устранить Ельцина: заставить его уйти в отставку, заменить его Олегом Сосковцом и создать сегодняшнего типа Россию.
Однако в 1996 году у российских спецслужб не сложилось захватить власть: Ельцин с его поразительным чутьем интуитивно понял, что Коржаков представляет угрозу, и принял руку помощи, протянутую российскими олигархами во главе с Борисом Березовским. Тогда, в 1996 году, Ельцин пошел на выборы, отозвал еще не опубликованный мартовский указ о введении чрезвычайного положения, уволил Коржакова — Барсукова — Сосковца; честно или нечестно, но формально победил Зюганова на выборах с небольшим перевесом и в благодарность отдал Россию в управление олигархам — до следующих президентских выборов 2000 года.
В 1999 году начался новый штурм спецслужбами России кремлевского бастиона. В этой битве победил Путин. Мог победить Евгений Примаков (бывший директор Службы внешней разведки России). Мог победить архитектор первой чеченской войны Сергей Степашин (бывший директор Федеральной службы контрразведки, преемницы Министерства безопасности Барсукова и советского КГБ). Все эти люди были из спецслужб. Все они рассматривались Ельциным как кандидаты на постр преемника Ельцина, президента России. На шахматной политической доске в Кремле в 1999 году фигуры загадочным образом были расставлены так, что куда ни пойди — мат: во всех случаях следующим президентом становился человек из КГБ.
Когда в мае 2000 года президентом стал бывший директор ФСБ (так называлась теперь бывшая Федеральная служба контрразведки) Владимир Путин, многие в России и за границей были недовольны, что это — человек Ельцина, человек Абрамовича — Березовского — Волошина, ставленник олигархов. Но не было слышно людей, недовольных назначением Путина, в связи с тем что Путин был из КГБ. А это было самое главное. И когда Путин стал создавать вертикаль власти, ликвидировать Совет Федерации, приручать парламент, менять Конституцию, вводить жесткую централизацию, ликвидировать систему пусть не абсолютно свободных, но по крайней мере не контролируемых центром местных выборов и уничтожать независимые СМИ, все никак не могли понять: зачем ему это нужно. В марте 2014 года это стало, наконец, очевидно: для нового витка в истории России, для возрождения российской империи. Потому что нельзя было броситься в этот виток, не став предварительно диктатором.
Много сил было потрачено на то, чтобы создать для «народа» идеологию, потому что как же «народом» управлять без идеологии? Ведь Советский Союз, по мнению Путина и его окружения, держался на двух столпах: коммунистической идеологии и КГБ. В пользу необходимости создания новой идеологии высказывался, в частности, главный кремлевский идеолог и технолог Вячеслав Сурков. Придумать он ничего нового не смог, хотя очень старался. Когда на высшие государственные посты стали продвигать Дмитрия Рогозина, откровенного русского «фашиста с человеческим лицом», назначив его, в частности, вице-премьером, курирующим российский военно-промышленный комплекс (ВПК), новая идеология окончательно сформировалась: идеология русского фашизма.
Теперь даже сам президент многонациональной страны, каковой была Российская Федерация, не стесняясь говорил, что является русским националистом и что быть националистом в России это хорошо и правильно. Не «патриотом», а именно «националистом». Наложив эту национальную идею на еще одно признание Путина — что самая большая личная его трагедия это распад СССР в 1991 году, совместив это с Рогозиным, курирующим ВПК и финансовой политикой правительства ставленника Путина Дмитрия Медведева, выделяющего все новые и новые бюджетные деньги на модернизацию российской армии, мы подойдем к черте, перейденной Россией в марте 2014-года: к началу возврата потерянных в 1901 году Советским Союзом территорий.
Столетие начала Первой мировой войны Путин отмечает началом Третьей. И вовсе не потому, что он сумасшедший. Ни в коем случае. Просто в КГБ все были такие, как Путин. Люди, которыми Путин себя окружил: Сергей и Виктор Ивановы, Игорь Сечин — точно такие же. У них только сейчас и удалась жизнь; только теперь они понимают, ради чего они жили, ради чего много лет лизали задницу то демократам типа руководителя Ленинграда (Санкт-Петербурга) Анатолия Собчака; то популистам типа Бориса Ельцина; то олигархам типа Бориса Березовского, Романа Абрамовича и Михаила Фридмана. «Русская весна» 2014 года стала их звездным часом.
«Назад, в империю» — вот лозунг начального периода Третьей мировой войны, битвы за Украину. Весь мир сегодня этого слова стесняется — «империя» сегодня звучит гордо, но глупо. Россия этим словом снова гордится, как гордилась до 1917-го.
Если судить по российскому телевидению, то восточная Украина — это российские территории, временно оккупированные врагом, и российские деятели культуры, писатели, журналисты вполне готовы убивать «украинских оккупантов». Оруэлловские пятиминутки ненависти (из романа «1984») — это детский лепет по сравнению с российскими репортажами об Украине. А ведь слова, льющиеся с экрана, произносят реальные конкретные люди, «художники», «мастера своего жанра». Известный российский писатель Александр Проханов в авторской передаче «Реплика» (канал «Россия 24») выразительно описывает, как украинцы, если их не завоевать, будут «вспарывать животы русским беременным женщинам» (это цитата). Первый канал российского телевидения, вещающий практически на всю Россию и являющийся главным источником информации для ее жителей, рассказывает о том, как «украинцы» распинают русских детей. Если бы у Геббельса было телевидение, а у Гиммлера — фейсбук и твиттер, они тоже рассказывали бы нам, как чехи с поляками вспарывают животы беременным немкам, а евреи пьют кровь немецких младенцев.