По всем российским каналам идет война. Если ничего не знать о происходящем в мире и судить обо всем только по российскому телевидению, то есть такая гнусная страна Украина, где правит хунта, и мерзкое самозваное правительство этой гадкой страны издевается над угнетенным русским населением. Есть еще одна страна, Америка, и какое-то странное сообщество ЕС, которые хоть и не такие гадкие, как Украина, но тоже мерзкие и подлые. Они все время вредят доброй и безропотной России — соседнему государству, у которого душа болит и за русских, живущих в Украине, и за нерадивых глупых украинцев, попавших под власть хунты и «фашистов», называемых то «бандеровцами», то «бендеровцами»; и эти украинцы (которых Россия еще и подкармливает на уровне миллиардов долларов в год) никак не хотят понять, что им лучше лечь под Россию и забыть о независимости. Это передается на русском 24 часа в сутки, 7 дней в неделю специальным новостным каналом «Россия 24». Параллельно Russian TV (для конспирации называемый RT, чтоб сразу не было понятно, что это российский канал) вещает еще и на английском, на весь мир.
Удивительно, что, в отличие от 1938—1939 гг., все всё понимают — и президент Обама, которого многие критикуют за нерешительность и мягкость, и европейские лидеры, вечно пытающиеся избежать экономических неурядиц в своих странах, что происходит неприкрытая агрессия России против соседнего слабого государства, похожая, как две капли воды, на гитлеровские и сталинские операции 1938—1940 годов. Все понимают, что «восстание» в восточной Украине организовано Россией. Никогда не будет признано мировой общественностью мелкое жульничество с Крымом, причем Россию даже в плане крымской аннексии не поддерживает ни одно государство. А уж про оккупацию восточной Украины и говорить не приходится. Так что понимание и в США, и в Европе абсолютное: происходящее не про Украину, и суть не в том, хорошая Украина или плохая, коррумпированное там правительство или нет, и хотел ли Крым стать составной частью России или же хотел остаться в составе Украины. Суть происходящего — в России и нынешнем ее правительстве. И все претензии будут предъявлены только России.
Как и в Первую мировую войну, как и во Вторую, наступающая сторона рассчитывает, что жертва сдастся и войны, собственно, не будет. Так считала в 1914 году Австро-Венгрия, мстя Сербии за убийство эрцгерцога; так считала в 1939 году Германия, обремененная идеей объединения всех этнических немцев в границах единого государства. Так сегодня считают полковник ФСБ Путин, генералы ФСБ Сергей и Виктор Ивановы и все остальные люди в погонах, вставшие у власти в России и вознамерившиеся объединить в пределах новой империи весь «русский мир», ради которого затевается новая мировая война: чтобы планета осознала величие России, как когда-то Европа должна была осознать величие Германии, а Азия и Америка — величие Японии.
Уже несколько месяцев в Европе, США и России о войне говорят как о чем-то абсолютно обыденном, небрежно упоминая еще и наличие ядерного оружия — ради «русского мира», которого не было и нет, потому что больше всего русских в России истребляли сами русские. С 1917 года, когда к власти пришли большевики, счет жертвам режима шел на десятки миллионов. В 2014 году русские опять подошли к краю пропасти: их снова посылают на войну обезумевшие правители. Только теперь это не Ленин, не Сталин и даже не Брежнев, а группа полковников и генералов КГБ-ФСБ, овладевшая Россией в результате хитрой многоходовой операции.
Глава 15.Хотят ли русские войны?
Обобщения всегда рискованны. Тем не менее без обобщений в этой книге не обойтись. Хотят ли русские войны? С оговоркой, что не все русские хотят войны, и что многие русские не хотят войны, можно заключить, что к 2014 году в России сложилась ситуация, когда большинство русских согласилось поддержать свое правительство, вставшее на дорогу большой войны. Русские (в большинстве своем) неожиданно для Европы, да и для самих себя, захотели, чтобы их боялись — как всегда боялись советских солдат в Европе.
Неусвоенные Путиным уроки Первой и Второй мировых войн
Когда закончилась Первая мировая война и обсуждались условия мирного договора, американский президент Вильсон предложил для Германии достаточно мягкие условия капитуляции. Но Франция и в несколько меньшей степени Англия категорически настаивали (и настояли) на очень жестких условиях, гарантирующих, как тогда всем казалось, что Германия никогда не сможет воспрять экономически и стать источником новой войны в Европе. Так появился Версальский мирный договор в том виде, в котором мы его знаем. Пройдут годы. Тома будут написаны о том, что Вторая мировая война началась именно из-за унизительного для Германии Версальского договора и безудержного аппетита Франции, ставившей своей задачей любой ценой предотвратить возрождение Германии. Думается, что авторы этих книг во многом были правы.
Так что первая предпосылка для прихода к власти в Германии Гитлера — унизительный для Германии Версальский договор, создавший почву для роста национализма и прихода к власти национал-социалистов. Вторая предпосылка — абсолютная уверенность правой, консервативной части населения и армии в том, что Германия проиграла войну из-за «удара в спину» — такой тогда появился в Германии термин, причем удар этот был нанесен в спину германской армии революционерами, коммунистами. Сторонники этой версии в чем-то были правы. Революционные восстания в Германии осенью 1918 г., приведшие к немецкой «ноябрьской революции», конечно же, ослабили позиции германской армии и правительства, и без того не слишком сильные к концу 1918 г.
Здесь следует добавить, что германские социал-демократы извлекли некоторые уроки из истории русской революции 1917 г. Там, где в России социал-демократы — меньшевики и эсеры — объединились с большевиками для борьбы не столько с реальной, сколько с ими же придуманной «контрреволюцией», и в результате отдали власть большевикам, там в Германии социал-демократы объединились с армией, т.е. с контрреволюцией, и подавили спартаковцев-коммунистов. В результате к власти в Германии на волне разгромленной революции 1918 г. пришли немецкие социал-демократы.
На долю демократического правительства Веймарской республики 1919—1932 гг. пришелся (из-за проигранной войны и ее последствий и из-за невыполнимых финансово-экономических условий Версальского мира) тяжелый период. В результате — при наличии абсолютной свободы прессы в Германии в 1920-е годы — демократия оказалась скомпрометированной самими же социал-демократами, которых население, имевшее полную свободу слова, сделало ответственными за все экономические неурядицы.
Но самой главной предпосылкой прихода нацистов к власти стала третья причина — национальный вопрос. Применительно к Германии его можно разбить на два течения: первое — возрождение германской нации, объединение всех немцев в границах одной империи, и второе — борьба с мировым еврейством, прежде всего с евреями Германии. Когда, разжигая антисемитизм, нацисты указывали на «засилье» евреев в Германии и в Австрии, аргументы они легко находили. Интеллектуальная элита Германии и Австрии (врачи, юристы, финансисты, бизнесмены, творческая интеллигенция) в очень большой степени состояла из евреев.
Были и предпосылки второго порядка, способствовавшие приходу нацистов к власти. По линии Коминтерна Сталин провозгласил главным идеологическим врагом международного коммунистического движения германских социал-демократов. Вдумаемся: германские социал-демократы в Веймарской республике еле-еле стоят на ногах под давлением финансово-экономических условий Версальского договора. Советскому Союзу вроде бы естественно поддерживать это слабое демократическое правительство с учетом новой надвигающейся опасности — крайнего национализма в Германии. Опасности, кстати, не теоретической, а вполне реальной. В Италии у власти уже фашисты. Так что основания считать, что фашизм — реальная угроза — есть. Согласно коммунистическим догмам Маркса и Ленина национализм является главным врагом международного коммунизма. Тем не менее Сталин заставляет германских коммунистов вместе с нацистами выступать в совместных акциях против социал-демократического германского правительства. Если бы коммунисты поддерживали социал-демократов, они имели бы большинство в Рейхстаге (немецком парламенте), и Гитлер никогда не смог бы прийти к власти, потому что к власти он пришел не в результате революции или переворота, а легальным путем. Но Сталин дал немецким коммунистам прямо противоположные указания: они должны были всеми силами поддерживать нацистов и вместе с ними выступать против социал-демократического правительства Германии.
Стратегия Сталина в отношении революции в Германии отличалась и от прямолинейного подхода Маркса и Троцкого, рассчитывавших на восстание германского рабочего класса; и от антифранцузских планов Ленина, стремившегося толкнуть немцев на создание «фронта на Рейне». Сталин хотел уничтожить все центристские политические группы и оставить противостоящими друг другу нацизм и большевизм. Он справедливо считал, что основной силой мировой революции является СССР, и остальные иностранные компартии выполняют вспомогательные функции. В рамках такой программы в 1929—1939 гг. все силы советской коминтерновской и внешней политики в отношении Германии были направлены на подрыв Веймарской республики, на прямую поддержку нацистских забастовок, на провоцирование вооруженных столкновений с демократией. По мысли Сталина, Гитлер в Германии, да и во всей Европе, должен был сыграть роль «ледокола революции», расчищающего дорогу коммунистам. Поэтому, начиная с 1933 г. задачей Сталина было заключение союза с немецкими милитаристами и Гитлером, а тактика «единого фронта» в Европе в 1934—1939 гг. для Сталина была лишь прикрытием политики подготовки соглашения с нацистами.
Если бы Сталин планировал заключить союз с Англией и Францией против Германии, он вел бы открытые переговоры с Германией и тайные — с Францией и Англией. Но Сталин рассчитывал заключить соглашение именно с Гитлером. Поэтому он вел открытые переговоры с Англией и Франци